33 заседание Верховного суда Северной Осетии по делу
Кулаева
18 октября 2005 г.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Продолжаем рассмотрение уголовного дела в отношении Кулаева Нурпаши Абургкашевича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. Пожалуйста, секретарь, доложите о явке лиц, вызванных на судебное заседание.
Секретарь:
- На судебное заседание явились потерпевшие: Валиев, Цкаева.
- Объявляется состав суда. Председательствующий Агузаров. Обвинение представлено в лице заместителя генерального прокурора России на Северном Кавказе Николя Шепеля, 1-го заместителя прокурора РСО-Алания, старшего советника юстиции Черчесова Аслана Владимировича, старшего прокурора управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе, старшего советника юстиции Семисыновой Марии Степановны. Защитник подсудимого - адвокат Плиев. Представители потерпевших. В суд явились потерпевшие вышеперечисленные. Секретарь судебного заседания Кохан. Валиев, встаньте пожалуйста. у Вас есть отводы к составу суда?
- Нет.
- Спасибо, присаживайтесь. Цкаева, встаньте пожалуйста. у Вас есть отводы к составу суда?
- Нет.
- Спасибо, присаживайтесь. В соответствии со статьей 268 УПК разъясняю явившимся потерпевшим их права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства, давать показания на родном языке, иметь представителя, знакомиться с процессуальными документами, получать копии постановлений, участвовать в судебном разбирательстве, в суде 1 и 2 инстанции, надзорной инстанции, выступать в судебных прениях, знакомиться с протоколом судебного заседания, приносить на него свои замечания, обжаловать приговор, постановление суда. Вы не в праве уклоняться от явки по вызову в суд, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний, разглашать данные предварительного следствия. Валиев, Вам ясны Ваши права? На месте стойте пока, Ваниев.
- Да.
- Спасибо, присаживайтесь. Цкаева, Вам ясны Ваши права?
- Да.
- Спасибо, присаживайтесь. Вам нужен переводчик? Хорошо. Перерыв на 5 минут объявляется. Валиев, законный представитель, встаньте пожалуйста. Валиев Давид, сколько тебе лет?
- 16.
- Исполнилось? Аза Алексеевна, Вы не против, если у нас нет переводчика, нет педагога, если вы в четверг придете? Послезавтра. Мы обеспечим и переводчика и педагога для допроса несовершеннолетнего.
(Техническая неисправность в зале суда. Звук на
монитор подавался с перебоем.)
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Вы находились в заложниках?
- Да.
- Расскажите пожалуйста, как это случилось, что Вы попали в заложники и что происходило там?
- 1 сентября где-то без четверти 9 мы вышли. Я со своим сыном…
- Назовите сына.
- Биченов Давид Владимирович, который должен был пойти в 1 класс в том году. Вышли из нашего двора и пошли к школе нашей на торжественную линейку. Мы зашли в помещение школы в свой класс к нашему первому учителю. Она должна была дать задание детям, стихотворения, подготовить их к выходу на торжественную линейку. Когда мы уже были готовы, детям раздали шары, поставили их по 2 человека, выставили в ряд и подготовили к выходу из помещения школы на торжественную линейку. Вышли 2 первых класса, наш остался последний. Но мы не успели выйти из помещения школы. Потому что в этот момент как-то все ринулись назад, отпрянули от двери и забежала женщина. Женщина, помню, в красном платье с огромными такими сумасшедшими глазами, и она кричала: «Бегите! Там люди с оружием!» Ничего не поняв, просто инстинктивно мы все развернулись и побежали в помещение школы. Бежали на второй этаж с группой людей. Пробежали к актовому залу. Актовый зал был закрыт. И какой-то мужчина был с нами. Он взломал дверь в актовый зал мы вбежали туда все. И в таком растерянном. Уже слышали мы стрельбу, очереди. Не могли понять даже до того момента, что происходит. Думали, может это учения, может еще что-то такое. Метались по залу, не знали, где спрятаться. Нашли рядом с кулисами в актовом зале небольшой кабинет учителя, там лежала сумка преподавателя. В общем нас человек наверное 15 прибежали в этот кабинет и сели на пол, спрятались под партами, столами. Очереди раздавались все сильнее. И когда уже слышали страшные крики, мы поняли, что происходит что-то страшное. Мы поняли, что это захват школы. Мы приказали нашим детям сидеть молча, не дышать. Может каким-то образом нас не заметят. Прошло наверное минут 15, стрельба немножко прекратилась. Мы сидели не дыша, и тут шаги по коридору. Взломали нашу дверь. Мы закрылись на ключ. Стоит ну, судя по внешнему виду: он был в маске, во всем черном, на нем был бронежилет весь обвешанный гранатами, патронтажем, я так думаю, с очень большим автоматом, невысокого роста молодой парень. Дети наши крикнули, что это пришли за нами, это милиция нас спасает. Он говорит: «Да, да. Идите за мной. Я вас сейчас выведу.» Мы понимали, что это никакая ни милиция. Мы проследовали за ним. Все было в дыму, нас пустили на первый этаж. Когда мы подошли к столовой, мы увидели человек 10 очень страшных людей. Я не знаю, может просто мы были настолько напуганы, но это были ужасные люди. Очень здоровые, все с автоматами и они улыбались. И нас таким образом сопроводили в спортзал. В спортзале уже сидели люди. Почти полностью он уже был полон. Потому что, я так думаю, что нас последних вывели. Зайдя в зал, первой что я увидела, это лежал убитый человек. потом мне стало известно, что это был Бетрозов, которого расстреляли одного из первых там, в спортзале. Он так и пролежал где-то до 3 часов приблизительно, я так думаю. Ну, до после обеда он пролежал в этом зале. Потом его выволокли наши же ребята и вытирали за ним кровь. Заставили они их вытереть эту кровь своими рубашками. В первые минуты же они начали ставить свои растяжки, как их называли. Занесли бомбы, какие-то цилиндрической формы предметы с проводами, и где-то 3 больших прямоугольных короба, или что, обмотанные скотчем, чем-то забитые. Нам они сказали, что это взрывные устройства. Сразу посадили людей в начале и в конце зала на педали. Они должны были нажимать на эти педали, чтобы цепь не замкнулась или что, я не знаю. Конечно, был страшный хаос в зале, шум, гул, плач детей. Это был ужас. Они попросили нас успокоиться. Один из боевиков, в то время в зале находилось их человек 7, они сделали коридор, по которому мы не должны были вообще перемещаться за его пределы. По этому коридору ходил один боевик с телефоном. Я так поняла, я думала, что он выполняет главную роль, потому что он вел постоянно переговоры. Он сразу же вышел на связь, и объявил, что школа с учащимися, женщинами и детьми взята в заложники. И сразу выставили свои требования. Требования, как мы слышали, он требовал вывести войска из Чечни, освободить каких-то людей, я не знаю, которые были задержаны или что. И пригласить, чтобы пришли в зал Дзасохов, Аслаханов, Зязиков и врач Рошаль. Еще они сказали, что за каждого убитого, они будут убивать 50 заложников. В общем, при каждом убитом террористе, они будут убивать заложников. Затем, нам занесли в ведрах воду и начали раздавать. Там кружечки пластмассовые были. Она дали детям напиться, кто-то обмочил свои вещи. Окна были в то время закрыты, и была страшная духота, был жаркий день и дышать было нечем. А затем подняли одного из наших мальчиков, это был Тохтиев Азам, погибший мальчик, и заставили его, дали ему доску, подняли его на подоконник и заставили разбивать верхние окна. Мы естественно уже по Норд-Осту предположили, что они боятся, что могут предпринять что-то подобное, и отравить газом. Они разбили 3 верхние фрамуги. Нет, все, все верхние фрамуги этот мальчик разбил. Затем, мы слышали, у них были приемники какие-то и по этим приемникам передавали. Они нам постоянно давали слушать. «Вы, - говорит, - слышите, сколько вас заложников здесь находится. Вы, - говорит, приблизительно можете себя переписать, какое вас здесь количество?» Сразу начали переписывать людей, учителя поднялись и начали составлять списки. Но по радио постоянно передавали, что нас там 345. Они от этого числа приходили в бешенство, почему, я не знаю. «Вы, - говорит, - видите, что происходит. Вас 345, вас ни во что не ставят, ваше правительство не идет с нами на переговоры, никто не хочет с нами выйти на связь.» Лидия Александровна, директор школы, неоднократно ее поднимали и просили дать телефон Мамсурова, Дзасохова, чтобы нашли эти телефоны. Но когда с ними пытались выйти на связь, то получалось так, что либо их на месте, либо они где-то находятся. В общем, не могли их найти. Тогда они говорили: «Видите, вы своей России не нужны. Никто не идет к вам на помощь.» Оскорбляли конечно нас, говорили, что, что вы за народ, вы рождаете только наркоманов и проституток. В руках у них были Кораны, которые они читали, и говорили, что они пришли совершить. К вечеру 1 сентября, когда не выходили на переговоры, они ожесточились и сказали, что не будут больше давать ни воду, ни пищу тем более. Они объявляют сухую голодовку.
- Это для заложников?
- Для заложников, я так думаю. Так сама тоже не видела. Вот, говорят, что они выходили в другие кабинеты и сами ели. Я не видела этого. Потому что, находясь в зале, я старалась и в лица им даже не смотреть. Просто было настолько страшно. И вообще, я была занята только своим ребенком, чтобы успокоить. Постоянные крики в наш адрес, чтобы мы успокоились, чтобы успокоили своих детей. Потому что они их, видите ли, раздражали. Стрельба в потолок постоянная. Кого я помню - это вот этот Ходов с перебитой рукой. И один мужчина очень неприятный, со шрамом на шее. И вот как его называют Полковником, не знаю, один очень здоровый мужчина с черной бородой в шапочке. Такая, бритая голова со слегка отросшими волосами. Почему-то я так предположила, что он был самый главный у них.
- Полковник, да?
- Да. Потому что по любому повод обращались к нему, и он заходил в зал и старался навести там порядок угрозами и стрельбой в потолок. Очень ожесточен был вот этот Ходов. Не знаю, Ходов он был или нет, вот этот с перевязанной рукой. Дальше ситуация еще более осложнялась.
- Во второй день ситуация как развивалась?
- На второй день нам уже не разрешали хаотично подниматься. Ну, подниматься вообще не позволяли. Ну, вот выходить и выводить детей в туалет нам не разрешали. Говорили, что вы поднимайте руки, мы указываем пальцем, кто поднимается и выходит. И выводили по 10 человек. Таким образом как-то пытались организовать все это, но ничего не получалось, потому что невозможно было. У детей началось обезвоживание. Они постоянно хотели в туалет, постоянно просили пить, в общем это какой-то кошмар. Мы пытались выйти в коридор, если случай такой предоставлялся, там в кабинетах стояли цветы, и мы обрывали лепестки этих цветов и пытались занести детям, чтобы как-то их чем-то отвлечь.
- Что еще происходило во второй день. Помните приход Аушева?
- Помню приход Аушева. Так как я находилась вдали от него, в самом дальнем углу, где завалена дверь была. То, о чем он говорил, я слышать не могла. Единственное, я видела, зашел мужчина в таком черном палантине. Было видно только лицо с усами. И человек рядом с ним с камерой. Затем просто Аушев руками какие-то жесты произвел, и развернувшись, вышел. О чем он говорил, я не могла слышать, но я его видела. Это было вечером 2-го, а вот утром 3-го начался вообще какой-то кошмар, потому что они засуетились, забегали. Они занесли в зал какие-то канистры, с противогазами вбежали в зал. Мы почему-то подумали, что нас действительно сейчас будут чем-то травить, потому что некоторые из них одели на себя эти противогазы. И где-то через некоторое время после всего этого раздался первый взрыв, от которого я потеряла сознание. И через некоторое время, уже придя в себя, слышала стрельбу, еще один повторный взрыв. Слышала крики, шумы, дикие вопли. Бежали люди. Видно, открылась дверь, около которой мы лежали, и оттуда пытались выбегать люди. Люди, видно было, падали. Я не могла видеть, откуда эта стрельба, кто это убивал, что но я слышала, что падали люди, мне становилось тяжелее. Пролежала я так наверное около минут 15, я не могу ориентироваться по времени. Но начала уже приходить в себя после того, как почувствовала, что горит нога. От этой боли я двигала руками, пошевелила головой. Думаю, цела, надо как-то выбираться. Про своего мальчика я конечно уже посчитала, что он бы не пережил этого, он погиб. Я уже однозначно думала, что живым я его не увижу. Выбравшись слегка из под завала, рядом со мной сидел один из боевиков, у него были длинные волосы зачесанные назад и полные губы, смуглый парень молодой. Он сидел на колене, присевши на одно колено с автоматом. Он меня вытянул за руку: «Вылазь.» Я думала, сейчас он меня расстреляет, но этого не произошло. Поднявшись в полный рост, я посмотрела на зал. В центре зала лежал гипсокартон, который обрушился с потолка. Было очень много убитых конечно. И я увидела, что из тренажерного зала выбегает женщина, моя соседка с детьми. И я инстинктивно естественно побежала за ней. И в крайнем углу стояли боевики, перед ними стояли люди, еще оставшиеся в живых заложники. И они все нас загнали обратно в помещение школы через коридор. Один из них крикнул по-осетински, как сказали, это был Ходов. Но я видела, с перевязанной рукой кричал по-осетински. Что еще одна бомба там есть, она сейчас взорвется, убегайте. Нас выпроводили в коридор. По коридору часть заложников осталась в столовой. Мы опять побежали в актовый зал. Там мы спрятались. Продолжались взрывы, стрельба, перестрелка шла, взрывались гранаты. Я спряталась за кулисами. В актовом зале стоял небольшой хозяйственный шкафчик. Каким образом я в него забралась, я не знаю, но я забралась в него. И просидела там приблизительно минут наверно 20-30. Потому что продолжались взрывы. Я боялась, что может взорваться и актовый зал, потому что говорили, что заминирована вся школа. Я решила выбраться из шкафчика и посмотреть других людей, где они. Забежала за кулисы. Смотрю, никого нет. Я осталась одна в актовом зале. И возвращаясь обратно на свое место, в дверях актового зала стояли уже альфовцы 3 в камуфляжной форме, в касках. Они мне что-то кричали. Я не слышала, так как у меня после травмы видимо перепонка лопнула. Они мне показывают руками, что ложись. Я легла, они 3 подбежали ко мне, 2 взяли под руки, 1 прикрывал сзади и начали выводить меня из актового зала. Вывели меня через запасной выход из школы. Вот есть основной вход в спортзал, а есть еще с другой стороны. Там подобали БТР к этому углу, и оттуда выводили заложников, как я думаю. И вот выводя меня, я еще заглянула в актовый зал, я видела тот коридор в актовый зал. Все так же лежал гипсокартон. Ничего подобного, чтобы там что-то горело я не видела. Поэтому я потом ужаснулась, узнав, что сгорел зал, и сгорели люди в нем.
- Вы сейчас говорите об актовом зале или о спортивном?
- О спортзале. Проходя мимо спортзала, я посмотрела в него. Но пожара там не было. Они меня положили на носилки и отправили в больницу нашу районную. Оттуда уже в город в нейрохирургию.
- Все?
- Да.
- Скажите пожалуйста, сколько боевиков сидели на педалях?
- 2ое боевиков сидели на педалях.
- А вообще, вот по вашему мнению, сколько было боевиков?
-Знаете, где-то постоянно в зале их находилось около 5. К нам еще однажды зашел мужчина в очень странном одеянии. Видно, арабское одеяние. И очень плохо говорящий на русском языке. Я почему-то для себя сделала вывод, что это действительно араб.
- Скажите, Вы женщин видели?
- 2 шахидки находились в зале. Я их четко видела. С пистолетами и с каким-то устройством в руке, в левой руке у них были пистолеты. Потом они вышли из зала и больше я их не видела. Шахидок больше с нами не было.
- В какой Вы их видели?
- В первый день. Где-то наверное до обеда.
- Скажите, из зала выводил мужчин-заложников?
- Выводили.
- Это в какой день?
- Это уже в первый день вечером.
- Много человек вывели?
- Знаете, я не могу сказать точно.
- А все зашли те, кого вывели?
- Нет.
- А Вы видели в каком состоянии они заходили?
- Знаете, Бадоев с нами был. Я точно помню, что его вывели и больше я его в зале с тех пор не видела. И видела Айлярова Юрика, которого завели избитым, с перебитой рукой, с проломленной головой.
- Это Вы сами видели, да?
- Да. Вот это тех, кого я знаю.
- Теперь давайте перейдем к 3 дню. Скажите пожалуйста, в 3-й день вы выходили в туалет?
- Нет, в 3-й день мы уже никуда не выходили. Потому что дети уже изнеможденные лежали, подняться не могли.
- Вы сказали, что в 3-й день начался какой-то ажиотаж среди боевиков.
- Да.
- Можете более подробно рассказать, что именно они делали?
- Вбежал вот этот вот Полковник с автоматом. Он пробежал по спортзалу к тренажерному залу, что-то говоря, на каком-то языке, я не знаю, что-то он приказывал своим людям. Видела, что зашли с какими-то большими сумками. У них какие-то канистры были в руках и противогазы в руках. Они что-то начали делать, не знаю. Они зашли в тренажерный зал, что-то там делали, потом обратно в актовый зал. Их тогда на тот момент…
- Не в актовый, в спортивный наверное?
- Да, спортивный зал.
- Добавляли они взрывчатку?
- Ничего такого я не видела. Они эти канистры, даже не притронулись к ним.
- Нет, не о канистрах, а о взрывчатке.
- Нет, тогда уже ничего не было. Вот в первый день, что они поставили вот эти растяжки, так они до последнего и находились.
- А вот что на стену вешали?
- Нет. На стенах тоже я ничего не видела.
- Пожалуйста. Вы какой-либо разговор между боевиками слышали? Относительно того, что вот Полковник им приказал или разрешил?
- Знаете как, в общем в какой-то момент, сейчас я Вам скажу в какое время это было. На второй день где-то по времени я не могу ориентироваться, но один из боевиков, зайдя в зал, подошел к человеку, который сидел на педали и сказал ему так: «Полковник дал добро.» Он его переспросил что-то на своем языке, и тот ему уже начал говорить по своему. Вот эта вот реплика, что я услышала тогда.
- А что это означало? Добро на что?
- Понятия не имею.
- Вы хорошо помните, что это было во второй день, а не в 3-й.
- Нет, это было во второй день.
- Скажите, где произошел первый взрыв?
- Знаете как, я находилась возле двери, которая была завалена партами, столами, вот сейчас вход в спортзал что есть, вот в этом углу я находилась. Рядом со мой лежало взрывное устройство на стуле прям около моих ног. Я так думаю, что если бы взрыв раздался около меня, то от моих ног точно ничего бы не осталось. Но сила взрыва была такова, что мне почему-то показалось, что это было именно около меня. Твердо утверждать, я не видела. Получилось так, что я ничком вниз упала, поэтому где что взорвалось, я видеть не могла.
- Вы находились в больнице в связи с полученными ранениями?
- Да, находилась в РКБ в нейрохирургии с травмами: контузия головы, осколочные ранения головы. Потом перевели меня в ЛОР отделение, ожоги ноги у меня было. В связи с повреждением, баротравма у меня, перепонка лопнула.
- Скажите, а мальчика вы потеряли в зале?
- Мальчика я даже не пыталась найти. Потому что просто-напросто у меня даже и возможности не было его искать в этом завале. Я выбежала из зала, уже мальчика не найдя. Потом мне сказали, что его нашли первым. Он оказывается после первого взрыва, видно дверь распахнулась, и он из той двери выскочил с другими людьми.
- У него ранения были?
- У него было огнестрельное ранение в мягкую ткань плеча и ожоги на спине.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Скажите пожалуйста, а после взрыва было много убитых, Вы говорите. После первого или после второго взрыва. Вы наблюдали оба взрыва?
- Вы знаете, я поднялась уже после всех взрывов, после всех перестрелок. Потому что там уже более менее стихла обстановка. Вот тогда я поднялась. Поэтому я в зале видела, что центр зала весь покрыт гипсокартонном. Из под него пытались выбраться люди. Гипсокартон шевелился даже, видно было. По краям то, что я видела, там были трупы, уже действительно убитых людей. Возле меня, на мне лежали тоже трупы. Вот это то, что я поднялась и то, что я смогла в первые минуты увидеть.
- И сколько было примерно по Вашим подсчетам убитых?
- Я не могу так Вам сказать.
- А вот Вы говорите, что получили ожог. От чего получили ожог?
- Как я уже сказала, я лежала в этом углу и одна женщина, я слышала, как она кричит. Видно она кому-то из своих родственников, не знаю, она кричала: «Марина, выбегай оттуда!» Над нами был такой выбитый гипсокартон, там тлело, язычки пламени были на крыше. Или же это стекла расплавленные падали на ноги. Но что-то, правая голень ноги, она была обожжена чем-то. Либо это текло что-то с крыши, пластик какой-то.
- Но сильного пожара Вы не застали?
- Нет, сильного пожара я не видела.
- Вы говорите, что переговоры вел, Вы сначала подумали, что он старший. А Вы сами слышали, о чем разговор был?
- Он говорил достаточно громко, поэтому мы слышали все, о чем он говорил с ними. Он был очень раздражен. «Вы, - говорит, - что, дурака валяете? Вы не понимаете, что здесь происходит, сколько здесь людей! Вы с ума сошли?!» Вот в таком тоне он разговаривал. «Что значит, вы не можете никого найти?!» Вот такой вот разговор.
- И сколько раз он разговаривал?
- Он выходил на связь где-то с периодичностью минут 15-20.
- Это Вы имеете ввиду первый день?
- Первый день. Второй день просто я уже не могла контролировать ни разговоров, ничего. Потому что была занята ребенком, чтобы как-то его успокоить, оберечь.
- Спасибо. Нет вопросов.
Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:
- Скажите, до захвата и когда Вам сообщили, что во дворе школы люди с оружием, Вы видели кого-нибудь постороннего?
- Сама я не видела.
- Как Вас спасали из актового зала?
- Смотрите, школьный коридор и из школьного коридора есть вход в спортзал. Знаете как, там ступеньки идут на второй этаж, и вот так коридор в спортзал. Вот именно из этого выхода. Там есть дверца небольшая, там есть запасной выход. Рядом со спортзалом.
- Просто вы указывали, что видели, не заходя в спортзал, что происходило в этот момент.
- Выходя, когда меня альфовцы выводили, я проходила мимо. Как раз вы лицом попадаете прямо в спортзал, он виден, там коридор, и виден спортзал. В спортзале в то время пожара не было. Там дверей не было, никаких дверей не было, все было открыто.
- Оружие какое было у террористов?
- Были автоматы и были очень большие, такие, я даже не знаю, пулеметы с прицельными какими-то устройствами. Такое что-то. Очень большой, просто я видела автомат, он может с прикладом, без приклада. Просто типа, даже как пулеметы, вот такие они были.
- А гранатометы, гранаты?
- Нет, такого я не видела. По крайней мере, в зал они с таким не заходили.
- А брата Кулаева не видели? Он без правой руки был.
- Тоже нет. Не могу вспомнить такого.
- А сын Ваш может что-нибудь нам пояснить?
- Нет, я думаю. Он очень тяжело отходил. Мы и в школу не смогли пойти в первый год. Я думаю, что не стоит.
Таймураз Чеджемов:
(Техническая неисправность в зале суда. Звук на
монитор подавался с перебоем.)
- Я же говорю, я просидела в актовом зале где-то минут 20-25 точно. Потому что я сидела там довольно таки так, прилично.
(Техническая неисправность в зале суда. Звук на
монитор подавался с перебоем.)
- Я говорю, я не утверждала, что были трупы. Там лежали люди под гипсокартонном.
- Могли там быть люди без сознания?
- Могли там быть люди без сознания. Конечно.
(Техническая неисправность в зале суда. Звук на
монитор подавался с перебоем.)
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Кто там в зале? Чей это голос?
- Конечно, как пострадавшая я могу утверждать, что в первую очередь виновны те люди, кто позволил вот этим нелюдям прийти к нам. Виновны те люди, которые позволили произойти вот этой ситуации. Я не знаю. Я просто человек, как говориться, не политик, не законовед. Но ведь я слышала предупреждения о готовящихся терактах в нашей республике, предупреждали вышестоящие органы, органы внутренних дел. Все были оповещены. Как можно было в первую очередь не установить охрану вот в такие. Я понимаю, что допустить подобное нельзя. Даже самый последний человек наверное не допустит того, что можно поднять руку на ребенка, на женщину. Но тем не менее. Нужно же было все предусмотреть. Тем более я думаю, что наши политики, наши органы внутренних дел, безопасности знают, на что способны эти люди.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У потерпевших есть вопросы?
(Техническая
неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)
- Между вторым и третьим взрывом боевик нас загонял в столовую. Было очень много живых, люди были ранены. Лежали, не могли двигаться. И один из боевиков, я поняла, мы были живым щитом. Один из боевиков крикнул: «Сейчас будет гореть! Горит крыша.» Я повернулась, и над дверью с правой стороны горела верхняя часть крыши.
(Техническая неисправность в зале суда. Звук на
монитор подавался с перебоем.)
- В спортзале было 6 катушек с проводами. Это еще доказательство того, что оружие было в школе. Во всяком случае, катушки с проводами были.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Все у Вас?
- Да.
- Спасибо, присаживайтесь. Так, продолжим зачитывать показания не явившихся потерпевших. Пожалуйста.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
(Техническая неисправность в зале суда. Звук на
монитор подавался с перебоем.)
- Значит, со своей сестрой Южикевич Раисой и 2 детьми, которых они нянчили. Вначале они увидели этих боевиков. И они спрятались в котельной. Но боевик их оттуда выгнал. Их как и всех загнали в спортзал. Она поясняет, что там было 8-9 террористов. Так же как другие потерпевшие, она поясняет, что зал заминировали. Сказали, чтобы выбросили фотоаппараты, телефоны, сумки. Что они и сделали. Потом 2 женщины-террористки их обыскали. Она поясняет, что в первый день им давали воду, а в последующие дни отказались давать им воду и выводить в туалет. Впоследствии в ее присутствии одного поставили на колени мужчину. Это в первый же день. И убили его. Когда в момент взрыва на 3-й день она была уже почти в бессознательном состоянии, она не видела и не может сказать, что там взорвалось.
Оглашаются листы дела 146-151. Это показания Гайтовой Зары Александровны. Она была допрошена 1 октября 2004 года. Она пояснила, что в бесланской школе она работала учителем географии. В этот день как и все пришла на торжественную линейку. Когда они находились на торжественной линейке, то в этот момент она услышала стрельбу и увидела, что к ним бегут мужчины, одетые в камуфляжную форму с автоматами в руках. Она загнали всех людей в спортзал. Затем, они вывели мужчин из зала. А сами стали минировать спортзал. Когда всех завели в зал, и зал не успокаивался, они убили одного из мужчин. Я не помню, как и где начались взрывы на 3-й день. Но она лежала на полу и услышала голос: «Кто живой, вставайте.» Я идти не могла, стала ползти. Увидела бывшего директора Сабанова. Он был весь в крови. Я попыталась его звать, но он меня не слышал. Затем, увидела своего внука Айтека. Он был весь в крови. Она не смогла его вытащить. Каким-то образом она выбралась в коридор. Там была ожесточенная стрельба. Она стала кричать, чтобы не стреляли. Тогда оттуда появился человек. и они стали перевязывать ей раны. А дети куда-то уползли. Она была ранена и была доставлена в больницу.
Оглашаются листы дела 163-168. Это показания Аколовой Луизы Борисовны. Она пояснила, что 1 сентября она пришла в школу вместе со своими детьми. Оставила там сына Царая, сама разговаривала. И увидела, как на линейку, на людей, находившихся на спортплощадке, напали и стали окружать мужчины в камуфляжной форме. Они бежали, что-то кричали и стреляли. Потом заставили их через окна и двери залезть в спортзал. Потребовали в спортзале выкинуть телефоны, сумки и фотоаппараты. После тог, как они выбросили, их обыскали 2 женщины. Она запомнила боевика со шрамом. На 2-й день к ним приходил Аушев. После этого визита отпустили женщин с грудными детьми. К нам, говорит, отношение стало очень агрессивное. Такое впечатление, что они приняли элементы, непонятно какие элементы. На 3-й день уже сидел в середине зала с детьми. Там рядом с ней она указывает кто сидел Кисеева Фатима. Когда стали раздаваться взрывы, в стене образовался проем. И она туда выкинула своего младшего сына. Затем Мишу Дзарасова выбросила. И сама с Царой она выскочила во двор, где ее подобрали и увезли в больницу.
Оглашаются листы дела 206-209. Это показания Авсанова Анатолия Михайловича. Он был допрошен 29 сентября 2004 года. И пояснил, что 1 сентября 2004 года моя жена Авсанова Фатима Анзоровна и дочь Авсанова Белла тоже находились на линейке в школе №1. Так же как и все остальные школьники, учителя и родители. они были захвачены террористами в заложники и удерживались в спортзале школы. На 3-й день террористы подорвали спортзал вместе с заложниками. В результате этого взрыва пострадали моя жена и дочь. Жену по этому факту уже допрашивали работники прокуратуры. А дочь в настоящее время находится в клинике в Москве. И в связи с этим он дает показания. Но он против того, чтобы допрашивали его дочь.
Оглашаются листы дела 279-281. Это показания Бокоева Руслана Хазбиевича. Он был допрошен 28 сентября 2004 года. И пояснил, что проживает с супругой Бокоевой Жанной и сыном Бокоевым Станиславом, дочерью Мариной. И 1 сентября 2004 года с утра он был на работе. А в 9.20 услышал звуки, похожие на выстрелы. И узнал, что школа №1 города Беслана была захвачена вооруженными людьми. Его близкие удерживались в числе заложников. из числа учащихся и их родителей, а также преподавательского состава, все они находились в заложниках. 3 сентября 2004 года после освобождения заложников после 18 часов нашел сына в ЦКБ г.Владикавказа с многочисленными ранениями. И в настоящее время сын лечится в Москве вместе с супругой. Он против того, чтобы допрашивали его сына по указанным обстоятельствам.
Оглашаются листы дела 289-294. Это показания Бокоева Станислава Руслановича. Он был допрошен 4 сентября 2004 года. И пояснил, что в первой школе города Беслана он учился и пошел туда 1 сентября вместе с друзьями. По пути его внимание привлекла автомашина кремового цвета 7 модели ВАЗ. Она стояла недалеко от входа в школу, рядом с воротами, ведущими в школу. Перед забором у нас стоят тополя и машина стояла на расстоянии этих 3 тополей. Мое внимание привлекла она потому, что он заметил в ней человека, сидящего в майке зеленого цвета с камуфлированной расцветкой. Человек носил бороду. Борода была небольшая. На представленных фотографиях вот этот человек изображен под №4. Других мужчин на фотографиях я не узнаю, так как плохо их разглядел. В машине всего находились 4 мужчины. Мотор машины работал. Меня это удивило, так как я подумал, что это охранники, а в нашей школе никогда не было охраны. Я прошел метрах примерно в 10 от машины. Вошел во двор, встретил там своих друзей. Затем, поясняет, что началась линейка. Мальчик посадил девочку первоклассницу на плечи, она начала звонить колокольчиком. И в этот момент прозвучали выстрелы. Когда он обернулся на звук выстрелов, то увидел, что в его сторону из ворот бежали 4-5 мужчин в камуфлированной форме, в масках черного цвета, с пистолетами, автоматами в руках. Они выстрелили по бревну возле песочнице, на котором сидели дети. Попали ли они в них, он не видел. Один из террористов невысокого роста без маски, у него на шее в области гортани был шрам. Они кричали, что всем необходимо встать рядом в одну кучу. Затем, начали кричать, чтобы все входили в спортзал. И он вместе со всеми попал в спортзал. Когда шли по коридору, проходя мимо мужской раздевалки, увидел инспектора по делам несовершеннолетних Дудиеву Фатиму. И она сказала ему: «Стас, дай мне пиджак, у меня форма.» Я понял, что ее расстреляют, если увидят ее в милицейской форме. Поэтому я отдал ей свой пиджак. Террористы заставили выбросить мобильные телефоны, фотоаппараты, камеры. Сказали, что если найдут у кого, то расстреляют. В зале постоянно находилось 6-8 террористов. Террорист, который изображен на фотографиях под №10 постоянно снимал автомат с предохранителя, передергивал затвор, палец ставил на курок, а автомат направлял в зал, угрожал убийством. В первый день террористы давали пить воду, а в последующие дни уже отказали в этом. Через 2 часа после того, как нас завели в спортзал, террористы начали приносить в зал рюкзаки со взрывчаткой. Затем принесли куб, который был по форме примерно 30 на 30. Сначала взрывчатку расстелили на полу. Но дети постоянно проходили мимо и задевали взрывчатку. После этого террористы пустили взрывчатку по подоконнику. Через 2 часа террористы, сменяя друг друга, они растянули взрывчатку, посадили террористов на педали. И через 2 часа они сменяли друг друга на этих педалях. Где-то через час некоторые террористы сняли маски, так как в зале было очень душно. Из оружия он видел у них ручной пулемет, ручной огнемет Шмель, автоматы, гранаты. Приносили в зал телевизор. Мужчины унесли этот телевизор из зала. В первый день вывели 5-6 мужчин, затем раздались выстрелы. Когда меня вывели в туалет в тот же по коридору, я в коридоре увидел трупы этих мужчин. На фотографиях тех террористов, которые выводили этих мужчин, он не узнал. В спортзале террористы никого не убивали. На второй день из зала ночью террористы вывели в пристройку в гимнастический зал, где стоял пулемет 3 девочек. 2 из параллельного класса, и 1 из его класса. Что там происходило девушки не рассказывали. На 3-й день произошли взрывы. Где-то около часа произошел взрыв. Я как раз направлялся из центра зала к окну, которое выходило к гаражам. Был в центре спортивного зала и в этот момент возле меня взорвалось одно из взрывных устройств, которые были подвешены на проводе между баскетбольными кольцами. Я упал на пол. Секунды через 2-3 произошел второй взрыв. Почувствовал волну тепла, и как будто раскаленные камни попали на мое тело. Террорист, который на фотографии изображен под № 10, должен был отвечать за пулемет, расположенный в гимнастическом зале сразу упал и больше не шевелился. Дети, которые находились ближе к окнам к гаражам, бросились в них. Остальные бросились в окна, выходящие во двор школы. Я тоже вылез из окна, побежал к гаражам, обежал гаражи и зашел в барак. Затем он увидел сотрудника милиции, его положили на носилки и повезли в больницу.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 60. Листы дела 29-35 Это показания Хатаева Марата Петровича. Он был допрошен 3 сентября 2004 года. Пояснил, что пошел в школу на торжественную линейку. И кода стояли на линейке, во двор школы забежали вооруженные люди. Всех они загнали в спортзал, заставили там сесть на пол. Люди не успокаивались, тогда один из террористов поставил на колени одного мужчину и застрелил его у всех на глазах выстрелом в затылок. Затем террористы сразу стали минировать зал. После этого террористы отобрали из общего числа заложников около 10-15 мужчин, вывели их из зала. Вообще террористов я насчитал 24. Руководили ими 2. Первый был высокого роста, а второй среднего. Одного из них была ранена левая рука, и звали его Абдулла. У террористов часто возникали разногласия. Главный под №12 кричал на других, заставлял их замолчать. В остальное время террористы старались говорить тихо. Имен друг друга они не называли. На второй день в зал заходил Руслан Аушев. В ночь со 2 на 3 террористы заставили спать. Если кто-либо случайно мог протянуть ногу или руку к электрическим проводам, то террористы были их прикладами автоматов. Один из террористов стал кричать на меня и ударил меня прикладом автомата по левому плечу. Я был вынужден снова сесть на то место, где стоял. Примерно через 5 минут раздался взрыв, что-то посыпалось на меня сверху. В зале началась паника. Один из террористов, который минировал зал в маске стал кричать всем уцелевшим заложникам, чтобы бежали к нему в проход из спортзала. Террористы, находившиеся в зале, подгоняли заложников. когда в проходе столпилось большое количество заложников, то вышеуказанный террорист минер привел в действия пояс шахида, который был на нем. Об этого взрыва заложники упали на пол. В спортзале практически никого не осталось. Стали запрыгивать бойцы спецназа, они меня вытащили на улицу и доставили в больницу.
Оглашаются листы дела 146-149. Это показания Дзанаевой Инны Эльбрусовны. Она была допрошена 9 октября 2004 года. Допрашивалась она в городе Сочи где она находилась. И пояснила, что она находилась в школе №1 города Беслана во время ее захвата террористами в период с 1 по 3 сентября. И все это время она находилась в спортивном зале. Следующий вопрос ей был задан: Вы желаете дать показания об обстоятельствах Вами увиденных? Она ответила, что я отказываюсь от дачи показаний, так как в силу своего состояния здоровья не хочу вспоминать, что там случилось. Законный представитель и психолог выразили свое нежелание допрашивать ее в силу состояния здоровья.
Оглашаются листы дела 192-197. Это показания Варзиева Эдуарда Эльбрусовича. Он был допрошен 20 сентября 2004 года. Пошел в школу он вместе со своим братом Варзиевым Эриком на праздничную линейку. И они были захвачены бандитами, которые загнали их в спортзал. Стали там развешивать провода и бомбы на баскетбольных кольцах. Заложили они какие-то мины и завязали их внизу, чтобы они не упали. Это на баскетбольные кольца. В зале он видел 2 шахидок. В руках они держали провода, у них были пояса со взрывчаткой и были пистолеты. Бандиты друг друга звали свистом. Воду и еду никому не давали. Первый день они давали, а 2 сентября уже не давали. Видел, как одной женщине стало плохо ребенку. И бандиты, листы не правильно он подшил. Бандиты сказали ей, что если не успокоит сына, то они ее убьют. Затем бандиты увели женщину и ребенка из спортивного зала. За ней пошел учитель физкультуры Иван Константинович Кониди. И после этого я его не видела. В ночь со 2 на 3 сентября 2004 года на полу в спортивном зале спал. Примерно в час дня 1 сентября в зале раздался взрыв. Перед взрывом произошло следующее. Один из боевиков стал стрелять в потолок, другой боевик стал говорить ему, чтобы он перестал стрелять, так как он заденет провода. Боевик все равно продолжал стрелять вверх в то место, где висели провода. После того, как боевик перестал стрелять, через 2-3 секунды произошел первый взрыв. От него у меня в глаза попала пыль. Я прильнул к лежащему рядом брату. И в это время произошел второй взрыв в спортивном зале. От второго взрыва мне обожгло руку, осыпалось что-то. Я сразу встал и стал лезть в окно с другими людьми. Я вылез через окно и убежал туда, куда бежали люди. И затем его увезли в больницу.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 61. Листы дела 23-26. Это показания Цгоева Олега Бузиевича. Он был допрошен 1 сентября 2004 года. Пояснил, что 1 сентября с утра где-то в 10 часов находился у дома своего соседа. И где-то в это время услышал выстрелы со стороны улицы Коминтерна средней школы №1 города Беслана. Сразу же со своим знакомым побежали в сторону выстрелов. Когда подъехали к улице Коминтерна, где школа №1 на улице находилось много людей и машин. Со стороны школы доносились выстрелы. От людей узнал, что бандиты захватили школу и удерживают в ней заложников, в основном детей. После чего я со своими знакомыми стояли на улице Коминтерна, чтобы узнать, чем закончится все это. Интересовало продолжение событий. В один момент он стоял у своей автомашины ВАЗ, нагнулся, чтобы взять бинокль, и тут же почувствовал резкую боль в области левой руки. Начала течь кровь, он был ранен. И с места этого он был доставлен в больницу.
Оглашаются листы дела 60-64. Это показания Бигаева Руслана Казбековича. Допрошен он был 4 сентября 2004 года. Пояснил, что 1 сентября 2004 года к 9 часам уже находился во дворе школы. Как только началась линейка, которая проходила во дворе школы, к школе подъехала автомашина ГАЗ Волга белого цвета, модель он не помнит, по-моему автомашина УАЗ. Из автомашины вышло около 4 человек. они начали стрелять в воздух и кричать, чтобы мы зашли в здание школы. Загнали всех в спортивный зал. Далее он поясняет то, что и другие потерпевшие говорили. Что боевики открывали стрельбу в воздух для того, чтобы успокоить заложников, угрожали. В спортивном зале один из боевиков стал топором ломать полы. Он находился, где он находился? Находился в спортзале. вокруг, что? А. Вокруг установили заряды взрывчатки и натянули между зарядами провода. От зарядов провода шли к какой-то педали, которую постоянно удерживал один из боевиков. Периодически менялись с другими. Нам объяснили, что если кто-то дотронется до проводов, то произойдет взрыв. Если боевик отпустит педаль также произойдет взрыв. Всего по его мнению боевиков было около 40 человек. при нем 1 и 2 день никого не убивали. Я видел, как боевики вывели одного мужчину, а позже мне кто-то сказал, что его убили. В первый день нам авали воду выпить. А потом стали говорить, что вода отравленная. Все 3 дня провел в спортивном зале на 3-й день примерно в середине дня один из ребят-заложников задел провода, и произошел взрыв. Затем второй, третий. От взрывов в стене образовался проход и побежали на улицу люди. Боевики стали по ним стрелять. При мне был убит парень старше меня на 1 год. Имени его я не знаю. Тогда он выбежал на улицу из зала. Ко мне навстречу подбежали работники милиции, подхватили на руки и понесли к домам, а затем его госпитализировали.
Оглашаются листы дела 84-88. Это показания Цириховой Земфиры Майрамовны. Она допрашивалась 5 сентября 2004 года. Со своими детьми Амираном и Александром пришла она в школу №1. Когда вывели первоклассников, нас, говорит, оббежали позади люди в масках в камуфляже. В руках у них были только автоматы. Они начали кричать и говорили нам, чтобы мы забивались в угол к спортивному залу. Цирихова? А у нас заявление есть. Земфира Майрамовна, да? А у нас ее заявление есть. Так, тогда мы не оглашаем ее показания.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Цирихова Земфира Майрамовна допрашивалась.
- Да? И заявление есть ее. Так. Оглашаются листы дела 271-274. Это показания Дзгоева Асланбека Владимировича от 4 сентября 2004 года. Он пояснил, что 1 сентября в 8.45 вместе со своим товарищем Птах Алексеем пришил на линейку в среднюю школу. В 9 часов примерно во время прохождения линейки увидели, как со стороны другого двора школы в нашу сторону бегут примерно 10-15 человек, одетые в камуфляжную форму в масках с автоматами и винтовками в руках. Мы подумали, что идут учения. Люди стали окружать и загонять в здание школы через окна. В здании школы они стали стрелять в полок и загонять в спортзал. В спортзале собралось примерно полторы тысячи человек. всего террористов в школе находилось примерно 40 человек. среди них были 2 женщины. Боевики были в масках. В руках у женщин были детонаторы, на них были пояса. Примерно 5-6 боевиков были без масок. В спортзале террористы стали вдоль потолка от баскетбольного от одного кольца до другого развешивать какие-то взрывные устройства так же как и вдоль стен. Также взрывные устройства были установлены на входе и выходе из спортивного зала. Один из террористов сидел на кресле. Под ногой у него находилась педаль, которая вела к взрывным устройствам. Он говорил, что если он встанет, то школа взорвется. В первый день нам давали немного воды. На второй день нам разрешали намочить рубашки. Есть не давали. На третий день мы пили мочу. 1 сентября один из террористов застрелил мужчину по фамилии Бетрозов. 3 сентября примерно в 12 часов бомбы, весящие над нашими головами стали взрываться. Взрывной волной выбило окно. И мы стали выбегать из спортивного зала. В том числе и он тоже выбежал в сторону гаражей. И убежал.
Оглашаются листы дела 332-335. Это показания Михайловой Марины Александровны. Она 7 октября 2004 года была допрошена. Работала она учительницей начальных классов в школе №1, где произошел захват заложников. 1 сентября примерно в 9 часов люди в масках стали всех загонять в спортзал, где посадили всех на пол. Мужчин стали выводить и половина из них уже не возвращалась. Потом развесили взрывные устройства. Поставили несколько взрывных устройств на пол. Пить давали только детям и только до обеда. Старший их был ранен в руку. Террористы общались между собой на русском языке. На второй день пришел Аушев. Террористы были вынуждены отпустить грудных детей. Неожиданно в обед 3-го дня стали взрываться заряды, которые находились в зале. Отец, который находился со мной, лег поверх меня, и я не видела, что происходило. Я слышала, что началась стрельба. Террористы подожгли зал, а им сказали идти в столовую. Когда я шла в столовую, то в каждом проеме стоял террорист, но много террористов лежали мертвыми. Лиц их она не запомнила. В столовой террористы разозлились и стали стрелять уже в нас. Затем вбежали спецназовцы. Тот, который стоя рядом со мной, упал мертвым. Началась перестрелка между спецназовцами и террористами. Я доползла до окна и легла за шкафом. Затем меня вытащили оттуда и доставили в больницу.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 62. Листы дела 65-69. Это показания Айлярова Асахмата Базбиевича. Он был допрошен 22 сентября2004 года. Пояснил, что с мамой он пришел в школу №1 на праздничную линейку. Во дворе школы находились. И увидел, как со стороны улицы Коминтерна вбегают человек 8 в камуфлированной форме зеленого цвета. В руках у них были автоматы, стреляли они в воздух. Затем, через окна стали загонять в коридор всех, кто находился, а оттуда в спортзал. Все 3 дня, говорит, мы сидели в спортзале. первый день боевики разрешили пить воду, выводили в туалет. В спортзале всего находилось около 4 боевиков. На второй день с утра боевики объявили, что воду пить больше нельзя, она отравлена. На 3-й день с утра у меня болела голова, и я заснул. Проснулся от того, что услышал сильный взрыв. Через некоторое время прозвучал еще один взрыв. После этого мама смогла через окно вылезти на улицу, и сказала, чтобы я убегал. Но я не бежал, а ждал маму, когда она вылезет. Когда я увидел, что мама тоже на улице, то побежал в сторону гаражей. И таким образом его спасли.
Оглашаются листы дела 321-324. Это показания Дулаевой Лены Сосланбековны. Она допрашивалась 8 октября 2004 года и пояснила, что 1 сентября 2004 года ее дочь пошла утром в среднюю школу №1 с соседскими девочками. Она в это время была на работе. И узнала, что школу захватили террористы. Ее дочь оказалась в заложниках. Террористы удерживали в школе заложников до 3 сентября. Все 3 дня о судьбе дочери ей ничего не было известно. 3 сентября террористы подорвали спортзал и заложников. свою дочь она нашла в морге 4 сентября 2004 года. Она погибла в результате этого взрыва. В томе 62 все оглашены.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Объявляется перерыв на 1 час.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 63. Листы дела 138-141. Это показания Варзиева Батраза Хаджимуратовича. Он был допрошен 5 октября 2004 года. Пояснил, что утром 1 сентября 2004 года жена его повела сына Маирбека в первую школу. В тот же день школа была захвачена террористами. И жена и сын попали в число заложников. террористы их удерживали в спортзале вплоть до 3 сентября. После этого он нашел жену погибшей, а сына Маирбека он нашел раненым. Он находился в больнице, получил множественные ранения. Такие коротенькие его показания. Вот на пол листочка.
Оглашаются листы дела 188-194. Это показания Кануковой Алины Артуровны. Допрошена была 7 октября 2004 года. Пришла она в школу №1 города Беслана. Стояла в строю возле школьной котельной. В 9.20 услышала она стрельбу, увидела потом вооруженных мужчин, они были в камуфлированной форме, были у них черные береты на голове. Потом их всех загнали в спортзал. Они забежали в котельную. Но террористы обнаружили их место нахождения. И тоже со всеми вместе загнали в спортзал. Заставили всех сесть в спортзале. деле она описывает, что в первый день воду давали. Потом перестали давать, заявили, что она отравленная. Среди террористов видела 2 женщин. Занимались они обыском заложников. вообще все 3 дня она насчитала, кроме 2 женщин, 18 террористов. В первый и второй день заложникам разрешалось пить воду и ходить в туалет. А во второй день уже запретили им. В спортзал во второй день заходил Аушев. Она его видела, что он был сильно огорчен увиденным. Перед его приходом все террористы, которые поснимали с себя маски, одели их обратно. Утром 3 дня состояние заложников из-за духоты и жары было очень плохим. Она сидела около первого окна слева от входа. Сидела лицом к тренажерному залу. За ней сидели Фарниева Кристина и Базрова Дзерасса. И в это время неожиданно произошел за ее спиной сильный взрыв, потом второй. Вот эти Кристина и Дзерасса погибли. Она вскочила и убежала через окно на улицу. Выбежала и побежала к переулку Школьному. Оттуда была доставлена в больницу.
Оглашаются листы дела 206-210. Это показания Тотиевой Раисы Заурбековны. Допрошена 7 октября 2004 года. У Тотиевой Раисы Заурбековны 5 детей было. 4 дочери и 1 сын. Все они являлись учениками этой школы. Погибли 3 девочки и мальчик. А одна девочка была самая старшая Мадина 91 г.р. она была ранена, но выжила.
Оглашаются листы дела 221-226. Это показания Канукова Инала Артуровича от 7 октября 2004 года. Он пояснил, что 1 сентября в школу пошел со своими друзьями. Стоял во дворе школы с одноклассниками и через 5-10 минут услышал выстрелы. Посмотрел в сторону улицы Коминтерна и увидел людей в камуфляжной форме с оружием в руках. Они стреляли в воздух. Стали всех окружать, сгонять к спортзалу в тупик. Затем боевик завел их в спортзал. Когда они оказались в коридоре, тогда собрали их, то в спортзале стали минировать. Повсюду разложили много взрывчатых веществ. Один из бандитов застрелил в спортзале из автомата мужчину, который пытался успокоить нас. Бандиты требовали, чтобы мы сидели тихо. Они угрожали, что взорвут нас и от нас не останется мокрого места. Первый день и половину второго бандиты разрешали нам пить воду, ходить в туалет. На второй и третий день боевики стали более грубыми и жестокими. В 13 часов я сидел на полу и почувствовал сильный взрыв. Сначала я не понял, что произошло. А затем поднял голову, увидел, что люди убегают. Вокруг было все в дыму и пыли. Боевики стреляли в людей. Тогда я встал и побежал в сторону окон. Через окно выпрыгнул во двор, и побежал в сторону котельной. Когда я подбежал к кабинету черчения, прогремел второй взрыв. Но он не обратил внимание, и продолжал убегать. Ну, и забежал во двор. Затем, его перевели в училище, а оттуда в больницу.
Оглашаются листы дела 298-302. Это показания Кесаева Царая Викторовича от 30 сентября 2004 года. Он пошел в 1 класс первой школы города Беслана. 1 сентября пошел на торжественную линейку. Туда забежали террористы в камуфлированной форме. Всех загнали в спортивный зал. Люди в зале не успокаивались, и тогда один из террористов убил мужчину заложника. Затем, его вынесли из зала. Боевики заставили мужчин-заложников заставлять окна и двери партами. Первый день раздавали воду, пускали в туалет. На второй день уже воду не давали. На третий день нас уже в туалет не выпускали. Затем стали раздаваться взрывы и в стене образовался проем. Я с мамой и братом и соседом Мишей Дзарасовым через этот проем выбежали во двор школы. Оттуда в один дом забежали. И потом им военные помогли отправить их в больницу.
Оглашаются листы дела 307-310. Это показания Кесава Георгия Викторовича от 30 сентября 2004 года. Он перешел в 1 класс школы №1 города Беслана. И 1 сентября пошел в школу с мамой и братом. На линейке на нас напали бандиты, которые загнали всех в спортзал. Сказали, сидеть тихо, не шуметь. Затем они стали на полу развешивать взрывчатку. Первый день давали воду. На второй день и третий воду не давали. На третий день в зале стали взрываться взрывчатки. В стене образовался проем. Мама меня вытолкала туда. Затем Царая и Мишу Дзарасова, нашего соседа. Мы забежали во двор одного дома. А оттуда нас отвезли в больницу. Вот такие показания.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 64. Листы дела 30-36. Это показания Симонян Оганеса Ашотовича от 15 сентября 2004 года. Он 1 сентября пошел в школу со своей сестрой. В школу пришел где-то в 8.30. Находились они на линейке. И в этот момент на них напали боевики. Загнали в спортзал. Заставили мужчин баррикадировать двери столами и партами. Так написано, что. В первый день давали пить. В последующие дни нам сказали, что вода отравлена. Боевики говорили, что если Дзасохов согласится, то мы вас отпустим. Кто из боевиков это говорил, я не помню. На второй день они пить воду нам не давали. Бросали просто мокрые тряпки, которые мочили. Были, он пишет, в камуфлированной форме, описывает, что с бородами они были. Имели маски, а некоторые были без масок. Ну, описывает, как они выглядели, кто как выглядел из боевиков. Боевики, он говорит, в часках минировали зал. Сколько человек из них минировало зал, я не знаю. Не все боевики были одеты в военную одежду. Некоторые были в темных одеждах. Еще он запомнил, когда на второй день к ним зашел Руслан Аушев, посмотрел и вышел. Когда на 3-й день раздались выстрелы, я упал. И моя сестра тоже прильнула, или прижала меня. Затем я убежал через щель, которая появилась от взрыва. Забежал в дом. А там уже его подхватили военные. И таким образом он оказался в больнице.
Оглашаются листы дела 75-84. Это показания Симонян Сирануш Ашотовны от 22 сентября 2004 года. Это вот сестра этого Симонян. Она 1 сентября с братом и сестрой Марианн пошли в школу. Сестра и брат учились вот в этой школе. Мариам в 8, ну, не важно собственно говоря. Во время проведения линейки окружили их военные люди в камуфляжной одежде. Оттеснили к зданию. Я и сестра убежали в котельную. Но боевики увидели и заставили выйти. Загнали всех в спортзал. На линейке где-то было более 1000 человек. всех загнали в школу. В спортзале приказали сесть на пол. Занесли туда взрывчатку в пластиковых бутылках, обмотанных скотчем. Еще была взрывчатка на баскетбольных кольцах и на шведской лестнице. И заминировали весь зал. Заставили всех выбросить сумки, телефоны. Затем, 2 женщины в темных одеждах, она поняла, что это смертницы. Лица их были закрыты. Они проверили заложников, нет ли у кого телефона. В первый день, ну, вот она тоже говорит, давали воду, отпускали в туалет. Аналогично как и те, другие говорят. Потом охранял в зале, зал был заминирован и один из боевиков охранял педаль от взрывчатки, а 2 других охраняли заложников. на второй день утром боевики объявили сухую голодовку. То есть, не будут давать воды и пускать в туалет. Ближе к обеду второго в зал зашел бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Боевики говорили, что в случае выполнения властями условий, они обещали нас отпустить. Затем они потребовали, чтобы все мужчины вышли из толпы. Затем они их увели. Заставили столами забаррикадировать двери в спортзал со стороны двора. Мужчин использовали еще и при минировании зала. После минирования зала обратно пришли не все мужчины. Боевики убили мужчину. И боевики приказали мужчинам вынести его труп. В центре зала между заложниками они сделали проход, по которому протянули 2 провода, которые тянулись к этим кольцам. Боевики ничего не говорили за переговоры. Но после визита Руслана Аушева они отпустили женщин с грудными детьми. Ближе к вечеру второго дня она и брат вышли в туалет. Мы вышли группой 10 человек. им разрешили зайти в класс. И там в полу пробили отверстие в классе, и класс использовали как туалет. Тогда она увидела в коридоре молодого боевика. Пишет, ему 18-19 лет было. В тот вечер услышала разговор одного из боевиков по телефону мобильному. Он сказал имя Микаил. И сказал следующее: «Я не буду менять твое решение, Микаил. Если это надо, мы это сделаем. Я с трупами сам решу, что делать.» У него был мобильный телефон. Но здесь фамилия не называется, просто имя Микаил. Говорит, а с трупами я решу сам. Она описывает, что ему было 30-35 лет в камуфляжной форме, в темной майке, круглое лицо. Была борода у него, и он был вынужден ее сбрить, говорит. Далее, на 3-й день боевики заминировали стену спортзала там, где забаррикадированная дверь. Это было примерно в 11 часов. Постоянно на нас орали, стреляли в потолок. Кого-то вывели, мужчину какого-то незнакомого из зала из-за шума. Больше его в зал не заводили. Обещали, угрожали убивать детей из-за шума в зале. Где-то в обед раздались взрывы. Взорвались бомбы в середине зала. Что послужило причиной взрыва, я не знаю. На 3-й день я сидела в центре, ближе к забаррикадированной двери. Брат и сестра тоже были рядом. Видела учительницу Соколову Свету и сестру Наташу с детьми. Она после первого взрыва побежала к окну, которое выходит к гаражам, выпрыгнула и побежала к гаражам. У меня небольшие точечные ожоги по всему телу, контузия. Помню, что боевиков было больше 20, все были с автоматами, на всех были жилеты с гранатами. Мне кажется, что у боевиков с собой была гражданская одежда. Один мальчик в первый день снял с себя майку и перевязал одного раненого мужчину. Мальчик сидел с голым торсом, и один из боевиков принес ему серую футболку. Вот поэтому она считает, что у них была гражданская одежда, в которую они переодевались.
Оглашаются листы дела 97-100. Это показания Сапронова Виктора Трофимовича от 15 сентября 2004 года. Он знает, что супруга Канахина Валентина Ивановна должна была повести внуков в школу №1. Внуки – это Мария, ученица 8 класса , и Виктория, ученица 3 класса. На работе по радио он услышал, что школа №1 захвачена террористами. Он попытался пройти к школе, но сотрудники милиции его не пустили. 3 сентября примерно в 13 часов он услышал 3 очень сильных взрыва со стороны школы. Когда стали выносить всех погибших, сразу опознал свою супругу по одежде и по лицу. На следующий день дочка Валентины Ивановны от первого брака Марина нашла своих дочерей Марию и Викторию в городе Владикавказе в морге.
Оглашаются листы дела 121-124. Это показания Сакаева Владимира Темболатовича от 16 сентября 2004 года. 1 сентября его жена Сакаева, ее фамилия до брака была Джимок Лариса Михайловна, собралась с дочерью Сакаевой Альбиной в школу №1. они пошли, дочь пошла в 7 класс. Он поехал на работу. Около 10 часов утра к нему в кабинет зашел один из работников и сообщил, что школу №1 захватили. Он сразу выехал в город Беслан. Когда он приехал, то вокруг уже было оцепление милиции. И его дом находился внутри этой зоны оцепления. Он огородами пробрался к себе в дом. Его дом находится рядом со школой. Когда произошел штурм школы, он в это время находился в администрации местного самоуправления города Беслана. После взрыва побежал к школе. Когда уже начали вывозить пострадавших, ему сказали, что моя дочь и моя жена находятся в больнице. Дочь свою Сакаеву Альбину он обнаружил в больнице Беслана, она была мертва. Свою супругу он обнаружил в этот же день вечером в больнице города Владикавказа КБСП. У нее были многочисленные осколочные ранения.
Оглашаются показания Сабудонова Валентина Борисовича от 1 сентября 2004 года. Листы дела 137-139. 1 сентября в 8.30 вместе с бригадиром Иваном Карловым они приехали в школу №1 г.Беслана для погрузки газового насоса, чтобы отправить его на ремонт. В 9 часов к нам подъехала наша служебная машина, мы погрузили насос. За рулем этой машины сидел Сергей Собиев. Он сразу же отвез насос. После этого мы 3 открутили спусковые краны и стали их ремонтировать. В 9.15 я услышал шум , крики и стрельбу. В котельную ворвались 20 человек женщин и детей. Так как в котельной есть телефон, сразу набрал дежурную часть милиции, но там мне никто не ответил, после чего направился к электрическому рубильнику, чтобы выключить свет в котельной. В это время в котельную зашел мужчина в камуфляжной форме. На нем была маска с прорезями, в руках автомат. Увидев меня, он ничего не сказал. Прошел мимо него в заднее помещение и выключил рубильник. Кроме автомата у него никакого оружия не было. Этот человек за мной не пошел, он сразу прошел в помещение, где находится рубильник, куда забежали 2 женщины. Там уже находились дети. Сколько их было, я не знаю. Все это время на улице велась стрельба, были слышны крики: «Аллах Акбар!» Видел ли забежавших женщин вооруженный человек, не знаю, но меня он видел точно. Из первого помещения, куда забежали указанные люди, вооруженный автоматом мужчина увел часть людей. Куда именно уводил, не знаю. Кроме криков «Аллах Акбар!» и стрельбы, ничего не слышал. Через щель в дверях котельной в 11.30 выглянул на улицу и увидел 4 вооруженных людей. Подобрал с пола какую-то детскую шапку и помахал им, чтобы они обратили на нас внимание. после этого они нам начали объяснять, как лучше выйти из котельной. Я открыл дверь, ведущую в котельную. Затем выломали решетку на окне и стали вытаскивать детей через окно. Их там уже принимали сотрудники милиции. После этого сами вылезли через это окно. В результате сегодняшних событий мне физического вреда причинено не было. Но был причинен моральный вред. Вследствии чего он признан потерпевшим.
Оглашаются листы дела 167-171. Это показания Тотиевой Мадины Таймуразовны от 16 сентября 2004 года. Утром 1 сентября мама отправила нас в школу. В 9.30 со стороны улицы Коминтерна стали забегать мужчины, примерно 6 человек в камуфлированной форме, с автоматами, пистолетами. Они окружили нас, стреляли вверх, стали загонять в здание школы. Нас примерно было 1200 человек. в первый день разрешали пить воду, потом, нет. в зале были постоянно боевиков примерно 5 человек. все были вооружены автоматами. Среди них были 2 женщины с пистолетами в руках . на поясах у них были по-моему гранаты. Когда приходил Аушев, я не видела. На 3-й день в 13 часов прогремел сильный взрыв. Я закрыла руками уши. Сразу прогремело еще 2 взрыва. Посыпался потолок. Когда пыль рассеялась, я увидела, что рядом никого нет, кроме младшей сестры Любы. Она была сильно обгоревшей, но живая. Вместе с ней перебралась в среднюю комнату, прикрыла все двери. С нами были еще дети, человек 10. Примерно через 40 минут в комнату через окно залезли сотрудники МЧС и начали нас вытаскивать на улицу. Затем отправили в больницы г.Беслана и г.Владикавказа.
Оглашаются листы дела 200-207. Это показания Тебиева Ахсарбека Михайловича от 13 сентября 2004 года. Он говорит, что я и мой брат учились вот в этой школе №1. 1 сентября пошли в школу. В 9.30 нас окружили вооруженные люди. Всех загнали в зал. Там было более 1000 человек. учеников, родителей и учителей. Боевики в спортзале приказали всем сесть. Из зала боевики вытащили отца моего одноклассника Бетрозова. Больше я его не видел. Террористы в первый день сказали, чтобы Путин вывел все войска из Чечни и освободил мусульман, которые находятся в тюрьме. Это нам сказал один из боевиков. Затем, они вывели из зала мужчин, примерно 17 человек. этих мужчин заставили баррикадировать в спортзале дверь, ведущую во двор школы. Обратно завели 3-4 примерно. Куда делись другие, я не знаю. Спортзал заминировали в первый же день. Боевики оставили между заложниками проход, по которому протянули 2 провода. Также подключили к педалям провода. Натянули провода на баскетбольные кольца. В корзины также положили взрывчатку. Такой подчерк ужасный, прямо бисером написано. На полу были разложены взрывчатки. У окон. Взрывчатки устанавливали 2 террориста. Я среди них видел 2 женщин смертниц. Они были в черной одежде, были небольшого роста. Видел их только в первый день. Больше они в спортзале не появились. У смертниц были пояса, от которых отходил провод, который они держали в руках. В другой руке они держали пистолет. На второй день меня и еще 2 ребят с нашей школы повели на чердак. Террористы приказали разобрать дымоход и из его кирпичей мы сложили небольшой выступ. Как я понял, нас заставили сложить огневую позицию. В первый день нам давали воду и разрешали ходить в туалет. На 2 и 3 день запретили. Многим из заложников становилось плохо. Дети теряли сознание. На 3-й день в полдень, когда раздался первый взрыв, выбило окна. Я выбежал на улицу. Что послужило причиной взрыва, пояснить не могу. Но взорвалась одна из бомб, подвешенных над нами. Когда нас вели на чердак, то в коридоре я заметил 2 террористов. В столовой тоже находился террорист. Все они стояли у окон. Они занимали огневые позиции. В зале постоянно находилось примерно 5-6 боевиков. Некоторые из них были в масках. В результате взрыва он получил ранение правой ноги.
Оглашаются листы дела 262-265. Это показания Токаевой Фатимы Таймуразовны от 17 сентября 2004 года. Они с сестрой учились в первой школе г.Беслана. она в 8 классе, сестра в 10. 1 сентября пошли в школу и стояли во дворе вместе со своими классами. Через несколько минут услышала выстрелы, подумала, что это салют. Однако сразу же увидела людей в камуфляже и с автоматами. Они сразу стали загонять в спортзал. Это длилось около 20 минут. После этого сразу же стали устанавливать взрывчатку. После этого один из боевиков застрелил мужчину из числа заложников. боевиков сколько было, я не знаю. Опознать никого не могу. Просидели в спортзале до обеда 3 числа. Все это время боевики не давали нам пить воду, еду и не пускали в туалет. Когда 2 сентября в зал зашел Аушев, то боевики вместе с ним вышли из спортзала. Я не слышала, о чем они разговаривали. Больше ничего не помню и пояснить не могу. Очнулась в больнице Беслана, откуда через 2 часа ее забрал отец.
Оглашаются листы дела 277-283. Это показания Туаевой Майи Георгиевны от 21 сентября 2004 года. 1 сентября она привела в первую школу своего сына Хачирова Руслана 97 г.р. Примерно в 9.10 начали выходить первые классы и она услышала стрельбу. Потом увидела, что с улицы Коминтерна забегают террористы. Они были вооружены, были в масках. Среди боевиков были 2 женщины. отобрали у всех заложников мобильные телефоны, видеокамеры, фотоаппараты. Потом отобрали среди заложников около 20 мужчин, которые были помоложе. Заставили их загромождать проходы. После чего их вывели из зала. До этого из зала ушли 2 женщины террористки. Раздался сильный взрыв откуда-то из конца коридора. После этого уже террористок не видела. После того, как террористы вывели мужчин из спортзала, заминировали помещение зала. Среди них был один, который все 3 дня не снял с лица маску. Этот террорист скручивал провода. Фактически всю линию системы сделал он. Потом он снимал заложников на видео камеру. Главным среди террористов был на фототаблице под №12. Он был очень жестокий. Постоянно издевался над заложниками. На моих глазах террорист под №20 женщину по имени Лариса за то, что она сказала ему, что чеченских детей лечат в Осетии, а они так поступают с нами. Поставил ее к стенке и наставил а нее автомат. Заставлял ее встать на колени. Но Лариса на колени не встала, тогда террорист ее отпустил, говоря, что она сильная женщина, и наверное она чеченка. Лариса ему сказала, что она осетинка. Террористы часто кого-нибудь из мужчин заложников или старшеклассников ставили к стенке и наставляли на них оружие, требуя от заложников молчания, С этой же целью они стреляли над головами. Утром 3 дня моему сыну стало плохо, он просил воды у меня. Я, когда ему сказала, что у меня нет, он стал какой-то агрессивный и успокоился лишь после выстрелов. Мы закрыли глаза и лежали на полу. Вдруг раздался взрыв, затем второй, в результате которых получили ожоги.
Оглашаются листы дела 310-314. Это показания Ужеговой Елены Сослановны от 11 сентября 2004 года. Учится она в первой школе города Беслана в 5 классе. Пришла в школу 1 сентября, построились во дворе. И минут через 5 услышала стрельбу. Подумала, что лопаются воздушные шары. Затем стали все бежать, увидела людей в военной форме в масках с автоматами. Хотела бежать, но перед выходом ее остановил один боевик и, направив на нее автомат, велел зайти в спортивный зал. в противном случае грозился убить. В спортзале посадили на пол, где они просидели до обеда 3 сентября. Все это время нам не давали пить воду, есть и ходить в туалет. Первый день боевики сразу же установили взрывчатку по всему спортивному залу. Один из боевиков без всяких причин вывел мужчину-заложника, поставил его на колени и выстрелил ему в голову из автомата. Среди боевиков был лысый, бородатый. Одного звали Полковник. Она его узнала под №12. Под №20 узнала с перевязанной рукой, которого звали Абдула. Но остальных не может она сказать. Среди них были 2 женщины одетые в черное. 3 сентября в обед раздался взрыв и все заложники стали убегать через окна. Я тоже прыгнула в окно, где меня подхватил какой-то мужчина и унес в сторону отделения милиции. А там уже нашел ее отец.
Оглашаются листы дела 351-355. Это показания от 15 сентября 2004 года Фардзинова Игоря Владимировича. Он пояснил, что 1 сентября 2004 года со своими одноклассниками построился на линейку. В 9.30 началась стрельба во дворе. Со своими одноклассниками стал выбегать из помещения. Но забежал учитель Александр Дотаевич по физкультуре и сказал, что на нас напали террористы, чтобы мы прятались. Они спрятались в класс для занятий по трудам. Но туда минут через 10 зашли люди в камуфлированной форме в черных масках с оружием. Их было 2. сказали, чтобы мы все выбросили свои мобильные телефоны и перешли в спортзал. В спортзале было около 1000 человек. Террористы начали сразу минировать спортзал, помогали им наши старшеклассники. Их заставляли держать бомбы. в первой половине дня видел, как убили отца знакомого мне ученика Аслана Бетрозова. Кто в него стрелял, не знаю, и за что, тоже не знаю. В спортзале находилось около 5 боевиков. Все были вооружены автоматами, гранатами, снайперской винтовкой. На второй день перестали давать воду, не разрешили вставать. Кто-то из боевиков спросил, кто у нас завхоз школы. Они вывели ее из зала. Когда она вернулась, сказала, что ее заставили показать план школы, все ходы, выходы и подвальные помещения. Она им, с ее слов, все показала. Во второй половине второго дня к нам в спортзал зашел Аушев. На 3-й день примерно в 13 часов прогремел сильный взрыв, затем второй. перед первым взрывом находился на подоконнике окна спортзала вместе с Мамсуровым Зелимом, учеником 6 класса и Зауром старшеклассником, фамилию не знает. Во время первого взрыва взрывной волной выбросило Мамсурова Зелима на улицу. Я также выпрыгнул на улицу и начал искать кого-нибудь. Все было в пыли, и никого не нашел. Стал убегать в сторону гаражей. А там его встретили сотрудники милиции.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 65. Листы дела 128-130. Это показания Мсоевой Мадины Тамерлановны от 6 октября 2004 года. Она пояснила, что находилась в школе №1 во время ее захвата террористами в период с 1 по 3 сентября. Все это время находилась в спортивном зале. На вопрос: желаете рассказать об обстоятельствах увиденного? Она ответила: "Я отказываюсь от дачи показаний. Так как в силу своего состояния здоровья, не хочу вспоминать, что там случилось." Ну, и законный представитель и педагог пояснили, что она не может рассказывать об обстоятельствах увиденного и пережитого.
Оглашаются листы дела 135-136. Это показания Мсоева Залина Исаевна. Ее показания от 7 октября 2004 года аналогичные. Ну, тоже, что она была в числе заложников, но не желает давать показания по состоянию здоровья. Чувствует себя плохо после контузии.
Оглашаются листы дела 161-163. Это показания Мсоева Хазби Тамерлановича несовершеннолетнего от 6 октября 2004 года. Аналогичные. Он также был в числе заложников, но в силу состояния здоровья не хочет вспоминать, что там случилось, и не желал дать показания.
Оглашаются листы дела248-250. Это показания Матвиенко Яны Олеговны от 7 октября 2004 года. Она находилась также в числе заложников с 1 по 3 сентября в спортивном зале. Но рассказывать об увиденном она не желает в силу состояния здоровья. И педагог говорит, что у нее состояние психики таково, что можно еще ей нанести травму, если будут ее допрашивать.
Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:
- Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 67. Листы дела55-59. Это показания Теблоевой Кристины Александровны от 29 сентября 2004 года. 1 сентября она пошла в школу №1 города Беслана. После линейки услышала выстрелы, сразу обернулась и увидела мужчину с бородой в военной форме с автоматом. Он бежал со стороны, стрелял вверх из автомата. Следом бежали еще примерно 4 таких же с автоматами, которые тоже стреляли. При виде их я и другие участники линейки побежали в сторону спортзала в тупик. Здесь забилось много народа. В коридор были разбиты стекла. Через них мы залазили внутрь школы. Их загнали в спортзал, она села почти посередине зала. Он был полностью забит учениками, учителями, родителями. При входе в спортзал люди выбрасывали сумки. Примерно через час террористы стали минировать зал. В баскетбольные кольца положили бомбы, развесили между ними провода, на которые и повесили бомбы. Бомбы представляли собой прямоугольные предметы различной формы, обернутые скотчем. в зале террористы располагались следующим образом: 2 мужчин стояли возле забаррикадированной двери у входа во двор школы, 2 слева от входа в зал со стороны школы, и еще видела женщину-шахидку в черном. На второй день террористы запретили пить. Воду давали только утром и больше не давали. Днем в зале 3 сентября раздался сильный взрыв. Посыпалась штукатурка. Следом раздался второй сильный взрыв. После этого я вылезла через окно и вместе с сестрой убежала из школы.
Оглашаются листы дела 163-167. Это показания Ходова Таймураза Батразовича от 29 сентября 2004 года. Пояснил, что 3 сентября 2004 года на автомашине приехал в город Беслан из г.Владикавказа, так как в захваченной школе находились его племянник и племянница Цкаевы. По радио услышал, что в школе произошел сильный взрыв и идет перестрелка. Тогда он сразу поехал к школе. Подошел со стороны тренажерного зала, со стороны новой пристройки велась интенсивная стрельба. Он подбежал к окнам тренажерного зала. И из окон подавал детей. Он их принимал через сквозной проход, относил к гаражам и передавал работникам скорой помощи. Там же находился Атаев Эдик Сулейманович. Когда он подбежал к окнам спортзала, произошел сильный взрыв. Он почувствовал резкую боль со стороны спины. Потом присел на землю Сотрудники спец служб ему помогли выйти из под обстрела и отвезли к работникам скорой помощи.
Оглашаются листы дела 179-183. Это показания Хубаева Цезаря Томаевича от 29 сентября 2004 года. 1 сентября утром он вместе со своей сестрой Альбиной пошел в бесланскую среднюю школу №1 на линейку. Находясь на линейке, услышал выстрелы. Обернулся, увидел мужчину без маски с бородой. Он стрелял в воздух из автомата. Он с другими учениками забежал в котельную. Через несколько секунд туда забежал один террорист. на нем запомнил только бороду. Он сказал, всем выйти оттуда и идти в тупик между спортзалом и медпунктом. Впоследствии террористы загнали их в спортзал. Затем они протащили провода между баскетбольными кольцами, в баскетбольные кольца они положили бомбу. Еще бомбу они скотчем привязали к трубе, на которой стоял баскетбольный щит. Кроме того террористы протянули провода с бомбами по полу через весь зал. В левой части отхода в зал со стороны школы 1 террорист постоянно стоял на бомбе. В зале также были 2 женщины шахидки, они были в черной одежде с пистолетами. На второй день воду уже не давали, еду также не давали. 3 сентября 2004 года перед взрывом он сел в углу справа от входа в спортзал со стороны школы. Днем раздался сильный взрыв. На него стала падать штукатурка. Он пробежал через зал и вылез через окно и побежал в сторону котельной.
Оглашаются листы дела 192-196. Это показания Цалоева Казбека Мурзабековича от 28 сентября 2004 года. 1 сентября утром он вместе со своим другом пошел в среднюю школу на линейку, посвященную началу нового учебного года. Когда началась линейка, услышал выстрелы. Обернулся, увидел, что их окружают мужчины в военной форме без маски с бородой до уровня груди. У него был автомат, из которого он стрелял в воздух. Все люди побежали в сторону спортзала и оказались в тупике. Кто-то разбил окна в коридор. Через коридор их загнали в спортзал. Террористы стали говорить, что мы заложники. Бандиты кричали на всех заложников. Один из террористов подошел к мужчине, который успокаивал людей, заставил его сесть на колени, и выстрелил в него из автомата. Мужчина упал на пол. Затем террористы заминировали полностью зал. Протянули провода в баскетбольные кольца положили бомбы. 3 сентября в зале произошел сильный взрыв. В этот момент он лежал на полу. Он сразу выбежал через окно. В момент, когда услышал второй взрыв. Взрывной волной его выкинуло на улицу. Он убежал с территории школы.
Оглашаются листы дела 263-266. Это показания Дзандарова Эльбруса Черменовича от 4 октября 2004 года. Показания, скажем так, ни о чем. У него только материальный ущерб. Случайно 1 сентября была застреляна его корова. Погибла.
Оглашаются листы дела 324-327. Это показания Маргоева Эльберта Агубечировича от 4 октября 2004 года. Показал, что в заложниках находились его жена и сын. Сын Маргоев Таймуаз должен был перейти в 3 класс средней школы №1. 1 сентября его жена вместе с сыном была на праздничной линейке. В это время он находился дома. Через некоторое время ему стало известно, что школу захватили террористы и взяли всех, находившихся на линейке, в заложники. В течение 3-х дней он находился вместе с жителями города Беслана и другими близкими родственниками заложников в районе школы. пытались что-то предпринять, узнать что-нибудь о судьбе детей. 3 сентября в спортзале раздались взрывы, из разрушенного спортзала стали бежать дети, началась стрельба и штурм школы. В результате этого взрыва жен получила осколочные и пулевые ранения. Нашел ее в больнице, через несколько дней отправили ее в клинику в Москву. Сын погиб в результате взрыва.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 69. Листы дела 116-118. Это показания Мамаева Константина Дзамболатовича от 6 сентября 2004 года. Показал, что дочь в 2004 году перешла в 9 класс средней школы №1 города Беслана. И 1 сентября, как большинство школьников, пошла на торжественную линейку. В это время он находился недалеко от указанной школы. Услышал выстрелы. Все подумали, что это салют в честь 1 сентября. Затем узнал, что неизвестные бандиты обстреливают школу. Сразу подбежал к школе со стороны отделения милиции. Больше он ничего не дал. Впоследствии он был допрошен дополнительно. Допрос дополнительный от 8 сентября 2004 года. Листы дела 120-123. По обстоятельствам по сути он ничего нового не дал. Расписывает, как он занимался поисками своей дочери, которая погибла в результате теракта.
Оглашаются листы дела 127-133. Это показания Маргиева Сослана Эдуардовича от 9 сентября 2004 года. Показал, что 1 сентября примерно в 10 часов он прибыл в школу №1. Примерно через 10 минут началась стрельба. Люди в военной одежде с оружием, а также в спортивных костюмах, вооруженные, начали загонять всех в школу. Когда они загнали всех в школу, они все убедились, что это серьезно. Чтобы всех убедить, что это серьезно, боевики убили одного из мужчин. В спортивном зале всего было около 1200 человек. В первый день их выводили из спортзала в туалет по очереди по 5 человек. На второй день уже в туалет их не пускали. Также в первый день выводили из спортзала мужчин для того, чтобы помогали боевикам вешать взрывчатку, закладывать окна. В 1 день вывели сразу около 20 человек для того, чтобы они помогали боевикам. Больше этих мужчин живыми не видели. Взрывные устройства в зале устанавливали террористы, около 5 человек. Также им помогали старшеклассники и мужчины. Террористы, которые устанавливали взрывные устройства в зале, были в масках. Террористами командовал один человек, которого они называли Полковник. Они разговаривали на непонятном ему языке. Выглядели террористы почти все одинаково. В первый день террористы приносили им воду в ведрах. Потом воду давать перестали В последний день до штурма террористы устанавливали дополнительную взрывчатку в тренажерном зале на полу. В спортзале на полу находилась взрывчатка, которая была связана проводом, и этот провод ел к каждой бомбе по кругу. Также в зале на баскетбольных кольцах были установлены бомбы. Между кольцами была натянута растяжка. И посередине растяжки были взрывчатки. Взрывчатых устройств было в общей сложности около 31 бомбы. Первый взрыв, он не видел, как взорвались бомбы, так как находился спиной к взрыву. Взрыв произошел неожиданно. До этого все было тихо. После взрыва началась стрельба, террористы начали уводить их из спортзала в столовую. После взрыва погибло много людей. Террористы стреляли по заложникам. Из столовой его вытащил спецназ, так как они подобрались уже близко, и террористы начали отступать.
Оглашаются листы дела 191-193. Это показания Малиевой Надежды Генадьевны от 5 сентября 2004 года. Она показала, что была заложницей. Получила телесные повреждения. Но из-за стрессового состояния показания давать отказалась.
Оглашаются листы дела 197-199. Это показания Музаева Руслана Нодаровича от 7 сентября 2004 года. На тот момент полностью огашать смысла нет, потому как на тот момент он сам находился в городе Санкт-Петербурге. В заложниках были его сын Музаев Артур и супруга, погибла. И есть дополнительный допрос Музаева Руслана Нодаровича от 4 октября 2004 года. 200-202. Показал, что в конце августа уехал в командировку. Из СМИ стало известно, что 1 сентября школу №1 города Беслана, где учится его сын Артур, захватили в заложники. Тогда же выехал в город Беслан. Не смог найти свою супругу Фатиму. Сын и супруга, узнал, что захвачены в заложники. после освобождения школы своего сына нашел в больнице с осколочными ранениями. Супругу же нашел в морге.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 70. Листы дела 89-92. Это показания Исмаиловой Светланы Юрьевны от 23 сентября 2004 года. Показала, что 1 сентября она должна была отвести своего сына во 2 класс школы№1 города Беслана. Примерно в 9 часов вместе с сыном она пришла на торжественную линейку. Примерно через 5 минут увидела, как в ворота вбежали примерно 5 вооруженных в камуфлированной одежде боевиков. Все, кроме 1, были в масках. Боевик без маски был высокого роста с бородой, наголо побритый с тюбетейкой на голове. Все боевики были вооружены автоматами. Боевики окружили людей, стали стрелять в воздух из автоматов и загонять в школу через разбитые ими окна. После этого, как их загнали в спортзал, она с сыном оказалась между средним окном зала и центром зала. В зале находились примерно 8 боевиков. Боевики были в масках. Лица боевиков она не запомнила, так как не вглядывалась в лица и была сильно напугана. После того, как всех заложников загнали в зал, кто-то из боевиков в маске стал требовать, чтобы все они сели на пол и успокоились. При этом стал стрелять из автомата над головами. Один из боевиков стал требовать, чтоб все заложники выкинули в проход все телефоны, видеокамеры и сумки. После чего, сказа, что в случае невыполнения требований, человек, у которого будет найден телефон или видеокамера, а также 20 человек, которые находятся поблизости расстреляют. Затем в зал зашли 2 женщины-шахидки, одетые в черную одежду, которые стали обыскивать всех заложников. После чего, находящиеся в зале боевики, выбрали из толпы мужчин в количестве примерно 6-7 человек, среди которых она никого не знает. Мужчин боевики заставили протянуть вдоль зала от одного баскетбольного кольца до другого и в проходе между заложниками провода. Затем на концах проводов подвесили бомбы, которые выглядели в виде пластмассовых бутылок обмотанных липкой лентой черного цвета. Также вдоль прохода боевики заставили поставить коробки. Как она впоследствии узнала, это были бомбы. Боевики соединили данные бомбы с протянутыми проводами. Боевики разговаривали между собой на своем языке. На каком языке они говорили, она не знает. в течение всего первого дня один из боевиков разговаривал по сотовому телефону. В течение дня они вывели из зала несколько мужчин, примерно 10 человек. Спустя некоторое время в зал завели только часть из них. Все они были в крови и сильно избитые. Из-за большого количества заложников и нехватки воды сын, который находился с ней, терял сознание. Боевики в первый день разрешали пить воду, иногда выходить в туалет. 2 сентября примерно в обеденное время в зал зашел Руслан Аушев, который был одет в черную одежду. Аушев осмотрел зал и заложников, о чем-то поговорил с одним из боевиков, после чего вышел. Она хорошо помнит, что боевики, находящиеся в зале в течение всех 3-х дней постоянно стреляли над головами, угрожали убить, если они не будут соблюдать тишину. в зале постоянно находились несколько боевиков, один из которых сидел с левой стороны при входе в зал, другой с противоположной стороны возле стены. Остальные же боевики ходили по проходу и смотрели за заложниками. При этом они не разрешали никому вставать. Примерно в обеденное время 3 сентября она услышала громкий взрыв, и, сильно испугавшись, нагнулась. Поэтому какая бомба взорвалась, не знает. Тогда же через несколько секунд взорвалась другая бомба, находящаяся в зале. Ее сильно оглушило. Увидела, что окно, которое находится недалеко от нее, разбито. Заложники стали выпрыгивать через окна. Она тоже встала, и выпрыгнув в окно вместе с сыном, побежала в сторону гаражей.
Оглашаются листы дела 270-273. Это показания Вазагова Тамаза Зауровича от 23 сентября 2004 года. Вазагов показал, что 1 сентября примерно в 9.30 находясь дома, услышал выстрелы, но не придал этому значения, так как думал, что праздничный салют в честь 1 сентября. Вышел убедиться в этом. Но подходя к школе, узнал, что школу №1 захватили. К школе близко никого не подпускали. На 3-й день примерно в 13 часов раздались взрывы. Было видно, как со школы выбегают люди, дети, женщины. Девочек первоначально он не нашел. Но впоследствии их обнаружил. Получили ранения.
Оглашаются листы дела 343-346. Это показания Пухаевой Азы Тариеловны от 15 сентября 2004 года. Сама она в заложниках не находилась. Показала, что в заложниках находилась ее племянница Пухаева Мадина Автандиловна, которая погибла. По сути она ничего сама не показала.
Оглашаются листы дела 360-363. Это показания Дарчиева Ахсарбека Батразовича от 29 сентября 2004 года. Дарчиев показал, что 1 сентября со своей матерью Дарчиевой Мариной и сестрой находился в заложниках в средней школе №1 города Беслана. Во время начала линейки раздались выстрелы. Увидел, что всех людей окружают 2 мужчин в военной форме без масок с бородами. Они стреляли вверх из автоматов. Террористы заставили всех пройти в спортзал. Заминировали зал, протянули провода по всему залу. все время он с матерью и сестрой сидел на полу. Так прошли 1 и 2 сентября. 3 сентября произошли 2 взрыва после которых мать его выбросила в окно и он убежал из школы.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 71. Листы дела 29-36. Это показания Басиевой Серафимы Георгиевны от 18 сентября 2004 года. Сыновья Бекоев Азамат и Бекоев Ацамаз 1 сентября 2004 года в 8.45 вместе с сыном Ацамазом и Азаматом они пошли на утреннюю линейку в школу №1. С ними сотрудница. Стояли неподалеку от центрального входа. В 9 часов во двор школы через ворота, которые расположены по улице Коминтерна бежали несколько боевиков, которые были одеты в камуфлированную форму. Стреляли из оружия вверх. И всех присутствующих во дворе школы учеников, родителей, преподавателей стали загонять в спортзал школы. Когда загнали она оказалась около среднего окна с правой стороны. Также в спортзале находились несколько боевиков, лица которых были открыты. Рядом с ней находились Ацамаз и Азамат. Также другие знакомые лица. Кто-то из присутствующих боевиков потребовал всех замолчать и была тишина, в связи с чем выстрелил из автомата несколько раз в потолок. Затем в зал зашли несколько боевиков, которые принесли с собой провода, заставили кого-то из старшеклассников и их родителей устанавливать бомбы. Каждую из бомб установили в корзинах баскетбольных щитов, соединили между собой проводами. Затем несколько боевиков забрали мужчин и куда-то вывели. В зале осталось примерно 5-6 боевиков. К вечеру часть мужчин привели обратно. Некоторые из них были сильно избиты. Боевики разрешали ходить в первый день в сан узел, приносить воду с собой. 2 сентября 2004 года в обеденное время в спортзал, где мы находились, зашел Руслан Аушев. Постоял, посмотрел и вышел. О чем говорил с боевиками, мне не было слышно. В течение второго дня из-за отсутствия воздуха и воды дети стали падать в обморок. На это боевики никак не реагировали. Когда боевики призывали нас к порядку и тишине, то при этом стреляли в потолок из автоматов. 3 сентября 2004 года боевики полностью отказали в воде заложникам. В связи с чем дети ходили под себя и пили мочу. Между боевиками наблюдалась нервозность. Боевики разговаривали между собой на чеченском языке на повышенных тонах. Часть боевиков постоянно заходили и носили с собой провода и противогазы. При этом один из боевиков сидел возле входа в спортзал, а другой в конце зала с противоположной стороны. Оба боевика постоянно держали ногу на педалях, которые были соединены проводами. Примерно в обеденное время моим детям стало плохо, в связи с чем я взяла обложку от книги и стала обмахивать лица детей. В какой-то момент услышала 2 громких взрыва. Этим я была оглушена. Я также вылезла в окно. Тогда же дети стали выпрыгивать в окна, которые от взрыва выбило. Я стала бежать в сторону гаражей. Забежав за сарай, нас встретили ОМОНовцы. После освобождения забрали в училище. а затем, оказав первую помощь, повезли в больницу.
Оглашаются листы дела 105-114. Это показания Беджисовой Ирины Казбековны от 10 сентября 2004 года. Находилась 1 сентября 2004 год ее племянник Муртазов Батраз Валерьевич шел в среднюю школу в 1 класс. Она взяла букет цветов и тоже направилась в школу. Когда находились в школе, то подъехали они к школе со стороны переулка Школьного. Они остановились с учительницей. Ну, затем она стояла со своей сестрой и зятем с 2 племянниками. Зашли во двор, где на тот момент находилось около 500 человек. Со стороны переулка Батагова во дворе школы увидела стоящие стулья и села на один из них, на колени посадила 2 племянников, ждала начала линейки. Примерно в 9.15 услышала выстрел. Точно не может сказать, из какого оружия. Во дворе школы ближе к воротам со стороны Коминтерна сразу после этого все, находящиеся во дворе, побежали в сторону ворот, выходящих на улицу Ватагова. Вместе с 2 малолетними побежала и она. Но почему-то толпа бегущих стала возвращаться во двор школы. При этом и нас потянули в сторону спортивной площадки. В толпе услышала голос незнакомой женщины: "Вы поняли, что нас захватили в заложники?" Я до конца не понимала, что произошло. Слышала автоматные очереди, но стрелявших мне не было видно. Толпа начала влезать в разбитые окна коридора на первом этаже. Кто их разбил, тоже не видела. Была очень напугана и возле себя увидела всех своих родственников. И они, помогая друг другу, залезли в оконный проем. Оказавшись в коридоре школы, услышала голос незнакомого мужчины: "В спортзал их." Говорил на русском языке. на боевиках была камуфлированная форма одежды зеленого цвета. некоторые в спортивных брюках были и футболках. На всех были надеты камуфлированные жилеты, разгрузки. После захвата на лицах их были надеты шерстяные маски с прорезями для глаз. У каждого из них в руках были автоматы. У некоторых покороче, у других подлиннее. У каждого по пистолету, которые были за поясом. У одного из боевиков на груди видела гранаты. на каждый плач ребенка они реагировали очень агрессивно, кричали: "Заткнитесь! Не разговаривайте." Чтобы в зале была тишина. Если в зале не устанавливалась тишина, то они начинали стрелять в потолок. Они сразу предупредили, чтобы мы на них не смотрели, а устремили взгляд в по. Я, моя сестра и зять сидели на полу спортзала. Один из боевиков прокричал на русском языке, чтобы все выбросили сотовые телефоны. Они все исполнили это. В спортзале телефона не было ни у кого. На второй день у одного из боевиков в руках появился сотовый телефон, откуда она не знает. К вечеру первого дня один из боевиков указал пальцем на взрослых мужчин, человек на 10, назвал их и сказал по-русски, чтобы они выходили за ним. Среди них узнала своего знакомого Кудзоева Аслана и Сидакова Альберта. Около 10 человек вышли вслед за боевикам. Примерно около 4 часов утра около 5 мужчин вернулись. Все они были в крови. Своих 2 знакомых, среди них уже не было. Увидела среди них 2 женщин. На них были надеты черные платья, камуфлированные жилеты, черные пояса. На ногах кроссовки. Лиц их не было видно. Когда дети начали проситься в туалет и попить воды на это боевики отвечали: "Мы пришли сюда не защищать вас, а убивать. Не будет вам ни воды, ни еды." Вечером 1 сентября вместе со своим племянником Сосланбеком попросилась выйти, попить воды. Но боевик сказал нам, разрешили сначала, но сказал: "Быстрее, быстрее, а не то я вас расстреляю." На второй день звали кого-нибудь из старшеклассников, который заносил воду в 2 ведрах и начал раздавать. На второй день нам один из них сказал: "Вот видите, вы никому не нужны. За вас нам даже никто не позвонил." В одно время зашел Аушев. Но в одно мгновение около 7 боевиков подбежали к нему, окружили его. К вечеру первого дня боевики сказали мужчинам, чтобы они выбили стекла верхних створок. В общем они выбили эти стекла. А затем она видела у каждого боевика в руках кроме пистолета и автомата Шмель. Имелись какие-то огнестрельные оружия. Что это, не знаю. А, не знаю, что это. Намного больше по размерам, чем автомат. За все 3 дня, что мы находились в заложниках, ничего из еды нам не давали. Когда нам запретили выходить к крану, то говорили детям, чтобы они мочились в туфлю, после чего выпивали мочу. На 3-й день в обед мы находились в спортзале. Услышала 1 взрыв в помещении спортзала. Сразу за ним второй взрыв. Где именно, я не увидела. Я схватила племянника Сослана на руки и выпрыгнула в какой-то проем, я не помню, оконный или дверной. Оказалась на улице. При этом никого из родственников уже не видела. Но ране мы с сестрой и зятем договорились, что если попытаемся бежать, то каждый возьмет по ребенку. Я слышала взрывы, стрельбу. Меня оглушило, перестала слышать. Добежала до переулка Ватагова. Таким образом, она имела ранения, но спаслась.
Оглашаются листы дела 200-205. Это показания Боциева Роза Аврамовна от 22 сентября 2004 года. 1 сентября ее внук пошел в школу №1. Примерно в 10 часов пришла в школу, постояв немного, услышала выстрелы. После чего 10 человек окружили родителей, преподавателей, учеников. Стали загонять в спортзал. Когда загнали, стали развешивать по всему спортзалу взрывные устройства. Положили, то есть, заложникам что-то гранаты под ноги. Как мне показалось, боевиков было около 15 человек. Были они все одеты в камуфлированную форму, в масках. С заложниками разговаривали на русском языке. Между собой на чеченском. По именам они друг друга не называли. У всех боевиков были сотовые телефоны. Один из боевиков был с большим шрамом на шее. Во второй день к нам пришел Аушев. Постоял, посмотрел и ушел. С заложниками они разговаривали на русском языке. После этого боевики освободили женщин с грудными детьми. Пить разрешали только в первый день. В последующие дни воду не давали, и не разрешали выходить в туалет. На 3-й день среди заложников нашла своего внука. Хотела позвать его, но в этот момент услышала сильный взрыв. За ним последовал еще взрыв. И так как она сидела близко к окну, выскочила из него на улицу, после чего была госпитализирована в больницу.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Может на 5 минут сделаем перерыв?
- Сейчас вот этот том закончим и определимся. Это перерывы мы будем без конца. Оглашаются листы дела 227-232. Это показания Варзиева Эльбруса Тимофеевича от 10 сентября 2004 года. Он пояснил, что 1 сентября Эрик и Эдуард пошли в школу на торжественную линейку. Примерно в 9 часов услышал автоматные очереди. Он был дома, ему была видна школа. Увидел, как к школе подъехала автомашина ГАЗ-66 защитного цвета. Все время шла стрельба. И он сразу понял, что школу захватили террористы. С 1 сентября я простоял вместе с другими жителями Беслана в районе школы, где с другими школьниками находились в заложниках оба моих сына Эрик и Эдуард. 3 сентября в школе раздались взрывы. Из школы побежали дети и взрослые заложники. Среди бежавших и освобожденных моих сыновей не было. В тот день обоих сыновей нашел в больнице. Эдуард был ранен. У него были ожоги шеи, спины, различные ушибы. Он был оглушен, из ушей текла кровь. Эрика нашел в больнице мертвым. у него было сквозное пулевое ранение. Этот том все 71.
Том 72.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Давайте, 10 минут перерыв объявим.
- Оглашаются показания Фарниевой Марины Таймуразовны от 4 ноября 2004 года. 1 сентября 2004 года мой сын Фарниев Георгий Андроникович 94 г.р. ушел в школу №1. В тот же день примерно в 10 часов узнала, что школу №1, где учится мой сын Георгий, захватили в заложники. в течение 3-х дней мой сын находился в заложниках. 3 сентября боевики взорвали бомбу в спортзале. В связи с чем Георгий получил осколочное ранение. После освобождения нашла своего сына в больнице. Он был доставлен сотрудниками милиции туда. А затем лечился в Москве. Получил ранения, и она просит его не допрашивать.
Оглашаются листы дела 267-275. Это показания Каргиевой Мадинат Кимовны от 14 октября 2004 года. Она пояснила, что 1 сентября пришла в школу с сыном Кастоевым Аланом Олеговичем 95 г.р. и другими родственниками и знакомыми. Находясь на торжественной линейке, услышала хлопки. Увидела примерно 15-20 человек. Когда обернулась, они стреляли в воздух и быстрым шагом стали обходить шеренги детей. Окружив их на торжественной линейке. Затем, они разбили окна, и приказали залезать всем в коридор, а затем загнали всех в спортзал. В коридоре в то время находилось примерно 5-6 человек, также людей в камуфлированной форме, вооруженных автоматами. Загнав находившихся на линейке в спортзал, террористы стали развешивать взрывчатку. Приказали всем выкинуть телефоны, фотоаппараты, телекамеры. примерно в спортзале находилось 6-7 террористов. Среди них были 2 женщины. На поясе у них были закреплены пояса, а в руках у них были пистолеты. Кто-то из террористов разговаривал по телефону. Они вели переговоры, и она не видела, кого из числа заложников террористы убили. Но видела как сразу после захвата занесли труп мужчины. И через какое-то время террористы заставили кого-то из старшеклассников вынести его из спортзала. 2 сентября чувствовала себя очень плохо, периодически теряла сознание. 2 числа зашел в зал Аушев, бывший президент Ингушетии. Ну, описывает, как он был одет, постоял и ушел. 3 сентября террористы стали переставлять взрывчатку, которую они разложили на полу. Через какое-то время произошел первый сильный взрыв. Я увидела, что в забаррикадированном входе в спортзал образовалась дыра. И крикнула своему сыну, племяннице и соседскому мальчику Хадикову Борису, который на тот момент находился тоже рядом с нами, чтобы они бежали через эту пробоину. Племянница успела выбежать, а сын с Борисом подбежали обратно ко мне. В это время один из террористов лег около пробоины и стал стрелять во двор школы. Мне показалось, что он стреляет в мою племянницу. Я с сыном и Борисом легли на пол и сказала им, чтобы они не шевелились. Через некоторое время один из террористов, стоявший на входе в тренажерный зал, крикнул, чтобы все, кто остался живой, бежали в столовую. Я схватила сына и Бориса, побежала в сторону столовой. Но началась стрельба, и я забежала в тренерскую комнату. К тому времени там уже было 10-15 человек заложников. Среди них был Кониди Иван Константинович, преподаватель физкультуры, и Светлова Татьяна Валентиновна, преподаватель начальных классов. Сразу за мной в тренерскую забежал террорист. Увидев его, Кониди Иван бросился на него, и стал вырывать у него из рук автомат. Террорист свободной рукой взял пистолет и выстрелил в Кониди несколько раз. я с детьми сразу выбежала из тренерской и побежала в столовую. В коридорчике мне встретился террорист под №20. Он стал кричать мне по-осетински, чтобы я бежала в коридор. Я с детьми забежала в столовую и спряталась в углу, где были расположены котлы и металлический стол. Через какое-то время увидела Цаголова Александра, учителя физкультуры из первой школы. Он сказал, что кто может выпрыгивать, выпрыгивайте. Я схватила детей. Из окна стала выкидывать их на улицу. В это время террорист, оказавшийся в столовой около входа в кухню, стал кричать: "Назад!" и открыл стрельбу. Ранил моего сына в плечо. Я увидела также, что мальчика примерно 8-9 лет, который пытался выбежать в окно, террорист убил его. Я спрыгнула обратно на пол столовой. Через какое-то время в окно запрыгнул человек в камуфлированной форме, в касках. Один из них помог мне выбраться из столовой через окно. После этого она забежала во двор. Ну. в общем, таким образом она спаслась. И нашла своих детей в РКБ в хирургическом отделении. Сына нашла в реанимации, а дочку ее по экспертизе ДНК опознали.
Оглашаются показания потерпевших, которые содержатся в томе 73. Листы дела 39-45. Это показания Багаевой Алены Борисовны от 6 сентября 2004 года. Она пояснила, что она в школу №1 пришла на праздничную линейку со своими детьми Тедеевой Фатимой 97 г.р. и Тедеевым Вячеславом 98 г.р. Там, когда они, тут она рассказывает, где они там сидели, где стояли. Там уже присутствовали все ученики, их родители. В школе и во дворе было более 1000 человек. Насколько я знаю, со слов технички школы, она моя свекровь Тедеева Белла Маировна, живущая со мной в одном доме, ремонт школы осуществлялся силами технического персонала. А в ремонте полов и стекол участвовал плотник или техник по имени Саша, который является жителем города Беслана. 1 сентября в городе Беслане никаких подозрительных лиц и разговоров ни я, ни мои знакомые не слышали. Ничего не предвещало беды. Пришли они на линейку, услышали стрельбу, а затем увидели лиц в камуфлированной форме. Всех присутствующих, кто стоял во дворе, они загнали вот в этот прямоугольник. Там во дворе, а затем через окна в спортивный зал. Я не видела машин грузовых и легковых, на которых бы боевики могли приехать. Я не видела въезжавших кого-либо и во двор школы. Боевики, когда загоняли, то они открыли беспорядочную стрельбу. Дети все плакали, женщины кричали. Примерно за 15 минут они всех переместили с линейки в помещение школы. Все помещались в зале с трудом. Боевики приказали сесть на корточки, поднять руки с раскрытыми кистями к голове, как зайчики, чтобы видеть руки. Они приказали всем снять цепочки, но не все, а только с крестиками христианскими и передать им. А также все фотоаппараты, телефоны. Действовали они на тот момент каждый самостоятельно. Говорили и приказывали одно и то же, так, как будто заранее это спланировали. Нас заставили сесть в 2 ряда. Один захваченный мужчина попытался привстать, и стал на осетинском языке успокаивать женщин. Громко говорил всем успокоиться. И боевики сказали всем говорить только на русском языке. Приказывали не вставать. А этому мужчине сказали, что они здесь будут успокаивать, и застрелили его. Застрелил его высокий, среднего роста бородатый боевик в камуфляжной форме с маской на голове. Стрельнул 1 раз в голову из автомата. В зале находилось каждый день 10 человек боевик. В первый день среди них были 2 женщины. Ну, описывает, как были одеты. У них были пистолеты в руках, и на поясах замотанная темным скотчем, видимо взрывчатка с переключателем. Круглая черная штучка с переключателем в руках. Они постоянно держали в одной руке, и никогда не отпускали. У некоторых были рации. Разговаривали они, как я поняла, только друг с другом не периодично, сто ли, и регулярно. Ну, в общем они разговаривали на чеченском языке, и я их не понимала. Откуда они занесли взрывчатки, я не видела. На баскетбольных кольцах они повесили 2 взрывчатки и подвязали их скотчем. Еще одну квадратную черную обмотанную скотчем взрывчатку они поставили в центре зала на табуретку. Затем я слышала, что они порубили пол со стороны окон и выхода из спортзала в коридор. Там поставили еще какие-то взрывчатки. К ним так же подвели провода. Нам сказали сидеть тихо, что им нужны Дзасохов, Зязиков, Аслаханов и Рошаль. Заставили директора школы Цалиеву позвонить по телефону и вызвать кого-либо из них. В туалет они пускали не всех. Руководили группой боевиков 2. Один бородатый, а другой, что-то с удлиненными чем? Волосами, да? Сколько было боевиков, я не знаю В школу приехал только Аушев Руслан. Но я его не видела. Благодаря ему видимо освободили грудных детей. 2 сентября они уводили всех мужчин. И через несколько минут возвратили их уже побитыми. Второй раз их больше не били, но выводили, для чего, не знаю. 3 сентября кто-то из них утром сказал, что приедет Путин. Но он им не нужен. У них был телевизор, который они принесли из учительской и смотрели. 3 сентября после обеда кажется начался штурм и выстрелы со стороны двора. В зале в это время находилось 10 боевиков. И видимо они сами начали взрывать взрывчатки. Меня накрыло волной и телами. Что-то меня обжигало. Возле меня знакомых не было. Плакала девочка. Я ее взяла на руки. Затем в стене появилась дырка. Я взяла девочку и соседку Регину Санакоеву Руслановну, и с ними искала что ли. А, и с ними лежала. Началась неразбериха. Девочку забрала ее бабушка. Она осталась со свекровью, она убежать не могла. Боевики начали стрелять в людей. Кругом лежали трупы. Потом взорвалась второе устройство и меня оглушило. в зал забежали спасатели. Я не знаю, сколько я пролежала до их прихода. Я не могла говорить, и показывала им на девочку. Точнее, они унесли девочку, а меня вынес зашедший двоюродный брат Ваниев Аслан. Вот так она спаслась.
Оглашаются листы дела 48-55. Отметьте пожалуйста, у нее аналогичные показания, ну тоже так вот мелким бисером написаны. Я считаю, что нет смысла их оглашать. Но то ее вот аналогичные показания. Она повторно была допрошена.
Оглашаются листы дела 115-121. Это показания Тавасиевой Раисы Григорьевны от 5 сентября 2004 года. 1 сентября с внуком Эльбрусом пошла в среднюю школу №1 на торжественную линейку. Когда вместе с родителями собралась заходить в класс, как вдруг раздались выстрелы. Увидела людей в камуфляжной форме в масках где-то 10 человек. Они были вооружены автоматами, кричали на русском языке, чтобы все заходили в спортзал. Всех загнали в спортзал. В спортзале некоторые из них снимали маски, и она сможет опознать, если увидит их. Всего видела в лицо человек 5. Один из них был негр. В спортзале постоянно находилось 7-8 боевиков. Также были 3 женщины. У них были круглые бутылки, что вот это? Автоматы? Нет, а, гранаты. какие-то провода периодически горели красно-зеленые лампочки. Я поняла, что это так называемые пояса шахидов. Один из боевиков был ранен. Я поняла, что он был главный, они все его слушались, называли его Полковником. Другие боевики друг друга по имени, кличкам не называли. Обращались друг к другу шепотом на ухо. Боевики нам угрожали, что застрелят, если кто-то встанет или закричит. Очень грубо вели себя с детьми. Говорили, что кто заплачет, убьют или застрелят кого-то из мужчин. В спортивном зале были также женщины с грудными детьми. Дети плакали, и боевики вывели их в комнату рядом со спортзалом. Таких женщин было примерно больше 20. Всего в спортзале находилось по-моему больше 1000 человек. Большинство из них были дети. На 3-й день во втором часу дня народ стал переговаривать между собой, что нас скоро отпустят. Откуда пошла такая информация, я не знаю. После этого началась стрельба из автоматов по школе. Я спрятала внука под скамейку. Возле стены и прикрыла его собой. После этого раздался взрыв, потом еще один, более сильный. Я получила ранение в макушку головы, была оглушена и очень испугалась. Потолок спортзала частично обрушился и загорелся. Сознание я не теряла. Все время прижимала Эльбруса к полу. минут через 5-10, точно сказать не могу, меня схватил за платье какой-то мужчина и стал говорить: "Что ты лежишь? Спасайся! Сгоришь!" И потянул меня к выходу из спортзала. Я очутилась ни улице вместе с внуком. В подробностях сказать все не могу. Потом ее отвезли в больницу города Беслана, а потом в РКБ города Владикавказа. Сейчас лежу в нейрохирургическом отделении.
Оглашаются листы дела 143-152. Это показания Назаровой Елены Эдуардовны от 6 сентября 2004 года. Она пояснила, что пришла на школьный двор. Я и моя дочь нашли учительницу. Она сказала, что очень мало детей. Из 28 детей на линейку пришло только 14-15. Примерно в 9.15 повернув голову назад, увидела, как школьный двор молча бегом оцепляют вооруженные автоматами люди в камуфлированной форме, в черных масках. Сразу поняла, что это не игра и бежать бесполезно. Вооруженные люди стали беспорядочно стрелять из автоматического оружия в воздух, сгоняя толпу учеников, родителей и учителей к стенам школы. А затем основная толпа собралась в углу около стен спортивного зала школы перед окнами. Боевики подгоняли их. Стали сумками выбивать окна, и через выбитые окна стали залазить в коридор, а затем в спортивный зал всех забрали. В спортивном зале всех заставили выкинуть мобильные телефоны, видеокамеры, фотоаппараты. Боевики были в камуфлированной форме, она заметила. Сверху у них были с вырезами шапочки. Некоторые были без масок, все они были в камуфлированной форме. Один из них был крепкого телосложения. Другой, описывает, как они выглядели. Первоначально с ними были 2 женщины в платьях с закрывающим тело с головы до ног, лицо. Одна была в черном, другая в сером. Пояса были на них с проводами, говорили по-русски с акцентом. Боевики были вооружены автоматами и другим стрелковым оружием, гранатами. Один из боевиков убил мужчину выстрелом из автомата в голову. Этот же боевик всех мужчин, которых оказалось примерно 15 человек, построил в шеренгу и объявил им, что так же будет с каждым, кто будет возмущаться. Данные мужчины столами и партами забаррикадировали запасной вход спортзала. Боевики заставили участвовать в минировании зала. Мужчины наши держали взрывчатку, стоя на стуле. Я насчитала примерно около 30 взрывчатых веществ. Когда боевики вешали взрывчатку, заставили всех заложников опустить головы вниз. Люди, которые в этот момент выходили в туалет, говорили, что наши мужчины стояли в коридоре на коленях с заведенными руками за спину. Затем случился сильный взрыв, от которого террористы очень сильно заволновались. К вечеру примерно 5 из ранее выведенных мужчин, вернулись. Некоторые были ранены и в крови. Первый день пускали в туалет и пить воду. Женщины-шахидки вечером ушли, и ночью нас охраняли примерно 4-5 боевиков с автоматами, это были мужчины. Боевики периодически стреляли в потолок из автоматов, требовали тишины. Утром второго дня нас боевики охранявшие сменились на новых. В течение всего дня они говорили, что вы никому не нужны. На второй день они не пускали нас в туалет и пить воду. Они объясняли нам, что выдвигают всего 2 требования: встретиться с Зурабовым, Зязиковым, Аслахановым, Дзасоховым. И свободу Чечне. Утром второго дня мужчину поставили на колени посреди зала и всем объявили, что если будут шуметь, то мужчину расстреляют. В это же утро боевики звали директора школы, чтобы она позвонила Путину и Дзасохову. Во второй день в обед нам объявили, что кроме Руслана Аушева с нами никто не хочет общаться. Примерно в 16 часов в зал зашел человек в черном плаще с капюшоном. Боевики были в этот момент в масках. Разговаривали с ним уважительно, не позволяя себе какие-либо вольности. После ухода Аушева выпустили женщин с грудными детьми. Всего примерно 4-6 человек. Примерно в 20 часов террористы выяснили, что их требования не удовлетворены. Они озверели и перестали вообще пускать в туалет и пить. В первый день они были злые, потому что они потеряли шахидок и 1 боевика. После 20 часов прекратили пускать нас пить и в туалет. Потом туалет они перевели в соседний класс. Под утро дети стали пить свою мочу. На утро следующего дня моя дочь, придя из туалета, принесла мне шампанское и таблетки цитрамон и школа. Откуда она взяла, она сказала, что это раздают детям конфеты и шампанское боевики. Ночью 3 дня боевики вели себя очень нервно. У одного из боевиков левая рука была в черном платке, на котором нарисован белым красителем знак овальной формы в виде глаза, по бокам полукругом надписи на арабском языке. Утром 3 дня боевики стали довешивать дополнительные бомбы. Около 8 штук, располагая их на шведской лестнице. Примерно в 12.30 я решила лечь, и легла на спину лицом вверх. И только уснула, как неожиданно для всех произошел взрыв. После чего я решила встать на колени. И после второго взрыва опять легла на живот. И на меня сверху упала видимо лампа, тут подшито так, лампа дневного света. Я подняла голову, увидела, как бегут на улицу через окна. Взрывной волной выбило забаррикадированную дверь запасного выхода. И через эту дверь попыталась выбраться. В этот момент боевики стали из автоматического оружия стрелять по разбегавшимся. Я накрыла спину деревянной крышкой парты и пошла к запасному выходу. Рядом бежали мои дети. Мальчик, при мне, сраженный пулей упал на пол. Я выбежала на улицу, меня подхватили солдаты и скорая увезла в больницу.
Оглашаются листы дела 161-170. Это показания Токаевой Марианны Нодаровны от 6 сентября 2004 года. Она пояснила, что 1 сентября пошла в школу. Мать с малолетней сестрой и братом остались дома. В тот день по дороге в школу примерно в 9 часов встретила провожающую соседку Муртазову. Она пришла в школу, и по истечении примерно 15 минут в тот момент, когда заиграла музыка, услышала звуки выстрелов во дворе школы. Люди, находившиеся во дворе, стали кричать. Могу пояснить, что ввиду большого количества людей, порядка 1000 человек, она низенького роста, и она не видела самих мужчин, которые с оружием окружили их. Слышала только их голоса. А также требования, которые боевики говорили на русском языке: двигаться к спортивному залу школы. Через окна под угрозой оружия они очутились в школе. Они требовали, что они и сделали. Затем внутри школы вооруженные оружием люди потребовали от заложников пройти в спортивный зал, что они собственно говоря и сделали. В спортивном зале боевики в количестве 6-8 человек следившие за нами, периодически менялись. Одеты были боевики в камуфляжные куртки, майки, брюки и спортивное трико. на ногах преимущественно кроссовки. Поверх курток разгрузочные жилеты. В них находились боеприпасы. В руках автоматы, пистолеты. Вот это что такое? Среди боевиков она заметила 2 женщин, которые были одеты в платья и шаровары. на поясах с имеющимися на них взрывчаткой. Уже язык заплетается. Описанные выше женщины неожиданно зашли в помещение спортзала. В руке правой у них были пистолеты, а в левой у них находились провода. Помещение спортзала нас продержали с 1 сентября до 3. В спортзале они приказывали молиться Аллаху. При этом вели переговоры по школьному телефону. Кто являлся руководителем боевиков, мне не известно. в помещении спортзала были раненые. 3 сентября 2004 года примерно в 14 часов более точнее не могу сказать, так как во времени не ориентировалась, практически я заснула. находясь на полу. Услышала взрывы. После чего раздалась, что раздалась? В общем люди вскочили и в панике стали выбегать на улицу. В связи с чем я в окно побежала. Выскочила и убежала.
Оглашаются листы дела 211-220. Это показания Цкаевой Тамары Кизелбековны от 5 сентября, а, да мы ее допрашивали. Да, правильно. Мы не будем оглашать их.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Заявление было, да?
- Заявление было ее, и мы подготовили эти показания. Оглашаются листы дела 294-294. Это показания Дзампаевой Зарины Анатольевны от 4 сентября 2004 года. Примерно в 9 часов 1 сентября со своим сыном Бициевым Зауром, учеником 3 класса, пошли в школу №1. Сразу как мы построились на линейке, какой-то незнакомый мужчина в военной одежде бежал с улицы в сторону к нам и стрелял из огнестрельного оружия куда-то вверх с криком: "Всем к стене!"
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Дзампаева Зарина Анатольевна?
- Да.
- 76 года рождения? Допрошена 13 октября.
- Да? Заявление есть. Так, опускаем. Тедтова Татьяна Моисеевна. Допрошена? Нет, Тедтову не допрашивали. Оглашаются листы дела 344-349. Это показания Тедтовой Татьяны Моисеевны от 4 сентября 2004 года. 1 сентября пришла на работу. Она работает воспитателем группы продленного дня. Примерно в 9 часов мы выводили первоклассников во двор на торжественную линейку. Как только с директором вышли во двор, увидели, что со стороны ж/д путей в нашу сторону бегут примерно 15 человек в камуфлированной форме с автоматами в масках. Эти люди, забежав во двор школы, стали стрелять в воздух, говорили, чтобы мы вернулись в здание школы. После этого загнали всех внутрь, завели в спортзал. После этого бандиты заставили мужчин заложников заминировать спортзал. Нам говорили, чтобы мы сидели тихо, либо нас всех перестреляют. Говорили также, что мы свиньи, мы никому не нужны и они пришли, чтобы нас убить. В случае, если руководством страны не будут выполнены их требования по освобождению из тюрем террористов, а также выводу войск с территории Чечни. Они говорили, что все равно они не боятся смерти, и будут воевать, пока у них не закончатся боеприпасы. А после они переоденутся в гражданскую одежду и беспрепятственно уйдут. у них было огромное количество боеприпасов. Первый день бандиты заносили в спортзал взрывчатки. Так мы просидели весь день. На второй день мы также весь день просидели в спортзале, нам не давали воду, не давали выйти в туалет. Любое наше движение бандиты сразу пресекали. На второй день примерно в обед в спортзал с бандитами зашел Руслан Аушев. Бандиты говорили, чтобы мы его благодарили. После этого Аушев вышел. Затем, нам приказали поднять руки на уровне лица, стали нас снимать на видео камеру. Второй день мы также просидели в ожидании освобождения. Люди стали терять сознание. Дети и взрослые стали пить собственную мочу. На 3-й день дети, так, бандиты разрешили детям залезть на подоконники. Примерно в обед люди совсем обессилили, стали все терять сознание. В один момент, примерно, возможно я отключилась. Когда я очнулась, то увидела, что кругом лежат трупы. Окна спортзала были выбиты. Что произошло, я не знаю. не почувствовала. После этого боевики стали спрашивать, есть ли кто живой. Затем сказали, чтобы все живые встали. После этого нас вывели в столовую, примерно 30 человек, и стали стрелять. Боевики заставляли нас стоять у окон и махать белыми платками. В это время один из боевиков сказал мне, чтобы я тоже встала и махала платком, что здесь свои. Но я не встала, и этот боевик выстрелил из автомата в меня. пуля попала в правую ногу. После этого в столовую ворвались спецназовцы и вывели нас в безопасное место. Это 73 том кончился.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вы готовы продолжить?
- Уже мочи нет. Готова продолжить, но мочи нет. Уже во рту пересохло и язык заплетается. Это там что? Где мы? Ну, надо переходить к 74 тому.
- Объявляется перерыв до 20.