43 заседание Верховного суда Северной Осетии по делу
Кулаева
24 ноября 2005 г.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Продолжаем рассмотрение уголовного дела в отношении Кулаева Нурпаши Абургкашевича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. Пожалуйста, секретарь, доложите о явке лиц, вызванных на судебное заседание.
Секретарь:
- На судебное заседание явились потерпевшая Аликова, свидетель Соболев.
- Объявляется состав суда. Председательствующий Агузаров. Обвинение представлено в лице заместителя генерального прокурора России на Северном Кавказе Николя Шепеля, 1-го заместителя прокурора РСО-Алания, старшего советника юстиции Черчесова Аслана Владимировича, старшего прокурора управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе, старшего советника юстиции Семисыновой Марии Степановны. Защитник подсудимого - адвокат Плиев. Представители потерпевших. В суд явились потерпевшие вышеперечисленные. Секретарь судебного заседания Кохан. Потерпевшая Аликова, встаньте пожалуйста, у Вас есть отвод к составу суда?
- Нет.
- Спасибо, присаживайтесь. Свидетель Соболев, нет его в зале? Не надо приглашать пока. В соответствии со статьей 268 УПК разъясняю явившимся потерпевшим их права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства, давать показания на родном языке, иметь представителя, знакомиться с процессуальными документами, получать копии постановлений, участвовать в судебном разбирательстве, в суде 1 и 2 инстанции, надзорной инстанции, выступать в судебных прениях, знакомиться с протоколом судебного заседания, приносить на него свои замечания, обжаловать приговор, постановление суда. Вы не в праве уклоняться от явки по вызову в суд, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний, разглашать данные предварительного следствия. Потерпевшая Аликова, встаньте пожалуйста, Вам ясны Ваши права?
- Да.
- Спасибо, присаживайтесь.
Голос из зала:
- У меня ходатайство.
- Пожалуйста.
- Дать возможность выступить свидетелям Макаева, Гульчеева, Икаева, они были 3 сентября около школы.
- обоснуйте свое ходатайство.
- Они 3 сентября были около школы и могут дать показания.
- Еще есть ходатайства?
- Есть. Просим Вас предоставить нам материалы…
- Так, давайте это ходатайство, оно на сегодняшний момент не актуально. Давайте в конце заседания его заявим. Сейчас пока начнем допрос. По допросу еще есть ходатайство?
- Да. Просим допросить Бургалову Зарему, она заведующая РАНО Правобережного района, и Дзукаеву Эллу. Они могут пояснить о переносе линейки на 9 часов.
- Они здесь, эти свидетели?
- Да.
- Хорошо, присаживайтесь. Кесаева, что у Вас?
- Ходатайство. Прошу суд истребовать из материалов уголовного дела показания террористов, учавствовавших в…
- Кесаева, я сказал по допросу свидетелей и потерпевших если нет ходатайств, давайте эти ходатайства обсудим в конце заседания. Я дам Вам возможность. Поступило 2 ходатайства допроса дополнительных свидетелей: Макаева, Гульчеева, Икаева, Дзукаевой, Бургаловой. Я прошу стороны высказать свое мнение по данному ходатайству.
Представители потерпевших:
- Поддерживаем.
- Подсудимый.
- На усмотрение суда.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Ваша Честь, когда заявляется ходатайство о вызове дополнительных свидетелей и допроса их, я прошу Вас выяснять самый главный и основной вопрос: что эти дополнительные свидетели могут, какие показания дать относительно обвинения, предъявленного подсудимому Кулаеву. Не в общем говорить, вести, как говориться разговоры в судебном заседании, что они там или с балкона видели, или они предполагают, а что конкретно они могут пояснить по обвинению Кулаева, вот это дополнительные свидетели, тогда конечно их показания имеют существенное значение для настоящего дела. Те свидетели, которые будут приходить и здесь свои домыслы высказывать, я считаю, это не дополнительные свидетели. И вообще, я считаю, что в нашем судебном процессе сложилась порочная практика. Мы не допросили основных свидетелей. Давайте допросим. Я уже обращала Ваше внимание на это обстоятельство, допросим основных свидетелей. Если нам недостаточно будет их показания, и нам потребуется какие-то разъяснения, пожалуйста, пусть потерпевшие заявляют такие ходатайства о вызове дополнительных, чтобы они именно пояснили конкретно по обвинению Кулаева. Я считаю, что ходатайство заявлено необоснованно. Просто идет как говориться затягивание процесса. Я прошу отказать в удовлетворении заявленного ходатайства.
- ваше мнение мне понятно. Что у Вас? Как фамилия ваша?
- Савкоев.
- вас не вызывали в суд, Савкоев? Вы где проживаете. Присаживайтесь пока. Сейчас мы решим по ходатайству. Суд, выслушав мнения сторон, постановил удовлетворить ходатайство потерпевших о допросе в качестве свидетелей следующих лиц: Дзукаеву, Бургалову, Макаева, Гульчеева, Икаева. Савкоев, встаньте пожалуйста. Вас допрашивали в качестве потерпевшего? Давайте мы так пока сделаем, я прошу свидетелей Дзукаеву, Бургалову, Макаева, Гульчеева, Икаева покинуть зал судебных заседаний и находиться в коридоре. Мы вас пригласим для допроса. Где Вас допрашивали и кто?
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- У Вас есть постановление признания?
- Да.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Совкоев, встаньте пожалуйста, у Вас есть отвод к составу суда?
- Нет.
- Спасибо, присаживайтесь. Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства, давать показания на родном языке, иметь представителя, знакомиться с процессуальными документами, получать копии постановлений, участвовать в судебном разбирательстве, в суде 1 и 2 инстанции, надзорной инстанции, выступать в судебных прениях, знакомиться с протоколом судебного заседания, приносить на него свои замечания, обжаловать приговор, постановление суда. Вы не в праве уклоняться от явки по вызову в суд, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний, разглашать данные предварительного следствия. Вам ясны ваши права?
- Да.
- спасибо, присаживайтесь. Суд переходит к допросу свидетелей. Пригласите пожалуйста, свидетеля Соболева. Фамилия, имя, отчество.
- Соболев Виктор Иванович, командующий 58 армией.
- Число, месяц, год рождения.
- 23 февраля 1950 года.
- Место жительства.
- г.Владикавказ, в/ч 47-074. военный городок «Весна».
- Виктор Иванович, Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда. Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Виктор Иванович, расскажите, вот 1-3 сентября где Вы находились. Когда вы узнали от кого, что произошел захват школы в Беслане. И Ваши действия. Задачи, которые были вам поставлены, кем. И Ваши действия.
- Время нужно точно, или можно…
- Ну, можно примерно.
- Ну, примерно назову, тем не менее прошел уже год. В 9 где-то я узнал от дежурного по Министерству внутренних дел о том, что в Беслане захвачена школа. Доложил командующему войсками округа. Тот приказал выехать на место, разобраться.
- Вы тогда были командующим также 58 армией.
- был командующим 58 армией. Сел в свою служебную машину, поехал в Беслан. Где-то в 10.15 прибыл в Беслан, подъехал к зданию РОВД, где мне пояснили, что недалеко там школа находится от здания районного отдела внутренних дел. Что школа захвачена, оттуда велась стрельба. Что боевики захватили заложников. И что такая вот ситуация сложилась. Затем подъехал министр внутренних дел генерал-лейтенант Дзантиев. Мы с ним обговори ближайшие меры, что нужно сделать. Первое что. Как и должно было быть, это блокировать это место с тем, чтобы не допустить как выхода оттуда боевиков, так и проникновения из вне кого бы то ни было. По распоряжении Громова группа оперативного планирования была поднята по тревоге 4-я мотострелковая рота 93 полка, которая где-то минут через 20 после сигнала убыла туда, в Беслан на штатной технике. Разобравшись в ситуации, я дал команду дополнительно ее развед роту туда же отправить. И позе было решено совместно с внутренними войсками блокировать этот участок. Начали блокирование. Когда осуществлялось собственно блокирование, первоначально со стороны железной дороги располагались внутренние войска. Затем ко мне подошел командир бригады 49, говорит: «Мы совместно с милицией будем внутреннее кольцо создавать блокирования, а вашими силами будет вот то кольцо сплошное, которое для предотвращения выхода, и для воспрещения проникновения туда из вне.» Тогда я дополнительно вызвал еще 2 роты разведовательно-десантные 19 дивизии, и 6 мотострелковую роту 693 мотострелкового полка. После их прибытия они сменили внутренние войска. Окончательно определились с кольцом блокирования. У меня есть схема, если необходимость такая есть. Уже там в Беслане по сотовой связи на меня вышел министр обороны, который заслушав обстановку, сказал выполнять задачи, которые свойственны вооруженным силам. То есть, не допустить проникновения каких-либо бандитов как внутрь так и вне. Вот эти вот задачи подразделения армии и выполняли. Если необходимость такая есть, есть схема, я ее могу дать. Как это осуществлялось окончательно. Если она вам нужна, есть такое решение, как была блокирована эта школа.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Председательствующему покажите, пожалуйста.
- Окончательно решение, оно было выполнено. Вот здесь была рота мотострелкового полка, вот здесь десантная рота.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Это секретный документ.
- Нет, никакого секрета нет.
- Оставите ее.
- Если можно, я Вам копию сниму и отдам.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Виктор Иванович, вот 1 сентября Вы вою задачу выполнили. А что известно Вам о ситуации: сколько боевиков, как они вооружены, сколько заложников.
- Ну, по докладу представителей милиции, РОВД, боевиков до 30, как они сразу говорили. Больше, меньше, не считал. Ну, а по количеству заложников сложно было сказать. Этот вопрос я точно не могу сказать. Ну, первоначально было конечно меньшее количество. Думали так, никто в принципе не знал, сколько заложников. начали там выяснять через горано сколько их может быть. Там вообще плюс родители. часть детей все же вышли оттуда. Сразу, вот когда уже начались эти события. Часть детей, вот еще не было даже блокирования, оттуда ушли.
- Официальные цифры назывались кем-то Вам лично?
- Нет, вы знаете, я не занимался этим вопросом. Вот то, что выполняли задачу подразделения армии. Нужно было поставить конкретную задачу, определить рубежи, районы, секторы обстрела и все остальное. Я именно занимался этим вопросом. И вот по количеству заложников только вот так узнавал от своих офицеров штаба, которые там находились. Позже к 12 где-то я вызвал из штаба оперативную группу во главе с генералом Куржаком, это мой заместитель. Ну, и узел связи свой. Потому что постоянно связь держал с начальником генерального штаба, с министром обороны. Я же не мог по мобильной связи с ними разговаривать. Это первое. Второе, необходима была связь с каждым из подразделений для того, чтобы в любой момент можно было реагировать как-то на те или иные изменения ситуации. Поэтому вызвал свой узел связи. Мы в ПТУ №8 во дворе расположились. Наладил связь с ротами всеми, с бронетехникой в том числе. Которая была в составе этих рот. И связь с командующим округом, с министром обороны.
- А с оперативным штабом какая связь была?
- С оперативным штабом была связь – личное общение. Я прибывал туда и участвовал в заседаниях. Ну, практически они непрерывно заседали. Я ни на каждом заседании был, потому что выполнял ту задачу, которую мне и поручил министр обороны.
- Кто был начальником штаба оперативного?
- Штаб сформировался не сразу. А уже когда сформировался, начальником штаба был назначен генерал-майор Андреев, начальник ФСБ республики.
- Это 1 сентября, да?
- Да, это 1 же.
- какие там еще события.
- Сходу 1 сентября прибыли группы спецназ ФСБ Альфа и Вымпел. Начали изучать обстановку, выделили приборы для наблюдения, чтобы вести наблюдение за бандитами и вообще за школой, за развитием ситуации.
- в первый день и в последующие дня Вам задача менялась кроме блокирования и оцепления этой территории?
- В принципе, задача не менялась в первые дни и до самого штурма. В ходу штурма была поставлена задача сузить кольцо, чтобы обеспечить действие подразделений, которые участвовали в штурме. И была выделена бронетехника для штурмующих, для прикрытия. Ну, и соответственно для подавления огневых точек. 3 числа группы спец назначения Альфа и Вымпел на нашей технике выехали на полигон «Спутник» или Шалхи, как его называют.
- Скажите, по передаче техники спецназу. Как это происходило и чья это была команда?
- Ну, они обратились сами, командиры. Многих из них я знаю еще с Чечни. Поэтому у нас такие взаимоотношения. Для прикрытия в ходе штурма конечно необходима броня. На очередном заседании оперативного штаба я сказал об этом начальнику штаба. Он согласился с этим. Были переданы бронетранспортеры, и я дополнительно вызвал танковый взвод.
- Вы не можете вспомнить, сколько было бронетехники выделено в управление спецназу?
- Бронетранспортеров было передано 8, и 3 танка. Но они все в штурме не участвовали. 3 числа бронетранспортеры и группы спецназа убыли на полигон Спутник, чтобы отработать взаимодействие. И провести что-то типа учений для слаженности в ходе штурма. И когда это случилось, их не было. Они прибыли чуть позже. И фактически прямо с марша начали штурм.
- Скажите, когда произошел взрыв, Вы где находились?
- Я находился на своем пункте управления. Прогремели 2 взрыва где-то в 13 часов.
- Где Ваш пульт управления?
- В ПТУ №8, где мой узел связи. Я вынужден был там находиться, потому что постоянно были звонки из Москвы, из Ростова и надо было на них отвечать. Также надо было поддерживать связь с командирами, которые докладывали обстановку. Задача у них была довольно ответственная: никого не выпустить, и не допустить туда. Поэтому большую часть времени я находился на своем пункте управления, развернутом в этом здании.
- Когда прогремел взрыв, какие были Ваши действия, лично как командующего.
- Первое, что я сделал, я связался с командирами, и поставил им задачу. Дело в том, этот взрыв конечно мощный был и отличался, а так, взрывы и стрельба были постоянно. Стреляли то из гранатометов бандиты, то из подствольников.
- По бронетехнике стреляли?
- Да, пытались и по бронетехнике. Стрельба была все время, а этот взрыв был более мощный. Собственно после этого взрыва начался. Там взрывом выбило стекла, дети, женщины начали выскакивать через окна. Бандиты начали их расстреливать. Начался штурм.
- Вы сами наблюдали, когда выбегали заложники?
- сам я наблюдать этого не мог. С этой улицы не видно. А группа разграждения моя во главе с начальником инженерных войск полковником Набиевым, который собственно и разминировал этот спортзал, и стал возможным выход оттуда людей. Они это непосредственно наблюдали. Он мне сразу же докладывал. Доложил, что сразу же с началом штурма они туда зашли. В гимнастический зал. Почему зашли? Потому что у штурмующих на этом участке не было саперов. И значит, там участвовала группа разграждения от инженерно-саперного батальона. 12 человек, 2 группы, вернее 3. Сам начальник инженерный войск, полковник Набиев и начальник группы разграждения управления армией Гаглоев. Группа разграждения в количестве 6 человек саперной роты 93 мотострелкового полка.
- Виктор Иванович, когда началось освобождение заложников, Вам известно о применении танков?
- конечно известно.
- В чьем подчинении они находились?
- За каждым объектом бронетехники в каждом объекте находился офицер ССН. И он руководил. Иначе и быть не могло, потому что руководит тот, кто осуществляет штурм.
- значит, войска Министерства обороны не участвовали в штурме?
- Войска Министерства обороны участвовали. Экипажи бронетехники были выделены в распоряжение офицеров ССН. В 21 час, когда были освобождены заложники, кого раненого выносили и так далее. Когда штурм уже закончился, офицеры были уже в школе, бандиты сопротивление оказывали в подвале в том числе, и по их расположению танк 325 сделал несколько выстрелов – 5 по подвалу. Затем еще 2 выстрела с другой стороны по тем огневым точкам.
- Вы сами не наблюдали этих выстрелов? Они слышны были, да?
- Ну, слышны – это одно. А второе – мне доложил комбат, что танк 325 движется туда. Это было в период с 21 до 21.30. в течение этих 30 минут танк сделал 7 выстрелов. 5 по подвалу, 2 с другой стороны.
- некоторые потерпевшие говорят, что слышали выстрелы танка. Некоторые говорят, что видели, как танк стрелял до 21 часа.
- Это полная чушь. Такого быть не может.
- А выстрелы из гранатометов РПО-А и взрывы, и выстрел танка, они сильно отличаются?
- РПО шмель примерно так, как танк по звуку. Примерно. Гранатомет несколько тише. Смотря, где находиться. А в принципе, если сделать такой следственный эксперимент: поставить РПО и танк и отвести на какое-то расстояние, и пусть кто-нибудь определит, только не военный человек, из чего стреляют.
- А военный определит?
- Военный определит, если занимается этим делом. А так, по силе звука, выстрел танка и шмеля практически одинаковы. Есть характерные отличия по самому звуку. Не по силе.
- Звонкость другая, да?
- Ну, да. По силе звука. Даже если танк находится вдали, нужно еще разобраться из чего стреляют.
- Вам известно, какими снарядами стрелял танк?
- Теми же снарядами. Других у него не было.
- Осколочно-фугасными?
- Так точно. А бронебойными какой смысл был стрелять?
- А осколочно-фугасный, он рушит стену?
- Да. Как я понял, разрушали они стену, и поражали тех, кто находится за ней.
- А если бы из этого оружия был выстрел в столовую, где люди находились, какие могли быть последствия? Вы можете это сказать, как специалист?
- последствия бы были, конечно. От осколков там бы, это серьезный снаряд, и там и разрушило бы, и люди погибли.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Виктор Иванович, скажите, откуда к вам поступили первичные сведения о количестве заложников. Вы можете это пояснить?
- Когда еще не было штаба, собрались, подъехал президент Дзасохов. И первое, что спросил: «Сколько может быть там людей?» В принципе, никто не мог на этот вопрос ответить. Начали думать. И тогда сказали, что гороно может знает, сколько там школьников. И так далее. То есть, эта цифра в начале была неизвестна тем, кто там находился. А потом я уже этим вопросом просто не занимался.
- Что Вам известно о записке, которая поступила от террористов?
- Она пришла через милицию. Я не могу сказать, кто принес, но точно, милиционер. Мы находились в ПТУ: президент, я, Дзантиев и сопровождающие. Принесли записку на пол листа, порванная бумага. Там были изложены требования. Так сказал президент Дзасохов. А я видел ее только в его руках. А что я видел сам лично и могу об этом сказать, что в случае штурма за каждого убитого боевика будут расстреляны 50 заложников, за каждого раненого – 20. Эти строчки я видел сам. Это у меня четко отложилось в памяти.
- а другие требования?
- В других требованиях было сказано, что переговоры они будут вести только с президентом Дзасоховым, Зязиковым, Рошалем. А по поводу Аслаханова я не слышал, поэтому не могу сказать. Я ж сказал, что лично я ее полностью не читал.
- Обсуждался вопрос о том, что Дзасохов, Рошаль, Зязиков должны пойти к ним?
- Дзасохов как только прочитал, сказал сразу: «Я пойду туда.» Он туда рвался один. Но его генерал Дзантиев всячески отговаривал, мол вас просто убьют и все, и на этом все закончится. Потом, когда приехал Рошаль, он тоже рвался, шел туда. Я лично не видел, но мне докладывали, что бандиты открыли огонь вверх и объявили, мол еще шаг и мы тебя расстреляем. Или все, или никого. Это было четко. По одному они не хотели ни с кем разговаривать. Но мое личное мнение, что они этих людей просто хотели заполучить в качестве заложников или просто расстрелять.
- Вот Вы пояснили сегодня, что к 21 часу штурм закончился, и живых заложников оттуда вывели и вынесли. А какая была необходимость стрелять после 21 часа из танка?
- Оставались в школе в подвале, на втором этаже оставались. От них погибло 2 наших офицера Альфы уже после 21 часа. ну, до 21, где-то с 20 до 21. Они зашли на второй этаж, начали обыскивать помещение ну, света естественно не было, их в спину из за шкафа бандит расстрелял. И вот необходимость была. А то, что заложников уже не было. И мои в том числе…
- В этом были убеждены, что там людей нет?
- 100%. Саперы и так далее, они участвовали, выносили этих раненых. Вот я потом собрал уже, чтобы разобраться, кто есть, кто нет. вот собрал, они все были в крови. Вот раненые были там Витя и так далее. Все в крови, у них впереди было, даже мы там искали форму, чтобы, потому что все были в виде таком, что непонятно. Конечно, если бы не загорелось, может быть там еще кто-то раненый и был. Но потом, когда эта крыша рухнула, там уже было все понятно.
- скажите пожалуйста, вот Вам докладывал, вы назвали фамилию, да, Набиев по-моему.
- Набиев, да.
- Что он разминировал?
- Значит, Набиев со своей группой первое, разминировал гимнастический зал. Первое, что разминировал, гимнастический зал. Там вот эти 3 заряда. Там, я скажу, вот судя по тому, как были изготовлены взрывные устройства, действовали опытные достаточно люди. Потому что были дублирующие взрыватели, детонаторы. Пластид был с шариками, там вот роликами различными. Ну, с осколочным материалом, пластид и 2 детонатора. И 2 электро цепи было, которые могли выборочно взорвать тот или иной заряд, или все вместе взорвать одновременно. Значит, в гимнастическом зале они там 3 заряда сняли. Затем проникли в этот большой зал, и там сняли еще 3 заряда, вот эти в бутылке, и 2 мины осколочные. Это еще более мощное взрывное устройство. Я имею ввиду, для поражения, чем это. 3 заряда взорвалось, 2 сразу в 13 часов. А 1, как мне докладывал начальник инженерных войск, от пожара. Расплавилась бутылка, и вещество это выпало, и взорвался сам детонатор. Он особых повреждений не нанес. Небольшая мощность была. То есть, 3 взорвалось, 6 и 2 мины они разминировали. А всего там было 4 мины и 10 зарядов. У меня есть схема того человека, который этим делом занимался. Они вдвоем с начальником группы разграждения все эти мины снимали.
- Еще такой вопрос, вы сейчас сказали, что были дублирующие взрыватели, и 2 цепи. То есть, было одно допустим устройство для приведения в действие где-то в одном месте, а другое - в другом.
- Да. Как мне доложил начальник инженерных войск – 3 были в зале, 3 этих места. Будем говорить выключателя взрывных устройств. 4-ый был на втором этаже. Это уже на следующий день разобрались. От него со второго этажа можно было по схеме взорвать все сразу. Замкнуть замыкатель, а от него должны были взорваться сразу все мины.
- я не имею вопросов.
Представитель потерпевших:
- Скажите пожалуйста, Виктор Иванович, вы на предварительном следствии допрашивались?
- Конечно. Я тут столько раз допрашивалась, и в парламентской комиссии. Отдельно депутаты допрашивали.
- Число заложников выходит на первый план. Почему вы не поинтересовались примерным числом заложников?
- Я не поинтересовался почему, потому что, во-первых, у меня была другая задача совершенно. А президент и все остальные с первых минут занимались этим.
- Вот Вы утверждали категорически, что 1 числа около 11.30 был сформирован оперативный штаб, в состав которого вошли Дзасохов, Мамсуров, другие лица. Вы утверждаете, что этот штаб возглавлял Дзасохов. Вы правду говорите?
- Значит, первоначально как президент Дзасохов возглавлял. Но поскольку борьба с террором – это ФСБ, то был назначен официально уже потом…
- Значит, был сформирован штаб, который возглавлял Дзасохов. Вы правильно говорили?
- Да, правильно говорил, имея ввиду, что по положению он в то время был старший.
- а потом вы говорили, что 2 числа уже был сформирован штаб по поручению председателя правительства, который возглавил Андреев, так?
- Так точно.
- а во второй штаб входил Дзасохов.
- Мне трудно сказать, входил он туда или не входил. Конечно, входил. Мне, например. Позвонил министр обороны, и сказал: «Ты старший от Министерства обороны, и отвечаешь за все вопросы, решаемые подразделениями Министерства обороны.» Соответственно, я входил в штаб.
- Скажите, Виктор Иванович, как вы считаете, следовало ли вест переговоры с террористами, как это принято во всем мире, или не следовало?
- Я считаю, что не следовало. Это мое личное мнение. Почему? Потому что. Я не знаю, как в международном принято, но в некоторых странах, например в Израиле, не ведут с ними переговоров, и жертв как правило меньше значительно. Это лично мое мнение. Я решений этих не принимал. Я высказал лично свое мнение. Что переговоры с бандитами обычно не приводят ни к каким результатам. Если бы мы не переговаривались с Басаевым в Буденовске, давно бы уже не было Басаева. И этого акта тоже не было бы.
- Я может быть с Вами и согласен. Но события в Нальчике показали, что министр внутренних дел вел переговоры. И люди вышли живыми. В мировой практике, и в нашей российской тоже, есть такие случаи. Но не будем об этом.
- Давайте не будем эту полемику вести. Мое мнение, как военного человека, нужны четкие быстрые действия в начале, и жертв бы было меньше в 10 раз.
- Почему не были предприняты эти четкие быстрые действия?
- Потому что рассчитывали на переговоры.
- Кто рассчитывал?
- О переговорах говорил и президент: «Ни в коем случае не стрелять, только переговоры», и так далее.
- Боевики требовали переговоров с Дзасоховым, он сам рвется на переговоры, а переговоры не состоялись.
- Я же Вам сказал, что они требовали или всех, или никого.
- Ну, нашли бы всех.
- Но Зязикова так и не нашли.
- Проблема была в Зязикове?
- Я не знаю, какая была проблема, но Зязиков так и не появился.
- Поэтому сорвались переговоры?
- Вот Рошаль туда тоже шел. А они ему сказали: «Еще шаг, и расстреляем.»
- Откуда Вам это известно?
- Известно.
- А почему Аушева не расстреляли?
- Ну, я же говорю, я там не был. Переговоры не вел, это не моя функция, и так далее. Вот кто этим занимался, у того и спрашивайте.
- Вы говорили, что Дзантиев сказал, что если Дзасохов пойдет на переговоры, то его и других расстреляют. Что же они захватили 1200 человек, чтобы расстрелять Дзасохова и Зязикова, что ли?
- Я скажу, если уж так, цель, насколько я понимаю вот это вот, и она подтверждена и президентом, я имею ввиду страны. Цель была, создать вооруженный конфликт между осетинами и ингушами. За это им заплатили, на это они шли. Вот Дзасохов, Зязиков и так далее в качестве жертв только добавили бы вот громкости этого дела.
- Это одна из версий. А может быть и Аушева они бы не освободили.
- это, у меня вот такое мнение. А у Вас может быть такое. Надо было Вам сходить туда, и посмотреть.
- Скажите пожалуйста, Вы сказали, что штурм закончился в 21 час, да?
- Да, к 21 часу штурм закончился. Штурм заканчивается тогда, когда штурмующие входят в здание и контролируют его.
- А как Вы считаете, из огнеметов и танков стреляли после захвата школы?
- Танки стреляли, я Вам доложил, с 21 часа.
- Гранатометы.
- А гранатометы во время штурма. Это надо спросить у штурмующих. То, что выстрелы я слышал, это 100%.
- Танки стреляли?
- Я не штурмовал.
- А гранатометы?
- Еще раз говорю, это нужно спросить тех, кто штурмовал.
- Я Вас спрашиваю, Вам известно, когда они применялись?
- Я думаю, что в момент штурма они могли применяться. Точно или нет они применялись штурмующими, я не могу сказать. То, что из школы стреляли бандиты из гранатометов, это тоже 100%. Как из подствольных, так и РПГ.
- А если во время штурма могли применяться гранатометы и огнеметы, то могли от их воздействия пострадать заложники?
- Значит, по спортзалу, который находился в школе, не стрелял никто из штурмующих.
- я не об этом. Вы сказали…
- Если бы граната попала туда, где находятся люди, конечно, они бы пострадали. То есть, от применения боеприпасов при попадании в людей, люди погибают. Неужели, Вам это не понятно?
- Нам это понятно. Вот Вы были членом штаба. Какова была стратегия штаба, какова идея? Покончить с террористами и освободит заложников? штаб ведь назывался по освобождению заложников.
- Ну. Идея была вести переговоры и так далее. Склонить их к чему-то.
- Но эти переговоры же не велись.
- Я не занимался этим.
- Вам известно, зачем искали Масхадова 2 дня.
- Не известно. А кто его искал и зачем?
- Дзасохов. Он говорит, что он искал Масхадова.
- Может искал. Я не искал Масхадова.
- Вы с другими членами штаба не контактировали?
- Когда находился в штабе, контактировал. Обменивались информацией там и так далее. Но еще раз говорю. Большую часть времени я находился на своем пульте управления.
- Виктор Иванович а как вы можете вообще оценить работу штаба? Он справился, он все сделал для того, чтобы быстро с меньшими потерями уничтожить боевиков и освободить заложников.
- В принципе я о своем мнении сказал о том, что надо было штурмовать раньше, еще когда вот эти цепи не были готовы. Это мнение мое. Поэтому, как мне сказать, справился, не справился.
- Виктор Иванович, а как Вы оцениваете вот тот факт, что только 3-го, вы военный генерал, и что только 3 сентября послали группу, я извиняюсь, может Альфа она называется, может по другому. Только 3 сентября ее послали на полигон на отработку взаимодействия с вашими БТРами и они опоздали к штурму, о котором Вы говорили, на 50 минут. Как вы расцениваете этот факт как военный. Это был промах или ошибка?
- Ну, во-первых, о стратегии. Стратегия была направлена на переговоры. Параллельно силовые структуры, которые предназначены для этого, готовились к штурму.
- Готовились?
- Безусловно. При необходимости. Но штурм возник неожиданно по времени. Они с марша в бой вступили. Я Вам скажу больше, из штурмующих каждый третий убит или ранен. Из тех, кто освобождали заложников, а это лучшие офицеры – 13 убитых, 29 раненых.
- 10 убитых.
- В штурме участвовало 120 человек. Сосчитайте.
- По чьей вине так получилось?
- по вине бандитов наверное. Произошел взрыв. Я не знаю с чем связанный. Или там у них ссора произошла, или что, я не знаю. Взрыв спровоцировал штурм.
- Альфовцы же не от взрыва погибли.
- А при чем тут альфовцы? Альфовцы погибли от бандитов.
- А можно было, чтобы их меньше погибло?
- Если бы этот штурм готовился, наметились бы все вопросы взаимодействия и управления, расставили бы снайперов и так далее, то безусловно, потери были бы меньше.
- А почему их не расставили?
- Еще раз говорю, потому что штурм возник спонтанно, после взрыва. Он не планировался на это время.
- Все находилось в руках боевиков, как я Вас понял. И больше никто на эту ситуацию не влиял. Для чего там были генералы?
- вы противоречите сами себе. То Вы говорите, о международном праве на переговоры, то говорите, почему бездействовали и не штурмовали. Вы как то сам себе к какому-то мнению придите.
- Вы меня загоняете в тупик. Я Вас спрашиваю, переговоры надо было вести? , Вы говорите, что не надо было вести.
- Мое мнение, что не надо было, а мнение штаба, что надо было.
- Тогда почему не велись?
- Так это надо спросить тех, кто должен был их вести. Кто эту стратегию вырабатывал.
- А нельзя было 1 числа, если готовились к штурму. Послать Альфу на отработку взаимодействия с БТРами?
- Альфа прибыла из Москвы к исходу 1 числа, часов в 19 вечера.
- Так 2-го бы послали. Вы не видите это, что кто-то прошляпил решение этого вопроса?
- И Альфа и другие силовые структуры сдерживали стратегию на переговоры. Поэтому их так и послали.
- Поэтому вовремя не подготовились к штурму?
- Ну кто же определял время штурма? Если что, то этих штурмов не могло бы быть и вообще. Он готовился параллельно, в случае необходимости.
- А нельзя было его подготовить чуть раньше?
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Я прошу снять вопрос. Это не относится к обвинению. Виктор Иванович выступает в качестве свидетеля, а не эксперта. Он уже и так сказал, что не я готовил штурм и не мои это войска. Прошу снять вопрос.
Представитель потерпевших:
- Можно возразить?
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Пожалуйста.
- Ваша Честь, в последнее время из уст представителей гос обвинения все чаще звучат слова об обвинении Кулаева. Это обвинение Кулаева толкуется как обвинение человека в том, что у него фамилия Кулаев. И он что-то натворил, что не касается ни одного из сидящих здесь в зале свидетелей и прочих лиц. Между тем, если представители гос обвинения вчитаются в обвинение, которое они написали, то они смогут убедиться в том, что Кулаев обвиняется в совершении террористического акта в составе огромной группы террористов. Теракта, в котором были задействованы и штабы, и вооруженные силы, и ФСБ, и простые граждане и прочее. Это обща трагическая картина, и разрывать ее на то, что что-то здесь сделал Кулаев, я не представляю себе. Я не могу определить о чем спрашивать Кулаева, ограничиваясь словами: «Вы там были? Вы что-то делали или ничего не делали?» Мы рассматриваем здесь дело об участии Кулаева в теракте. И все вопросы, связанные с этим терактом, имеют самое непосредственное и важное значение для дела. У меня нет никаких претензий к свидетелю, пусть он меня простит. Нас интересуют вопросы, поэтому я их и задаю. Эти вопросы, к сожалению, давно уже ясны уважаемому Шепелю, который сделал выводы. А мне они не ясны. И многим представителям тоже не ясны.
- Продолжайте.
- Я обращаюсь к вам, как к члену штаба. Виктор Иванович, Набиев Ваш подчиненный?
Свидетель:
- Так точно.
- Кто он?
- Начальник инженерных войск 58 армии.
- Толковый, подготовленный, ответственный товарищ.
- Безусловно. Вот он и Гаглоев, второй начальник группы разграждения. Благодаря им большая часть заложников была спасена. Они разминировали спортзал. Больше никто.
- Виктор Иванович, Вы подтверждаете свои показания о том, что Набиев Вам доложил, что первая пожарная машина прибыла к школе в 14.45. Набиев Вам доложил. Мы его тоже будем допрашивать, если прокуратура проявит такую инициативу. И в ней было 200 литров воды. А вторая подъехала еще позже.
- Да, где-то через час.
- Виктор Иванович, Вы говорили, что был низкий уровень оказания помощи. Недостаток работников, средств эвакуации, средств доставки. Правду Вы говорили?
- Ну, низкий уровень, так сказать.
- Мы сейчас не определяем уровень планки. А уровень планки мы здесь и не сможем определить. С нашей стороны, со стороны армии было создано 14 медицинских бригад. У каждой из них была машина. Если бы еще столько же было. Например от МЧС, то я думаю, что было бы более организовано спасение.
- Виктор Иванович, Вы говорили, что вопрос о создании сплошной зоны блокирования неоднократно поднимался. Но эта задача не была решена.
- Я не знаю, как это туда попало, зон блокирования было 2. Первая – внешнее кольцо, за которое отвечали подразделения армии, и я, как возглавляющий это дело. Это было сплошное кольцо. В этом кольце было задействовано 4 роты, это достаточное количество вооруженных людей, чтобы никто через это кольцо не прошел ни туда, ни обратно. Если брать тактические нормативы, то там было в 2 раза больше человек. эта зона была сплошная. По второму кольцу, которое внутреннее, состояла из милиции и внутренних войск. Я, честно говоря, не могу сказать, как у них там было. Потому что, если я свою зону обходил, и ставил всем задачи, конкретным командирам, определял границы, полосы, секторы огня, а внутри занимался другой человек.
- но ведь в штурм бросились все, кто мог.
- На штурм бросились не все, кто мог. Штурм осуществляли те, кто должен это делать. А те, кто занимался блокированием, они не бросались.
- но по Вашим словам, Альфа должна была заниматься. А если она опоздала, то кто тогда осуществлял штурм?
- Вот она опоздала, и поэтому пошла на штурм с марша. С бронетранспортеров они соскакивали, некоторые даже не успели надеть защитное обмундирование.
- Виктор Иванович ну кто-то же за это должен отвечать. Как Вы считаете?
- Я считаю, что это случайность. В плане, что этот взрыв случайность. Его спрогнозировать никто не мог. Вот кто мог спрогнозировать, что в 13 часов будет взрыв?
- Виктор Иванович, а если бы вы были начальником штаба, Вы могли бы предположить, что в пожарных машинах должна быть вода вовремя, что боевики поведут себя так, а может быть иначе.
- Безусловно. Каждый на своем участке должен был предпринять все меры, чтобы все функции, за которые он отвечает, были бы выполнены.
- Но это же под контролем должен держать штаб.
- В принципе, да.
- Виктор Иванович, Вы говорили, что неоднократно ставили своим заместителям задачу по эвакуации жителей из близ лежащих домов. Но она не была выполнена.
- Да, жителей не эвакуировали. Это была ошибка. Надо было просто более жестко убрать их оттуда.
- Вы знаете, что сотни людей были ранены?
- Да, я был там с первого до последнего дня. Только 4-го вечером оттуда уехал, когда сняли с города кольцо блокирования. Надо было принять более жесткие меры, чтобы людей выселить оттуда. Тогда жертв было бы безусловно меньше.
- Виктор Иванович, а за это кто-то должен отвечать. Или это тоже случайность?
- Безусловно, должен.
- Пожалуй последний вопрос. Виктор Иванович, нельзя было обойтись без применения танков и огнеметов. Вы на меня не обижайтесь.
- Можно было бы обойтись, но еще с десяток был бы убитых альфовцев. А так можно было бы.
- Но могли же их как-то в осаде продержать. Я не совсем понимаю, как мог танк прицельно осколочными снарядами стрелять?
- В подвал. Ну, это же проблем никаких нет. в танке есть и приборы ночного видения, видно все, как днем.
- И сквозь стены в школе он тоже видел
- Сквозь стены, нет. он стрелял в подвал, и по тем точкам, откуда велся огонь.
- Это после окончания штурма?
- Да. Еще раз говорю, штурм заканчивается с проникновения штурмующих в здание. Затем начинается поиск и уничтожение остатков бандитов, которые безусловно прятались и оказывали ожесточенное сопротивление. Можно было обойтись без этого. Но добавилось бы еще несколько трупов альфовцев.
- Многие военные говорят, что штурм закончился в 23.30-24 часа.
- Я Вам говорю, как в наших всех документах. Штурм заканчивается тогда, когда туда вошли люди. Вошли – штурм закончился. Дальше. Еще раз говорю, идет поиск и уничтожение оставшихся бандитов.
- А каким образом вы убеждались, что около террористов в том же подвале не было заложников?
- Уже с началом штурма бандитам было не до заложников.
- Это Ваше предположение?
- Да. Не предположение, уверенность. С началом штурма бандитов было не до заложников.
- Виктор Иванович, Вы в Осетии давно работаете, знаете, что здесь много терактов.
- Третий год. В основном знаю. Госпиталь мой взорвали в Моздоке. Перед этим военнослужащих наших взорвали. Опять таки в Моздоке автобус.
- Вы в антитеррористической комиссии не были?
- В какой комиссии?
- В республиканской?
- По своей должности я являюсь членом. Но дело в том, что 58 армия находится не только в Осетии, она и в Дагестане, и я там тоже член. И в Ингушетии я тоже член. И в Ставрополе тоже член. Везде, где есть 58 армия, я член вот этой комиссии.
- Виктор Иванович, как Вы расцениваете тот факт, что после масс терактов, после Назрани, после ситуации с обострением террористической угрозы, боевики смогли спокойно проехать по территории республики, и делать в школе все что захотят. Как Вы считаете, кто-то виноват в этом.
- Я Вам скажу следующим образом. Можете меня понять или нет. значит, чтобы провести такую вот операцию, во первых нужны и подготовка хорошая, и большие, очень большие средства. И то, что происходит на Кавказе, это война не между бандитами и Россией. Эта война между нашими врагами в лице государств, которые не дружественны нам и нашим государством. И за бандитами безусловно стоят источники в спецслужбах отдельных стран. Не будем их называть. Они это финансируют. Идет война между государствами выливающаяся вот в такие столкновения, в акты. Это свойственно для капитализма.
- А вот за гражданами Осетии стоят МВД, ФСБ, различные органы. Я вас спросил о том, как же могло это произойти?
- А за бандитами стоит ЦРУ, Интелиджент сервис и так далее. Вы понимаете, что это не просто бандиты.
- Вы считаете нормальным явлением, что вот захотели из Ингушетии, приехали на машине боевики и захватили.
- Я считаю, что это ненормально.
- А кто-то должен за это отвечать?
- Кто-то должен. Я Вам так скажу, что по количеству милиции Северная Осетия находится на втором месте после Чечни. Но даже при таком количестве милиции на каждую дорогу милиционера не поставишь. Невозможно проследить за каждой машиной. Надо половину жителей одеть в форму. Тогда может быть это случиться. А так больше нужно оперативную работу вести. Нужно заранее знать их планы. И тогда можно предотвратить и поставить на каждой дороге человека, чтобы он остановил бандитов.
- Вы считаете, что через границу административную переехали, спокойно по Беслану проехали?
- А что, там есть какая-то граница? Что там есть? У нас на дорогах стоит только блок пост милиции и все. А 100 метров от дороги справа и 100 метров слева иди кто хочешь.
- А вот если поступили сигналы, что возросла опасность террористического нападения, Вы считаете не надо было…
- Я такие сигналы получаю каждый день. Вот сегодня опять есть такой сигнал. Что возросла угроза нападения. Сегодня могут опять напасть.
- Нет вопросов.
Представитель потерпевших:
- Виктор Иванович, вот Вы сказали, что после начала штурма террористам было ни до заложников. но многие заложники, выступавшие здесь, говорили о том, что после взрыва и во время их спасения они в панике разбегались по школе. вы уверены. Что в том помещении, где были боевики, не было тех же раненых заложников?
- Я не могу сказать насчет заложников. но любой здравомыслящий человек, после того, как если выскочил из школы, должен стремиться уйти из школы, а не спрятаться опять в школе.
- Но в шоковом состоянии?
- Не знаю, насколько нужно быть в шоковом состоянии, чтобы бежать к бандитам. Как нормальный человек, я считаю, что человек от опасности скрывается в другую сторону.
Голос из зала:
- Они сами прикрывались детьми.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Успокойтесь.
Представитель потерпевших:
- Так вы не думаете, что в помещении, где были боевики, могли находиться заложники?
Свидетель:
- Вот 4-го утром я пошел в школу на второй этаж. После того, как раздался взрыв, отстреляли танки, там уже президент был. Школу блокировали и никого туда не допускали. И после этого на следующее утро я зашел в школу. Я там заложников нигде не увидел. В частности на втором этаже. Заложники в основном находились в спортивном зале. Обгоревшие, страшная картина конечно. А так, я обошел всю школу вместе с Набиевым и не видел нигде такого. Поэтому моя уверенность в том числе и на этом основывается.
- Вы до выстрелов танка обходили школу?
- Нет, только после. До выстрелов я просто не мог в нее войти.
- Спасибо, нет вопросов.
Представитель потерпевших:
- Виктор Иванович, скажите пожалуйста, был ли у штаба, возглавляемого Андреевым, членом которого Вы являлись, план силовой операции по спасению заложников?
- Что Вы имеете ввиду под планом, карту какую-то, документ?
- Андреев в показаниях сказал: «Я привел в действие план по спасению заложников.» Этот план был или нет?
- Значит, был, если он так сказал. Я еще раз говорю, что я отвечал за блокирование этой школы в этой части плана. Конечно, это часть плана. Конечно же был план, а как же иначе. Сказали выполнять. Затем этот план развился и в блокирование города. Это на следующий день. И так далее. Это мы тоже выполняли. Затем мы блокировали Ингушетию, чтобы не произошло столкновения на меж национальной почве. Ну, и так далее.
- Вы не помните, кто Вам доложил, что танк произвел 5 выстрелов, а потом еще 2. И причем 5 именно по подвалу.
- Сообщили те, кто стрелял. Командиры экипажей.
- А о результатах они не сообщили, попали они в подвал или нет?
- Об этом они не докладывали.
- а возможно такое, что танки применялись и раньше, а Вам об этом не доложили?
- Такого не могло быть. Это вообще исключено.
- спасибо.
Представитель потерпевших:
- Можно еще один вопрос? Виктор Иванович, вот Годовалов, танкист, который стрелял, говорит, что произвел 4 выстрела осколочными по 3 крайним окнам правого края столовой. Так как там находился один из террористов.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вопрос снимается.
Представитель потерпевших:
- Почему?
- Потому что Годовалов не допрошен, и показания его не оглашены.
- Но тогда у нас не будет Соболева. Я прошу тогда Соболева оставить в зале суда для допроса.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Ну, расскажите о расхождении 5 или 4 выстрела.
Свидетель:
- В танковом батальоне мне доложили, что сделали 5 выстрелов по подвалу и 2 с другой стороны. Есть схема движения танка. Могу Вам дать модель со слов экипажа.
Представитель потерпевших:
- Виктор Иванович, военные вначале отказывались, что и огнеметы использовали. А потом признались.
- Какие военные?
- Я не помню названия части. У меня документ есть.
- Среди военных там были только военные моей части. Больше никого из военных не было. Остальное было МВД, ФСБ и внутренние войска. Военные огнеметы не применяли. Из танков стреляли, да.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У потерпевших есть вопросы?
- Виктор Иванович, какое у вас звание?
- Генерал-лейтенант.
- Ваша личная оценка военных действий 1-3 сентября.
- Оценка военных действия, трудно это военными действиями назвать. Это специальная операция по освобождению заложников. это несколько иное. Армия принимала участие, то ест , выполняла задачи, про которые я и сказал. Сначала блокирование школы, потом города потом республики.
- Как Вы докладывали министру обороны Иванову. С задачей справились или нет?
- Я докладывал по тем задачам, которые решал по дням. Считаю, что те подразделения армии, которые участвовали в этой операции, безусловно с задачей справились. Как саперы так и медики, так и 4 роты, которые блокировали школу.
- И последнее. 3 начали работать саперы. Во сколько?
- Да буквально с началом штурма. По докладу полковника Набиева, где-то в 13.40-14 они ворвались в школу, сняли первый заряд.
- Скажите пожалуйста, а вы подавляли точки боевиков по городу?
- По городу, чтобы подавляли какие-то точки, такого вообще не было, и не слышал. Если бы был такой факт, командиры подразделений безусловно бы доложили мне. Об этом даже сомнений нет. доложено было бы сразу. Это не шутки.
Голос из зала:
- Я лежала в больнице, и в больницу стреляли.
- Вопрос по поводу кассеты. Которую передали боевики. Вы были членом штаба. Она попала в штаб. Вы ее наверное рассматривали. Что было на этой кассете?
- Кассеты я не видел. Поэтому не могу ничего сказать. Честно говоря, об этой кассете мне только сейчас известно стало.
- Вы говорили о схеме.
- Да, это очень точная схема. Ее составлял человек, который разминировал.
- Вы можете ее предоставить?
- Да.
- По поводу штурма. Допустимо ли применение военными такого оружия?
- Значит, это надо спросить у штурмующих. Мое мнение, конечно допустимо по тем местам, где нет заложников. я хочу еще раз, понятно, у заложников горе большое, но я хочу еще раз сказать, что каждый третий из штурмующих убит или ранен.
- Вы согласны, что при применении танков погибли наши дети?
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Но он ответил на ваш вопрос.
Голос из зала:
- Кто должен был осуществлять штурм?
- По всем нашим документам штурм осуществляли подразделения специального назначения, предназначенного для этого ФСБ России.
- То есть, в начале штурма эти подразделения были.
- Эти подразделения прибыли 1 числа к 19 часам. Где-то в Минводах разгрузились. Они прибыли из Москвы.
- И еще вопрос. Вы утверждаете, что днем из танков по школе не стреляли.
- Днем не стреляли. Это 100%.
- Тогда какую цель преследуют свидетели, которые это утверждают?
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вопрос снимается. Как он должен отвечать за тех людей, которые говорят о другом. Как Вы себе это представляете? Пусть каждый отвечает за свои слова.
Свидетель:
- То, что до 21 танки не стреляли, а потом стрелял 325 это 100%.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Я вас прошу помнить об одном. Перед вами свидетель. И не зависимо от того, это Соболев, Иванов, Петров перед нами свидетели, которые должны говорить о том, что им известно. А не о том, что у них есть какие-то домыслы и строить какие-то догадки. Поэтому задавайте конкретные вопросы как свидетелю. А не то, как Вы думаете и так далее.
Голос из зала:
- Скажите, я не помню фамилию Вашего подчиненного, но он сказал, что вы приказали ему передать танки сотруднику ФСБ. Но фамилию он не помнит.
Свидетель:
- Я Вам так скажу, фамилии этих сотрудников не должны оглашаться. Их и снимать не должны. Они такие же люди, у них есть семьи. И коль они выполняют задачи, то их фамилии и лицо знать никто не должен.
- А как он мог приказывать танку стрелять?
- Наверное, нужно спросить у того, кто штурмом руководил.
- еще вопрос.
- вы думаете, что наводчик танка сам поехал и начал стрелять? Такого не бывает.
- Правильно. Вот мы и хотим узнать, кто приказал.
- Военный человек не может без приказа стрелять.
- А мы никак не можем узнать, кто отдал этот приказ. У меня такой вопрос, Вы уже не первый человек из штаба, наверное 5. И никто не может сказать, какой там был план. Я так представляю, что если Вы член штаба, то Вы все совещаетесь и выбираете лучший вариант. А о чем у вас речь шла, и что принималось?
- К сожалению. Наилучший вариант, который штабом определялся, это идти на переговоры. К моему сожалению.
- Не были подготовлены к штурму. Вы даже сказали, что снайперов не подготовили. По моему мнению, снайпера должны были быть вокруг школы, и ждать. Я права?
- Конечно. По идее, если формально, Вы правы. Но сидеть и ждать снайпера круглые сутки не могут. Они же люди. Они как правило занимают позицию за час до штурма и ждут развития событий, а не круглосуточно, как Вы говорите, сидят. Круглые сутки велось наблюдение. А чтоб круглые сутки снайпер сидел.
- Со стороны Фарна там были выстрелы из пушек. Что это такое было? Нам сказали, что там подготовка к штурму 2-го числа.
- Ну, по поводу 2-го числа я ничего не могу сказать. Я знаю, что технику я выделил для проведения этих занятий подготовки 3 числа с утра. И 3 она ушла с Альфой. А что было 2 числа, может они и готовились, но я не участвовал в этом деле. И техники не было.
- Нам надо решить, что наши дети были сами виноваты. Вот это будет самый лучший вариант.
- Я понимаю Ваше горе.
- Я бы хотела Вас спросить, откуда могла вестись стрельба возле больницы. Когда выносили уже раненых всех, вывозили в больницу, я бежала в торону морга районной больницы, вокруг меня пули свистели. И я была в таком кошмаре, у меня пули свистели под ногами. Это я Вам честно говорю, что там стрельба шла ужасная.
- Я могу тоже Вам сказать совершенно честно. Вот я не так хорошо знаю Беслан, я редко там бывал раньше, и после этого не особо. В принципе не представляю, где больница находится. Но вот еще что хотел бы заметить, что помимо военнослужащих, к сожалению моему, было большое количество людей с оружием. Я имею ввиду местные жители. Которые тоже там вот и к рубежу блокирования. Вот к сожалению есть это по республикам Северного Кавказа и Северной Осетии в том числе. На руках у людей есть оружие. Кто стрелял в районе больницы, это я сказать не могу. Не представляю.
Представитель потерпевших:
- Ваши подразделения там могли быть?
- Мои нет. Мои были на схеме. И прорваться, это вот я могу сказать 100%, что за пределы тех улиц, где находились подразделения армий, прорваться никто не мог. Внутри там где-то могло быть что-то. Вам просто виднее конечно.
- Кесаева. На заседании штаба Вы сказали передать командование БТРом сотруднику ФСБ. Кто это.
- Ну, я же Вам говорил.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Ну вы не слушаете друг друга или как, мне не понятно, Кесаева? Вот задавала женщина вопрос. У Вас есть вопросы?
- Скажите пожалуйста, Ваша Честь, он рассуждает так, что...
- Вопрос задайте пожалуйста.
- Я сейчас скажу это. Что боевики не думали о заложниках во время штурма. А что они думали, когда ехали в Шалхи, альфовцы в этот момент?
- Он не ехал в Шалхи. Он дал БТРы только. ну, я Вас прошу. Вопрос снимается. Они никого не отправлял.
- Он отдал им БТРы. Именно поэтому столько жертв. Потому что они отправились в Шалхи.
- Он не отправлял их, я Вам еще раз говорю.
- Именно поэтому, гибель сотни заложников именно в этот час произошла.
Свидетель:
- Погибли люди от взрыва. От 2 взрывов, которые произошли в школе. Основная масса погибли от взрывов. Мощнейшие взрывные устройства. Я их держал в руках. Начиненные вот этими болтами. Гайками и так далее. И пластид, тоже мощнейшее вещество. От этих 2 взрывов люди и погибли.
Голос из зала:
- Вы здесь сказали, что заложников в 9 часов в школе уже не было. Убежден на 100%. Откуда у Вас уверенность такая.
- потому что те люди, которые осуществляли эвакуацию, в частности вот Набиев, вышли, я говорю, все...
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Он отвечал и на этот вопрос тоже.
Голос из зала:
- А от чего был пожар в школе.
Свидетель:
- От взрывов прежде всего.
- От 1, 3 взрыва?
- Ну, и третий там был взрыв еще.
- Что Вы скажите про огнеметы?
- Я вам скажу, что от огнемета современного пожара возникнуть не может. Он наоборот гасит.
- Вы видели как над спортзалом поднимались вот эти взрывы высотой 5-6 метров. Я точно видела в 4 часа.
- Еще раз, что. Не понял.
- Вот до 4 часов дня по спортзалу были взрывы.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Виктор Иванович, можно коротко, да или нет. Вы видели?
- Спортзал горел.
- Над спортзалом взрывы высотой 5-6 метров.
- Да не видел. Дым там шел. Как там можно было увидеть что-либо? Я не видел.
- Вы видели, танк стоял, ни со стороны столовой, с другой стороны. 1 танк.
- Ну, с одной стороны 1 стоял, с другой стороны 2. Я вам сейчас так точно не скажу, но вот есть схема, там точно есть.
- А со скольки стоял?
- Это докладывал экипаж со скольки часов где они стоят.
- Вот у меня есть фотография школы. Ваш подчиненный Исаков говорил, что БТР вырвал решетку.
- Это мне докладывал начальник инженерной службы. Они когда ранили 3 офицеров, чтобы их вытащить, оттуда вырвали решетку.
- Сами Вы не видели.
- Сам я не видел.
- Мы Вам принесли фотографии, есть свидетельские показания, где говорят, что решетка завалилась внутрь, и они ее убрали, чтобы выбраться оттуда. Там еще одна решетка была?
- Ну, то, что я не видел, я не могу это сказать, 1 там решетка была, 2. Но по докладу, 1 из бронетранспортеров использовался в том числе и для того, чтобы вырвать решетку с окна, чтобы эвакуировать раненых штурмующих офицеров.
- Мы еще раз убеждаемся, что 3 числа Вы фактически смотрели, чтобы боевики не вышли.
- Да, я отвечал за блокирование.
- А танками и БТРами командовали сотрудники ФСБ.
- А БТРами и танками командовали те, кто управляли штурмом. Есть подразделения специальные центра спец назначения. Вот они и занимались этим делом.
- Нет у них названия?
- Названия я сказал: Альфа и Вымпел, там было 2 подразделения. Их и так всего 2 по России. Вот они сюда и прибыли все.
- После первого взрыва, мог ли он пробить потолок в спортзале.
- Конечно может. Смотря какой мощности взрыв был. Конечно.
- Потому что после первого взрыва угол спортзала был пробит, и он загорелся.
- Я же Вам сказал, что безусловно от взрыва загорелся. Ну, снаружи попасть нельзя. Можно как-то в стенку попасть, не знаю. Но взрыв произошел, конечно, и загорелось, и проломилось. Ну, взрыв есть взрыв. Погибли люди в том числе. Я могу точно сказать, сколько там было этих зарядов, потому что схему мне составил тот, кто разминировал.
- Я так и поняла, вот такой огромный огненный шар залетел в этот угол. Детей убивали, фамилии нельзя назвать! Это что такое!
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Они не подчиняются им! Что Вы хотите от него узнать?
- То, что он знает. Фамилии.
Свидетель:
- Значит, я фамилии не знаю, во-первых. А во-вторых, в каждом государстве есть такие люди, которых фамилии не называются.
- Почему?
- А потому что у них тоже есть дети. Они спасли большую часть заложников!
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Кесаева, почему вы себя так ведете?! Ответьте мне пожалуйста. кто Вам дал право себя так вести в зале? Так, все. Можете идти.
Голос из зала:
- Вопрос Кулаву можно? Сколько ты денег за это получил?
- Кулаев, вопрос понятен?
Нурпаша Кулаев:
- Да.
- В микрофон отвечайте.
- Я никаких денег ничего не получил. Я не знаю, что они получают.
- кто руководил вами.
- Руководил там Полковник, я знаю. А за ним кто руководил, не знаю.
- Так, продолжаем допрос свидетелей. Дзукаева. Фамилия, имя, отчество.
- Дзукаева Белла Ахполовна.
- Число, месяц, год рождения.
- 10 декабря 1955 года.
- Место жительства.
- Беслан, пер.Школьный, 37, кв. 42
- Место работы.
- Отдел образования. Специалист отдела.
- Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда. Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.
Представитель потерпевших:
- Скажите, что Вам известно о событиях 1-3 сентября? Что знаете расскажите.
- По большому счету, я просила своих сыновей прийти сюда. Они все время были в зале. Все 52 часа. но ни один, ни другой из них не может прийти в силу того, что они перенесли депрессию. Они лечились здесь, в городской больнице. Потом я их лечила в Москве. В январе месяце им предстоит повторное лечение. Я буду вывозить младшего сына. Оба наблюдаются у психиатра. Поэтому прийти сюда они не могут. И тем не менее я считаю своим долгом гражданским прийти сюда. Потому что я мать. Я хотела видеть этого преступника в лицо здесь. И то, что могли рассказать мои дети, тоже и могу рассказать. Если Вас это устраивает. Я пришла сюда и как специалист отдела образования. Потому что все 3 дня я была возле школы, я была в администрации. Видела, как работал штаб. У меня есть претензии к работе штаба.
- Понятно, это причины.
- Да, это причины.
- Сколько лет Вашим детям?
- Старшему сыну моему 17 лет исполнилось недавно, в ноябре месяце. Младшему 14 лет.
- Значит, им было 16 и 13.
- Да, 16 и 13 лет.
- Как их зовут.
- Сослан, старший сын.
- Фамилию назовите.
- Гусиев Сослан Эрикович, старший. И младший, Гусиев Давид Эрикович, 14 лет сейчас, тогда ему было 13 лет. В тот злосчастный день они отправились. Я их отправила раньше не потому, что нам кто-то звонил. Как потом выясняется, что обзванивали учащихся. Отправила раньше, потому что я как специалист должна была поехать в Цалыкскую среднюю школу.
- Ваши дети сейчас учатся в школе?
- Старший сын, студент, он учится в МГУ. А младший сын учащийся, он учится в школе на ул.Коминтерна.
- Они могут дать показания в суде?
- Они отказываются идти сюда.
- Продолжайте пожалуйста.
- В этот день я их отправила раньше, потому что мне нужно было уезжать, чтобы они пообщались с одноклассниками, я их отправила на пол часа раньше. Сама я еще не успела выйти, и уже тогда началась стрельба. Когда я выскочила во двор, у нас корпус находится рядом с первой школой. Я успела добежать до крайнего подъезда. Весь двор простреливался. Забежала в подъезд, потому что дальше там не дали пройти, милиция не пропускала во двор школы, уже оцепили. Я стала звонить в школу, схватила трубку. Обстреляли первый этаж, окна, упала прямо с аппаратом. Я не могла вспомнить номер. Изначально позвонила в 3 школу, потом в 6 и просили о помощи, чтобы связались с городом. Потому что знала, что в этот день в милиции людей не будет особо много. Они все были распределены по школам, они должны были выехать по нашей просьбе письменной. Все массовые мероприятия проводятся с таким условием, чтобы были представители милиции. Уже через пол часа, когда мы видели, что никто не прибывает на помощь, а тем более, когда включила телевизор, мы поняли, что это уже, нормальной развязки не будет. Потому что мы услышали цифру возмутительную о том, сколько там человек, в школе. я знала, что там порядка 900 учащихся. Знала, что в этот день всегда приходят родители со своими детьми, знала, что с первоклассниками обязательно либо мама, либо папа, либо бабушка тоже будут на линейке. Зная все это, нас эвакуировали через 5 этаж, через крышу, выводили работники милиции под обстрелом. Первым делом бежала в администрацию, в свой отдел. Чтобы напомнить, сколько все таки учащихся. Но нас никто не слышал.
- Что Вы слышали по телевизору, сколько передали, и когда передали.
- Это было буквально, уже минут 40 прошло, вот тогда уже была по-моему первая информация о том, что захватили школу. Минут 40, а может быть и больше, час. В то время мы находились вот в этом подъезде, мы не могли оттуда выбраться.
- Это было до обеда 1 сентября.
- Да, конечно. Я думаю, что да.
- И что сказали.
- Что здесь находятся порядка 200 с чем-то или 300 с чем-то человек. точно не могу вспомнить. Я слышала эту информацию.
- Вы считали, что там не может быть столько.
- Я считала, что должно быть не менее 900 человек. потому что дети все организовано шли. У нас хорошо просматривается школьный двор. Все родители провожали своих детей, кто-то с детьми выходил. И как правило на 1 сентября покупают цветы, это мои коллеги, я детей отправляла всегда с цветами. В это утро я не успевала. Ко мне должна была приехать машина. И чтобы не задержаться, не опоздать, я выбежала в магазин, магазин рядом находится с моим корпусом. Успела прихватить 2 коробки конфет, просто поздравить с началом учебного года. Вот с этим я заходила в корпус, и тогда еще подумала, что удивительно организовано все люди шли в школу. Но о том, что линейка начнется раньше, мысли не было. Потому что 31 числа все руководители школ, на 23 школе мы проводили семинарское занятие. Еще раз были предупреждены в какое время вы начнете занятие в праздник. Этот вопрос задавала руководитель отдела образования. Все ответили, что все работают по плану. То есть, изменений в плане, провести раньше, позже, ни у кого не было.
- скажите, а Вы как специалист догадались, что там не менее 900 человек. а другой трезво мыслящий человек не мог прикинуть число заложников.
- Да конечно. Да что тут сложного определять? Школа находится в густо населенном районе, скажем так. Тут многоэтажные корпусы находятся. Ну неужели даже зрительно, визуально, столько детей мы видеи. Как же там 300.
- Скажите, а Вам, районо называется?
- Территориальный отдел образования.
- Вам вот 1 числа поступал запрос, сколько в первой школе учится детей.
- Подходили к руководителю отдела образования, и она говорила, сколько детей. На конец учебного года это было 830 с чем-то, ну, порядка. Я еще предполагаю так, летом еще привели детей-учащихся, не менее 900 учащихся.
- Но у вас должны быть данные?
- Есть. У нас сведения эти имеются. Конечно имеются.
- Почему Вы давали данные на конец учебного года, а не на начало.
- Но 1 сентября я не располагала этими данными.
- Я не о Вас говорю. Я о районо говорю.
- Есть у нас все эти данные, имеются. И на 1 сентября тоже.
- Приходили 1 сентября в ваш отдел.
- Так.
- Кто приходил?
- Обращались и журналисты. И сами мы ходили. Мы пошли к нашему куратору, еще раз напомнили, что в школе у нас вот столько учащихся.
- Кто Ваш куратор?
- Артюшенко Александр Васильевич.
- Куратор откуда он?
- Он от администрации.
- А вот из штаба кто-то приходил.
- Из штаба адресно не подходили к нам.
- Не звонил? Не интересовались у вас
- Я не могу на этот вопрос ответить. Скорее всего руководитель ответит Вам.
- Понятно. Скажите пожалуйста, вот 1 числа до обеда Вы слышали по телевизору.
- Да.
- А 1 числа Вы еще слышали какую-то официальную информацию о числе заложников?
- Нет. Потому что, когда нас вывели, я была возле школы. И уже составляли живые списки. Эти списки составлялись и возле школы, спрашивали чьи там дети. Пофамильно прямо составляли списки. И такая же работа проводилась на второй день. Все это как бы перепроверялось возле ДК, где мы собирались в ожидании что нам дадут очередную информацию.
- Это точные списки, кто конкретно там.
- Да, конечно.
- Вот примерно число заложников 1 сентября днем могло быть известно?
- Конечно. Безусловно.
- А вечером 1 Вы телевизор не смотрели?
- Нет.
- А 2 Вы ТВ смотрели?
- 2 числа я была в отделе образования. И вот я Вам сейчас точно не могу сказать, какая цифра называлась. Но мы периодически включали, чтобы что-то нового узнать хотя бы по ТВ. Потому что на 3 этаж нам доступа не было. 2 числа кстати нас всех вывели на улицу, работников администрации. Мы к штабу не могли подойти.
- Вы сказали, что мне известно о том, какие цифры назывались. Но не называете ничего.
- Но цифра называлась по телевидению, 300 с чем-то человек. я сейчас точно не могу назвать. Но я с этой цифрой была не согласна 1 числа. Эта цифра повторялась. А когда это уже повторялось, я для себя сделал вывод, значит, эта цифра выгодна кому-то.
- А вот кто-то из официальных лиц, из штаба 1, 2 или 3 встречался с людьми, с жителями. Что-то объясняли они?
- Нам обещали, периодически, информировать всех родителей, которые находились в ДК.
- Кто вам обещал?
- Сейчас я скажу. Подходили депутаты. Кесаев был, и Дзугаев. Что периодически будет информация о количестве, идет процесс, ведутся переговоры. Что на сегодня известно. Мы все были в ожидании. На второй день, когда уже освободили женщин с маленькими детьми, собралось очень много людей на площади. Причем, обстановка уже была неуправляемой. Скажем честно, вынесли стол, вот как сегодня помню, перед ДК, микрофоны, и мы ждали, кто же из представителей власти подойдет и наконец успокоит нас чем-то. Потому что мы слышали, что людей освободили. Их повезли в больницу. И когда уже раздавались возгласы о том, что надо что-то делать, и в народе раздавалось: «Надо идти в школу и спасать своих детей.» А микрофон стоял, и причем толпа была уже неуправляемой. Я на себя взяла большой грех, о чем сегодня хочу сказать. Я взяла микрофон и обратилась к людям: «Я вас прошу, я мать, у меня там тоже дети. Пожалуйста, давайте немного подождем. Пусть к нам выйдут и нам скажут, что там происходит. Нам надо дождаться, нам надо терпение.» Наступила тишина. И в этой толпе поднял мужчина руку, я до сих пор не знаю, кто это такой, он поднял свои 5 пальцев и сказал: «»У меня там 5 детей. Как ты просишь, чтобы я встал вот здесь и ждал чего-то?» На что я ему ответила: «У меня тоже 2 сына.» И вот тогда я попросила подождать еще 5 минут, чтобы я могла позвать кого-то из представителей власти, только 5 минут набраться терпения. Надо терпеть и ждать. Я побежала в сторону администрации, и в окружении репортеров видела Дзугаева. Он передавал информацию о том, кого все таки вывели из зала. Я растолкала, откровенно говорю по-осетински, чтобы там это не проскочило, я ему говорю: «Сейчас же надо бежать туда, к нашему входу основному. Там собрались люди, и может произойти непоправимое. Люди могут пойти к школе. и тогда мы ничего не сможем поменять.» И вот тогда он вышел со своим списком. И по фамилиям называл тех людей, которые были освобождены благодаря Аушева. Мы ждали, что это начало, это процесс. Если кого-то освободили, дальше же что-то тронется, что-то будет решаться. Мы надеялись.
- На что Вы надеялись?
- Что все обойдется переговорами, и наших детей освободят. Вот на это мы рассчитывали. Если уже освободили часть маленьких, значит завтра или сегодня же еще кого-то освободят. Во на это мы рассчитывали.
- И что, велись переговоры?
- По словам моего сына, все ждали этих переговоров.
- Велись они?
- Наступала тишина, когда звонил телефон у боевика. Все ждали, что сейчас что-то сдвинется. Но, увы, переговоры не велись, судя по всему. И вот он рассказывает еще такой момент, когда пришел Аушев в зал, судя по его реакции, он не ожидал увидеть той дикой картины, которую он видел. По-русски он не сказал ни одного слова. Но по тому, как он возмутительно говорил, а потом резко развернулся и ушел, Сослан сказал, что мы уже не ждали, что что-то поменяется, мы уже готовились к худшему. На 3-й день, он все таки старше, он младшего брата посадил ближе к батареи, а потом уложил его, потому что недалеко была бомба. И он знал, что если что-то случиться, то тогда ему не спастись. Я только себя Веню, откровенно говоря, что я как мать чего-то ждала. Мне не надо было ждать. Мне надо было в первый момент спасать своих детей, как это делают животные, как это делает настоящая мать. А вот на тот вопрос, который мне задал мой сын. Когда он в себя пришел: «Где же ты была, мама, все это время?» Я ему до сих пор не могу ответить. Потом он уже говорит: «Да, ты бы ничего не поменяла. Хорошо, что ты не пришли. Ты бы первая там умерла.» Я должна была как мать, спасать своего ребенка, я должна была, что-то делать. Потому что, что говорить? По Норд-осту я должна была сделать выводы. И когда ждали час, 2 и ничего не менялось, надо было пойти туда во двор, надо было прорваться и что-то делать. Вот я, мать, виновата перед вами.
- Вы все это время были около школы?
- Да. Все дни и все ночи мы дежурили, как и все другие матери. И все 3 дня мы молились.
- Скажите пожалуйста, а Вы слышали выстрелы из каких-то тяжелых орудий?
- На 3-1 день. Это было в зале ДК. Пока никто не подходил, но все опять ждали. Началась истерика у моей бывшей ученицы. Ее сестра там была, она тяжело ранена была. И я к ней подскочила, стала ее трясти: «Перестань плакать! Все будет нормально!»
- Я спрашиваю, Вы выстрелы слышали?
- слышала.
- Пожалуйста, отвечайте.
- Я Вам отвечаю. Потом вышла из зала. Мне там оказали медицинскую помощь, и я пришла в себя. Время я не помню. Вышла из зала. Была возле ДК, когда раздался взрыв. Тогда мне опять стало плохо. После этого я уже второй, 3 взрывы не слышала. Я только один взрыв слышала. Я видела панику. Все бежали в сторону шестой школы. И нас толпой туда понесло. Потом я уже очнулась в машине. Мне сказали, что мой старший сын уже был в больнице в Беслане.
- Нет вопросов.
Представитель потерпевших:
- Белла Ахполовна, Вы сказали, что знаете, как работал штаб. Можете поподробнее.
- Да.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вопрос снимается. Откуда она знала, как работал штаб? Вы что, членом штаба были?
- Я была в администрации.
- Как Вы можете давать оценку работе штаба, если Вы в этот штаб не входили.
- Может быть я не так выразилась. Просто неорганизованность, которую я видела. Я хотела о ней сказать. Там была неорганизованность.
- Те, кто в штабе были, не знают как штаб работал. А Вы что хотите сказать?
- Я понимаю. Я могла не так выразиться. Но у меня есть претензии в каком плане. Я думаю, что если там работал штаб, то они к нам, матерям, должны были почаще выходить, и может быть доносить какую-то информацию. Может быть я не права, но я думаю, что это нам было нужно. Хотя бы чтобы морально поддержать.
- У потерпевших есть вопросы?
- Как Вы нашли сына?
- Я не нашла сама сына. Мне позвонили родственники. Он около больницы лежал под деревом. Минут 10 он меня не узнавал. Все в шоке были. А потом он мне такой вопрос задал. Я его начала спрашивать: «Ты помнишь, где Давид?» Он всех отталкивал, куда-то убегал. Потом, когда услышал имя брата, сказал: «Я помню. Я его выбросил.» А потом что? Потом он сказал, что выбросил Карабейника. Видел, как они бежали через двор. А куда он потом делся, ничего не помнил. А ты сам куда выскочил? И он рассказал, как они добирались до ПТУ. Потом я уже искала младшего сына. Его я нашла в городской больнице.
- Я почему это спросила. Ваш сын говорил, что он еще кого-то выкинул. И я хотела конкретно ему задать вопрос. Мне интересно, кого он еще выкинул? И еще он говорил, что видел, как оружие доставали.
- Это с его слов. Мне и младший сказал, что когда был первый взрыв, он его до окна довел. А потом пытался его выкинуть, и произошел второй взрыв. Младшего отбросило, и он ничего не помнит. Потом его Сослан опять достал и выбросил. Что касается остальных детей. Карабейник, мальчик, сам живой. Учится в 8 классе. Он одноклассник младшего сына. Он то же самое говорил. А по поводу остальных. К нам в больницу приезжал мужчина. Он оставил свой телефон и сказал, что выбросил моего племянника. Вы знаете, в первые дни мне было откровенно не до этого. Потому меня беспокоило больше состояние младшего. Он ничего не говорил, пил только воду. Кого он еще спас пофамильно он не сможет назвать. Это же на самом деле смешно. Но он говорил, что к нему тянулись детские ручки. «Я спрыгнул, и выбрасывал.» И кого он выбрасывал, он же не спрашивал. Он мне говорил, что эти ручки ему сняться. Они к нему тянуться, к подоконнику. А когда уже зашел боевик, и он услышал, что зовут, кто живой. Там ничего не видно было. И он понял, что уже все. Когда он выпрыгнул, он не мог бежать. Он рассказывает, что сидел, у него травма уха, и слышать, не слышал, но видел, что что-то прыгает, гильзы перед ним. Он ждал, когда эта полоса отстрочит. И когда дождался, то побежал. Он видел, что сверху бородатый стреляя вниз. И видел, что он стрелял в спины детям. Через военный городок, он добежал до забора. Что касается оружия. Я его спрашивала: «Сослан, ты сам видел, что кто-то что-то выносил?» Он сказал: «Я не буду обманывать. Я слышал, что мальчики говорили.» Я говорю: «Ты сам выносил оружие?» «Нет, я этого не делал.» но еще один момент. Когда их загоняли в зал, он говорит, что мог убежать. Он был ближе к проходу в сторону нашего дома. Но когда вспомнил о младшем брате, то вернулся к нему. Когда загоняли в зал, он пытался же и туда поскорее проскочить, потому что знал, что с той стороны в зале есть окна. Если загоняют в двери, то можно с другой стороны выскочить в окна. Но, оказавшись в зале, он увидел там боевиков. Я не знаю, напуган ли он был, мниться ему это. Но это то, что он мне сказал сразу. Что в зале были боевики.
- Очень бы хотелось все равно с ним поговорить.
- Я Вас понимаю. Я с ними разговаривала. Они взрослые мальчики.
- Но он говорил, что он оружие выносил.
- Старшего моего сейчас здесь нет. он приедет в конце месяца. Если я смогу его убедить, я его приведу сюда. А младшего никак не могу привести.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Белла Ахполовна, скажите, а что ваши дети говорили про Кулаева. Видели ли они его? Что он делал? Его действия в отношении заложников.
- Я слышала Ваше возмущение в начале, почему мы конкретно не говорим об этом человеке. Я его так даже не хочу называть.
- Что говорили сыновья о Кулаеве?
- А что они могут сказать, если в зале все были в масках. Кто же сейчас узнает Кулаева. Был он там, не был, кто конкретно его сейчас узнает и скажет: «Да, вот Кулаев там убивал.» Не могут они этого сказать. Откровенно, младший вообще на эту тему не хочет говорить.
- вопросов нет.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У подсудимого?
- Нет.
- Адвокат?
- Нет.
- Спасибо, можете идти. Вот у нас просьба есть. Аликова себя плохо чувствует, и просит, чтобы ее допросили. Не возражаете, стороны? Пожалуйста. Фамилия, имя, отчество.
- Аликова Светлана Захаровна.
- Вы себя нормально чувствуете? Вы можете давать показания?
- Да, я могу сказать.
- Число, месяц, год рождения.
- 3 мая 1938 года.
- Место жительства.
- Беслан, Кирова, 35
- Место работы.
- Пенсионерка.
- Светлана Захаровна, суд предупреждает Вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте подписку суду. Пожалуйста.
Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:
- Скажите, кто из членов Вашей семьи находился в заложниках?
- 1 сентября дети моего среднего сына, 3 детей, 11 лет, 7 лет и 5 лет и моя невестка и я, нас пятеро поехали в школу. В половине 9 мы были в школе. потому что девочка-первоклассница должна была выступать на линейке поэтому нам сказали, чтобы к половине 9 мы были в школе.
- Когда вы пришли, вы где находились?
- Во дворе. Наша машина стояла за пределами двора. Дедушка остался там. А я с ними пошла во двор. Я еще успела пошутить с покойным Сабановым, бывшим директором. Я эту школу оканчивала и работала там. Успела пошутить: «Что Вы опять пришли. Вы дома сидите.» И прочее. Какое-то время пообщалась со знакомыми. И в это время уже залетела эта банда.
- Расскажите, как произошел захват?
- Как и все рассказывали. Нового я ничего не расскажу. Я сначала думала, и многие наверное думали, что это какое-то шоу. Стреляли, и я говорю…
- Кто стрелял?
- Ну, они же залетели и стреляли. Мы думали, что это шоу школа подготовила. Я говорю Тебиевой Фатиме, это из пенсионного фонда, Царство ей Небесное, погибла. Я говорю: «Что они придумали? Кому это нужно, когда люди и так напуганы.» только я успела это сказать, как нас стали загонять. Вот все, что я могу сказать. Загнали нас. Что они требовали, я не буду повторять. Об этом все говорят, кого они хотели видеть.
- Много их было, кто вас загоняли?
- Ну, человек 10 наверное было, или даже больше. Я сразу спросила…
- Вы туда через окно или через дверь попали.
- Нас загоняли как бы, мы близко к котельной стояли. И часть загнали туда, а оттуда в зал. Многие молодые мамы, вот моя невестка с детьми была уже в школе. они должны были выходить на линейку. А я была с остальными, и попала в зал через котельную. Я спросила у одного из них сразу же, как нас загнали: «Что вы хотите?» Ну то, что вот люди называют. Еще они говорили, вывести войска из Чечни. Но это я уже подумала, что это нереально. Почему вот даже я не смотрела на них в упор. Сразу один из них меня предупредил: «Если будешь на нас в упор смотреть, мы тебя тут же пристрелим.» и я сидела, и часто даже голову не поднимала, не смотрела. Я хочу вот о чем сказать. То, что уже говорили, это не буду говорить. Потому что это почти выступления все как бы одинаковые. Потому что все видели одно и то же. Я хочу сказать, что после этого взрыва, я вот под этим взрывом как раз оказалась. Первый взрыв.
- Скажите, сколько человек минировали зал?
- Ну, тоже вот примерно. Мы точно не знаем. Мы 3-й день смотрели смерти в глаза. Вот лично я никого не видела. Я думала только о детях. У меня там 3 маленьких детей было. О своей невестке.
- Но Вы видели эти взрывные устройства, которые были разложены и развешаны?
- Да, конечно. Передо мной бомба, перед моим лицом 2 дня была. Сразу они стали минировать. Почему потерпевшие возмущаются. У них было время минировать. А в это время никто ничем не занимался. Я лично думала, что такого не может быть. Почему. Потому что, во-первых, столько детей. Вот даже сейчас мне не вериться, что нас так оставили. Мы были брошены на произвол судьбы. Мы никому не нужны были. Это однозначно, и даже не обсуждается. Когда произошел первый взрыв, перед этим я видела сон, за месяц до этого. Вот эти стены школы разрушенные. Я до сих пор в страхе от этого сна. И вот мне какой-то голос подсказывал, что я должна от этой бомбы перебежать в другой угол. Мы бы тоже сгорели, все 5 бы погибли. Моя невестка погибла. 3 маленьких детей оставила. А вообще должны были погибнуть все, по идее. Потому что мы прямо перед этими бомбами сидели. Исходя из этого сна, я себе на 3-й день делала какие-то выводы. Что мне надо перебежать в другой угол. Это было где-то в 12 часов. Моя невестка такая робкая, тихая. Я ей говорю: «Как хочешь, бери 2 детей и беги в этот угол.» А я взяла старшую девочку. А там ни то что сесть, втиснуться негде было. Когда произошел первый взрыв, мне на голову полетели огромные куски. Я упала. Со мной упала средняя девочка. И самое страшное, что через нее пошла толпа в маленький зал. Я думала, что ее уже растоптали. И вот так сижу, и по-осетински говорю: «Чтобы я отсюда больше не вышла, и не видела, Господи, этот ужас.» Но быстро выскочила ее мама Алина, схватила ее, потом меня подняла. И мы очутились в этом зале. Боевик стоял около двери. Все время забегал и отстреливался. Бой шел. Дети открыли краны. Что они творили, воды же хотели пить. Весь пол мокрый, я в ужасе. Мы все были во-первых глухие, я и сейчас плохо слышу. Я думаю, сейчас зайдут и расстреляют всех детей, потому что они эту воду хватают и разлили. И вообще, что они творили от радости, что до воды добрались. Я там ничего не слышала. У меня в ушах был свист. Когда все в зале сгорели, погибли можно сказать, я, не только я, нас стали выгонять из этого зала в столовую.
- Кто?
- Боевики. Они нас там не трогали. Мы им нужны были как щит. Вот это я никогда не забуду в своей жизни. Мы все были босиком и бежали по этим горячим трупам. Когда меня санитарным поездом отправили в Ростов, то я там просила, вымойте мне ноги. Потому что у меня ощущении было, что по этим горячим трупам я бегу. значит, погнали нас в столовую. Зачем я сюда приехала. Я хочу подтвердить, что со стороны комплекса стреляли. Я от этих пуль получила, эксперт насчитал у меня 50 осколочных ранений, в Ростове в больнице. Дальше он считать не стал, махнул рукой. Во мне до сих пор остались осколки, потому что их вытащить нельзя. Я была очень тяжело ранена. Пробыла там около 2 месяцев. Хочу сказать однозначно, что со стороны комплекса стреляли. Не вечером. Вечером тоже стреляли. Но днем безперерывная стрельба шла. Я стояла, я видимо была в шоковом состоянии. Не присела ни разу. Поэтому видимо получила столько ранений. Мне невестка моя сидела в 3 метрах. И 2 детей вот так держала. Старшая была со мной. Я вся в крови была, но мне не было больно. Я даже не понимала, что со мной было. Через какое-то время заскочили 3 спецназовца. Вот так беспорядочно стояли 3 стола. Они вскочили на эти столы. Я им вот так делаю, дети многие в крови. Очень много погибло в этой столовой и детей, и людей. На окнах люди стояли. Главное, машут тряпками, а по ним стреляют. Где это видано, если бы это все было организовано. Даже малыш знает, что это обозначает, что нельзя стрелять. Когда заскочили 3 спецназовца, я была вся поранена, но на ногах. Я показываю, не стреляйте, дети. Ну, их тоже можно было наверное понять. Столько они потеряли людей. И боевик сзади нас. И они стали стрелять. В этот момент погибла моя невестка. Как бы она защитила детей, так она их держала. И пуля прошла по спине. Меня на похоронах не было, я была в больнице. Я увидела, как с уголка рта у нее полилась кровь. И я в ужасе хотела закричать: «Алина!» Но я только А сказала, как меня тяжело ранили автоматной очередью. Я упала. Нога была вся перебита. И в какое-то мгновение, я подняла голову, и увидела, что лежу рядом с убитым боевиком. Потом я снова потеряла сознание. И меня тогда уже наверное увезли в реанимацию. Единственное, что я хочу сказать, что мы никому не нужны были. Надо это признать. Никакой организованности не было ни в районе, ни в республике, ни выше. Почему наш президент Путин приехал 3 числа вечером, когда люди погибли. Почему ни тот же Патрушев, ни Путин днем не приехали. Почему не 2 числа. Ведь такая беда в республике. Это же надо! Уже когда это произошло, тогда только приехал, посмотреть на убитых. Все у меня. Если вопросы есть, пожалуйста.
- Светлана Захаровна, вы сказали, что в Вас было много осколков. От чего осколков?
- стреляли со стороны спорт комплекса. Постоянно стрельба шла.
- Где Вы были ранены такими осколками.
- Вся сторона у меня ранена была.
- В каком месте, я имею ввиду.
- В столовой.
- А в спортзале после взрывов у Вас были ранения?
- Нет. со спортзала мы побежали в тренажерный. Мы бы погибли все 5, если бы не забежали. Исходя из своего сна, ведь человек за последнее хватается.
- Когда Вы забежали в столовую, там в столовой Вы Кулаева могли видеть?
- Я вообще его не помню. Как уже говорили, многие были в масках.
- Все были в масках?
- Нет. Я очень хорошо там запомнила одного с раненой рукой. Это был видимо Ходов. Мерзкий, жестокий. Его я больше всех запомнила. Он постоянно давал распоряжения. А так, его я и не помню, и слава Богу.
- а Вы безрукого видели боевика?
- Совсем без руки, нет. с перевязанной видела. Я со своего места за 3 дня вставала 2 раза всего лишь.
- Скажите пожалуйста, в столовой с окна была сорвана решетка. Этот момент Вы видели?
- Нет. Меня видимо ранило.
- Со столовой Вас через окно вынесли или через дверь?
- Я это не помню. В основном наверное всех через окно.
- А до Вас кто-либо выскакивал в окно?
- Да. Какие-то 2 женщины. Но это были бесланские, заложницы.
- А мужчины выскакивали?
- Нет. Не помню. Там невозможно было все помнить.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- А Вы Цаголова видели?
- В зале, да. В столовой, нет.
Представитель потерпевших:
- вы можете что-нибудь сказать о требования боевиков?
- Ну, их уже миллион раз повторяли. Я сама спросила. Один там был такой бородатый. Может это и Полковник был. Я говорю: «Что же Вы хотите?» А он говорит, ну, президентов этих Зязикова, Дзасохова, Аслаханова, депутата из Москвы и 4 требование было вывести войска из Чечни. Я думала, что будут переговоры. Все знают, что войска бы…
- А для чего нужны были Дзасохов, Зязиков, они не говорили?
- Нет. Мы так долго с ними не могли разговаривать.
- А по поведению боевиков. Они пытались выходить на переговоры.
- Первое время они не такие жестокие были. Они загнали нас, и относились так, что убивать никого не будем. Просто условия надо наши выполнить. На второй день они уже были озверевшие. А на 3-й день, вообще звери.
- А о количестве заложников они говорили?
- Количество заложников уточнялось в зале, списки составляли.
- Для чего составляли списки?
- Они хотели всему миру показать, что заложников больше. Я так думаю. А не 350, как говорили.
- А кто говорил, 350?
- Ну, это мы потом по телевизору слышали.
- А в момент когда Вы находились в зале, Вы не слышали эту цифру?
- Нет. Мы это потом услышали.
- Помните, когда Аушев пришел7
- Да. Я без очков далеко не видела. Но запомнила что он был в каком-то плаще. И по усам я, мы сидели в другом конце зала. То, что он говорил, я не слышала. Но то. Что пришел вывести детей я поняла.
- А что-нибудь изменилось после его ухода.
- По-моему, ничего не изменилось. Ну, вы понимаете, тот, кто там не был, он по другому понимает. Понимаете, люди сидят как селедки, вот так. Это была мясорубка. Это пора понять наверное.
- Когда Вы были в столовой, вы говорите, что со стороны спорт комплекса постоянно стреляли. Что это за выстрелы были, можете охарактеризовать?
- Как я охарактеризую? Я была в шоковом состоянии.
- Может, стреляли из какого-то крупного оружия?
- Нет, это вопрос ни ко мне. Я не разбираюсь в этом особенно. В видах оружия, это раз. А во-вторых, человек весь в крови, в шоковом состоянии еще должен понять из чего стреляют? Но это не автоматная очередь. Что-то другое там было. К автоматным очередям мы привыкли как бы. Хотя бы ж на Новый год стреляют.
- Спасибо, нет вопросов.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У потерпевших есть вопросы?
- Ты не помнишь, боевики в масках были в столовой?
- Когда они нас загнали, мы находились в помещении, где окна. А они за нами где-то. Когда они нас гнали, они по-моему без масок были.
- Но ты их так не помнишь, да?
- Нет, нет. Я запомнила вот этого. Говорят, это Ходов. И кому я задавала вопрос о условиях.
- в столовой боевики были все с оружием?
- Я это не помню. Это невозможно помнить. Может, если кто рядом сними был. А от нас они сзади находились, в другом помещении.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У подсудимого?
- Нет.
- Адвокат?
- Нет.
- Спасибо, можете идти. Перерыв на пол часа. Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
Фамилия, имя, отчество.
- Бургалова Зарема Курмановна.
- Число, месяц, год рождения.
- 5.02.56 года.
- Место жительства.
- Беслан, ул. Мира, 13.
- Место работы.
- Администрация местного самоуправления Правобережного района. Отдел образования. Руководитель отдела.
- Зарема Курмановна, Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда. Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.
Представитель потерпевших:
- Расскажите, что Вам известно о событиях 1-3 сентября. Желательно то, что вы наблюдали сами.
- Вопрос понятен. Если позволите, очень короткую преамбулу. За 2 дня до печально известных событий традиционно педагогическая общественность района, точнее ее представители, как это бывает в августе, встречались на своих августовских конференциях. Первая, это было пленарное заседание 30 числа. И 31 была встреча таким кругом, где присутствовали исключительно директора образовательных учреждений. Директора 18 общеобразовательных школ, и 4 учреждений дополнительного образования. Планово строилась работа. Обсуждались и то, как пройдут традиционные торжества, посвященные началу учебного года. Абсолютно ничего не предвещали каких-либо тревог. Все было как обычно. Определились 31 числа в школе №3 на встрече с руководителями школ с тем, кто из представителей администрации, в частности и отдел образования, в какой школе будет присутствовать на торжестве. В принципе долгих обсуждений не было, у нас были другие вопросы. Но последний вопрос, который можно отнести к разряду «разное» был таков, есть ли какие-то изменения, все ли остается в силе. И на самом деле ни вопросов, ни предложений никаких не поступило. Я зачитала список тех ответственных работников, которые должны были присутствовать в той или иной школе. разошлись примерно в час дня. Это 31. 1 сентября я как такой же работник как и все работники моего аппарата, была уполномочена ехать в сельскую Ольгинскую школу. Вместе со мной поехал председатель районного отделения «Стыр Ныхаса», Кибизов. Мы выехали. Только мы подъехали к школе, даже не успели еще подъехать, нас настигла милицейская машина от РОВД. Молодые люди в форме сказали, что нам нужно срочно возвращаться, ЧП, что-то непредвиденное. Что, не сказали. Но что-то непонятное в первой школе. а линейку в Ольгинской школе срочно отменить, и отпустить детей. Мы доехали до школы. Паники особой не был. Ну растеряны все были. Дали установку, срочно расходиться, даже разбегаться. Мы естественно тут же развернулись, и поехали в Беслан. Услышав об этом, мой шофер, он живет в районе первой школы, его супруга должна была сопровождать туда своего племянника, который шел в первый класс. Он был тоже в шоке, в панике. Не знаю, как мы доехали. Мне кажется, мы не ехали, мы наверное летели. Мы подъехали к переулку, к зданию РОВД. И первое что я увидела одну из коллег, растерянную. «Горе, горе, беда! Что же делать? Школа захвачена.» уже на территории РОВД мы узнали, что школа захвачена. Все мои коллеги по школам в растерянности. Но информация уже дошла и до других школ. Проинформировали их. Постепенно стали собираться. Первая, кто в отделе оказался, это моя коллега Исмайлиева Зинаида Сергеевна. Она присутствует здесь. Уже искали сами друг друга. Поспешили в отдел. Понять ничего не можем. Собрались в отделе. Где-то к 11 часам все работники отдела были уже рабочем кабинете. Какие-то первые сведения мы получили по ТВ. Находясь там, в этом здании этажом ниже от первых лиц и руководства района, единственным источником для нас, так же как и для всех, была информация из СМИ. Были в шоке, в ужасе. Мы прибывали на работе по 2 число.
- Ну, и что вы слышали по телевизору?
- передали, что школа №1 захвачена. Оттуда же мы услышали, что 354, вот эта цифра у меня отложилась. Хотя называли и другие: 125. Но я сказала, что отложилась. Эту цифру, я запомнила точно. Это примерно в 11 часов передали 1 сентября. Поначалу мы подумали так, все знали, что в школе стабильно прибывал контингент не менее 900 человек. более того, должна сказать, что в отдел в год 4 раза поступает информация о контингенте учащихся всех школ.
- Короче, вы не поверили в эту цифру, так?
- я не буду лукавить. Поначалу подумала так может это какое-то счастье, дети убежали наверное. наверное не всех удалось взять в заложники. Я и мои коллеги поначалу эту информацию приняли. Другое дело, когда мы стали собираться, естественно мы до обеда, а после обеда мы в принципе больше в отделе были. Мы знали совершенно точную цифру, что на конец учебного года детей, обучающихся было 883 ученика. Кто-то уходит после 11, кто-то поступает в 1 класс. Тем не менее, мы предполагали, что контингент порядка 900 человек. но и тогда полагала, что детей может быть больше. Почему. Потому что, 1 сентября все таки. Так много людей по объективным или субъективным причинам не явиться не могут. Мы громко обсуждали эту цифру. И я скажу, и только потому, что здесь присутствуют, и только из-за них я здесь. Хотя ожидала. Если бы вызвали, раньше бы наверное пришла, к матерям. Мы громко говорили и кулуарно, и не кулуарно. К нам подходил глава района. И зам главы администрации. Они интересовались, каково число учащихся. Мы эту цифру называли. Ко мне поступали звонки. Люди не представлялись. Поначалу я могла их принять и за родителей. Но это были и СМИ, которые интересовались именно составом учащихся. Я им говорила цифру порядка 900. Все ее слышали. Больше того я сейчас озвучиваю это. Через кабинет от меня расположился так называемый информационный центр. Я его не назову штабом. Меня естественно туда никто не приглашал. Никаких запросов ко мне не присылали, чтобы назвать количество учащихся школы. А мы и не скрывали. Кто спрашивал, мы им говорили. В предбаннике этого пресс-центра были мужчины и в форме, и без формы. И говорили так: «Насколько достоверна эта цифра, 354» Я говорила, эту цифру называла. Но я не могу назвать, кто персонально, но он мне говорит, что есть уполномоченный, который обязан давать информацию, а Вы пожалуйста, будьте на месте. Понадобитесь, к Вам обратятся, Вас спросят. Мы 2 дня прибывали у себя в кабинете.
- Когда вы поняли то, что число заложников больше, чем официальная цифра?
- к концу первого дня. Часам к 5. Я видела родителей.
- А 1 вечером вы еще слышали информацию о количестве заложников?
- Да. Передавалась эта же цифра, 354.
- А 2 числа.
- 2 я не помню, отслеживала ли я эти новостные программы. Но в принципе, 2 дня только эта цифра и звучала. И даже скажу. 1 только человек, который у меня официально спросил и даже попросил, а нет ли списочного состава, это тогдашний первый зам министра Тотров. На что я ответила, что по составу контингента точные данные есть. И я ему тоже назвала цифру. Что касается списочного состава, такими данными отделы не располагают. Теперь то, наученные горьким опытом, но тогда списочного состава не бывало. Но у нас к счастью оказалось, что накануне собрали списки со всех школ для оформления так называемых медицинских полисов. Это было еще в конце учебного года. Эти данные были в фонде соц страха. И мы указали, что вот там-то, там-то могут быть эти данные. И именно они послужили первоисточником для составления списков.
- 1 сентября до вас доходила информация, что в школу загнали практически всех, кто находился на линейке?
- Ну, вот всех или не всех…
- Но многих.
- Ну, да. Безусловно.
- Ну разве можно было говорить, 354 человека тогда.
- Это заведомая ложь. Я бы ее даже назвала гнусной. Но это на уровне работников своего отдела. К нам единственные кто заходили, это наши коллеги.
- Понятно. У Вас никто не спрашивал цифру, которую Вы знали.
- Более того, нас оградили даже от журналистов.
- А кто мог запустить ложную цифру в СМИ.
- наверное тот, кто был уполномочен. Выходило всегда одно лицо. Человек, которого я знаю, и до этого уважала. Мы в один год заканчивали вуз, Дзугаев.
- И какую цифру он говорил?
- Ну, вот эти цифры наверное с подачи этого центра он и говорил.
- Он называл эту цифру?
- Я лично не из его уст услышала. Я эту цифру услышала по телевидению.
- Ну, кто конкретно говорил эту цифру.
- Уважаемый Таймураз Бицаевич, вот моя коллега дребезжала сама не своя. Она присутствует здесь, до этого давала показания, Дзукаева. И говорила: «Надо кому-то выйти к народу, надо что-то им сказать.»
- а Вы слышали 1 числа, что штаб есть, какой-то орган есть, который занимается терактом?
- Ну, слышали, что на 3 этаже первые лица республики. Я видела картину, как потерянным ходил глава администрации по коридору. Он человек не курящий, затягивал сигарету за сигаретой. Уртаев Борис Михайлович.
- а выше Вы кого-либо видели?
- Видела, и президента и других лиц.
- вы слышали, что есть штаб, или какой-то орган, который занимается терактом?
- Да, я слышала, что на 3 этаже работает штаб. Было достаточно людей в военной форме и в гражданском. Кстати говоря, к нам 1 числа обратились 2 молодых людей в военной форме. Попросили у нас план-схему 1 школы. Эти сведения располагаются в специальном отделе, в так называемом плановом.
- вы им дали эти сведения?
- Да. Более того, мы даже привели их в дом к одному из учителей первой школы. Которая много лет там проработала. Она прибывала в трауре по супругу. Кокова. Мы ее побеспокоили, извинились. Забрали с собой девочку нашей сотрудницы. Она составила компанию этим ребятам. И показывала, где, что и как располагается.
- а Вы что-нибудь слышали о требованиях боевиков?
- Не буду говорить неправду. С нами на эту тему разговора не было. Мы тоже прибывали в шоке. Потому что у 2 моих коллег, у одной там были дети, у другой внуки. Поддерживали друг друга, успокаивали. Ну, слышали от народа, что они требуют, чтобы вывели войска с территории Чечни. Мы тоже выходили к ДК. Собиралась общественность.
- А 3 числа вы где были?
- О 3 числе должна сказать так, что по зданию трудно мне вспомнить от кого мы это могли слышать, но разговор шел такой. Что 3 все должно решиться. Естественно никто не предполагал такой развязки, которую мы увидели. В этот день нас уже из здания попросили. Мы все находились в ДК. Там были родители, там были наши коллеги. Непосредственно очевидцем штурма я не была.
- Еще что Вы хотите сказать?
- Хочу сказать о 2 моментах. Я думаю что это будет небезинтересно. У меня было 2 вопроса к моим коллегам: учителям и руководителю школы. Я это и представителям прокуратуры говорила. Вопрос такой: какова была цель, с чем была связана перемена графика проведения первого звонка. Кое кто мне встречно задавал вопрос: «А какое это имеет значение?» Я полагаю, что это имело значение.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вы давали согласие?
- Так с нами никто и не согласовывал. Сейчас кое кто из коллег и работников школы пытаются представить так ситуацию, что они пытались это вынести на орган управления образования, согласовать этот вопрос. Но я вам сказала, что 31 числе мы заседали в школе №3. И директор первой школы присутствовала там. И никаких изменений не было. Более того, не поставили в известность. По случайности мой работник пришел с опозданием. Он направлялся к 10 часам, и не оказался среди заложников. Дудиева была уполномоченная и опоздала.
Представитель потерпевших:
- Они обязаны с вами согласовывать такие вопросы?
- Я же выше об этом упомянула, что на этих праздниках бывают кураторы школ, ответственные работники, чтобы посмотреть организацию. Безусловно потом подводятся итоги, обсуждаются сценарии, итоги и общий порядок. Так заведено еще с добрых советских времен. Этот час условлен. Первый и последний звонок десятилетиями у нас в районе проводится в 10.00
- А Вы связываете изменение времени проведения линейки с нападением боевиков?
- Вы знаете, кто его знает. Я полагаю, что это действительно и стечение обстоятельств может быть, как объясняют там жарко было, и еще что-то там было.
- Вы связываете изменение времени проведения линейки с нападением боевиков или нет?
- напрямую, я конечно не могу это связать. Может это роковое стечение обстоятельств. Но полагаю, что это было нарушением дисциплины.
- Вы как-то с боевиками увязываете этот вопрос. Подозреваете кого-то в связи с ними. Им этим помочь хотели? Если бы в 10 был утренник, этого бы не случилось?
- Где-то еще в конце учебного года, это примерно в апреле, ну, может быть в мае, не буду точно утверждать, ко мне обратился завхоз школы №1. До этого был телефонный звонок. Просила о том, что необходимо спилить на территории школы деревья. Как она утверждала, 100-летние деревья. Ну, я ей сказала, что в данный момент нет таких возможностей. На самом деле, последние 22-3 финансовых года были, ну скажем, тяжелыми. И не только на эту позицию, но даже на ремонт 49 образовательных учреждений не было выдвинуто ни одного рубля. Потом мне предъявляли и ставили, хотели вменит в вину, что не должным образом подготовила, как руководитель образовательного учреждения к началу учебного года. Почему я об этом говорю. И были позиции поважнее, чем эти деревья. Если они век простояли, то можно было хотя бы на авось положиться, и потерпели бы с этими деревьями. Протекали крыши, нужно было латать трубы. Но факт тот, что было отказано. Сказала, что нет возможности. Второй раз мне завхоз нанесла уже визит с заявкой, что просит оказать финансовое содействие для того, чтобы срубили деревья перед школой. И в третий раз. И тогда я ей отказала. Сказала: «Потерпите. Нет пока возможности такой.» Я полагала, что и другие такие объекты были, и детские сады и школы, где нужно было аналогичные работы произвести. В третий раз ко мне визит нанесли уже завхоз и директор. И вот коллеги здесь присутствуют, и скажу, что впервые я тогда своему учителю бывшему, директору, которому уважала, но позволила себе в грубой форме, нагрубила даже можно так сказать. Сколько можно именно с этим вопросом выходить. Есть другие, более важные позиции. Сказала так: «вы столько лет терпели. Работаю считанные месяцы, дайте пока заняться другими проблемами, потерпите.» Вот этот момент имел место. А почему я об этом упомянула, потому что вы задавали вопрос, кто давал установку. Кто спилил деревья. Мы позже уже, когда произошла трагедия, мы увидели, не то, что узнали, увидели, что верхушки деревьев были сняты.
- Что Вы хотите этим сказать?
- Ну, возникает у меня вопрос, может это и надо было кому.
- Кому?
- Ну, наверное не учителям загадывать.
- Скажите, а Вас допрашивали?
- да. Представители, как они сказали прокуратуры. Спрашивали.
- Когда Вас допрашивали?
- Вот в первые дни после трагедии.
- Они составляли протокол, Вы подписывали.
- Да.
- А протокол оформлялся?
- Ну конечно, да. И причем в присутствии моих коллег это делалось и коллеги были рядом. Потому что ко мне вопросы были и по подготовке образовательных учреждений. И я сегодня захватила с собой 2 протокола. Это уже не для своей реабилитации, слава Богу, есть еще и закон, есть и люди морально чистоплотные. В том плане, что сдавалась готовность практически 4 образовательных учреждений.
- О первой школы мы говорим.
- Нет, но у меня показания брали именно по этим позициям. Как готовились к новому учебному году. И в том числе и о первой школе.
- А по поводу 3 числа Вы ничего не можете сказать, да?
- 3 числа вот эти взрывы, штурм, это настигло нас в ДК, где мы вместе со всеми прибывали в ожидании, что будет какая-то добрая нормальная развязка.
- Ничего не можете сказать, да?
- И все. А потом оттуда поспешили уже в больницу. Вот ту картину, которую ведала там, вот ее могу поведать.
- У меня нет вопросов.
Представитель потерпевших:
- Уточните пожалуйста. Вы сказали что все таки кто-то интересовался числом заложником.
- Ну, это тое не официально. Сидели у меня в кабинете. Вот в частности зам главы администрации сидел с нами, часами находился.
- Но официального запроса не было.
- Никуда эти данные не передавали, как я поняла.
- Глава был.
- С главой у нас разговор состоялся в коридоре. И он говорил: «Каково реальное количество детей Ну, около 900 человек, это контингент.
- Это 1-го?
- В конце 1 дня, да.
- Дзугаеву не пытались сказать действительное примерное число заложников?
- мне сказали, ну, примерно я тоже как могла сказать. Я могла говорить только о количественном. Скажу так, что у меня ее...
- Когда он передавал неверную цифру, Вы же могли ему сказать.
- Дзугаев и с нами и без нас полагаю, что тоже реальную картину уже знал. Потому что там уже.
- Примерное число.
- Примерное число, конечно. Так же, как и мы. Реально кто из нас там был? Мы не могли сказать. А по контингенту м данные давали.
- Спасибо.
Голос из зала:
- Вопрос можно?
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Кесаева, не повторяйтесь только, я Вас предупреждаю.
- Насчет 9 часов. Важность этого. Наш сосед, одноклассник нашего мальчика пришел к нам и сказал: «Ко мне позвонили из школы, Касумова. И сказала, подойдите к 9 часам.» Он не собирался идти в школу к 9 часам. И только из-за этого звонка мальчики пошли и остались в школе вместе со своим отцом. Это насчет вот этого ничего не значащего факта переноса линейки с 10 часов на 9. Это только нашей семьи что касается. Насчет деревьев. Я свидетельства свои еще раз повторяю...
- Вопрос есть у Вас? Насчет деревьев мы выслушали. Вопрос есть?
- Не только верхушки. Полностью были деревья срублены.
- Вопрос какой у Вас?
- Больше ничего!
- Будаева. Скажите пожалуйста, детские сады тоже в Вашем ведостве?
- Да. И садики и школы.
- Скажите пожалуйста, почему детский сад не работал.
- Говорю. Всего в районе 24 детских сада. Из них вынуждены были закрыться, я не говорю не открылись, а вынуждены были закрыться...
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Нам не надо сейчас про все 24 дет сада рассказывать. Пожалуйста, расскажите о тех детских садиках, которые были возле первой школы. И почему они не работали. Потому что, по той причине, что они не работали, многие дети малолетние оказались в этой школе.
- Не открылись 4 дет сада из 24. Я имею и сейчас с собой, и до этого, и смотрели его, прокол, где написано, что в том числе и эти 4 сада...
- Не надо нам протокол. Объясните, почему не работали.
- Объясняю. Все эти 4 сада тоже были готов к принятию детей. Но 1 сентября райгаз не подал им газ. Именно в те 4 дет сада, которые располагаются в радиусе близко к первой школе. Сослались на то, что дескать в этих садах не было локальных актов от ВДПО. Хотя такая же картина имела место и в других садах. Но почему-то именно в эти сады не подали газ. Этот вопрос я тоже сама задаю, почему. Для меня это тоже было неожиданность 1 числа, что 4 сада вынуждены были закрыться. Дети пришли, но их повернули обратно домой, поскольку не на чем было готовить для детей обед. Их отпустили. А вот почему действительно газ в эти сады не подали...
- Когда Вам стало известно о том что туда газ не подали?
- именно 1 числа. Почему. Накануне позвонили из детсада №13 и сказали мне, что не хотят подавать газ вот в этот указанный детсад. Я тут же спросила, по какой причине. Сказали, что нет локального акта. Это при том, что комиссия из около 10 человек, почему я трясу все время этим протоколом, комиссия приняла готовность. Мне пожарная часть сдает готовность 100, СЕС подписывает. Что я должна другого ожидать? Я ожидаю, что мне 1 числа и газ и все подадут.
- Когда детские сады должны были открыться?
- Должны были открыться тоже 1 числа официально. Так же, как и везде начинается учебный год. А почему Вам раньше тогда не сообщили о том, что эти 4 детсада не открываются 1-го?
- Резонный вопрос. Вы совершенно логично задаете. И мне его и задавали, и сама себе. Ни предписаний, ни предупреждений, ничего абсолютно не было. Позвонила одна из заведующих, сказала, что не хотят их подключать к газу из-за того, что нет локального акта от ВДПО. И что, дескать, работника ВДПО на месте нет, и не могут его застать 2 недели. Некоего Сидоренко. Я поставила в известность заместителя главы администрации Артюшенко. Он обещал решить этот вопрос. Это 30 было, 31 мы в таком коллегиальном присутствии членов комиссии, работник отдела образования Барукаева, куратор по садам еще раз напомнила заместителю Артюшенко, что как вот с этим садом. Он спохватился, мы поняли, что упустил или забыл. Он сказал, что в этот же день он решит свяжется с Сидоренко. И как он нам потом объяснял, вроде выходил, не нашел.
- Милиции не было, детсад не работал, газ не дали.
- Да, человека не могли 2 недели найти. Но еще один нюанс, что вот этот локальный акт при отсутствии таких же локальных актов во все другие сады газ был пущен. Те, которые близь первой школы, именно туда не был подан газ. Более того, уже 2 числа газ почему-то подали, когда при одном из садиков разместили журналистскую братию, без этого же локального акта. Вот из тех садов, которые вынуждены были закрыться, из тех детей, уважаемые мамы которые привели, поймите правильно, это много, это 7 человек из тех детей, которых привели, остались в первой школе. Другие дети просто не были приведены в этот день в сады. Так уж традиционно сложилось, что 1 числа многие со школьниками, со старшими детьми уводят и младших. И в садах других, и этой статистикой мы располагаем, сколько детей привели в сады, даже в те, которые степенно, спокойно работали. Максимально 42 человека, вот в самом большом саду...
- Понятно, не надо. Какой вопрос у Вас?
Голос из зала:
- Кто проводил ремонт в школе в 2004 году.
Свидетель:
- Практически до середины августа месяца нигде никаких таких существенных ремонтный работ не производилось в силу того, я уже сказала, не было финансирования. Единственное что поступило, эти данные тоже есть, это так называемая спонсорская помощь...
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Я Вас понимаю. Но коротко ответьте на вопрос: Вам известно, кто проводил ремонт в первой школе.
- официально муниципальная бригада локально латала в долг кусок пола в школе №1 перед учительской. Бригада Цуциева Бориса, которого попросил лично глава, чтобы они поработали там. Вот эта бригада работала.
- Они в долг работали?
- они работали в долг. Потом уже по прошествии им было выплачено порядка 140 тысяч за их работу. Ремонтировали они кусок пола.
- Сидакова. Вы помните о том, как в 2003 году сгорел актовый зал в первой школе. Буквально 2-3 слова.
- Начну с тог, чтобы пролить немножко свет. С 30 декабря 2003 года я в должности руководителя отдела образования. Ремонтами в этот период соответственно я не занималась. Но про то, что в школе был пожар, слышала уже после случившейся трагедии. Нас не информировала ни школа, ни от родителей не знали. И кто там ремонтировал?
- Деньги им за ремонт перечислили?
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- какое это имеет отношение? Я снимаю Ваш вопрос. Сейчас они говорят, что деньги не перечисляли.
- Попросил глава. Была договоренность, они работали. По завершению работ их рассчитали. Это уже было где-то к концу сентября. Есть получение в бухгалтерии отдела образования, мы можем представить.
- Зарема, кого-нибудь отдел образования наказывал за перенос праздничной линейки?
- Конкретно по этой позиции, нет. Мы единственное вызвали их, но объяснения были административные.
- У подсудимого?
- Нет.
- Адвокат?
- Нет.
- У меня есть вопросы. Скажите пожалуйста, потом Вы не выясняли, почему все таки в этих детских садах не было газа.
- Выясняли.
- Если в 20 было без этих актов локальных, как Вы говорите, почему в этих 4 тогда не было. Только коротко, пожалуйста. Кто и что Вам ответили на этот вопрос.
- Вот работник, но это не первое лицо, не из руководства. Это техник, который обходит накануне учебного года, и перед отопительным сезоном, работник горгаза отвечал, что без этого документа, им было дано указание такое, не подключать газ. Больше это выясняли сами руководители учреждений. У меня вопрос к моим руководителям, почему не посвятили ни меня...
- Понятно. Своим руководителям вы вопрос зададите. Здесь их нет. Спасибо, присаживайтесь. Макаев. Фамилия, имя, отчество.
- Макаев Давид Русланович.
- Число, месяц, год рождения.
- 20 марта 1980 года.
- Место жительства.
- Владикавказ, ул.Дивизии НКВД, 51
- Место работы.
- Безработный.
- Давид Русланович, Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда. Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.
Представитель потерпевших:
- Расскажите, что Вам известно о событиях 1-3 сентября прошлого года.
- Я буду лаконичным. Дело в том, что 3 сентября, когда было освобождение школы, после работы, я находился на работе у Сергея Хаджимуратовича Гульчеева. Я знал, что теракт, я знал, что твориться этот ужас. Мы вышли из работы, там возле кофейни, кофейня находилась около его работы, увидели, что там творилось в Беслане. На самом деле смотреть было очень ужасно. Страшно было смотреть. Я сам по своей природе слабонервный. Но то, что я увидел, это. То, что показывали по телевизору, это невозможно просто передать. Мы вышли вместе. Мы стали смотреть.
- Вы что видели, расскажите.
- Это была трансляция по телевизору. Я видел детей. Я видел, как выносили детей, мертвых детей, раненых детей.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Я извиняюсь, Вы по телевизору видели, или воочию.
- Нет, воочию. Потом мы решили туда поехать.
- Я извиняюсь. Мы допрашиваем Вас в качестве свидетеля. Пожалуйста, расскажите очевидцем каких событий Вы были. То, что Вы по ТВ видели, это нам не надо рассказывать.
- Мы поехали в Беслан.
Представитель потерпевших:
- Какого числа?
- Это было 3 числа в четвертом часу. Я плохо помню это все. Атмосфера была наполнена буквально адскими парами. Я видел людей. На лицах которых была скорбь. Я не успел подойти, я не находился рядом с этой школой, я видел людей.
- Вы видели людей каких?
- Я видел людей, которые стояли вокруг. Лица которых выражали скорбь, я видел весь этот ужас. Я не был тем, который находился рядом с этой школой. Затем что происходит. По всей видимости, я лично так думаю, в толпе находились провокаторы. Один человек подбегает ко мне и наносит несколько ударов. Как я понимаю, он действовал с той целью, чтобы натравить людей на нас. И я частично это все амнезирую.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Гражданин Макаев, я Вас спрашиваю, Вы были свидетелем или очевидцем событий теракта 1-3 сентября?
- Я видел лишь все со стороны.
Представитель потерпевших:
- То есть, не видели события?
- Именно в школе, нет.
- А в связи с чем Вас сюда позвали?
- В связи с тем, что на моем плече была сумка. Милиция просто хотела досмотреть: «Что у тебя там в сумке, покажи.» Вот как я помню. Насколько мне позволяет память. Затем ко мне подбегает кто-то из людей. Я сомневаюсь, что это был осетин, я думаю, что это был провокатор. Милиция меня допрашивает, он подбегает и начинает наносить мне удары ни с того, ни с сего. Я не понимаю, в чем дело. Затем остальные люди, по всей видимости приняв меня за боевика конечно...
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Не бритый был, что ли?
- Ну, 2 дня если не побриться. С бородой я не ходил. Сам в то время устроился на работу в школу, и для меня это было просто как бы...
Представитель потерпевших:
- Что дальше происходило. Вас начали бить.
- Дальше происходило вот что. Я на самом деле очень быстро потерял сознание. Дальнейшие события я просто напросто...
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вы где очнулись?
- Очнулся я на носилках в отделении по всей видимости РОВД. Потом меня спустили в камеру. Через некоторое время у меня было сильное сотрясение мозга. И пошла рвота. Я выходил в соседнюю камеру, увидел Сергея Хаджимуратовича Гульчеева в ужасном виде. Вид был его очень ужасен. Я испугался что с ним случилось. Я от него как бы на некоторое время отошел там осмотреться. Потом я его самого увидел, лицо было полностью избито.
- А потом Вы куда делись? В милиции Вы сколько были.
- Потом меня перевили из одной камеры к нему в камеру, потому что у меня тяжелое состояние было. Мы находились с ним в камере до 6 числа. 6 числа нас отпустили, периодически допрашивали.
- с какого по какое Вы были в камере?
- С 3 по 6.
- А что там с вами делали 3 дня.
- Не знаю. По-моему велась разработка, как я понимаю.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Вас не заставляли признаться в совершении теракта?
- Я сразу им все сказал, что я приехал с города, и кто я такой.
Представитель потерпевших:
- И что, вас держали все равно?
- Держали 3 дня. Может они не верили, может они проверяли.
- А Вас в милиции не били?
- Нет.
- Потом Вас выпустили и извинились, да?
- Этого я не помню.
- Когда Вас освободили из милиции, вы не помните?
- Я помню, когда меня освободили из милиции.
- 6 сентября, да?
- 6 сентября. Но чтобы извиняться. Со мной в камере находились между прочим лица вообще не причастные к теракту. Несколько человек, которые просто за неимением паспортов взяли.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Правильно, проверяли. Нечего шататься было.
- один человек вытаскивал детей, его взяли просто напросто схватили.
Представитель потерпевших:
- Ну, проверять можно было и побыстрее, как Вы считаете.
- Я так думаю.
- Нет вопросов.
- Вот еще хотел сказать просто просьбу свою. Вот Сергей Хаджимуратович остался инвалидом. Я прошу, чтобы Вы признали его потерпевшим. Меня потерпевшим признавать не надо.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Потерпевшим по теракту?
- От последствий.
- Скажите, у меня вопрос к Вам. А по чьей инициативе Вы сюда пришли, чтобы свидетельствовать.
- Я свидетель по инициативе своей собственной.
- У потерпевших есть вопросы?
- Нет.
- У подсудимого?
- Нет.
- Адвокат?
- Нет.
- Можете идти.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Придете в прокуратуру района и там скажете, если будут вопросы потом. Идите с Богом, идите.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Значит, я обращаюсь к потерпевшим. В дальнейшем. У меня просьба. Пожалуйста, если вы ходатайствуете о допросе свидетелей, то ходатайствуйте о допросе тех свидетелей, которые были очевидцами событий, а не тех, которые просят, чтобы их признали потерпевшими.
Голос из зала:
- Эти фамилии, Колесников говорил про них. Я их лично не допрашивала, поэтому....
- Ну, надо было прежде чем их сюда приводить допросить Вам. Икаева пригласите. Фамилия, имя, отчество.
- Икаев Виталий Ефимович.
- Число, месяц, год рождения.
- 2 июля 1957 года.
- Место жительства.
- Владикавказ, Циалковского, 229, кв. 73.
- Место работы.
- Ну, так, ну, иногда я веду в частном гражданские дела как юрист.
- В судах?
- Ну, в судах, или пишу заявления. Оформляю ком что, какие документы по разным делам.
- Вы юрист по образованию?
- Да.
- Виталий Ефимович, Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда. Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.
Представитель потерпевших:
- Расскажите, что вам известно о событиях 1-3 сентября, произошедших в школе №1 в Беслане.
- 3 мы поехали в Беслан втроем. Я, Давид Макаев и Гульчеев Сергей. Где-то мы были в Беслане в начале 4 часа.
- Зачем Вы поехали?
- Ну, там есть друзья, верующие. Думаем, там помолимся. Я так поехал, чтобы узнать, что там с моими хорошими друзьями. Может быть что-нибудь случилось.
- Молиться туда поехали?
- И молиться и узнать, что с нашими близкими может быть случилось. У нас там есть знакомая.
- Там Ваши родные были?
- Нет, близкие знакомые. Она там биологию преподает в школе. Точно я не знаю в какой.
- Она в школу попала, да?
- Ну, я не знаю, могла она попасть туда.
- Вы хотели узнать.
- Да, узнать хотел.
- А молиться где собирались.
- Дома у знакомого в Беслане. Он верующий, православный. В первую очередь поехали узнать, что с близкими. У меня там двоюродный брат.
- Вы одеты как были, в гражданскую?
- Ну, обычно, как дома. Мы не смогли попасть к двоюродному брату, потому что сын и дочь его тоже были в заложниках. Ну, не получилось.
- Видели что-нибудь, что в школе.
- Ну, напрямую мы не видели. Я видел, как Гульчеева избивала толпа. Милиция нас задержала, нас взяли. Я в милицию пошел, сказал, что они здесь не при чем. Что избили их по ошибке.
- С бородой был?
- Сергей был с бородой. Там были провокаторы, которые направляли толпу. Побили Давида Макаева сильно, потому что когда несли его...
- А Вас в милицию забрали?
- Я сам пришел в милицию. Но вначале я в 5 часов об этом доложил Дзантиеву. Дзантиев выходил из ДК. Я подошел, сказал, что так и так, этих 2 побили, что они не при чем. Он мне сказал, что во всем разберется. А потом я пошел в милицию, чтобы сказать, что они не при чем.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У потерпевших есть вопросы?
- Нет.
- Хорошо.
Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:
- Вы скажите там Гульчееву, идити с Богом. Если ест вопросы к следствию, в прокуратуру обратитесь.
- Он обращался. Стал инвалидом он.
- Напишите письмо, я Вас приму. Не смешите Кулаева. Идите пожалуйста.
Представитель потерпевших:
- Ваша Честь, можно вопрос Кулаеву? Кулаев, вы знаете, чт назначена комплексная судебная экспертиза, так называемая ситуационная.
Нурпаша Кулаев:
- Вы знакомились с постановлением о назначении комплексной судебной экспертизы. Ваша Честь, можно? Посмотрите внимательно. Вас знакомили вот в октябре, ноябре прошлого года с этим постановлением.
- Нет, не было.
- Точно вы помните?
- Не было.
- вы подписали.
- Может я подписал тогда, но я не читал, я знаю.
- А Вас не спрашивали, вот экспертиза получается. У Вас есть предложения к составу эксперта.
- Я не знаю, что объяснили, подписать. Но читать я ничего не читал.
- А вот это Вы подписывали?
- Я много документов подписывал. Я не помню. Этот я не подписывал.
- На ней нет Вашей росписи. Протокола об ознакомлении Вас с этим документом нет.
- Ну, тогда я не подписал.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- Что у Вас?
Голос из зала:
- Я хотела Бургаловой вопрос задать.
- Допрос Бургаловой уже закончен.
- Но просто я могу сказать? Начиная с директора школы все преподаватели этой школы, завхоз, они нас убеждали с первого дня, что ремонт вели они сами. Вот Бургалова нам говорит, что это бригада делала.
- Вопросы к следствию. Савкуев. Фамилия, имя, отчество.
- Савкуев Тамерлан Мажедович.
- Число, месяц, год рождения.
- 23 сентября 1950 года
- Место жительства.
- Владикавказ, Цоколаева, 2. кв. 50
- Место работы.
- Чистый город.
- Это что, муниципальное учреждение?
- Да.
- Тамерлан Мажедович, суд предупреждает Вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте подписку суду. Пожалуйста.
Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:
- Кто из членов Вашей семьи оказался в заложниках?
- В заложниках оказалась моя дочь Савкуева Ида Тамерлановна, мой внук Томаев Тотраз Артурович, и зять Томаев Артур Рамазанович.
- Вы сами не были в заложниках?
- Не успел.
- Что Вам известно о событиях 1-3 сентября.
- Это тоже как и всем другим со слов тех, кто был в заложниках, и кому удалось избежать участи заложников. В Беслан я прибыл в начале 12 часов 1 сентября, как только узнал о захвате.
- Где Вы все это время находились?
- С 1 по 3 до вечера где-то приблизительно до 12 часов ночи находился в Беслане. Но когда попытки найти дочь, внука и зятя не увенчались успехом, не нашли в морге в Беслане и списков среди раненых...
- Вы про 3 говорите уже?
- Ну, с 1 по 3 был в Беслане. Но когда уже не нашел своих родственников ни среди мертвых, ни среди живых, уже выехал 3 числа в город искать по больницам, смотреть списки.
- А в момент взрыва где Вы находились?
- Находился около ДК. Буквально в нескольких сот метрах от школы.
- К школе сами не подходили?
- К школе никого не подпускали тогда. Не подходил конечно.
- О событиях, которые разворачивались в школе, как там людей освобождали, что-нибудь можете пояснить?
- Могу. Вот во время взрывов я находился ближе наверное, даже какая улица в школу идет в сторону райотдела конечно туда не пускали. А во время взрыва, это было в начале второго часа. Со мной был брат, который приехал из Нальчика и мои сестры. И после одного взрыва, потом другой, мы побежали. Сестры конечно не отставали от нас. Потом, чтобы не рисковать женщинами мы вернулись. И в более безопасное место в районе 6 школы. «Ну, вот, - говорю. – постойте здесь, подождите нас. А потом мы найдем вас.» Мы хотели в школу пойти, но они опять за нами пришли. Естественно мы видели, как на машинах раненых везли. И тогда подумали, не лучше ли нам пойти в больницу. И когда мы до ж/д переулка дошли, с нами еще другие женщины были, там была перестрелка. Мы где-то пол часа не могли пройти в сторону больницы. Если на ул.Коминтерна направо повернуть, там больница рядом. А нам пришлось через ж/д пути в обходную с этими женщинами, человек наверное 40 было с нами.
- А вот все 3 дня вы на улице что ли находились?
- Нет, почему время от времени приходили к дочери на квартиру.
- Вы можете показать что-нибудь по поводу того, как и из чего обстреливали боевики окрестности школы?
- Окрестности школы обстреливали из автоматов, из крупнокалиберных пулеметов, из гранатометов. Это было отчетливо слышно. Все время раздавалась.
- Все 3 дня.
- Все три дня, да. Но по школе тоже стреляли. И не только пулеметами, автоматами. Где-то в районе без 20-15 трои танковые залпы раздавались. Они стреляли по школе, в сторону школы.
- Вы в это время где находились?
- В это время я находился на ул.Маркова. Направлялись в сторону больницы. Танки я видел, но во время стрельбы я не видел. Но я служил в танковых войсках. И могу отличить. И стрельбу эту я слышал, не 7 выстрелов как до меня утверждали, а где-то до 12 часов ночи. С определенным перерывом, но танки стреляли.
- А отличаете танковые выстрелы от выстрелов огнеметов допустим?
- Естественно.
- РПО-А, в частности.
- Отличаю.
- Ну, просто командующий сегодня выступал, он заявил, что по сути отличить их практически невозможно.
- Можно отличать. До 12 часов стреляли танками.
- 12 часов ночи.
- До 12. Мы выехали около 12, когда уже здесь не нашли своих.
- То есть, визуально Вы не наблюдали?
- Визуально не наблюдал, но слышал выстрелы. Это уж точно. Это не только я один, но многие могут подтвердить. А почему до 12. Около 12 мы выехали из Беслана во Владикавказ искать в больнице своих родственников.
Представитель потерпевших:
- Боевики все время стреляли из школы, да? Но были выстрелы и по школе.
- По школе наверное во время так называемого штурма.
- Вы слышали, что по школе стреляли 2 числа, Вы хотите сказать?
- Да.
- Во время штурма.
- Стреляли во время штурма.
- Из танков велась стрельба…
- По школе. да.
- Вот о числе заложников не слышали? Не видели, кто-то из официальных лиц говорил число заложников.
- Видел и слышал. И когда называли цифру 120…
- Кто называл?
- Ну, конкретно не могу сказать. Потому что люди возмущались, когда такую информацию получили. А 354 человека, это уже Лев Дзугаев, которому естественно никто не верил. Все знали, что около 1000 или за 1000 заложников в школе.
- Дзугаева сами слышали?
- Сам слышал.
- Где?
- Около ДК, там на ступеньках.
- Какого числа?
- По-моему 2. Точно не скажу.
- Нет вопросов.
Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:
- У потерпевших есть вопросы?
- Нет.
- У подсудимого?
- Нет.
- Адвокат?
- Нет.
- Скажите пожалуйста, что стало с Вашими родственниками? Вам никто этот вопрос не задает.
- Все 3 остались там. Зятя нашли 4 числа в республиканском морге. Похоронили 5 числа в Чиколе. Дочь не опознали в морге. 29 числа 2004 года поехали в Ростов и оттуда привез дочь тоже мертвую, похоронили 1. 6 тоже из Ростова привезли внука. Тоже похоронили. Ни один из них живым не остался. Я много раз думаю, вот это МВД, всякие силовые службы для чего они нужны, если вот такие вещи допускаются?! И для чего вот этому так называемому штабу нужны вот эти силовые ведомства все. Может даже надо было задействовать флот, чтобы вот этих 32 подонка уничтожить? И еще утверждали, что они наркоманы. Если силовые структуры не могут справиться с 32 наркоманами, тогда что это за силовые структуры, и зачем они нам нужны?!
- Спасибо, присаживайтесь. Объявляется перерыв до 29 ноября.