44 заседание Верховного суда Северной Осетии по делу Кулаева

29 ноября 2005 г.

 

 

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Продолжаем рассмотрение уголовного дела в отношении Кулаева Нурпаши Абургкашевича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. Пожалуйста, секретарь, доложите о явке лиц, вызванных на судебное заседание.

Секретарь:

- На судебное заседание явились свидетели: Огоев, Дзантиев, Дряев, Айдаров, Дзугаев.

- Объявляется состав суда. Председательствующий Агузаров. Обвинение представлено в лице заместителя генерального прокурора России на Северном Кавказе Николя Шепеля, 1-го заместителя прокурора РСО-Алания, старшего советника юстиции Черчесова Аслана Владимировича, старшего прокурора управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе, старшего советника юстиции Семисыновой Марии Степановны. Защитник подсудимого - адвокат Плиев. Представители потерпевших. В суд явились потерпевшие. Секретарь судебного заседания Кохан. Свидетели, вызванные в судебное заседание в зале? Начнем допрос свидетелей. Пожалуйста, пригласите свидетеля Огоева. Фамилия, имя, отчество.

 

 

- Огоев Урузмаг Созрукоевич.

- Число, месяц, год рождения.

- 17 января 1948 года.

- Место жительства.

- г.Владикавказ, ул. Карла Маркса, 24, кв.6

- Место работы.

- Пенсионер.

- Я прошу тишину в зале. Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Представитель потерпевших:

- Пожалуйста, скажите, какую должность Вы занимали 1-3 сентября прошлого года.

- Секретарь Совета экономической и общественной безопасности РСО-Алания.

- Вы были членом антитеррористической комиссии?

- Да. Она была организована за месяц до теракта. И я вошел в состав ее.

- Что-нибудь Вам известно о работе этой комиссии. В частности о ее последнем до теракта заседании. Вы там присутствовали?

- Нет, я там не присутствовал.

- Но Вы списках.

- Ну, может быть в протоколе. Там, что, моя роспись есть? Может быт как член этой комиссии.

- Вам известно, какие решения принимались на этом заседании.

- Сегодня мне тяжело сказать. Я не знал, что такой вопрос будет. Если бы я знал, я бы подготовился.

- А на заседании антитеррористической комиссии часто ставились вопросы о предупреждении терактов?

- Я скажу, что в работе совета безопасности эти вопросы довольно часто ставились. Естественно они переносились на эту комиссию. Потому что, будем говорить, как аппарат секретариата, как информационно-аналитический центр, он обеспечивал работу и Совета безопасности и работу антитеррористической комиссии.

- А положения были в антитеррористической комиссии?

- Я не знаю. Я сейчас не работаю уже полтора года, поэтому.

- Мы говорим о прошлом годе.

- Ну в большей степени эти вопросы наверное председателю должны быть обращены. Но как член, просто как человек, я могу сказать, что задачи такого рода общественной организации являются координацией для исполнительной местной власти и федеральных силовых структур. Вопросы о предупреждении теракта.

- Что-то практическое, какие-то меры применялись?

- Ну, это выливается в практические меры силовых структур, которые занимаются силовым блоком.

- Но какие-то меры конкретные принимались?

- Конечно применялись.

-Какие?

- Ну, по крайней мере проверялась готовность подразделений, насколько мне известно. Работали по вопросам обустройства административной границы. В большей степени занимались обустройством государственной границы.

- Работа государственной границы тоже ваше ведомство?

- Да, мы занимались пограничниками. Потому что это новое подразделение. И наша обязанность, как совета безопасности, координация в основном в вопросах обустройства пограничных войск.

- Вот меры, какие конкретно принимались. Вы говорите, обустройство административных границ ее укрепление.

- Ну, есть понятие административной границы, есть государственная граница. И нет такого правового порядка о закрытии  административной границы. На сегодняшний день не существует, как известно. Поэтому вопросом допустим организации охраны дорог, особенно проселочных, ну в частности это будем говорить северо-восточной, Чермена. Федеральных дорог, республиканских, полевых дорог. Эти вопросы были в ведении Министерства внутренних дел и полка, который занимался охраной административной границы.

- Непосредственно они должны были закрывать, контролировать. А антитеррористическая комиссия конкретные решения принимала?

- Мне сейчас очень сложно Вам ответить. Потому что, если я могу что-то сказать не так, то это будет видимо некорректно с моей стороны. Поэтому я должен Вам сказать, что работа была, и там есть непосредственный начальник.

- А вот хотелось бы узнать, какая работа была. Одно дело писать решения, а другое дело обеспечивать их выполнения. Я имею ввиду, в газете «Северная Осетия» от 24 августа была информация о заседании антитеррористической комиссии, и якобы на заседании этой комиссии был установлен факт повышения международной террористической деятельности. Там написано, что разработаны конкретные меры, которые охватывают все слои общества, антитеррористического характера. Что разработан специальный план на случай обострения террористической обстановки. Что в МВД принято 120 специалистов по антитеррору. Но на запрос суда ничего не прислали кроме протокола заседания этой комиссии. Ни о специалистах, ни еще о чем-то. Вот это осталось на бумаге?

- Ну, я думаю, что Вы поймете, что функции, будем говорить, комиссии, это общественной организации, так будем говорить, и функции непосредственных действий, они разные и действовать могут только те органы, которым даны полномочия. Если это была информация, то она шла по многим каналам, и ФСБ и МВД. Поэтому все конкретные вопросы: усиления, наборы, приему, постановка задач, оперативных действий, это проводили естественно силовые структуры.

- Я не понял, Вы хотите сказать, что это общественная организация, или это орган, который был создан президентом республики, в который входили не учителя же, не пенсионеры.

- Совершенно верно.

- А ответственные лица.

- это входили и министр внутренних дел. Вот они и занимались. И им были эти поручения.

- Меня интересует вопрос, а как они занимались? Было написано в газете, что какие-то решения приняты, но на запрос суда ни решений нет, ни плана не прислали, ни 120 специалистов не предоставили. Всего 1 человек, и то, неизвестно кто.

- Запрос кому давался?

- Запрос давался в администрацию президента, в антитеррористическую комиссию. Вам что-либо известно?

- Мне ничего не известно.

- Понятно. Люди просто числились в комиссии. Скажите, с 1 по 3 число Вы где были?

- С 1 по 3 число я безотлучно находился в Беслане.

- Расскажите пожалуйста, что Вам известно о захвате заложников и о мероприятиях, которые планировались штабом. Вы же были членом штаба

- Нет, я не был членом штаба.

- Вам известно, что 1, 2 сентября был штаб.

- Ну, если я не был членом штаба, я не могу сказать об этом. 

- Я тоже не был, но мне известно. Вам не известно, кто входил в штаб? Вы же секретарь совета безопасности.

- Ну, я могу назвать.

- Ну, назовите.

- Значит, о теракте я узнал по долгу службы я должен был присутствовать в Суворовском училище в этот день. Узнав по оперативной линии, что произошел захват вооруженными людьми школы №1 в Беслане, я встретился с генералом Андреевым. И буквально через 10 минут мы были в пути в сторону Беслана. Приехав туда, в ПТУ я увидел руководство республики и депутатов государственной думы, руководство всего силового блока. После этого в течении часа было принято решение об организации управления. Мы перешли в здание администрации Беслана. С этого момента началось управление. Первое что было сделано, это приведены в состояние боевой готовности все силы и средства Министерства обороны и МВД, ФСБ. Далее министерство здравоохранения, все администрации, правительство приступили к работе по этому графику. Если Вам всю хронологию рассказывать, Вас это интересует?

- меня интересует работа штаба.

- По работе штаба я Вам не могу сказать, потому что в распоряжении председателя правительства РФ штаб был организован во главе с генералом Андреевым. Они, если Вам хорошо известно, находились внизу. Доступ туда посторонним людям был запрещен. Туда президент всего лишь 2 раза заходил с Мамсуровым. Больше я там никого не видел. В мои функции, как исполнительной власти штаба, входила координация всех силовых структур, которые входили в штаб: спецназ, Альфа, Вымпел, организация связи, организация их размещения.

- А когда Андреева назначили руководителем штаба?

- Я знаю, что пришла шифро телеграмма из Москвы. Но когда это было, мне же ее не давали.

- Но это было 2 сентября. А ранее, 1 сентября был штаб?

- Был.

- Кто его возглавлял?

- Силовой блок. По закону об антитерроре этим занимается ФСБ.

- А если этим и так занимается ФСБ, зачем нужна была какая-то директива Фрадкова?

- Ну, видимо полномочия чтобы какие-то были.

- Значит, Вам не известно, кто возглавлял штаб 1 сентября.

- Нет.

- А откуда Вы знаете, что его возглавлял силовой блок. Силовой блок – это кто? Штабом должен руководить руководитель общественной безопасности, секретарь. А что такое силовой блок? Скажите фамилии.

- Я повторяю, что согласно закону возглавляет его…

- Я Вас не о законах спрашиваю. Я Вас спрашиваю, Вам известно, кто возглавлял штаб?

- Конкретно мне он не представлялся.

- В газетах 2 сентября была информация о том, что штаб возглавлял Дзасохов. Вы можете это подтвердить или опровергнуть?

- В первый момент, когда я прибыл в ПТУ, там естественно Дзасохов как глава республики определил порядок размещения штаба.

- В газете было написано…

- Я 2 числа к великому сожалению газет не читал.

- Вам не известно, сколько было 1, 2 числа, каково было число заложников?

- 1 числа мне это было неизвестно.

- Вы этим интересовались?

- Интересовался.

- И что?

- Я Вам могу сказать свое личное впечатление.

- У Вас какая-то информация была?

- Информации официальной никакой не было, потому что до тех пор пока в зал не зашли люди, и не увидели своими глазами, что там очень много людей я имею ввиду Аушева. По анализам и тем действиям, которые были предприняты, принимались следующие меры: чтобы все записали, кто отсутствовал. Поэтому та цифра, которая звучала, 354, в нее мало кто верил. Все понимали, что там было намного больше. Само количество учеников плюс учителей. Скажу чисто по человечески, но говорить и возбуждать, зная, что там очень плохо, я думаю…

- а кто озвучивал эту цифру?

- Я знаю, что с прессой общался Дзугаев.

- А Вы считаете эту информацию реальной и правдивой. Я говорю о примерном числе заложников. вы считаете, что это неправда, так?

- По крайней мере, наверное некорректно.

- А Вы не вмешивались в вопрос о том, сколько там заложников?

- Это в мои функции не входило.

- Вы общались с руководителями, которые входили в штаб?

- Общался конечно.

- Вот что вызывает недоумение у всех людей. 1 числа утром было возбуждено уголовное дело. И там указано, что заложников более 600 человек. и тем не менее, 1 и 2 озвучивалась цифра 200-350. вы по этому поводу ничего не можете сказать?

- Я пояснить ничего не могу, а заниматься философией я просто не хочу.

- Что Вы можете сказать, об окончании, когда развязка наступила.

- Что Вас конкретно интересует? Я сам, можно считать, эти взрывы…

- вы видели эти взрывы? Если что-то делали, то что делали?

- Я можно сказать принимал детей, которые бежали и просили воды. Распределял их по машинам и отправляли в медицинские центры. Я был там, непосредственно у школы. Уже зачистка шла. В штабе уже практически никого не было. Все были на самом месте.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Царахова, встаньте пожалуйста. Вы успокоитесь, Царахова? Вы дадите свидетелю возможность дат показания? Вы сами просили этого свидетеля.

Представитель потерпевших:

- Я тоже прошу успокоиться потерпевших. Если у вас есть вопросы, Вы их зададите. Значит, Вы в момент штурма находились там. А вам не известно, каким образом подавлялись террористы?

- Силовым способом подавлялись, штурмом.

- Известно Вам, вот штурм этот готовился кем-то?

- Вопрос интересный. Если там присутствовали вооруженные люди, если люди тренировались, по всей видимости они к какой-то ситуации готовились.

- Ваши предположения?

- Да, это мои предположения.

- Вы знаете?

- Ну, я Вам могу сказать почти с точной определенностью, что по крайней мере диалог между силовыми блоками ФСБ, руководителями ФСБ и президентом всегда звучала одна мысль, ни в коем случае не допустить. Если восстановить хронологию, то президент, который выступал перед людьми в ДК всегда говорил о том, что штурма мы не допустим.

- Штурм не готовился?

- С нашей стороны он в планы не входил. Мы пытались мирным путем урегулировать.

- С вашей стороны, да. А другая сторона, это кто?

- Это штаб.

- То есть, Вы считаете, что могло быть и так, что в говорите, что этого не надо делать, а штаб поступил иначе.

- Может быть, да.

- Вам известно, штурм был или не был?

- Само определение штурма, это запланированная операция. То, что произошел внезапный взрыв и в здание втянулись силовые структуры…

- А Вам известно, каким образом силовой блок, что делал силовой блок?

- На моих глазах работала группа Альфа. На моих глазах раненых и убитых вывозили. Они специальными методами проникали через окна.

- Еще какие силы были задействованы?

- Части Министерства обороны стояли в кольце.

- По школе стреляли, и кто стрелял?

- Вооруженные люди и мирное население, если можно так сказать, тоже стреляло.

- А тяжелая техника использовалась.

- Когда она использовалась, я был в другом месте. Но я не знаю, использовалась она или не использовалась.

- Лично сам танка не видел, пушки не видел. А то, что  были мощные, будем говорить, разрывы, я это могу подтвердить.

- Выстрелы из каких-то мощных орудий, да?

- Ну, мощные, я считаю, гранатомет – это тоже мощное.

- И огнеметы.

- Огнеметы тоже мощное.

- Танк.

- Танк тоже мощное.

- Вы же военный человек. вот какие средства использовались для подавления террористов?

- Какие средства, я Вам подсказать не могу.

- Вы говорите, что Вы непосредственно были там. Вот Вы слышали скажем в 3 часа взрывы в школе?

- Я когда там был,  это было уже где-то 17 часов, 16.

- Вот в 16-17 часов Вы слышали выстрелы, примерно я говорю, из тяжелых средств?

- Я Вам отвечаю, я слышал мощные выстрелы, а из чего стреляли, я Вам не могу сказать.

- Но не из пулеметов, не из автоматов.

- Нет, ни из пулемета, ни из автомата.

- Эти выстрелы раздавались по школе?

- Не могу сказать.

- Вы там были.

- Но откуда я знаю, что там стреляло. Ну, естественно для подавления боевиков. Но из чего стреляли…

- Значит, это было примерно в 16-17 часов.

- Ну, эти выстрелы. Они были и ранее.

- Ну, наверное и из школы тоже стреляли.

- Из школы тоже стреляли.

- Не помните, не могли бы Вы различить по звуку, из чего стреляли по школе?

- Такие же почти выстрелы были.

- Ну, из гранатометов.

- Естественно, конечно у них танков, пушек не было там.

- А что Вам известно о начале, вот после захвата, когда Вы прибыли в Беслан, из разговоров с кем-то может быть. Вам известно, акова была стратегия штаба?

- Я могу только сказать одно, я имею ввиду тех руководителей, с которыми я работаю.

- Около штаба.

- Почему около штаба? Ну, да, мы в штаб не входили, на 3 этаже были. Самая главная стратегия была – это разрешение мирным путем.

- А вот что для этого предпринималось?

- Ну, для этого предпринималось, насколько я знаю. Я в той комнате тоже не был, где был Рогозин, Дзасохов, Мамсуров, руководство. Значит, пытались выйти на Масхадова, звонили в Англию Закаеву, выходили на Аслаханова, выходили на Аушева. Ну, всеми способами, будем говорить, возможными.

- Скажите пожалуйста, а Вам известно было что-нибудь о требованиях боевиков? Вот боевики в частности требовали переговоров, нет?

- Нет. Они даже в основном молчали. И не было переговоров. За исключением, была записка. Вот эту записку я лично сам не видел тоже.

- То есть, Вы считали, боевики в первый день не требовали никого. А во второй?

- Я Вам говорю, что требований каких-то вот таких, не было. Было озвучено где-то к концу 2 дня в плане вывода войск из Чечни, суверенитет. В каком плане, я в конкретику сам не входил.

- А Вы сами, я имею ввиду штаб, не пытались установить контакт с террористами.

- Ну, насколько я вот общался с доктором Рошалем, который попытался туда, и вот лично он в моем присутствии рассказывал, как он пошел, и как назад пришел. Когда ему грозили, что еще один шаг, и он будет расстрелян. Более я других методов…

- Ну, а почему не принимались попытки установить контакт?

- Во-первых, первый телефон, который они дали, он был неправильный. Прошло немало времени, чтобы выйти именно на связь с ними. Второе, насколько мне известно, в штабе есть профессиональный переговорщик, который занимался этими переговорами. Других лиц к общению с боевиками не допускали. Насколько я знаю.

- Знаете, вот заложников допрашивали, они говорят, что боевики вот постоянно искали связь. Но они зверели от того, что с ними на связь никто не выходит, на переговоры тоже.

- Это мне не известно.

- А Вам известно, вот когда первые сбежавшие были из первой школы 1 числа, 2 числа.

- Я сейчас вспомню. Первая информация, будем говорить, о количестве, но не в цифровом выражении, а именно много, это дал парень, который убежал.

- В первый день.

=- Да, вот я сейчас вспомнил.

- Понятно. В первый день уже было известно, что их очень много. Вы, пожалуйста не подумайте, что я к Вам придираюсь, я просто Ваше мнение хочу выяснить. С какой стати тогда продолжали и 1 вечером, и 2 и ее 3 твердить, что их 354 человека. Там же потом женщина вышла, Мамитова, вынесла записку, что их там за 1000.

- Мне сложно сейчас сказать, потому что этот вопрос по всей видимости будет адресован другому человеку.

- Ну, да.

- Вам известно.

- Ну, я злого умысла в этом, во именно в искажении цифры, я не видел. Ну, я не вижу всего этого. Мы знаем, что это было очень тяжело. И люди, даже которые здесь сидят, они помнят наверное, я выходил, ну, что я должен был делать? Наоборот зажигать? Естественно я успокаивал, что не волнуйтесь, мы постараемся. И в принципе все же нормально шло, мне так сегодня даже кажется, когда вывели и маленьких, и женщин.

- Пока шло нормально.

- Да, пока шло нормально. Вот причину вот этого вот будем говорить взрыва, это мне сложно..

- Вот меня интересует…

- Ну, и дальнейший ход естественно изменился сразу. Он пошел не в нашу пользу.

- мне не совсем понятно. Вы не видите злого умысла в том, что лгали, относительно количества.

- Я говорю по отношению к себе. Я им оценку и не буду давать.

- Я понимаю. Вы не видели злого умысла в том, что называлась ложная цифра.

- Ну, насколько…

-  может быть это глупость была?

- Может быть даже и так.

- Но чем объяснить эту глупость?

- Насколько я потом, мы возвращались потом к этому вопросу, потому что он возник, и он обрел окраску как бы лжи, непонятной лжи. И я например считаю, что там, кто занимался этим вопросом, дали команду список написать, населению. И вот сколько написали, ну, может быть по недоумию тех людей, которые эту цифру выдали в эфир. А потом пресса, она же крутила все это дело, Вы понимаете. Ну, может быть.

- Ну, если все время мелькает тот же Дзугаев, тот же Андреев.

- Ну, я прошу Вас.

- А как вы считаете, надо было вести переговоры с террористами или нет?

- Ну, я считаю, чтобы решать эту проблему страшную, надо было вести конечно.

- Почему же не вел?

- Ну, по всей видимости не было возможности.

- Скажите пожалуйста, как Вы оцениваете в целом исход этого теракта? Можно было обойтись меньшими жертвами?

- Вопрос, я прошу прощения, может быть как-то некорректен. Это вопрос примерно так: можно на войне обойтись. Если сам теракт уже свершился, то говорить, хорошо он прошел или плохо, это было бы просто кощунственно. Даже если бы 1 ребенок погиб, это была ба уже трагедия. По-моему.

- Вот установлено, что террористы требовали переговоров. Для чего искали Масхадова, Вы мне можете объяснить? Это чья инициатива была?

- Это была не моя инициатива, поэтому я затрудняюсь.

- Хучбаров захватил заложников 1200 с чем-то человек. вот он здесь Хучбаров, и он говорит, что придите на переговоры. И все говорят потерпевшие, и Кулаев заявляет, что уже на 2 день они только за явку на переговоры обещали освободить по 150 человек. за 4 кандидатуры, которых просили на переговоры. А переговоры не состоялись.

- Мне на этот вопрос сложно ответить.

- Вот у осетин поговорка есть: кто-то медведя видел, а искал его след. Вот он, Хучбаров с заложниками. А зачем искали Масхадова? С чем связано?

- Что вот с этим уродом разговаривать сегодня. Что Вы показываете на него. Он не приходил бы туда, и все бы было бы нормально.

- Это правильно. Дело в том, что он какой бы урод не был, но его показания – тоже доказательства. Его показания подтверждаются показаниями многих людей. Вы поймите. Если знаете, Вы отвечайте. Какие основания были надеяться на Масхадова.

- Я не знаю.

- Вы, как секретарь совета общественной и экономической безопасности. Вот случилась трагедия. Как Вы можете оценить тот факт, что только сгорело 116 человек. и точно установлено, что пожарники прибыли к мессу пожара спустя 2 часа. они не были экипированы. И воды у них не доставало. Как вы считаете, вот это нормальное явление, опоздание, отсутствие экипировки, отсутствие воды у пожарников. Вот как Вы считаете, повлияло это на исход.

- Я вот понимаю, сегодняшние мои свидетельские показание, если это идет по делу осуждения Кулаева и результатам террористического акта, то я готов дать. Но Вы меня просто ставите в какое-то затруднительное положении, отвечать на вопросы: была ли там вода, были ли они экипированы.

- вы мои вопросы не искажайте. Я Вас не спрашиваю, была ли там вода. Я утверждаю, что пожарники прибыли на 2 часа позже, что они не были экипированы. Вот в этой ситуации, Вы как секретарь совета общественной безопасности считаете это нормальным?

- Ну, я не проводил следствие. Я не знаю. Я не могу вот Вашим словам так же верить, понимаете? Они прибыли вовремя или не прибыли вовремя.

- Я спрашиваю, если они прибыли не вовремя.

- Ну, конечно это ненормально. Если так было.

- Вот Вы сказали, что в 4-5 часов по школе велась стрельба видимо из гранатометов, видимо из огнеметов.

- Когда я там был, это была зачистка, и в основном уже стреляли из подствольного гранатомета. Уже и пожара не было.

- А что, потом, уже позже стреляли из танков?

- Я не знаю.

- Но как Вы считаете, вот установлено, я опять Вам говорю, что по школе было выпущено 7 выстрелов из танка, из огнемета 9 выстрелов. Как Вы считаете, это создавало опасность, в 4-5 часов Вы говорите,  для заложников?

- Смотря когда стреляли. Я не знаю, я не был, я не видел, как танк стрелял. Я слышал выстрелы. Я Вам говорю, я подтверждаю, что я слышал мощные выстрелы, танк это был, или это была муха.

- Вы не можете сказать, создавало это опасность или нет, если стрельба велась днем, да?

- Да.

- Еще один вопрос, может быть последний. Вот Вы говорили о том, что и антитеррористическая комиссия, и другие ведомства занимались обустройством границ. Как же могло случиться, что боевики сели в машину, и по крайнем мере сегодня говорят, 32 человека спокойно пересекли ту самую административную границу, обустройством которой занимались. А они спокойно приехали и захватили школу. Вот это как понять?

- Видимо причино-следтсвенные связи существуют. Где тонко, там и льется.

- Как Вы считаете, кто-то должен за это ответить, за то что боевики, я уже не говорю, что границы там открыты, что боевики спокойно разгуливали по территории Осетии, спокойно захватили школу?

- Могу я Вам задать контр вопрос? Боевики какое имеют право а существование в нашем государстве, вообще. В Ингушетии, в Чечне…

- Я же Вам доверил общественную безопасность. Так какое они имеют право разгуливать…

- Мне не надо этот вопрос задавать. Задайте вопрос немножко выше.

- Кому?

- Выше.

- А Вы задавали этот вопрос?

- Задавал. И 34 года нес службу, и охранял государственные границы.

- То есть, Вы не можете сказать, кто за это должен ответить.

Голос из зала:

- Хочу Вам один вопрос задать. Вы говорите, что Вы не знаете, кто в первый день руководил штабом. Когда я был у главы государства Путина, он сам заявил, что неофициально руководил первый день до 2 числа Дзасохов. Как Вы не можете знать это?

- Что значит неофициально? Я с самого начала отвечая на этот вопрос, Вам сказал, будем говорить, перечисляю, проводя аналогию по времени, что где-то около 10 часов мы прибыли в ПТУ. И Дзасохов, как глава нашей республики, он определили порядок нашей работы, по крайней мере исполнительной власти. Само непосредственное руководство силовым блоком осуществляли совсем другие люди. Я просто не знаю, что Вам сказал Путин Владимир Владимирович. А я Вам тоже подтверждаю, что на первом этапе Дзасохов определил задачи, определил место, откуда надо работать, где должен заседать силовой блок, определил порядок работы нам, министрам, председателю правительства и так далее.

- Второй вопрос у меня такой будет. Вот Вы говорите, что с первых минут начали Минздрав ставить в известно, все структуры, которые предназначены для того, чтобы спасали детей, если худшее так сказать случиться. Так почему тогда скорые и все, которые должны были обеспечивать вывоз раненых, не было их.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- В Ваши функции это входило, обеспечить?

Свидетель:

- Нет, в мои функции это не входило. Этим занимался Соплевенко, министр.

Голос из зала:

- Но они говорят, что они с первых минут начали обзванивать все, чтобы они приняли меры.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Ну. Вот Соплевенко выступал, свидетель. Вы бы ему задали этот вопрос.

- Но он же там был.

- Но там и другие люди были. Ну, что Вы теперь хотите?

- Я еще раз Вам говорю, что Дзасохов до 2 числа руководил штабом. И он это прекрасно знает!

Голос из зала:

- У меня например такой вопрос. Вы и председатель совета безопасности, Вы и член антитеррористической комиссии. Скажите пожалуйста, вот лично Вы что сделали для того, чтобы наши границы охранялись. Не государственные, как Вы сказали. А между Ингушетией и Осетией. Вы прекрасно знаете, что от Ингушетии к нам всегда шли только очень нехорошие отрицательные действия. Что Вы сделали для того, чтобы наши граници охранялись. Вот у нас например если взять Кабарду и Осетию есть посты. А почему у нас между Ингушетией, нашими любимыми соседями, и нами нет ни в Заманкуле, ни в Батакаюрте.

- Ну, я думаю, Вы тоже дойдете до моего возраста, тоже будете в таком же состоянии. Я могу сказать то, что у нас в структуре Министерства внутренних дел есть полк специальная часть, которая занимается охраной административной границы. Есть люди, есть заместитель министра. Должность такая. Есть, будем говорить, штаб, который занимается этими вопросами. И он занимался. Вы поймите правильно, если Вы мне будете задавать вопросы, что я лично сделал, то вопросов очень много. И по все видимости.

- Скажите пожалуйста, в чем заключаются функции Совета безопасности.

- Я Вам скажу, что Совет…

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос снимается. Он не имеет отношения к делу.

Голос из зала:

- Это именно та организация, которая должна принимать меры…

- Гадиева, вопрос снимается. Не имеет отношение к делу.

- Все хотят знать. Вот лично я помню, как Вы выходили и нам говорили: «Не беспокойтесь. Мы все делаем.» Сейчас Вам вопрос задают, зачем вы искали Масхадова. Вы говорите: «Я не знаю». Лично я помню, Вы сами выходили.

Свидетель:

- Я во-первых так не сказал, что зачем искали Масхадова. Масхадова искали для того, чтобы выйти на тот руководящий орган боевиков, чтобы более конкретно разговаривать с ними, более, искать не силовые методы, а нормальные методы, призвать к совести, что ли в конце концов. Потому что ведь большого ума не надо применить танк или пушку или автомат или пулемет или спецназ и так далее Ии тому подобное. Все старалось для того. Поэтому видимо и говорилось, что не беспокойтесь, друзья мои. Я же это говорил не со злого умысла. Я же знал о, будем говорить, конечном результате такого трагизма. Или Вы что думаете?! Ну, я понимаю, не соизмерить ваше гое и ваше сочувствие и мое сочувствие в этом вопросе. Но я как человек, как отец, я тоже понимаю вас. Я тоже пролил немало слез как мужчина. И не надо. Я извиняюсь перед вами вот как человек просто, как должностное лицо, я извиняюсь перед вами, перед всеми потерпевшими.

- Вы тоже называли эту цифру.

- В самом начале я тоже озвучил эту цифру, потому что, я же не могу говорить больше.

- Вот лично Вы откуда ее взяли?

- Ну, потому что есть у нас пресс-центр, информационный центр. Вот он озвучил.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Успокойтесь. Держите себя в руках.

Голос из зала:

- Вы сказали, что в том, что занижали цифру, количества, Вы не видите в этом злого умысла. А Вам известно, даже сегодня Вы можете не знать, что детей мучили там, что им не давали пить.

Свидетель:

- Я это знаю.

- Они в таком состоянии были. И что из этого вышло. И Вы даже сегодня не можете признать, даже сегодня Вы утверждаете, что злого умысла в этом нет!

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У потерпевших есть еще вопросы?

- У меня такой вопрос. В новостях была такая информация, что 13 февраля 2004 года в Северной Осетии были учения, в которых приняли участие 200 руководителей Южного Федерального округа, сотрудников МВД и ФСБ. И вот тогда на одной из школ Владикавказа должны были отработать действия по освобождению заложников. было ли это вообще, или это опять была такая информация, которая выдавалась так же как и собрание вот этой антитеррористической комиссии?

- Нет, учения проходили. Они проходили здесь, на базе Северо-Кавказского военного округа, я сейчас число не помню. Под руководством начальника генерального штаба, генерала армии Квашнина. И там как раз одним из элементов была отработка борьбы с террором. Но я прошу, чтобы Вы поняли, что это разные вещи. Применение вооруженных сил в борьбе с террором. Ну, это к примеру, будем говорить. Военные или боевые действия в Дагестане или в Чечне. Это, ну, такого масштаба. А остальные вопросы,  это будем говорить сугубо профессиональные силовых ведомств: МВД, ФСБ. И в комплексе, по крайней мере мы эти вопросы отрабатывали.

- Еще такой вопрос. Вы можете сказать, Вы считаете, что штабом, военными, ФСБ, всеми вами, людьми в погонах, которые призваны были защищать, что все было предпринято, и все было сделано до последнего грамма. И то, что произошло, это было полной неожиданность для вас, это вышло из под контроля. Но у каждого из вас совесть настолько кристально чиста  потому что вы сделали все абсолютно для того, чтобы этого не случилось.

- Я поэтому извинился перед вами. Потому что считаю, что не все сделали.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У подсудимого?

- Нет.

- Адвокат?

- Нет.

Голос из зала:

- Кесаева. Скажите пожалуйста, по какой причине Вы уволились?

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Это не имеет отношения к делу, Ваша Честь.

Вы можете не отвечать.

Свидетель:

- Я могу ответить. После теракта я выждал 40 дней, и ушел.

- Как генерал, у Вас были задачи, Вы отчитывались за них?

- Ну, я генерал запаса. Я занимал должность совсем другую, поэтому я исполнял те обязанности, которые мне предписаны были.

- Я подумала, что Вы наверное уволились, потому что что-то не сделали.

- Да нет. Вы, ради Бога, не думайте. Это мое личное решении. Никто меня не гнал.

- Почему боевики всегда готовы на высоком уровне, а вы нет?

- Потому что и генералы учили когда-то боевиков.

- Вам известно, 1 сентября 2004 года собирался ли президент Алании куда-то?

- Я не могу этого знать.

- Спасибо, можете идти.

- Еще раз я прошу прощения.

Голоса из зала:

- А одни извинения нам не нужны!

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Давайте будем вести себя более ли менее нормально. Мы сегодня допрашиваем тех свидетелей, которых мы вызвали по вашему ходатайству. Это не свидетели обвинения. Это свидетели, вызванные по вашему ходатайству. Поэтому я прошу вас друг друга не перебивать, дать возможность ответить на вопросы. И по возможности, соблюдайте пожалуйста порядок. Кто говорит, что я не даю возможность задать вопросы?! Каждый из вас имеет право задать вопрос. Я просто прошу не перебивать. Когда свидетель дает показания, не выкрикивать с места. Вот это я прошу. Не оскорблять свидетелей. Пригласите свидетеля Дзантиева. Фамилия, имя, отчество.

 

 

- Дзантиев Казбек Борисович.

- Число, месяц, год рождения.

- 20 января 1952 года.

- Место жительства.

- Владикавказ, ул. Гончарова 187.

- Место работы.

- В настоящее время нахожусь в резерве кадров МВД России.

- Казбек Борисович, суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, в прошлом году во время событий в Беслане 1-3 сентября Вы кем работали и где?

- Министром внутренних дел республики.

- Вы были членом антитеррористической комиссии?

- Республиканской, Вы имеете ввиду? Да.

- А когда была эта комиссия создана?

- В августе 2004 года.

- Разве она не раньше была создана? Она в 200 году была создана.

- Это первая комиссия была создана в 2000. А тот состав комиссии, который был на 1 сентября…

- Я не о составе комиссии говорю.

- А, да, в 2000 году.

- То есть, она все это время функционировала, да?

- Да.

- скажите пожалуйста, вы как член этой комиссии, можете рассказать о тех предупредительных мерах, которые в августе 2004 года были приняты этой комиссией, антитерроритические меры. Последнее заседание вы помните? Вы были на нем?

- Нет. Я могу не вспомнить.

- За 8 дней до теракта.

- Нет, мне сложно вспомнить. Но в целом я то картину представляю и помню, какие вообще мероприятия проводились и какие вопросы поднимались на заседаниях комиссии. Поскольку я много раз, скажу так, поднимал вопросы и ходил с ходатайствами различного рода. К примеру, там же поднимался вопрос о создании полка по охране административной границы. Там же рассматривались опросы и обеспечения безопасности таких объектов, как наши рынки, где были неоднократно совершены теракты. То есть, эти вопросы, все мы принимали.

- Понятно. Вот в газете «Северная Осетия» 24 августа имеется официальная информация о том, что 23 августа состоялось заседание антитеррористической комиссии. Там в протоколе говориться, что Вы там были. И что там были приняты конкретные решения в связи с тем, что усилилась опасность террористической деятельности, особенно на авказе. Не помните это заседание?

- Нет, я прошу прощения. Если можно будет, я могу дополнительно прийти. Но мне нужно поднять записи, я так не вспомню сейчас.

- То есть, в протоколе Вас не было?

- Нет, почему же. Зачем? Я не отрицаю, что я там был. Я просто могу не вспомнить.

- Вот на этом заседании было признано, что усилилась опасность террористической деятельности. И указано газетчиками, что разработаны меры по предотвращению террористических актов, которые пронизывают буквально все слои общества. Что есть специальный план на случай обострения террористической обстановки. И третье, что в аппарат МВД принято 120 специалистов по антитеррору.

- Я сейчас доложу. Я вопрос понял Ваш. Значит, речь идет о том, что были после событий в Ингушетии созданы подразделения. В данном случае это был, ну, скажем так, заместитель президента по веем вопросам терроризма. Это был назначен полковник Цыбань, офицер внутренних войск. И к нему же…

- Есть такие решения антитеррористической комиссии. Принимались они?

- Да, принимались.

- 120 специалистов в МВД Вы принимали?

- Нет. я 120 специалистов в МВД не принимал. Речь идет о том, что наоборот, из МВД мы должны были выделять определенное количество из личного состава для вот этого подразделения полковника Цыбань.

- В газете написано…

- Но я не отвечаю за то, что в газете написано. Я знаю, что я говорю.

- Вы горите о том заседании, 24 августа. Лгут людям речь идет о десятках теракта в республике, речь идет о безопасности людей. Газета официально говорит, что вот такие, такие меры приняты.

- Нет, такого не было. Вот я Вам докладываю, что было на самом деле. 120 человек, и даже не 120, а мы дали конкретно из своих боевых подразделения, из СОБРа, ОМОНа и так далее.

- Там написано. Вы в МВД приняли?

- Нет, я не принимал. Я Вам ответил.

- Значит, ложь в газете.

- не знаю, может быть. Я не знаю. Ну, я Вам говорю. Не принимал.

- Понятно. Скажите пожалуйста, а кто должен был обеспечивать решения антитеррористической комиссии.

- В плане, что касается системы МВД, естественно Министерство внутренних дел.

- А вот в самой комиссии кто-то должен был контролировать выполнение этих решений.

- Ну, наверное председатель. Кто возглавлял.

- А кто возглавлял

- Президент.

- Вот вы сами помните многие террористические акты, вот в том числе в Назрани.

- Конечно. 22 июня.

- Вот после Назрани в МВД какие-то конкретные меры, связанные с возросшей опасностью в связи с террористической деятельностью. Какие-то конкретные меры МВД приняло?

- Конечно.

- Какие?

- Мы разработали план, который был утвержден председателем антитеррористической комиссии. Он в наличии имеется. В документах он есть. Кроме того, были подготовлены необходимые предложения по материальному обеспечению, поскольку проблем была очень серьезна. И на необходимые нужды, мы подготовили все эти предложения. Причем часть денег мы получили, которые вот согласно плану нам должны были выделяться. Кроме того, несколько был пересмотрен кадровый состав. Были отработаны графики контроля заместителем службы, вдоль всей границы. Были при МВД созданы боевые группы, которые на случай обострения, должны были выдвигаться и действовать.  Группы дислоцировались, одна в центральном здании МВД…

- Чтобы МВД охранять?

- Нет, не чтобы МВД. Мы разбили город на 3 сектора, чтобы в любой район города можно было в самые короткие сроки выбросить личный состав.

- А что это такое, понимание Вами возросшей опасности террористической деятельности?

- Это то, что каждый день могла случиться трагедия.

- Могли террористы сюда прийти, в Осетию.

- Да.

- Вы создавали планы, писали. А вот конкретно, что сделано было во исполнение этих планов, чтобы террористы не проникли на территорию республики.

- Усиливались посты вдоль административных границ. Дополнительно выставлялись, это предусмотрено планом, что на случай усиления, выставляются дополнительные секреты и засады. Это все выполнялось и делалось. Поскольку контроль был. Были конечно определенные недостатки. Было очень много ало со стороны личного состава. Во-первых, потому что мы все лето просидели на усилении. Естественно это отпечаток свой накладывает.

- Вот Вы 23 августа приняли решение. Усилили посты, секреты и все прочее.

- Не только 23 августа, а я доложил, что это было и до этого тоже. Мы сделали небольшой перерыв...

- Дату назовите.

- Я  по датам Вам сейчас точно не могу вспомнить, но примерно в августе месяце перерыв в 5 дней мы дали личному составу. Ну, действительно, было уже очень сложно 3 месяца быть на усилении. Мы сняли усиление. И на 5 дней дали отдых всему личному составу.

- Что такое усиление.

- Весь личный состав работал 50 на 50. то есть, он заступал на сутки и до следующего утра работал. Вот 5 дней мы с разрешения министра РФ.

- Это когда было?

- Это было в августе. Может быть числа с 15-16. где-то вот так. Но это мне надо поднять приказы, мне надо посмотреть.

- Но это не после заседания этой комиссии, где вы все сказали...

- Нет.

- Скажите пожалуйста, а кто отвечал в МВД за безопасность административных границ?

- Это заместитель министра внутренних дел полковник Попов.

- Он обеспечивал эту безопасность?

- Да. В меру того, чем мы располагали, да. Потому что у нас возникли сложности в 2003 году. В 2000 году я смог убедить и руководство республики и Совет безопасности.

- Конкретно говорите.

- Я конкретно говорю. Мы создали полк по охране административной границы, в 2003 году его расформировали. И исходя из тех сил, которыми мы располагали, мы старались обеспечить. Ну, понятно, 57 километров границы Правый берег, это административных границ, я прошу это помнить. И закрыть ее полностью, конечно у нас не представлялось возможным.

- Вот граница вся, вот эти все 57 километров, на любой сотне метров на этой границе может проехать машина?

- Ну, получается так, что по Вашему, да. Но планом было предусмотрено выставление секретов и засад на случай усиления. А в остальное время вели только наблюдение.

- Неужели на всем протяжении границы везде может проехать машина. Там же и горы есть, и леса.

- ну, конечно не везде. Поставили 9 постов которые стояли в этом направлении. Они были выставлены на самых опасных направлениях. Там, где может пройти машина.

- Это не так уж много, если в Осетии десятки тысяч милиционеров, правильно?

- Нет, не правильно. Не десятки тысяч, 8 тысяч.

- Если 8 тысяч, 9 постов на этой границе опасной...

- А почему вы не считаете всю границу Северной Осетии? Мы закрывали всю границу.

- и с Грузией тоже?

- И с Грузией тоже.

- То есть, везде все закрывали, но ничего не закрыли, да?

- Что значит не закрыли?

- А как тогда понять, вот боевики 1 сентября сели, они со стороны Ингушетии приехали?

- Да.

- почему же они тогда так свободно проехали?

- Я Вам сейчас объясню, потому что это не государственная граница. И план, который был утвержден, Вы поймите, он не предусматривает закрытия сплошным забором.

- Я спросил, почему боевики свободно пересекли границу, где должны были быть секреты, засады и прочее.

- Значит, они нашли такой маршрут, по которому прошли незамеченными.

- Значит, вы не смотрели на этот маршрут?

- Ну почему, мы смотрели.

- Уставлено, по крайней мере Вы знаете, что привлекают к уголовной ответственности руководителей Правобережного РОВД.

- Да.

- Там в обвинительном заключении утверждается, что 1 сентября некоторые посты, и в частности около первой школы, были сняты и направлены на охрану, или как сказать, на проводы, на дорогу, где должен был проезжать Дзасохов. Кто это приказал сделать?

- Значит, мне при допросе в Ген прокуратуре задавали подобное. И я могу сказать только, что я узнал потом, что якобы было так. На самом деле я ничего об этом не знаю.

- А кто мог это сделать?

- Это мог сделать, мне сложно сказать. Такое решение мог принять начальник райотела. Но поскольку я еще был в должности,  я спрашивал начальника райотдела. Он такой команды тоже не давал.

- Милиционеры что хотят, куда хотят ездят.

- Нет. Я сомневаюсь, чтобы они могли так себя повести. Кто-то видимо дал команду, а сейчас боится ответственности. Может быть так.

- Не можете установить, кто эту команду дал.

- Во всяком случае на сегодняшний день мне известно, что такую команду никто не дал. Начальник ГАИ, который мог бы дать команду, он не давал такую команду. Начальник райотдела тоже не давал такую команду.

- Вы во время событий 1-3 числа где находились?

- В Беслане естественно.

- Вы помните, когда был создан штаб по освобождению заложников?

- Штаб с теми полными его функциями, который должен был и работал, это было в 15-16 часов 1 сентября.

- Кто его возглавлял?

- генерал Андреев.

- 1 сентября Андреев не возглавлял штаб.

- 1 сентября в 15 или в 16 часов в здании администрации района генерал Андреев подошел и мне представился, что «я вступаю в руководство оперативным штабом, Казбек Борисович, я прошу, без меня никаких решений не принимать.»

- Это было не 2 сентября?

- Это было 1 сентября.

- А Дзасохов возглавлял штаб 1 сентября?

- Дзасохов я бы сказал так, он штаб-то не возглавлял, поскольку штаб не создавался, и документа не издавалось о создании штаба. А вот рабочая группа, ну, скажем так, руководства республики, да, он возглавил. Первоначально, когда прибыл, это было где-то в 10, начале 11.

- Есть официальный документ, в котором было сказано, что Андреев возглавил штаб 2 числа  около 14 часов.

- Может это официальный документ, я не знаю, но устно это было так. Потому что я документа самого по сей день не видел, кто входил в состав этого штаба. Но он мог получить команду, и исходя из тех требований, которые уже выдвигались боевиками, мог получить уже такое устное распоряжение от директора ФСБ.

- Андреев говорит о том, что 2 числа приступил к руководству штабом. Так выходит, что 1 сентября вообще штабе не было?

- Что значит не было? Сперва, вот с 10 часов руководил, и команды отдавал, распоряжения, Дзасохов. В 15 или 16 во второй половине дня, уже Андреев отдавал распоряжения как руководитель оперативного штаба. И о чем меня попросил, что «я прошу, никаких решений без меня не принимать, команд не давать.»

- А Вы входили в этот штаб?

- Нет. Во всяком случае я там ни разу не был. Ни на заседании. Ни на совещании я  не был.

- Вы никем там не были?

- У них в штабе? Нет. Я выполнял обязанности министра внутренних дел, и ту задачу, которую мне поставил по телефону министр внутренних дел Нургалиев. И в последующем, когда уже меня пригласил генерал Анисимов, он подтвердил эту задачу, выполнять ее и заниматься этим вопросом.

- А вот в официальных документах прокуратуры указано, вот передо мной документ, что руководил штабом Андреев. Заместителем был министр внутренних дел генерал-лейтенант внутренней службы Дзантиев.

- Вы до меня это сейчас довели, я первый раз это слышу. Более того, я Вам могу и подтвердить, что когда я попытался войти в оперативный штаб, это 2-го и 3-го, оба раза меня туда не пускали. В здание администрации на первом этаже.

- Как Вы можете это прокомментировать?

- Я не могу это прокомментировать. Я не знаю.

- Значит, Вы в штабе не были, и конкретно ни за что не отвечали.

- Ну, как же. Я так не сказал, что я не отвечал. Мне была поставлена задача министром внутренних дел РФ...

- Как члену штаба?

- как министру внутренних дел. Из штаба я получал от Анисимова 2 задачи, 2 информации, которые я проверял. Первое, это нападение якобы на Комгарон. Это был генерал Андреев, он такую информацию мне сообщил. А 2 числа уже генерал Анисимов сказал, что в Фарне у вас нападение, быстро разбирайтесь. Я направил туда отряд.

- И что?

- Ну, выяснили, что там спецназ проводил тренировку.

- Значит, я Вас правильно понял? Вы членом штаба не были, как член штаба Вы никаких указаний не давали.

- Да.

- Вы о работе штаба что-нибудь можете сказать?

- ничего я не могу сказать, поскольку я там не был.

- Ни какие решения, ни какова стратегия.

- Нет, я знаю просто, что о плане, когда общался я с Дзасоховым, он находился на 3 этаже в администрации, или на втором. И речь зашла о событиях, что нам дальше ждать. И он сказал, что «я заявил, что штурма мы не допустим.» Вот это я знаю. И что штурм не планируется. Вот единственное, что я могу пояснить.

- Он сказал, что штурм не планируется.

- Да.

- А он планировался?

- Я не знаю. У меня таких данных нет.

- Скажите пожалуйста, известно ли Вам, что предпринял штаб, в котором Вы числитесь, для освобождения заложников. Конкретно что было сделано, чтобы освободить заложников? Известно Вам что-нибудь об этом?

- Мне известно, что велись переговоры. Был назначенный переговорщик. Я его правда не знаю. Переговорщик был. Он вел переговоры с боевиками. Приглашались Аушев, которого я лично сопровождал до школы и ждал его там. Потом, привозили даже по-моему родственников одного из бандитов. Она обращалась к ним. Это я тоже знаю, поскольку сам видел это. Были попытки Дзасохова пройти в здание школы. Потом, когда запросил переговорщик: Дзасохов готов к вам идти.« Те ответили отказом, и сказали: «Только 4, всех вместе.»

- Вы с ними говорили?

- Нет, переговорщик. И переговорщик доложил Андрееву. Я был здесь же, у Дзасохова. У нас порядок работы был такой, через каждые 3 часа я докладывал Дзасохову.

- Что, он параллельно штабу действовал?

- Нет, он не параллельно штабу действовал. Он сам входил в состав штаба. И он через каждые 3 часа меня заслушивал о том, что происходит, какие изменения есть, какая есть информация.

- А Вы знаете, что есть заявления Дзасохова, где он говорит, чт не входил в штаб?

- Нет, я не знаю.

- Вам известно, каков все таки был замысел штаба? Это раз, стратегия. Два, выходы из этой ситуации.

- Из общих общений, когда мне довелось. Разговаривал я с генералом Анисимовым, с Андреевым. В общем-то весь сюжет должен был свесись к тому, что нужно было мирным путем с ними договориться. И в один момент, по-моему уже 3 с утра, речь даже заходила и о коридоре, который нужно было создавать. Потому что мне была поставлена такая задача. Это генерал-полковник Паньков, заместитель министра России МВД. Он был здесь же, возле школы. И он мне такую задачу поставил. Говорит: «На всякий случай предусмотрите такой вариант.»

- А что-нибудь Вам известно было о числе заложников 1 числа.

- 1 числа это было очень сложно установить.

- я не имею ввиду точное число, я имею ввиду примерное.

- Примерно, прозвучали 2 цифры. Где-то 600-700 человек. Потом может быть в 13...

- Первого?

- Да, 1-го.

- Где прозвучали эти цифры?

- Это мне докладывал начальник милиции, полковник Айдаров, когда я прибыл на место в 9.40. Вот это первая цифра. Вторая цифра, это когда сбежал один заложник, мужчина лет 35, у меня записано это все. И он называл так, где-то 800, может даже и больше.

- А Вы знаете, какая информация от штаба исходила о числе заложников?

- Если мне память не изменяет, 354 по-моему, да?

- Правильная информация.

- Неправильная конечно.

- А что Вы сделали, чтобы правильная информация была?

- значит, у меня запись имеется, и если она Вам нужна, я Вам ее предъявлю. 2 сентября утром, это уже после того, когда провели перепись, то есть, паспортно-визовая служба работала, и собирали все данные. И к концу дня у нас цифра уе была за 700. Утром, там так стечение обстоятельств сложилось, что я то интервью не давал, но получилось так, что один человек, который давал интервью, ну, видимо он раздражителем послужил. И я был вынужден, я подошел, отодвинул его и сам начал говорить. Вот эта запись у меня есть. И я там и озвучил, что на сегодняшний день, вот на сию минуту у нас есть сведения, что там более 700 человек, и эта цифра может удвоиться. Почему удвоиться. Потому что утром мне уже Айдаров докладывал, что там больше 1000.

- Понятно. Так почему передавали 2, почти 3 дня цифру 354?

- Я не знаю.

- Вот Огоев говорит, что он тоже знал, сколько там заложников. Сколько не знал, но что их много. Вы говорите, много. А официально говорили 354 человека.

- Я ответил, что я озвучил цифру.

- Вы знаете об этом?

- Конечно, знаю.

- Вот уголовный кодекс предусматривает ответственность за сокрытие и искажение данных вот в таких ситуациях.

- Я не искажал. Что мне было известно, я то и озвучивал.

- Скажите пожалуйста, Вам известно что-нибудь об участии силовых структур в освобождении заложников?

- Большая часть, если мне не изменяет память, они уезжали на учение. 3 числа. Это было часов в 9-10. Ну, с утра они уехали. А часть их осталась здесь в профтех училище, в здании там барак, где они отдыхали. И вот оттуда, весь состав, который там находился, может их было человек 80, ну максимум, я могу ошибиться, ну, где-то в пределах 50-100. Их командир подошел еще у меня уточнил: «Как быстрее нам добежать?» В этот момент там уже была сломана стена, между райотделом и зданием.

- Спустя какое время они появились после взрыва?

- Буквально сразу. Может быть минуты 2 максимум.

- Свидетели говорят, что они опоздали. И когда произошел взрыв, они были на полигоне.

- Правильно, я так и сказал, что одна часть их находилась на выезде. Те люди, может быть человек 50-100. Я не буду сейчас точно утверждать, я их не считал. Но их командир, который там был старший, подошел ко мне и говорит: «Казбек Борисович, как нам побыстрее к школе пройти?» Я показал, вот этой дорогой. Я стоял с генералом Внуковым, это командующий Северо-Кавсказским округом внутренних войск. Вот к нам он подошел, полковник, и спросил. Их там было человек 50, больше.

- Вы их сами выдели?

- Конечно видел.

- Значит, штурмовали те, кто не тренировались. А вот кто тренировался, те опоздали, да?

- Тех я не видел, когда они приехали.

- Они приехали ровно на….

- Я не видел. Те, которые были здесь…

- Вы считаете это нормальным? Почему их только 3 числа поставили на отработку взаимодействия? Это нормально? Нельзя было…

- Понимаете, у каждого командира свои подходы.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Вопрос не относится к подсудимому, это один вопрос. И второй, дело в том, что нам не известно еще сколько было. Для сведения могу сказать, из 8 групп участвовали только 2 группы в освобождении. Меньшая их часть.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- вопрос снимается.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, а официальные переговоры требовались? Проведение официальных переговоров требовали.

- Чтобы они требовали, я не знаю. Записку, которую мне доложил начальник милиции, которую я потом передал Дзасохову, это первая записка в 11.20. Там 2 требования было: 1. будем вести переговоры только с 4 лицами, это Зязиков, Дзасохов, Аслаханов и доктор Рошаль, 2. за каждого убитого нашего боевика и та далее. Вот 2 требования. А остальное я не знаю, что они требовали. Переговорщик был офицером ФСБ, я не знаю.

- Рошаль вел переговоры. А официально кто вел переговоры?

- Это не в моей компетенции, я не знаю. Что мне известно, я Вам все докладываю.

- Скажите пожалуйста, а почему не пошли на переговоры вот те лица, которых требовали террористы?

- Был готов идти с первого дня один Дзасохов. Но они сказали, что «одного мы слушать не будем, и близко не подходите.»

- А Дзасохов не пытался сам пойти?

- Я не знаю точно.

- Скажите пожалуйста, а вот Зязикова искали?

- Зязикова искали, поскольку я в это время находился тоже в администрации. Это было 1 числа. Но не могли найти. Нашли Аслаханова. Он якобы был где-то за рубежом. Рошаля нашли, он сказал, что буду 1 или 2. Зязикова нет, не нашли.

- вы не можете сказать, а кто поручение давал Дзугаеву информировать население?

- Я не знаю.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Дзугаева мы будем допрашивать. Это не к нему вопрос.

Представитель потерпевших:

- Есть сведения, что заместитель руководителя оперативного штаба, а он не входил в оперативный штаб. Казбек Борисович, Вам известно какие силы участвовали в этой операции, после взрыва.

Свидетель?

- В смысле количество?

- Нет, характер сил. Вот военные, Альфа.

- Вообще была команда…

- А огневые средств какие использовались?

- Нет, это мне не известно. В процессе, сейчас я объясню, уже после того, 4, 5, 6 мне известно, что нашли отстрелы от шмелей. Это зажигательные смеси. И были взрывы. Взрывы я слышал, но не видел.

- Взрывы, это Вы имеете ввиду первые взрывы в школе?

- Нет. После взрывов, ну, там стрельба была.

- А Вы не можете сказать, примерно во сколько это было?

- Ну стрельба то она в общем долго не прекращалась.

- Танки, гранатометы, огнеметы?

- Нет, я не могу сказать.

- Не слышали?

- Слышать, я слышал много стрельбы. А что, где стреляло, я не могу сказать.

- А во сколько это было примерно?

- Ну, по-моему уже было темновато, темно даже было.

- Ну, примерно.

- Нет, не могу сказать. Я не хочу обманывать, зачем я буду ошибаться.

- Скажите пожалуйста, Вы считаете, нужно было вот это тяжелое вооружение использовать? Это создавало опасность для тех, кто в школе был?

- Чисто как военный человек, я скажу, да, это создавало опасность. Но как оно применялось, я не знаю. Я бы например, такого решения не принимал. Это каждый командир отвечает за свое решение. Если он принял такое решение, он наверное думал, что он делает. Мне сложно судить.

- Но вы считаете, что можно было.

- Ну, это я считаю так, да.

- Вот вы помните, Рошаль заявлял, что дети могут в нормальном состоянии продержаться 8 дней без еды и воды. Вы слышали это заявление?

- Слышал.

- А из чего исходил Рошаль, Вам известно действительно, в каком состоянии находились дети?

- Когда вышел Аушев, он рассказал…

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Я прошу вопрос снять, потому что он не имеет отношение к Кулаеву. А тем более, по  отношению к Рошалю. Если мы говорим о условиях, о работе штаба, это один вопрос. И второй вопрос…

Представитель потерпевших:

- Ваша Честь, по другому можно тогда?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Да.

Свидетель:

- Я вопрос понял. Когда вышел Аушев, вот это была первая настоящая информация.

- Во сколько это было?

- Это было во второй половине дня 2 сентября, когда он освободил часть заложников. ему разрешили вывести. Тогда он сказал, что ужасные условия. Что им не дают ни воды, ни кушать.

- А вот информация о том, что дети могут продержаться, как вы считаете, была объективная информация.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос снимается. Зачем министра внутренних дел спрашивать.

Свидетель:

- Я думаю, никто бы не хотел, чтобы наши дети оказались в такой ситуации.

Представитель потерпевших:

- Ваша Честь, вот господин Шепель возмущается. Но подчиненные Шепеля пишут, что Дзантиев бы заместителем руководителя оперативного штаба. Меня Шепель толкает на то чтобы я задавал такие вопросы.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Они не относятся к делу.

Голоса из зала:

- Что значит, не относятся к делу?!

Представитель потерпевших:

- Казбек Борисович, еще вопрос. Почему все таки, кто виноват в том, что боевики беспрепятственно пересекли границу с Осетией и захватили школу. Вы  считаете, кто-то должен нести за это ответственность?

- Я полагаю, что те следственные мероприятия, которые проводятся вот уже более года, наверное ответят на этот вопрос. Я свое видение хотел бы изложить Вам. Коротко я постараюсь. Во всяком случае, с началом второй кампании в Чечне в 99 году, в 2000 году на большом совещании в г.Ставрополе, которое проводил заместитель министра генерал-полковник Голубев Иван Иванович…

- Вы можете коротко сказать?

- Я коротко отвечаю. Мы подписали документ, 3 министра и начальник УВД Ставропольского Края на имя министра внутренних дел РФ, чтобы в зону КТО, контр террористической операции, была включена Ингушетия. Потому что нам всем известно это хорошо, где боевики отсиживались, где они лечились. Это было именно в Ингушетии. Мы просили закрыть границу. Ее не закрыли. Более того, у меня есть неоднократные обращения: прошу усилить границу, прошу закрыть границу. В том числе к военным обращение, и к МВД обращение. Но те силы, которыми мы располагали, мы закрыли. А дальше уже судить вам. Я Вам документы предъявил. И в ген прокуратуру их передал. Они все в наличии есть, все мои обращения.

- скажите пожалуйста, Вы знаете, что очень много людей пострадало от действий боевиков в окрестностях школы. Боевики стреляли, ест раненые, убитые. Вот Вы какое-то  отношение имели к тому, чтобы эвакуировать людей, создать такую зону оцепления, чтобы обезопасить людей от действий террористов. Вы обязаны были какие-то меры принять?

- Как генерал и как министр внутренних дел, конечно.

- Вам штаб давал такое поручение?

- я еще раз повторяю, я в штабе не был. Задачи какие получал, 2 задачи, я Вам их доложил. Оттуда больше никаких задач я не получал. И когда шла стрельба…

- Какие задачи Вам штаб поставил?

- Проверить информацию, нападение на Комгарон. И возможный захват села Фарн.

- и все?

- И все.

- А Вы сами по поводу других проблем подчиненным задачи не ставили?

- Ставил конечно.

- Какие?

- После взрыва…

- Не после взрыва. До взрыва.

- Я выполнял то, что мне было положено по приказу 004.

- Обезопасить жителей.

- Конечно, были поставлены задачи какие-то. Да, это 1 числа мне лично Дзасохов поставил такую задачу, 1 числа.

- Обеспечили?

- Значит, в тех домах, которые находились рядом со школой, в том числе и частный сектор, где вот ближайшие дома, оттуда эвакуировали. А вот один дом, который стоит параллельно райотделу, вот с того дома нет. жители прост отказались оттуда выходить. А из тех домов, да.

- Вот Соболев, генерал армии, утверждает, что Дзантиев неоднократно ставил своим заместителям задачу об эвакуации жителей близ лежащих районов. Но она выполнена не была. Ставили В такую задачу?

- Ставил.

- Кому?

- И она была выполнена.

- Соболев утверждает…

- Ну, это Соболев может утверждать. Пусть наверное за свои танки лучше отвечает.

- а за танки что он отвечает?

- Вы же мне вопрос задаете про танки. А я Вам говорю, лучше у него спросить про танки. Я то что?

- а Вам про танки не известно7

- Нет, мне не известно.

- скажите пожалуйста, вы после теракта когда подали заявление об отставке?

- через, 4 числа.

- А кому Вы подали заявление?

- Министру внутренних дел, генерал-полковнику Нургалиеву.

- Больше никому

- Нет.

- А в связи с чем Вы подали в отставку?

- Я должен отвечать?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Можете не отвечать.

Свидетель:

- Я посчитал просто, что на будущее у меня нет гарантии, что подобное не повториться. Поэтому я подал в отставку.

Представитель потерпевших:

- Почему вы считаете, что подобное может повториться?

- А потому что на сегодня создана такая система.

Представитель потерпевших:

- скажите, если вам известно, кто был инициатором привлечения Аушева, Масхадова.

- Нет, не известно.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Он отвечал на этот вопрос. Внимательнее надо слушать.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, вот Анисимов вам давал указания, как член оперативного штаба?

- наверное, как зам директора ФСБ.

- Это Ваше мнение?

- Ну, почему мое мнение? Я знал, что он заместитель директора.

- А членом оперативного штаба он не представился?

- нет.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Казбек Борисович, скажите, вы знакомы с законом о борьбе с терроризмом?

- Да.

- Вот я хочу, чтобы Вы рассказали, вот комиссия, которую возглавляет глава субъекта Федерации в случае теракта, как она работает. И кто работает, кто возглавляет? Если Вы знаете закон о борьбе с терроризмом. Вы его должны знать.

- По закону о противодействии терроризму сказано, что кто возглавляет…

- Да, и как потом, если происходит теракт, кто потом руководит.

- Если захват происходит или террористический акт имеет целью политические какие-то требования, то это возглавляет ФСБ. Если экономические или имущественные, то Министерство внутренних дел.

- По закону о борьбе с терроризмом, по указу президента, министр внутренних дел входит в состав оперативного штаба?

- Да.

- Получается, или Вы должны возглавлять, если бандитское нападение, если требования политические. То Андреев.

- Да.

- Именно поэтому Андреев 1 числа вам сказал, что он возглавляет.

- Да.

- Скажите, какие задачи Вам были поставлены, если не Андреевым, руководителем штаба. Что-то Вы говорите, то входили, то не входили. По закону должны входить. Теперь говорите, что не входили. Какие ставил Вам Андреев задачи вот на период 1-3 числа.

- В мою задачу входило полностью вопросы оцепления района проведения операции. Первая задача и главная. И вторые, дополнительные,  это уже наши, скажем так, все режимные мероприятия.

- И еще, а какие задачи Вам тогда ставил министр внутренних дел?

- 1 числа, когда мне стало известно, я прибыл на место, я доложил естественно министру внутренних дел. Спросил у меня: «Кто еще на месте?» Я доложил, что президент здесь, ну, все доложил, кто есть на месте. И он мне сразу определил задачу: «Срочно проверьте порядок оцепления. И держите, чтобы никто туда не заходил, никто оттуда не вышел. Эвакуируйте людей.» Вот его задача была поставлена. 1 числа уже ближе к вечеру, в 16-17 часов, прибыл генерал-полковник Паньков, который уже подтверждал все эти вопросы.

- Казбек Борисович, вот еще вопрос. Вот потерпевшие задают вопрос и мне, как надзирающему органу, если там в лесном массиве скопилась банда, что же не разбомбить было, в Назрани. Вот что это за информация, Вы скажите мне.

- Значит, после Назрановских событий тут вообще пошел сплошной поток бумаг. Именно, что туда нападение, туда нападение.

- Оперативная информация.

- Оперативная, да.

- Которую нужно проверять.

- Которую нужно было проверять.

- Каким образом проверяли?

-  Где возможность была выхода на место, проводили на местности. Где нужно было уточнять, дополнительно посылали людей, чтобы уточняли. Вот таким образом. Та информация, которая касается непосредственно вот уже последних дней. Да, мы получили такую информацию, что в Ингушетии в лесном массиве собирается банда, которая якобы своей целью может имеет нападение на какой-нибудь объект Северной Осетии. Эту телеграмму мы полностью отработали на своей территории. Министру внутренних дел Ингушетии я дал телеграмму. Кроме того, дал телеграмму Колесникову, который в то время работал по расследованию происшествия 22 июня. И дал телеграмму генералу Гадонову. То есть, вот на 3 адреса я дал телеграммы с просьбой проверить вот этот указанный квадрат, находятся там боевики или нет. ответа я не получил.

- А что нельзя было, такие у Вас отношения напряженные? Ладно, между населением Ингушетии и Осетии. Но Вы же генерал, взяли трубочку…

- Я брал трубочку и разговаривал лично с исполняющим министра внутренних дел Республики Ингушетия.

- Он сказал, что проверил?

- Он сказал «Мы проверили, там ничего нет.»

- Ну, хотя бы вот так. Надо же взаимодействовать. Иначе как же мы будем охранять.

- Я просто не дошел еще до этого. Я доложил пока, куда я отправлял телеграммы, какие были наши действия. Кроме того, 15 и 28 мы проводили спец операцию как раз вот по этой телеграмме.

- Ну, конкретные данные были у Вас, что вот там Малгобекский район, где в последующем, нам стало известно в оде расследования дела…

- Нет, таких данных у нас не было.

- Ну, а лесные массивы, сколько там протяженность этой административной границы?

- На этом направлении? 57 километров.

- Вот Вы скажите, конечно нельзя административную границу закрыть силами МВД. Тут еще одно надо министерство создавать, чтобы сплошную поставить границу. Но оперативные позиции. Когда нападение на Ингушетию, потом в августе нападение на Грозный, и затем, вот вам говорят: «Будьте бдительны.» Эта бдительность, привела к тому, что школу, и там, где должны были быть участковый инспектор, оперативный работник, 3 человека. Оказалась 1 женщина без оружия. И пост там, где все время, говорят потерпевшие, где милиция постоянно находится, тем более они должны быть вблизи общественных мест, вблизи школы. Тоже не оказалось. Вот эту позицию поясните пожалуйста. это то, что мы вменяем в вину руководству Правобережного райотдела. Но вы тоже как министр наверное должны были тоже быть озабочены. Как случилось, что вот этот вот прокол совершился? Как?

- В отношении тех постов, о которых Вы говорите, которые должны были стоять, но не стояли. Это есть решение начальника милиции. И к этим решениям в общем-то по своим функциональным обязанностям, я никогда не касался.

- минутку. А Вы могли бы сказать например, вот оперативная информация идет, что и там, и там начальнику милиции. Но ты же должен знать, кто чем дышит.

- А почему Вы считаете, что я им такого не говорил. У меня есть документя, в котором я указываю и Айдарову в том числе, и все другим начальникам милиции, что вот накануне Дня знаний прошу обратить внимание на такие-то. Такие-то моменты. Это все было сделано всем было доведено. Кроме того, собирали на инструктаж начальников райотдела в здании МВД. Где конкретно ставились задачи каждому начальнику милиции. И они должны были точно так же провести у себя. Насколько я знаю, Айдаров такое мероприятие у себя проводил.

- Вы ушли в отставку и может быть не интересовались, я не знаю, но это наверное должно было Вас интересовать. Я имею ввиду, что команд-то была дана работникам милиции в части того, что возможен проезд президента. Нужно выяснять вопрос. Не президент давал команду, Дзасохов. Но его подручные, которые так сказать, обеспечивают его охрану, говорят, что возможен проезд, поэтому подтянитесь. Работники милиции же не могли вот так взять и уйти.

- Не могли конечно.

- Ну, и что, Вы ответьте на этот вопрос.

- Я вот пока исполнял обязанности, я поручал отделу собственной безопасности, разобраться. И мы пока, ну, сколько я пока был на месте, у меня были такие данные, что никто пока команду не давал. Но, исходя из опята, я ген прокуратуре тоже давал эти показания, исходя из опыта, могло было быть такое, что кто-то из охраны мог позвонить, что будет проезжать президент. Но насколько мне известно, президент никуда не собирался. Просто я поэтому и не могу понять, что это за игра.

- У нас Ваш допрос, и офицеры Ваши. Потом мы выясним. Там дежурный по Министерству, он же должен был наверно как-то Вас уведомить, согласовать.

- Конечно, должен был.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У потерпевших есть вопросы?

- Дауров. У меня один вопрос. Вот Вы сказали, что из школы выбежал мужчина в первый день. Он Вам сказал, что там полный спортзал людей. Вы запомнили его?

- По-моему это Вы были.

- Это я был. Тогда я Вам доложил, стоя там и Мамсуров, третий, не помню кто стоял. Я сказал, что вот так, вот так. Неужели я, посмотрите на меня, я нормальный человек. ведь я сказал, что полный спортзал. Это значит, не 100 человек.

- Да, я и не говорил, что 100 человек. вы поймите, я объясняю. Просто вы тогда сказали, что еще в нескольких помещениях люди, поэтому точную цифру назвать я не могу. Это были Ваши слова: «Поскольку в спортзале полный спортзал, а еще в других помещениях, и цифру я назвать не могу.»

- После того, Вы задали вопрос: «Сколько человек боевиков?» Да? Я ответил, что там около 10-12 человек. я точно не помню. Потому что я сидел, но когда разложили все бомбы около нас, Хучбаров успокаивал, что будет все нормально. Не знаю, кто может подтвердить, но я сидел  в первых рядах. За мной сидели люди. Мы не помещались, гас посадили вперед. Вот свидетели есть, если я что-нибудь обманываю, или что-то говорю против Вас. Просто была информация, что в спортзале полный зал людей. Я до этого здесь был, давал показания, что я в этом спортзале и в баскетбол играл 3 года.  Знаю этот спортзал от и до. И там 100 человек не было. Я же сказал, нас были полный спортзал. Почему информацию в течение дня не могли. Эти часы. Я ушел, около милиции я был, и никто за целый день не спросил меня: «где тот человек, который сказал. Он же сказал, как же там 350?» Вот мой вопрос.

- На самом деле действительно, все было так, как вопрос и звучит. Что, сколько там человек может быть. Он говорит: «Я точную цифру не могу назвать.» Да, действительно, я помню, что он говорил, что в спортзале размещены, кроме того. Еще размещены в каких-то других помещениях. Вот это я хорошо помню.

- Я помню, Вы еще задали мне вопрос про боевиков. Я сказал, что боевики тоже там.

- Да.

- Вот за 3 дня меня даже никто и не спросил. После этого убежал Аслан Кудзаев. Пол шестого того же дня. Неужели он информацию не дал, что там полный спортзал? Вот свидетель, выносила записку.

- Мамитова. Они писали, что там 1000 человек. Айдаров сказал, что он лично, что он лично сказал Дзантиеву, Мамсурову и Дзасохову, что там заложников сказал 1080 человек. какие меры Вы приняли?

- Значит, я вопрос понял. Я сомневаюсь, что Айдаров мог сказать точную цифру. Потому что, я сейчас объясню. Вы мне задали вопрос, дайте мне ответить. И после того, когда Айдаров мне докладывал, сколько точно, я цифру называл. Он говорит: «Я точно не могу назвать.» Вплоть до того, что отправили представителя нашего в паспортную службу, оперативного работника из райотдела в районо. И там нам сказали, что примерную цифру могут назвать, но у них списков нет, поскольку там одни выпустились, другие еще не пришли. То есть, тоже цифры не было окончательной. И сказать, что точная цифра мне была известна, я не могу этого. Вот те цифры которые я слышал, я их вам озвучил. Что мне было известно. Почему, кто тм объявлял 354 человека, я не могу ответить.

- Вы можете ответить, вот когда Вы выходили и говорили, что вот будьте спокойны, все там решается. И говорите, что там 350 человек. вы уже знали тогда, что 1080 человек находится в спортзал. Почему вы не сказали?!

- Нет. Я на тот момент. Я понял, о чем Вы говорите. Это утром, когда я подошел и Дзугаев отошел в сторону. я начал дальше давать интервью. Я Вам пояснил, что я сказал, что у нас уже цифра более 700, и боюсь, она будет в 2 раза больше. Вот дословно, что мною было сказано.

- Чья была идея, и с какой целью Аушев зашел в спортзал. Он спокойно прошел по ул.Коминтерна, по железной дороге, перешел дорогу. В его сторону не произвели ни одного выстрела. И он вошел в зал. После его ухода, он вывел хотя людей, боевики ожесточились. И все это отражалась на нас, заложниках. Меня интересует, с какой целью и кто его туда звал?

- Я не могу доложить Вам, кто конкретно принимал решение, чтобы Аушев вошел в школу. Я не могу доложить, я правда, этого не знаю. Я знаю, что меня пригласили в администрацию, где находился Дзасохов, Анисимов и Андреев. И мне сказали: «Сопроводи пожалуйста Аушева до школы. Там его подожди. И потом обратно его приведешь.» Вот все, что мне известно. Но я так понимаю, что пока мы шли с Аушевым, мы пешком шли от администрации до школы. И насколько я понимаю, ему была поставлена задача по освобождению заложников, и по как раз таки наоборот, смягчить всю ситуацию. А что было на самом деле, мне сложно сказать. Я не могу сказать.

- Может он знает какую-то информацию, которая и послужила вот такому исходу. И еще у меня такой вопрос. Я точно не помню, то ли 4, то ли 5, трупы боевиков лежали во дворе маленького здания школы. Я помню, проводили опознание боевиков. Я помню Кулаева, в чем он был одет, когда его привозили с мешком на голове. Еще помню, что привозили на опознание боевиков еще 2 молодых людей и женщин в белом халате. Кто они были и куда они делись?

- Вопрос, я не смогу на него ответить. Поскольку этим занималось не Министерство внутренних дел, а следственные органы. Я не знаю. Это не в моей компетенции, и не мои люди это делали. Поэтому я не могу ответить.

- Торчинова. Казбек Борисович, не считаете ли Вы основной причиной этого теракта чудовищную коррумпированность наших органов.  Это привело к тому, что дилетанты пришли на места, не профессионалы. Вот Вы сейчас говорили, что документы туда послали, телеграммы туда ушли. Телеграмма пришла и все, мне больше ничего не надо. Не считаете Вы, что коррупция чудовищная?

- Ну, я считаю, что это тоже способствовало. Но в данной постановке вопроса, я конечно так не согласен. Отчасти, да, я согласен. А что касается именно кадров, то я насколько сегодня готов доложить, что Айдаров был один из подготовленных офицеров. Поэтому он туда был направлен.

- Я не только об МВД говорю, я вообще говорю. Как этот Ходов жил спокойно здесь, в Северной Осетии? Не считаете ли Вы, что и вы были виновны вместе с тем же Айдаровым, Вы были министром.

- Я уже сказал, что если следственные органы сочтут необходимым, я готов нести любую участь.

- Генералы должны отвечать! А вы не считаете, что не работа женщины, инспектировать школу. Если бы там были вооруженные мужчины, а не одна безоружная Дудиева,  все может повернулось бы иначе. Почему в нашем РОВД 42 женщины, это не много?

- Вопрос как-то звучит в том плане, что не надо призывать женщин в МВД? Я так понимаю, да? Есть определенные должности, где конечно же набираются только женщины. Во всем остальном могут быть и женщины и мужчины. На этот вопрос, я просто, как сказать, не обращал такого внимания. И вопросов не возникало в принципе.  Но вообще, если сейчас так рассуждать, то, да, в какой степени.

- Дзуцева. Казбек Борисович, скажите пожалуйста, Вы сказали, что Вы не член штаба. Какой-то силовой блок работал еще в штабе. Вы все раздельно работали? Могли Вы спланировать, скоординировать все ваши действия, чтобы работали вместе? В администрацию кого-то не запускали, этого не выпускали. Вот нам все обиднее становится, что Вы, руководитель МВД ничего не знали. А нам кому верить, президенту, Вам? Что с Москвы спрашивать, если мы вам не нужны были. Это не теракт. Теракт бы на рынке Владикавказа. А это был захват заложников, где должны были все какие-то способности проявить. Дзасохов дипломатичность, а Вы, свои военные какие-то, не знаю, за что Вам давали генерала.

- Я понял вопрос. Значит, работа была построена следующим образом: оперативный штаб заседал, работал на 1 этаже в отделении ФСБ. Президент республики, как глава республики находился в здании там же. И руководство республики какие-то вопросы доставки там необходимого, вот эти вопросы решал президент. Я находился напротив райотдела в профтех училище, где был создан командный пункт внутренних войск. Поскольку мне было необходимо докладывать министру Нургалиеву по закрытой связи. А вся координация моих действий, она выходила от заместителя министра генерал-полковника Панькова и президента. И вот 2 те указания, которые я получил.

- Пак. Казбек Борисович, Вы видели трупы заложников?

- Да.

- Скажите пожалуйста, за 3 часа от какого огня могли они так обгореть. От чего, от дыма, от воздуха, если не от шмелей, то от чего они могли сгореть. Дотла. Вы слышали, что применялись танки?

- Да, слышал.

- А как Вам кажется, от чего они могли так обгореть. Какое оружие могли применять, чтобы довести их до такого состояния?

- Знаете, я боюсь, что даже эксперт не всегда сразу с первого раза может Вам сказать. Тем более, я видел так же, как и Вы. Прошел, посмотрел. Но делать от этого заключение, от чего они могли сгореть, мне сложно. Но понятно, конечно, я думаю, что это не от дров они горели. Мне кажется так. А больше я сказать не могу.

- Сейчас идет суд на работниками Правобережного РОВД. У Вас как у министра не возник вопрос. Боевики пересекли административную границу, да?

- Да.

- Ингушетия – это территория России. В которой тоже работают работники МВД России, которые тоже должны нести ответственность. Они не наказаны. Ведь прежде чем ехать в Беслан, они пересекли Моздокский район, Кировский район. Вт у Вас, как у министра, как у человека, как у военного не вызвало никаких сомнений, что вот за теракт несут ответственность, за то, что не проделали каких-то работ, только 3 вот этих человека. Не обидно?

- Конечно обидно. И как министру обидно, и как человеку обидно. Но, насколько я знаю, из последних общений со следователями ген прокуратуры, в Ингушетии возбуждено также 2 уголовных дела. Именно по этому факту. За непринятии мер. И там же телеграммы эти все, и наши разговоры. Все это там зафиксировано. Я не думаю, что это все пройдет незаметно и бесследно. Во всяком случае, я молчать об этом не собираюсь.

- Вот Вы не перовое ответственное лицо, которое дает здесь показания, как свидетель. И вот очень обидно мне например, как женщине, что я не слышала ни одного внятного слова здесь от мужчин.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос задайте.

- Я задам вопрос. Просто вот дайте нам возможность. И я вот что хочу сказать, у меня по отношению к Вам, других должностных лиц, которые вот себя вот так ведут, я уже заведомо знаю все их ответы. Они как мужчины не смогли здесь сказать правду, все таки почему это случилось. А правду н данный момент уже знают все, и прокуратура и государство. И не мне Вам говорить. Вы это все знаете.

- Пак, вопрос задайте.

- Я задам! И знают это все наши чиновники, все министры. Я не хочу Вам одному вменять. Но в Вашем лице я хочу сказать, виноваты все! Вот здесь, рядом с этим молодым человеком должны сидеть все.

- Пак, вопрос задайте! Это не политическая трибуна!

- Вы ушли в отставку по причине, что Вы опасались, что повториться теракт. А Вы как мужчина и министр должны были ответить, что я был виноват в том, что случилось, поэтому я ушел в отставку! У меня такой вопрос. Неужели у Вас как у человека, как у отца и как у мужчины нет угрызений совести, что Вы продолжаете быть при деле как военный. Вы можете не отвечать!

Свидетель:

- Да, нет. С Вашего разрешения я отвечу конечно.

- Все эти ответы уже есть.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- А зачем Вы их задаете, если они у Вас есть?

- Я говорю, потому что так положено по бумагам. И ответ есть.

Свидетель:

- Если Вас будет интересовать, я Вам готов ответить, почему я ушел в отставку. Одну из причин я назвал. Что, на сегодняшний день система, которая существует, она не дает возможности предотвращать подобные явления. Это один из факторов. А все остальное, я не хочу говорить. Если Вас лично интересует, Вам лично, как человеку я отвечу.

- У меня такой вопрос. Вот здесь выступал свидетель, Хачиров. Он сказал, что в прежние годы с 31 на 1 на дороге к школе выставлялись милицейские патрули. В этом году такого не было. Когда он обратился к начальнику, Айдарову. Почему охраны школы нет, он сказал, что приказа нет такого. Потом в райотдел принесли такой приказ задним числом. И этих людей просили подписать этот приказ, что он был якобы до 1 числа.

- Если Айдаров сказал так, то сомневаюсь, я Айдарова знаю скрупулезность, добропорядочность. Сомневаюсь, что Айдаров мог тоже дать такую команду. Я больше Вам ответить ничего не смогу.

- У меня еще такой вопрос. Правительством РСО-Алания был приказ, в котором было написано, в обеспечении защиты объектов особой важности создать охрану. В не менее 10 метрах от детского учреждения любого должны были быть поставлены предупреждающие проезд к учебному заведению, мы сейчас будем говорить о школе. какую-то защиту, для того, чтобы ГАЗ-66 не проехал. Приказ силовикам.

- Он был адресован не только силовикам. Он был адресован и всем главам администраций. Это было действительно так. И где мы бывали, мы в принципе всех заставляли так делать. Хотя с большими потугами и с большими вопросами. Самое плохое обстояло дело в Правобережном. Поскольку Уртаев, глава администрации, эти ответы его мы тоже записали, все время ссылался, что нет денег.

- Работа была проведена, что вы были уже готовы создать коридор. Предпосылки какие были к коридору?

- Мне была поставлена задача: «Казбек Борисович, будьте в готовности организовать коридор.» Время не было указано. Но я уже представлял себе что это будет, и как это будет. А кто с кем говорил, мне это не известно.

- Но Вы сами говорили, что заложников всего 300 человек.

- Я нигде не утверждал, что заложников 200-300 человек. единственное выступление, которое у меня было, я в нем заметил, когда меня спросили, что на сегодня мне известно более 700, но цифра будет наверное раза в 2 больше, поскольку это еще далеко не все. Те списки, которые я имел в ту минуту, вот что я тогда сказал, то я и повторяю.

- Сидакова. Скажите пожалуйста, Вы сказали, что получали приказы от Нургалиева, но командовал штабом Андреев. Так кто вообще руководил этим штабом.

- Я не так сказал, что мною командовал конкретно Нургалиев, а командовал штабом Андреев. Я только сказал, что получал дополнительные указания от министра внутренних дел на первом этапе. А потом, когда уже приехал Паньков, мы работали с ним. Вот это я и сказал. А так, штаб возглавлял Андреев.

- На сегодняшний день выясняется, что ни Анисимов, ни Паньков не являлись членами штаба. Так в чьих руках находилось спасение наших детей?

- Генерала Андреева, начальника штаба.

- Вы сказали, что исследуя территорию школы после всех событий, Вы нашли доказательства того, что по школе стреляли из огнеметов.

- Неправда, я не так сказал. Я сказал, что 4, 5, 6 нам стало известно, что при осмотре всей территории были найдены отстрелы от шмелей. Я так сказал. И были составлены протоколы. Они были найдены на 5-этажном здании, на крыше. Это мне доложили мои подчиненные.

- То есть, зажигательных не нашли?

- Я этого не говорил. Я военный человек. И я повторяю, что были найдены пустые отстрелы.

- По школе стреляли из огнеметов?

- Я же Вам говорю, что было найдено.

- Есиев. Как министр внутренних дел, вы знали, что в Правобережном районе поток нефти из Ингушетии. И что там находиться…

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Есиев, вопрос снимается. Потому что он не имеет отношения к делу Кулаева.

- Я хочу знать, почему там посты не находились, по которым идет нефть. И кто дал указание 4 числа вывезти все доказательства, которые были, о применении оружия, танков и тому подобное в карьер.

Свидетель:

- По второму вопросу. К этой команде …

Голос из зала:

- На первый отвечай!

- Сейчас я отвечу на первый.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Подождите пожалуйста. Давайте местами поменяемся!

Свидетель:

- Такой команды, чтобы вывести со двора школы, не было. Я не знаю, кто такую команду давал, но это не компетенция Министерства внутренних дел.

- Но как министр внутренних дел, Вы обязаны были сделать там оцеплении.

- Мне была дана команда выставить оцепление. Больше я к этому отношения не имею.

- Вы на первый вопрос так и не ответите?

- разрешите ответить?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Можете не отвечать. Он к делу отношения не имеет.

Свидетель:

- Значит, буквально одну минуту, с вашего разрешения, Ваша Честь. Нам было конечно же известно, и у нас были оперативные отработки, кто из жителей Беслана конкретно занимался этими безобразиями. В том числе и сотрудники. Кто способствовал этому и есть уголовные дела, которые возбуждались по этому делу. Более того, есть письма, есть материалы у вас в администрации, которые мною были подписаны на имя Уртаева: «Прошу демонтировать все нефтяные установки.» Однако ничего сделано не было. Постоянно отрывались рвы. И дороги менялись в другом направлении. Вот все, что я могу сказать.

- Не выяснили кем?

- Почему не выяснили? Конечно выяснили.

- Ну, кто заказывал это.

- Я Вам что, буду все уголовное дело рассказывать?

- Я хочу конкретно знать, знал ли министр внутренних дел о коррупции в Правобережной районе. Вот и все. Поэтому и погибли наши дети.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Можете не отвечать.

- Скажите, вот 1 числа Вы проходили по Коминтерна с Андреевым. И Вам завали вопрос: «Что говорят боевики?» Вы сказали, что ничего они не говорят, что записка была пустая, кассета была пустая. Вы нам говорили: «Не мешайте переговорам.»

Свидетель:

- Я когда вам говорил, что записка пустая, я этого не помню. Но Ваш  вопрос, он звучал: «Что они требуют?» Но там действительно то требований не было. 2 вопроса было: 1. чтоб зашли 4 человека, 2. если будете стрелять, мы будем убивать заложников.

- Мы вас спрашивали: «Переговоры выдуться или нет?» Вы сказали: «Никаких переговоров нет.» на вопрос о требованиях Вы долго говорили, что никаких требований они не выдвигали. Это продолжалось в течении суток, пока не пришел Аушев. И когда пришел Аушев, я поняла, что все. Если вышли эти, то вышли. А те, кто остались там, они уже не выйдут. Вы не могли мне раньше это сказать, что не можете их освободить?! Чтобы я рассчитывала уже на свои силы!

- Я по другому отвечу на Ваш вопрос. О тех требованиях, которые прозвучали позднее, мы узнали тогда, когда вышел Аушев. Вы спрашивали о требованиях, которые выдвигали. Я как военный человек, профессионал, предполагал, что будут какие-то требования. Но их еще не было. Я так и сказал, что нет пока требований.

- Вот я слушаю Вас. Это не в вашем ведомстве, это Вы не знали. Вот они беспрепятственно прошли границу, пришли беспрепятственно к школе, хотя до школы расстояние большое. Дошли туда, столько заложников взяли. Вот сейчас скажите пожалуйста, Вы должны ответить за то, что беспрепятственно они перешли эту границу. Вот сейчас привлекают за халатность Айдарова, Вас не должны за халатность привлечь?

- Я уже отвечал на подобный вопрос и повторю еще раз, если есть необходимость. Как я Вам уже сказал, мы все виноваты в этом. И я в том числе.

- Вот переговорный процесс начался, вы начали искать Масхадова. Его искали 2 дня, никто не знает где он находился, но его нашли. А Зязиков под боком, в Ингушетии, почему-то его не нашли.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Скажите, вы искали Зязикова или Масхадова?

Свидетель:

- Я знаю, в администрации когда я был, разговор шел о том, что ищут  Масхадова, предпринимаются попытки найти Масхадова. Тем более Зязикова, поскольку его требовали. Их действительно искали.

Голос из зала:

- Скажите пожалуйста, Казбек Борисович, с Ваш участок вот со стороны Коминтерна где находился? Опишите пожалуйста.

- Со стороны Коминтерна мой участок оцепления находился в частном секторе, в жилых домах. Вот в жилых домах мои молодцы стояли. В домах, во дворах. Они все там и стояли. И я ходил там. А со стороны, за железной дорогой, там стояла уже 58 армия. А у меня была вот здесь первая цель, и они там стояли.

- Все таки вот посты вокруг школы, это или ГАИ работа были, или. В конце концов, человека, который посты убрал вокруг школы и выставил на трассу, награждают орденом мужества. Как это понять?

- Я не знаю, кого наградили орденом мужества. Я не имею представления, кого награждали. А что касается снятия этих сотрудников, которых якобы хотели выставить, я Вам уже отвечал на этот вопрос.

- Еще один вопрос у меня. Террорист Ходов был задержан. После этого он оказался в 6 отделе. Человек был в розыске. И после этого он оказался на свободе. Вот у меня вопрос, на каком основании его выпустили, и он спокойно жил в Эльхотово, и кто за это отвечает.

- Ходов был объявлен нами в 2003 году в розыск. А до этого, такие факты, что его кто-то доставлял в райотдел, я этой информацией не владею. Потому что он не доставлялся. А в 2003 году он нами выявлен был, объявлен в розыск. С 2003 года искали. И  том числе, я уже слышал эти слова, что он жил спокойно в Эльхотово. Докладываю Вам, спокойно в Эльхотово он не жил. Я Вам говорю, в 2003 году после взрывы возле Гамид-банка он нами был объявлен в розыск. После этого он не задерживался.

- Он задержан не был?

- До 2003 года, нет. Может и был, я каждого задержанного как Вам могу перечислить?

- Может Кулаев скажет, если министр не знает.

- Я не понял, что я не знаю?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У Вас вопрос к подсудимому? Кулаев, Вы поняли вопрос?

Нурпаша Кулаев:

- Не понял.

- Да он уже вообще отключился от процесса.

- Я понял, что она говорит, но меня туда не возили, чтобы опознать боевиков.

- Почему они требовали освободить, тех кто сидел? Почему эти террористы сидели именно в Беслане, которые на Назрань напали?

Свидетель:

- В Беслане они никогда не сидели. Если часть из них была, несколько человек, насколько мне известно, было доставлено в наше СИЗО. Потому что нужно было проводить следственный эксперимент. И я в том числе выделял туда охрану, конвой, который сопровождал их на место происшествия. Часть из них сидела там, да.

- А в Беслане сидели?

- Не сидели они в Беслане. У меня таких данных нет, что они сидели в Беслане. Я Вам докладываю, ну.

- Я видела, как сопровождали их, как они уезжали. Я живу около райотдела. Сидели, сидели.

- Не сидели. Могло быть, что они доставлялись туда именно на момент задержания. Это я не отрицаю, может быть было. Но они там не содержались, в райотделе нет таких возможностей.

- Хорошо, в Беслане не сидели. А в Ингушетии что, тюрьмы нет? Почему они сидели в Осетии.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Царахова, кто Вам дал возможность встать и задавать вопросы? Присаживайтесь. Все, допрос окончен.

Голоса из зала:

- Он генерал! Пусть ответит нам на вопросы! Пусть отвечает за все!

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Перерыв 15 минут. Пригласите свидетеля Айдарова. Фамилия, имя, отчество.

 

 

- Айдаров Мирослав Сафарбиевич.

- Число, месяц, год рождения.

- 5 августа 1960 года.

- Место жительства.

- Владикавказ, ул. Весенняя, 19, кв. 8

- Место работы.

- Временно отстранен от занимаемой должности начальника Правобережного РОВД в связи с расследованием уголовного дела по решению суда.

- Мирослав Сафарбиевич, Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Представитель потерпевших:

- Вы работали в прошлом году перед терактом кем?

- Начальником Правобережного РОВД.

- Расскажите, что Вам известно о  теракте. Какова была Ваша роль в спасении заложников.

- 1 сентября примерно в 9.15 со стороны первой школы, которая находилась непосредственно за зданием райотдела, между райотделом и зданием школы 3 5-этажных дома параллельных стоят, раздались выстрелы и взрывы. Мною была дана команда собрать весь личный состав. Уже пошла информация, что школа захвачена. Я выбежал на улицу. Весь райотдел был поднят по тревоге. Но до моей команды уже часть сотрудников райотдела вышли на улицу. Они были выставлены в оцепление. Это на ул.Октябрьской, частично на пер.Школьный, и по ул.Лермонтова. с цель недопущения туда гражданского населения и блокирования школы. Где-то минут через 30, сразу же сообщение о нападении и захвате школы было передано в дежурную часть. Дежурный по райотделу, по моей команде был введен план «Ураган-2». И по истечению где-то минут 30, это где-то без 20, без 15 минут уже на место происшествия прибыл министр внутренних дел, генерал-лейтенант Дзантиев Казбек Борисович, который и принял командование полностью на себя. Я ему доложил полностью, предварительно тогда, до прибытия Дзантиева, мною были даны команды о эвакуации людей с опасных вот этих 3 домов 5-этажных. Тут же стали эвакуировать людей, оцепили, для недопущения гражданских, недопущения выхода оттуда террористов. У нас была информация о количестве террористов. Изначально шли такие противоречивые данные о том, что террористов 12, террористов 18. один из сотрудников доложил, что входил в огневой контакт с террористами. Сотрудник другой, Рамонов, участковый, который должен был находиться там, в школе, тоже подошел и сообщил о том, что террористы бородатые фактически в основном, в камуфлированной форме, вооружены различными видами стрелкового оружия. Он также вошел с ними в огневой контакт, отстрелял свой боезапас и прибыл в расположение райотдела. Впоследствии с 1 сентября по прибытии министра все указания, которые поступали от министра внутренних дел, выполнялись. В основном это касалось составления списков. Первоначальная задача, это чисто оцепление, второе – это установление количества заложников, и пофамильно. Так же различного рода указания поступали. Якобы при попытке вхождения в контакт, в переговоры с террористами, просили, давали указания установить сотовые телефоны, которые моги находиться у захваченных заложников, чтобы выйти на контанкт с преступниками, на переговоры. Фактически до конца, до развязки, когда 3 числа в 13.05 раздался первый взрыв, я сам лично пошел вдоль гаражей со стороны Лермонтова к школе. Уже стали люди выбегать: окроваленные дети. Тоже оказывал непосредственную помощь по эвакуации, проверял неоднократно своих людей, которые в оцеплении стояли ночью и днем. Неоднократно обходил, как они стоят, давал инструктаж, как нужно поступать. Ну, и впоследствии, когда все это закончилось, была еще дана команда охраны места происшествия в ходе проведения следственных мероприятий на месте происшествия.

- скажите пожалуйста, в первый день Вам было известно о числе заложников?

- В первый день после...

- Я говорю, о примерном числе.

- О примерном, примерно да. Я думаю, примерно так я сказал, примерно так и вышло. Дело в том, что после того, как было озвучено 350 человек...

- на вопрос отвечайте. Вот лично Вам.

- Да. У Бургаловой я поднял список учащихся.

- Это когда ?

- 1 сентября. У Бургаловой, это районное образование правого берега, я поднял списки учащихся. И примерно приплюсовал первоклассников, это прошлогодние, 2003 года списки были, приплюсовал туда еще примерно первые классы, которые должны были находиться там. И родителей, которые могли сопровождать, выходило более 1000 человек.

- Вы эту информацию довели до своего руководителя, начальства, так сказать.

- Доводил до министра внутренних дел.

- Обоснованно?

- Я обосновывал тем, что...

- Как он ее воспринял?

- Дал команду дальше уточнять. И желательно, чтобы были списки.

- А зачем списки нужны? Была разница, там Иванов, там Петров? Эта работа для чего велась?

- Значит, потому что изначально, когда боевики захватили школу, части заложников удалось сбежать. Это те, которые были заперты в котельной, проломили стену, насколько я понял, и сбежали. Многие из них не попали через нас, в смысле, чтобы сказать конкретно, что вот этот еще в заложниках или нет, мы не могли тогда сориентироваться.

- Я спрашиваю, а для чего нужно было знать конкретно пофамильный состав заложников? Что это давало для их спасения? Зачем эта работа?

- Этой работой занимались 4 человека. Это 3 женщины райотделовские, и сестра одного из наших. Уточняли списки у тех людей, которые...

- Понятно. Дзантиев согласился с тем, вот он здесь был сейчас, с Вашим мнением о том, что их более 1000 человек.

- Ну, дал команду продолжить уточнение.

- Я Вас не о том спрашиваю.

- Ну, наверное. Иначе бы он сказал по другому.

- А вот в каких официальных источниках информации, официальные лица оглашали 1, 2 сентября данные о заложниках.

- Я хочу ответить на этот вопрос. Я начал, меня остановили. Значит, я докладывал о более 1000 человек. Гражданские люди, может они и здесь, в зале, когда услышали, они мне сказали, что передают по СМИ, что 350 или 340 человек. ну, и соответственно стали: «Почему вы так делаете.» я вот тогда зашел и доложил, что боле 1000 человек так, доложил, как я считаю, что есть списки, я приплюсовал вот это, и плюс еще некоторое количество родителей.

- Это Вы Дзантиеву сказали?

- Это вот тогда я и доложил. Потому что там...

- Больше Вы никому не докладывали?

- Нет. А кому еще? Я не был допущен кроме Дзантиева ни к кому. Там же министры.

- А вот официальная цифра называлась?

- При мне? Я это узнал от людей, от гражданских, что якобы пресс-секретарь президента объявил о количестве заложников, что 350 человек. И якобы это мы дали. Мы такие цифры не давали.

- Но Вы не пытались в штабе кому-то объяснить, что их больше, заложников?

- Если я министру доложил. По уставу...

- О требованиях боевиков, что Вы знаете?

- О требованиях боевиков, первая записка, одна женщина вынесла. И сотрудник, я до сих пор не знаю, все фамилии в райотделе, армянской национальности сотрудник. Он поднес ко мне, и говорит, что вот так и так, вынесли записку, требования боевиков. Я взял, это был лист, вырванный из тетради в клетку. По дороге в училище, где располагались Дзантиев, там еще генералы, я их не знаю. Я пошел туда, и по дороге я что успел прочитать, это прямо, что я дословно помню, требовали президента РСО-Алания Дзасохова Александра Сергеевича, президента Республики Ингушетия Зязикова, совет безопасности Аслаханов, и детского врача Рошаля; если вы убьете 1 нашего, мы убьем 50 человек, если вы раните 1 нашего, мы убьем 25 человек, если вы предпримите попытку штурма, мы взорвем всю школу с заложниками. Мной эта записка была передана, доложена министру. Там началось обсуждение уже, варианты какие. И я там соответственно временный человек был.

- Этих 4 для чего требовали?

- На переговоры. Прямо так и указано было.

- А по поводу чего переговоров они хотели?

- То есть, условия какие?

- Да.

- Там не указывалось. Однозначно. Это я помню хорошо. Никаких требований там не было. Требование одно, требовали на переговоры этих людей. Я дословно, прочитал, просто врезалось в память. Не знаю, может какие-то маленькие погрешности есть, а так в основном вот это содержание записки. После этого записок или других делегатов там не высылалось. Единственно что, это мулла, молодой парень, осетин, значит его отправляли на переговоры, это изначально было решено. По вероисповеданию, переговорить. Но я так понял, потом он вернулся, в общем-то они не пошла на контакт, прогнали его. Вплоть до того, что якобы даже обстреляли его машину.

- А вот Вы не слышали, кассету они выбрасывали.

- Я услышал это уже после 4 числа. О том, что якобы СНН телекомпания...

- А что Вы можете сказать о том, что делали боевики с 1 по 3.

- С 1 по 3, один мужчина сбежал. Около райотдела я его встретил, мне подсказали, что он оттуда сбежал. Одет в светлую рубашку. Я его остановил, говорю, кто Вы, что Вы. И он назвался. Фамилию я Вам не могу сейчас сказать, но узнать, я его узнаю. И он начал говорить. Я его стал спрашивать о том, сколько людей, сколько боевиков. Вот он примерно описывает, что полный зал, даже больше, забитый спортзал. Боевиков то ли 12, то ли 18 он сказал, тоже более. И он описал, что они минируют, относятся очень жестоко, что издеваются над людьми, которые захвачены там. Не дают пить, не дают кушать, не дают в туалет, куда-то отойти. А вот его лично заставляли выбрасывать трупы в окно. Вот ему удалось сбежать.

- А боевики обстрел вели из школы?

- Однозначно. Потому что в здание райотдела также попали. Там попали в кабинет, и компьютер повредили, прямо в окна попали.

- Из чего стреляли?

- Из автоматического оружия и скорее всего что-то типа гранатомета. Потому что один раз я зашел к министру в училище. И когда мы там находились внутри, во двор училища вод автобус то ли ОМОНа, то ли кого-то из спецподразделений попала типа гранаты. То есть. Типа подствольного гранатомета, что-то. Но подствольный гранатомет, я тоже офицер в отставке войсковой, я знаю, что не долетит. Что-то другое применяли. Также они обстреливали торцы домов, которые выходили на школу. От этих обстрелов возник пожар. Пожарники подъехали, я их спрашивал огнетушители. Они сказали, что у них их нет. 4 огнетушителя были в райотделе. Я попросил наших ребят попытаться хотя бы этими средствами. Они пошли и тушили насколько могли, они принимали там меры. Потом вернулись, сказали, что закончились.

- скажите пожалуйста, Вам известно о том, велись с террористами переговоры, как это положено? Вот переговорщик, те лица, кого они требовали?

- До меня это не доводили. Хотя я знаю, что должны быть переговорщики. По линии УФСБ должны. Но мне министр сказал так: «Командование по проведению спец операции взял на себя оперативный штаб, который возглавляет генерал Андреев.» Начальник УФСБ РФ по нашей республике.

- Это когда он Вам сказал?

- Это 1 числа послеобеденное время. Они заседали в администрации.

- Скажите пожалуйста, вот террористы требовали переговорщиков. Вы считаете, надо было переговорщикам требуемым пойти на эти переговоры?

- Ну, мнение их я не знаю. Я по себе могу сказать. Я бы наверное пошел.

- Вы считаете, что надо было, да, вести переговоры?

- Ну, я исхожу из того, как сотрудник внутренних дел. Изначально в ходе захвата боевики уже убили людей. То есть, как бы надо считать, серьезность своих намерений они и так показали. Поэтому я все таки думаю, мое мнение, да.

- Вот сегодня Вам стало известно, чего конкретно хотели, условия боевиков?

- Я сам привлекаюсь к уголовной ответственности. В моем постановлении зам ген прокурора прямо написано, что захватили школу, и требовали вывода войск из Чеченской Республики, и прекращение боевых действий.

- Вот по этим условиям можно было вести переговоры?

- Я считаю, что те люди, которые были захвачены там, они стоили того, чтобы вести.

- 3 числа боевики продолжали обстрел?

- Однозначно. Единственное, маленькие перерывы бывали. Я все таки думаю, что они намаз делали. Но по времени как-то не сходилось. Я знаю, когда, что, не сходилось. Но систематически обстрел шел со школы, систематически.

- Вот Вы помните взрыв в школе?

- Конечно.

- Что после взрыва было?

- Ну, пошла непрерывная канонада уже.

- Поподробнее  можете охарактеризовать эту канонаду.

- Канонада шла. Я уже объяснил здесь, что я побежал в сторону гаражей. Уже когда дети побежали, взрослые побежали, помогал там. Но взрывы были слышны. Ну, как будто и внутри школы, и снаружи школы. Вот такие взрывы. Обратно я когда вернулся туда, где-то около 3 часов дня. Значит заместитель Дряев, который на оцеплении стоял старшим на Коминтерна, он уже доложился мне. Что прямой наводкой по школе стреляет танк.

- Это кто был?

- заместитель Дряев. Он старший оцепления со стороны Коминтерна.

- Извините, может я не совсем точно вопрос задал. Но Вы не могли определить, по школе из чего стреляли?

- Я могу сказать, как артеллирист. Идет хлопок выстрела, потом какие-то секунды и разрыв. Это орудие стреляет. В других местах взрывов не слышно было. Например в домах, в частных домах. Все происходило в школе и вокруг школы.

- Танки слышали, залпы?

- Слышал.

- Вы думали, что это по школе идет стрельба?

- Ну, если бы гранатомет, гранатомет я знаю, как стреляет, какой взрыв от него бывает. И я знаю, как орудия стреляют. После выстрела как взрыв бывает. Я это знаю.

- Гранатометы Вы не слышали?

- Слышал. Я же говорю, непрерывная канонада.

- Гранатометы стреляли, Вы говорите, танки стреляли, огнеметы.

- Ну, однозначно.

- Огнеметы Вы тоже слышали?

- Огнеметы мне потом сказали, что якобы с крыши 5-этажного дома вели обстрел, сам я не видел. А так мне сказали сотрудники, что якобы оттуда стреляли по крыше то ли спортзала, то ли самой школы, были применены огнеметы. Огнемет, действие я не знаю, потому что я в 79 году учился на военной кафедре, при мне не было. Ну, не знаю, не слышал, честно.

- В 3 часа, вы говорите, из танка стреляли. Была необходимость стрелять из танка? Было это угрозой для тех, кто в школе?

- В 15 часов?

- Да.

- Конечно. Вот мне доложил Дряев, что однозначно стреляли танки.

- Вы пожар видели?

- Когда я туда пришел, мне потом доложили. Я не знаю, это правда или нет. но со слов…

- Вы сами что видели?

- Я видел, что горит спортзал. Верх обрушенный. Видел прокурора нашего района, который забегал туда, кого-то вытаскивал. Мы тоже схватили детей, понесли.

- А пожарных в какое время Вы видели?

- Пожарники заехали с той стороны, со стороны Коминтерна якобы. И якобы у них с водой какие-то проблемы были. Но это опять таки я говорю со слов чьих-то. Я спрашивал СА где пожарные, начинайте тушить.

= Это после взрыва Вы спрашивали, не было их?

- Они, якобы заправиться еще раз выезжали. Дозаправиться или что-то такое. Вот тогда мне сказали, что у них воды не хватало. То есть, не полные они были или израсходовали по быстрому, это я не знаю. Но вот говорили, что у них не хватило воды.

- Скажите пожалуйста, как могли боевики беспрепятственно попасть 1 числа?

- Ну, по мне возбуждено уголовное дело. Я обвиняюсь в этом. Судебные слушания впереди. Я думаю, что все таки тот человек, который довольно нормально знал проезд. Есть такое название «Потерянное ущелье», где…

- А вам не был известен этот проезд.

- В общем-то есть приказ 303, который прямо регламентирует, куда выставляются посты. Ну, и с точки зрения того, что 303 приказ на тот момент не соответствовал действительности. Потому что по 303 приказу нужны были люди, которых не было. Просто на самом деле их не было.

- Приказ 303, который говорил, где выставлять посты?

- Да. Есть дислокация постов по мере, сколько было людей. Я не могу например на пост 1 человека поставить куда-нибудь в лес. То есть, там регламентируется, 3-4 человека вооруженные автоматическим оружием, спец связью должны находиться там.

- Там, где?

- Посты обозначены прямо. Что вот там секретка, здесь опорный пункт милиции должен быть.

- Вот на той дороге, где они проехали, там был пост?

- Ну, во-первых, я если честно не знаю дорогу, которой они проехали. Я не могу сейчас сказать. Мне чисто примерно объясняли. И у меня самого какие-то нестыковки получаются. Потому что я здесь ранее никогда не жил, ранее никогда не работал. Я плохо ориентируюсь там.

- Были неприкрытые дороги, по которым они могли проехать?

- Невозможно прикрыть все дороги. Не основные, а такие, проселочные.

- По ним можно проехать.

- Однозначно.

- И много там таких дорог?

- Не могу опять таки сказать точно. То, что я обследовал, когда дал команду перекопать, за время пребывания в должности. А так, я Вам скажу, 57 километров административная граница. Ручеек, сплошные. Где-то 18-20 километров, это фактически места, где спокойно может проехать и пройти.

- Я проехать имею ввиду.

- Ну, я говорю, что и проехать. Что они пешком что ли, так бы зашли? Есть там, где ГАЗ-66 однозначно проезжает.

- А вы что, перекопали что ли часть дорог?

- Часть дорог была приведена в негодность. Была телефонограмма с Министерства внутренних дел за подписью Маораова, о необходимости приведения проселочных дорог, которые несут второстепенное значение, к частичной негодности. Это когда уже вот Назрановские события были. В связи с проведением выборов в Чеченской Республике.

- Привести в частичную негодность как?

- Путем перекапывания. Полная негодность, это значит, полностью ее вспахать, что-то сделать с ней. Частичная негодность, это поперек какой-то, чтобы нельзя было проехать.

- И в чем была проблема?

- Райотдел имел возможность у тех же колхозов просить. Мы просили экскаваторы, перекапывали. Но на следующий день обнаруживали их закопанными опять.

- Кто их обратно закапывал?

- Да те же люди, которые наверняка занимались какими-то темными делишками. Потому мне один из председателей колхоза прямо позвонил: «Я тебя прошу, давайте закопаем.» я ему не разрешил. Я сказал, поставь шлагбаум, я тогда тебе разрешу закопать и со шлагбаумом что-то будем делать. «У меня нет средств на шлагбаум.» Ну, а я не могу не исполнить приказ министра.

- Но перекопаны все не были. А Вы не ставили в известно министра. Вы считали вообще, что стоит перекопать эти дороги?

- Я считаю, что даже нужно границу перекопать, если на то пошло.

- Я про дороги спрашиваю.

- Ну, это и есть дороги. Они по ним и пришли.

- Сказали Вы это министру, или туда наверх.

- Значит, до меня были подготовлены бумаги. Связались с 58 армией, и договаривались на предоставление нам на проведение вот этих работ вдоль административной границы с Ингушетией экскаватора, который 6 метров шириной, там глубоко копает. То есть, там уже тяжело копать просто подручными средствами. Буквально перед моим приходом был получен ответ, с выставлением счета на 800 тысяч рублей. Вроде бы договаривались бесплатно, а на самом деле есть эти бумаги, они присоединены, мы их представили. Министру также было доложено о нехватке средств. Не по дорогам, а полностью вдоль административной границы, что постов не хватает, не хватает техники, не хватает средств связи. Это все докладывалось в письменной форме. Точно также эти документы к нашему уголовному делу присоединены.

- Скажите пожалуйста, вот в конце августа слали различные телеграммы в Ваш адрес. Что вот, возрастает опасность терактов. В связи с этим у вас е возникал вопрос о необходимости таких постов.

- Так вот тогда мы еще доканчивали. Потому что именно 29, 30, Гогицаев, это зам начальника милиции общественной безопасности, он выезжал. Он даже 31 выезжал на перекапывание. Но у нас опять таки трактор дают на час, полтора. Что успел, то сделал. Я же не могу…

- Вот об этом ставили в известность руководство. Что вот возросла опасность теракта, а мы дороги не можем перекопать.

- Ну, мы же перекапывали. Там же срок не был объявлен, что до 1 сентября. Там было написано, что привести в частичную негодность. Каждый день какие-то дороги перекапывались нами, по мере тех возможностей, которые имелись. Поэтому я думаю, что этот доклад… Доклады шли другие, о нехватке техники, всего этого, средств.

- А как по Вашему, кто закапывал ваши дороги?

- Ну, я думаю, что ни для кого не секрет, что правый берег славился нефтеностностью своей. Наверняка.

- Они известны были?

- Ну, за те фактически 17 дней, что я провел в кабинете, я просто не смог. Мне говорили, что есть здесь определенные кланы, которые занимаются перевозкой нефти с ингушской территории сюда. Якобы какие-то самовары есть, и там варят…

- Вы слышали, что есть такая проблема, опасность. Вот Вы копали. Ну что, там столько надо было копать? До Вас перекапывали дороги?

- Да, наверняка.

- И при Вас перекапывали.

- Так точно.

- Но так и не докопали.

- Но все там дороги, там очень их много. Там одни колхозные поля. Вот там на одном колхозном поле 40-50 дорог. Мне дают трактор на час, полтора, колхоз под большое «пожалуйста». Я что успел за это время, перекопал. Я в администрацию обращался к тому же Уртаеву выделить трактор. Однако он мне отказал. Прямо сказал, что средств нет.

- Постов тоже не было, да?

- Ну, я опять таки повторюсь. Не было людей. Я Вам объясню, почему нехватка людей была. Говорят, что 57 километров это же не вся граница. Нет, вся граница, это 57 километров. Личный состав поселковых отделов, которые были в распоряжении, это Батако, Старый Батако, Зильги и Ольгинское. Он составляет 150 человек. на самом деле в режиме усиления работают 50 на 50. Самое большее в сутки могли выставиться с учетом больных, с учетом тех, которые, чтобы получить допуск к оружию, находились на первоначальном обучении, кто-то в отпуску еще до моего прихода уже оказался. Пытался я отозвать с отпусков. Выставлялось не более 50-53 человека. На 3 поселковых отдела. Ну, 53 человека это с учетом того, что дежурная часть, из этих 53, в каждом поселковом тоже несколько человек сидят, на станции, чтобы связываться, чтобы передавать, оружейку охранять там. То есть, больше не было.

- У Вас сколько женщин в отделе? Говорят, женщин много.

- Да, более 40 человек, офицеров.

- Нужны они?

- Ну, в моем понимании, нет. и на приграничный райотдел, я возмутился, я собирался разобраться с этим. Может это сейчас выглядит, как дискриминация женского пола. Но тем не менее, я повторяюсь. Меня возмутило, что до этого в Беслане и убивали сотрудников, и нападали на колхозные поля, там убивали. Ну, женщина куда может пойти? Я не против того, чтобы их набирали. Но не в таком количестве в приграничном районе.

- В чем же причина? Кто насаждал эти неэффективные единицы?

- Вы знаете, я не смог до конца разобраться. Наверное, какие-то связи, какие-то что-то. Мне не понятно было, потому что уровень профессиональной подготовленности у тех женщин, которые там находились, там, у, несколько человек. остальные оставляли желать лучшего. Мне приходилось дознаватлей отправлять обратно на место происшествия, потому что приходили с голым рапортом, без осмотра, без ничего возвращались с места происшествия.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- А мужчин не возвращали, да?

- А мужчин тоже возвращал.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, как вы оцениваете исход теракта? Кто виновен в том, что они беспрепятственно проехали, что не готовы ни дороги были, не были перекопаны. Они ведь и по территории района тоже проехали. Никто их не останавливал. Кстати, а кто снял милиционеров, несколько постов, у Вас в обвинении, да, это есть. Что сняли посты и на трассу направили, где должен был проезжать Дзасохов.

- Да, их отправили.

- Кто?

- Ну, заместитель начальника ГИБДД Правобережного района, Боразгов. Он сослался на то, потом, когда я стал разбираться, он сослался НАТО, что ему поступила команда от дежурного, обеспечить безопасность проезда кортежа президента. Я прибываю туда, в райотдел в половину 8, изучаю оперативную обстановку. Без 5 у меня было время доклада оперативной обстановки министру. В 8 часов сбор руководителей райотдела. В 8.30 это развод дежурной части, заступающий, сменяющийся. Он отправил их в 7 часов утра, до моего приезда. Это впоследствии стало известно, что Дзуцев живой. Потому что Дзуцев, который якобы должен был находиться там, до меня информация дошла, что во дворе при захвате был убит сотрудник ГИБДД Дзуцев. Рамонов наверняка это подтвердит, начальник ГИБДД района. Я связался с ним по сотовому телефону. Я говорю: «Говорят, вашего сотрудника убили при захвате.» Он через 30 минут мне перезвонил, и говорит: «Нет. Оказывается Боразгов их направил по указанию дежурного на обеспечение кортежа. Он живой, здоровый. Я его видел.»

- а у вас впервые Дзасохов там проезжал.

- При мне, да. Он в аэропорт заезжал, но…

- И что, всегда выставляли?

- Выставляли.

- а ему, что, угрожала опасность?

- Я не знаю. Не могу сказать.

- Скажите пожалуйста, как Вы оцениваете вот всю эту трагедию. Я повторяюсь. Можно было избежать столь значительных жертв. В целом если сравнить как работает милиция.

- Я думаю, на этот вопрос фактически сейчас здесь невозможно ответить. Потому что все решала ситуация. Как она складывается.

- Вот в этой ситуации можно было найти другие выходы, какие-то меры предпринять?

- Ну, свое мнение я уже сказал. Я как бы сторонник переговоров. Особенно там, где дети, я сторонник переговоров. Тем более, просто я не знаю. Тут некоторые казусы и в законах. Значит, закон о милиции прямо звучит об исключении применения огнестрельного оружия в ходе проведения любых мероприятий, там, где есть угроза жизни других людей. В то же время, ну, не знаю. Не мне судить наверное. Я все таки считаю, что как складывалась ситуация, все решало это. Это и психическое состояние самих террористов, психологическое состояние заложников, которые оказались там.

- Но Вам известно, что террористы требовали переговоров?

- Ну, я же относил записку. Я читал ее.

- Нет вопросов.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Скажите, по части захвата школы. Райотдел от школы как далеко расположен.

- Между нами, я уже говорил, между нами находится 3 5-этажки, в которых 4 или 5 подъездов всего лишь.

- Вот, поскольку Вам это в вину не вменяется, я могу задать вопрос. Вот скажите, есть часть свидетелей, потерпевших, военные говорят, вот по Вашему мнению, Вы ситуацию потом изучали. Можно было сразу попытаться уничтожить террористов до того, как они заминировали школу?

- Не думаю. Я все таки думаю, что вот эта попытка силами райотдела, которым я командовал, без наличия каких-то спец подразделений, там половина до года работали.

- А Вам видимо докладывали обстановку, или Вы сами ее изучали. От захвата до минирования Вам известно сколько прошло времени? И можно было бы подойти к школе или нельзя. Были такие попытки с вашей стороны, со стороны сотрудников.

- Были со стороны сотрудников попытки подойти. Один из боевиков был убит. И я думаю, что те же потерпевшие, на которых идет ссылка, подтвердят. Который якобы арабской национальности был, не знаю. Он был убит моим сотрудником. Была попытка подойти к школе. но в ответ уже шел огонь. Вот к пер. Школьному и в сторону Лермонтова, и в сторону райотдела уже шел плотный огонь. Мне сказали, минирование происходило довольно профессионально и очень быстро.

- Сколько по времени. Вы сами как оценили, Вы же там на месте.

- Я на месте был.

- Ну, и как Вам стало известно, что уже заминировано, от кого стало известно?

- Гражданские люди сами говорили, вот потерпевшие говорили, что они очень быстро минировали. Как будто вот механизм какой-то отработанный.

- У нас много говорят. Вот Вы говорите, я услышал, там стреляют. Вы говорите то, что Вы видели, то, что Вы знаете, не знаете, так и скажите.

- А я что-то сказал?

- пол часа, час, 2.

- Ну, наверное где-то час, минут 40.

- Вот так Вам доложили, да?

- Мне не докладывали. Мне сказали.

- Вы говорите, была попытка подойти к школе. откуда отстреливались боевики.

- Уже со второго этажа стреляли.

- Там что, снайпера были?

- Нет, автомат стрелял. В сторону пер.Школьный однозначно пулемет стрелял.

- Вот по эвакуации жителей тоже претензии есть. Вы как обеспечили эвакуацию? Потому что некоторые получили ранения.

- Я сказал, что я сам подключился к эвакуации. А так, эвакуация, все это было возложено на структуры. Там и скорую помощь подогнали, там и МЧС был.

- Я имею ввиду, чтобы их не обстреливали бандиты со школы, и чтобы они не провоцировали стрельбу. Вот об этом. Чтобы оттеснить может быть и гражданских вооруженных, и людей, которые могли просто попасть под огонь.

- Наше оцепление для этого и стояло, чтобы не допускать посторонних

- Ну, из домов близ лежащих вы всех выселили, которые подвергались обстрелу?

- Там несколько семей отказались категорически. И вот еще указание министра было рядом с райотделом, то ли 9-этажный, белый дом вот стоит, прямо параллельно с райотделом. Оттуда вообще категорически отказались выходить, потому что, «мы вне зоны обстрела, это наши квартиры. Разворуют, ограбят.» Отказались.

- Скажите, вот Вы говорите, что передали записку. А о кассете Вы узнали уже после 4 сентября. То есть, кассету Вам сотрудник милиции не передавал.

- Мне, нет. я узнал это, и то, я сам не видел СНН, но мне сказали, что по СНН передали, якобы отрывок показывали, боевик показывает на что-то.

- Вы говорите, что Вы обеспечивали блокирование, кольцо. Чтобы террористы не сбежали. Так убежали террористы или нет?

- Я сначала добавлю. Я определенные участки обеспечивал. Потому что райотдела не хватало, чтобы полностью обеспечивать. Там были задействованы ОМОН, войска, ППС.

- Вам, как начальнику райотдела известна такая информация, вот убежали или нет террористы?

- Были слухи. У меня в райотделе содержались якобы 2 террориста. Но они не были террористами. Это были наши, осетины, которые были избиты. Я понимаю людей, которые избили, не оправдываю, но там просто они были обросшие, приехали.

- Мы их допрашивали. Спасибо. О других фактах не знаете, да?

- Был еще один факт. Якобы 1 чеченец был доставлен в больницу, и оттуда направлен в городскую больницу. Эта информация мною была передана в МВД. Она была отработана, но не подтвердилась. Там есть врач Правобережного района больницы, который говорил, что по его мнению чеченский акцент у него был. Его даже самого забрали и возили по больницам, чтобы он показал, вот он. Но не подтвердилась.

- вы сами не видели, как танк стрелял, да?

- Сам я не видел. Потому что я находился с другой стороны.

- А вот давал показания здесь командующий 58 армией, что выстрел танка и РПО-А шмель не различимы практически. А Вы говорите, что вы не застали РПО-А. могли спутать выстрел с танка и РПО-А

- ну, во-первых, мне доложил человек ответственный, заместитель начальника райотдела.

- Кто?

- Дряев. Он прямо доложил, что танк стреляет по школе.

- Он видел, да?

- Так точно. Потому что он находился с той стороны, где танк.

- И еще, вот Вы говорите, что вы артеллирист. Вот если снаряд осколочно-фугасный из танка попал бы в школу прямой наводкой, какие были бы разрушения и последствия для людей?

- Осколочно-фугасными?

- Да.

- Проломы стен.

- И люди, которые там были, должны были погибнуть?

- Ну, если осколочно-фугасным, то наверняка.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Скажите пожалуйста, вот Вы пояснили, что Боразгов снял посты, ему, якобы команда была дана. А от кого команду он получил такую?

- Боразгов поясняет, что ему эту команду от лица дежурной части МВД передал якобы дежурный нашего райотдела Маргоев. Я пытался докопаться до истины. Маргоев разводит руками, говорит: «Если он говорит, что я передал, то наверное мне кто-то позвонил и я передал.» Это ответ Маргоева.

- Скажите пожалуйста, вот до 1 сентября Вам приходила какая-либо информация от Вашей вышестоящей организации о том, что есть оперативная информация о скоплениях боевиков на какой-то там территории определенной, вот сопряженной с Осетией. И чтобы вы были бдительными.

- Да. Это вот массив Пседаха, в Республике Ингушетия, якобы там идет скопление боевиков.

- Вот когда Вы получили такую информацию?

- Я время не могу назвать. Но я могу сказать, что после этого мы проводили массовые зачистки вдоль границы. Есть документация. Операция проводилась с целью обнаружения боевиков, мест их стояния. Аналогичная операция проводилась параллельно на территории Ингушетии. Хадиков от моего имени, это заместитель начальника криминальной милиции, использовал свои личные контакты с сотрудниками МВД Ингушетии. Наши пожелания передал. Чтобы во0первых друг друга не постреляли, потому что вдоль границы проводится в лесном массиве. И чтобы нам передали, что-то там находится или нет.

- Так вот там, в лесном массиве в районе Пседаха, Вам известно, они проводили такую операцию.

- Ну, я насколько знаю, я потом, в ходе ознакомления узнал, что туда в Ингушетию был направлен Демидов. Это заместитель начальника управления МВД РФ по борьбе с организованной преступностью, который также несет ответственность за терроризм, который подведомствен структуре МВД. Он был направлен лично возглавить там мероприятия по недопущению теракта. Ну, насколько я знал, по тем чисто сведениям, которые в МВД, якобы не обнаружили они там никого.

- Вот последний вопрос. Вам известно, что по дороге они захватили работника милиции и он прибыл тоже вместе с ними в Правобережный район.

- Да, известно.

- Скажите, в отдел милиции этот работник милиции приходил?

- В отдел милиции он не пришел. Он пришел, и сразу начал с кем-то разговаривать с гражданскими.

- Пришел или не пришел?

- В райотдел он не заходил. Потому что я его встретил на улице уже, разговаривающим. Я подошел: «Вы кто такой?» Он назвал фамилию: «Я участковый Хурикау, Гуражев.» И вот тогда он сказал, что «меня захватили боевики.» Изначально он говорил, что ему удалось сбежать, что по дороге он лежал на полу, ничего не видел, куда его везли. Это он говорил в устной форме, и при исполняющем обязанности начальника УБОПа Сохиеве, и его подчиненных сотрудниках, при следователях прокуратуры Правобережного района, которые были стянуты  туда. Он при мне прямо это говорил. Потом, насколько мне известно, он стал менять свои показания. Якобы его освободили, а не сбежал, отпустили они его. Якобы иногда ему удавалось поднимать голову, и разглядеть что-то. А при мне, это я отвечаю, и наверняка подтвердят эти сотрудники тоже.

- Скажите, когда был задержан Кулаев, его доставили в РОВД?

- Нет.

- Нет вопросов у меня.

Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:

- Уточните пожалуйста время, когда Вам доложили, что якобы стреляют танки?

- Где-то около 15 часов.

- Ваши сотрудники в это время находились в школе?

- Не в школе, а в оцеплении. Они находились в оцеплении.

- Тогда, сотрудники спец подразделений в школе находились?

- Так точно. По идее должны были. Потому что нам сказали: «Не мешайте спецы работают»

- Какие-то у Вас есть сведения, что кто-либо из Ваших сотрудников, или вообще из сотрудников получил ранения от выстрела танка?

- Нет, у меня единственно кто получил ранение, это сотрудник УБОП. Но чтобы от танка, я не слышал. В списках раненых в МВД на компенсации таких нет.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У потерпевших есть вопросы?

- Скажите, вот туда же прибыла местная группа захвата?

- Да.

- Почему они сразу не начали штурмовать?

- Эта группа захвата она предназначена не для того, чтобы штурмовать захваченных заложников, боевиков. У них там, где-то кража, где-то что-то. По горячим следам выезд. А так, с теми обстоятельствами, которые сложились тогда в первой школе, они не могли этого делать.

- Еще такой вопрос. Вот те, кто направляется в школу, инспектора, для обеспечения общественной безопасности, они должны были быть обеспечены рацией?

- Исходя из оснащенности, да.

- а Дудиева не была.

- Вы знаете, у меня на всем райотделе было несколько штук радио станций. И я вынужден был на свои средства покупать станции для Ольгинского, потому что не было. У меня и автоматов на всех не было.

- Еще такой вопрос.

- Райотдел Вам подчиняется?

- Так точно. Но есть двойное подчинение. Непосредственный начальник, да, я.

- Служба ГАИ должна была стоять на въезде, возле школы на Коминтерна, возле заправки. И не в одном месте не стояли. Это что, всех послали охранять Дзасохова?

- Ну, знаете, это наверняка пояснят они сами. Добросовестно они отнеслись или нет. но все они должны были, там 3 или 4 экипажа всего было снято на организацию обеспечения кортежа президента. Но там передвижных экипажей всего и было 3 машины.

- Именно оттуда почему-то все поехали. Это никак не связано?

- Я думаю, что это может пояснить Боразгов, почему именно этих людей он отправлял, а не других.

- Боразгов здесь стоял. он говорит, что он их не разводил.

- Как это он может сказать, что он их не разводил? Не знаю, я не могу ответить на этот вопрос.

- А вот кинологи у Вас были. Перед началом учебного года должны были кинологи обследовать школы.

- Мне дожил и Муртазов, и Гогицаев, что кинологи были на месте, провели обследование. Они показали акты. Они потом убыли в свое расположение.

- А кто это?

- Сотрудники. Я затрудняюсь сейчас ответить, честно. Но наверняка это могут пояснить заместители, Гогицаев и другие.

- Вот Вы сейчас говорите о том, что беспрерывная шла стрельба все 3 дня.

- Да.

- Вот я не специалист. Как Вы думаете, можно было столько оружия с собой привезти спокойно?

- Я делаю вывод только из тех заключений, которое сделало официальное расследование. Но с другой стороны, я думаю, что можно было. Ну, например цинк 5, 45 патронов, он вот такой. А в цинке помещается огромное количество. Я Вам повторяю, я просто делаю вывод из СМИ, меня не ознакамливали. Но я просто смотрел, что и следственный эксперимент был проведен с участием наших представителей. Якобы это все нормально помещается.

- В тот момент, когда напали боевики, что сделала милиция, чтобы помочь детям.

- Те, которые ушли с котельной, я видел, что и мои сотрудники и все, кто видел это, помогали, хватали. Чтобы вынести их из опасной зоны.

- Это было потом, а сразу, в тот момент.

- Я Вам  объяснил, я уже давал показания по этому поводу. Могу повторить.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Не надо. У кого еще вопросы есть?

- Содержались ли в нашем Правобережном РОВД участники нападения на Назрань?

- На тот момент под начальство Меликова содержались 2 или 3 лица ингушской национальности. Если честно, я не могу ответить, они были задержаны на нападение на Назрань или из-за чего-то другого. Но были. И он мне докладывал.

- Вы в райотдел когда вернулись, уже после захвата. Кто там находился?

- Я зашел в Беслан только 5 числа, раньше я туда так и не попал. В смысле в райотдел.

- А почему в нашем райотделе ингуши сидели?

- Ингуши там были. То ли из-за нападения на Назрань, я не знаю. Но были. Я даже попросил Меликова избавиться от них любыми путями.

- Летом выставлялась дополнительная охрана на милицию. Куда она делась?

- Эта охрана выставлялась до меня после нападения на Назрань. Это я знаю. По приказу 375, который прямо предусматривает это. Не я ввел это. До меня еще, 22 июня. Я ни блоки не ставил, я продолжал то, что было положено по приказу. Эти посты, согласно приказу после нападения на правоохранительные органы в Назрани, захвата и убийства там гражданских и сотрудников прокуратуры, захвата большого количества оружия, был издан приказ с целью недопущения захвата таких объектов. Выставить противотаранные блоки и заграждения в виде сотрудников. Это было до меня. Давно стояли они. Вы же наверняка это знаете.

- Первую школу тоже кинологи проверяли?

- Да, есть акт о проверке. По крайней мере кинологи мне  его показали. Он подписан, насколько я помню, Муртазовым. Он принял этот акт.

- Вы заявляли, что 25-28 в Правобережное РОВД поступали телеграммы, что готовиться теракт с захватом большого количества заложников. особенно в День знаний. Поступали такие телеграммы?

- Все это смешали в одну кучу. Поступала 1 телетайпграмма о возможности захвата большого количества заложников. а по поводу 1 сентября, это была совершенно другая телефонограмма. Это был приказ министра внутренних дел, 500, который я не получал. Мои обязанности были, как начальника райотдела, о проведении комплексных мероприятий на 1 сентября. Однако примерно аналогичная телетайпграмма за подписью Маораова на имя начальника милиции общественной безопасности поступила перед Днем знаний. В адрес Муртазова. Я даже видел ее. Но, чтобы конкретно на день знаний, там такого нет. телетайпы есть, они изъяты, копии вшиты в дело.

- А почему вы людей не охраняли?

- Как не охраняли? Я ознакамливался со своим делом. Где-то пишут, что да, не видели. Где-то пишут, да 2 там стояли. Я же могу сказать, нет не охраняли. Говорят, что кроме Дудиевой там никого не было. Рамонов, участковый до сих пор бьется. Дудиева ведь могла его и не видеть. Он дает показания, что он с задней стороны был. Он проходил мимо школы, и в этот момент произошел захват. Он расстрелял свой боекомплект. Его ко мне привели, он мне доложил, что там боевики с бородами, вот такие.

- А опасность была только для таких зданий. Для школ дополнительных постов не надо было. Все дело в финансах, что ли?

- А что, нам надо деньги платить, за то, что мы охраняли? Это не правильно. Я не могу понять Ваш вопрос. По школам была точно такая же информация? Не было такой информации по школам! По 1 сентября о захвате школы информации не было. Про усиление в Беслане было. Мы уже в усилении работали. Мы уже работали согласно 447 приказу. Там было то же, что и каждый год. Выставить, проверить кинологами.

- А Вы не знали о том, что переносят линейку?

- Я единственное, что могу сейчас сказать, так это то, что линейку перенесли с 10 на 9 могло сотрудников ввести в заблуждение. Единственное вот в этой части. А так, я считаю, что все мероприятия, которые необходимо было провести, они были проведены.

- - У Вас в обвинении написано: «допустили проникновение через административную границу.» Как Вы это объясните?

- Я не знаю, почему у меня это написано. Они мою границу с Ингушетией не пересекали, они пересекли ее в Моздокском районе. Вот этот перешеек в Моздокском районе к нам и ведет. На Батакаюрт. Они прошли проселочными дорогами, где-то вышли на федеральную трассу, и оттуда уже в Беслан.

- Можно Кулаеву вопрос?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Пожалуйста.

- Вы по какой дороге сколько ехали?

Нурпаша Кулаев:

- Ну, я знаю, через Инарки проехали. После этого какое-то село, я не знаю, что за село. После трассы через полтора часа мы ездили на этой машине.

- Вы село Хурикау не знаете?

- Ну, я не был никогда в селе Хурикау.

- Как говорил Гуражев, вас там ждали. У вас договоренность такая была?

- Я знаю, что его от села неподалеку поймали. Он остановил машину, и его захватили. Мы из Пседаха приехали.

- А почему круг вы такой сделали? Можно же было напрямую поехать.

- Я не знаю, но мы через Инарки поехали.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Ваша Честь, можно один вопрос подсудимому?

Голос из зала:

- Хачиров утверждал, что была какая-то ГАЗель, из которой доставали огнеметы, гранатометы спецназовцы.

Свидетель:

- Я о том, что шмели применялись, узнал пост фактум. А то, что боеприпасы подвозили, это однозначно докладывалось.

- Это не боеприпасы, это оружие было. Хачиров не поставил Вас в известность?

- Мне он не говорил. Я бы сразу доложил это министру.

- Но ведь был же приказ, усилить охрану школ.

- Я же пояснил, что 500 приказ мы не получили. и это было доказано, что мы его не получали, однозначно. И собственно это сути другой не меняло в той части, что телефонограмма фактически аналогичная от начальника МОП заместителя министра Маораова в адрес моего заместителя пришла. Фактически те же самые мероприятия провели, фактически. Может быть для меня есть существенная разница, но для дела она не имеет значение.

- Хачиров в выступлении сказал, что охрана не была выставлена, потому что не было приказа.

- Я могу пояснить. Я не знаю, почему Хачиров так говорит. Я работаю в центральном аппарате управления уголовного розыска. Мы иногда брали под охрану стадион. И когда издавался приказ или распоряжение, там прямо было написано требования провести обследование кинологами и взять под круглосуточную охрану. Здесь в этой телетайпограмме ничего о круглосуточной охране школ сказано не было. Почему я обмолвился, что для меня это имеет значение. Потому что там мне лично под контроль, а здесь получилось, Муртазов дает указание, заместитель министра. А так, там было фактически то же самое расписано. Сейчас говорить, что мы не знали, что надо было делать, и поэтому сняли.

- Хачиров говорил, что охраны не было, потому что не было приказа.

- Я не знаю. Я это в первый раз слышу. Я слышал по телевизору, как он выступал на этой самой трибуне, и говорил, что удивился. Я считаю, что если ты вышестоящий сотрудник в погонах удивился, то ты обязан об этом доложить по инстанции и настаивать на своем. Вы все равно наверное будете присутствовать на моем судебном заседании. Там все телетайпы будут. Вы с ними и ознакомитесь.

- Вы были знакомы с теми дорогами, по которым нефть поступала в Правобережный район.

- Конечно знаком. Я Вас уверяю, и большая половина меня наверное поддержит, что когда я пришел, первое, что я сказал, что ни капли нефти больше не пройдет. Все знали. Но потом, постфактум мне стали говорить, что иногда ночью, когда меня не было, умудрялись. Райотдел мне довольно тяжелый достался. Не надо забывать, что на момент августа райотдел стоял на последнем месте в республике по раскрытию тяжких преступлений, отстав от предпоследнего на 11%. Это о чем-то говорит? Это не нормальный психологический климат, дисциплина не в порядке, профессиональная подготовленность не та, задачи не те ставились. А так, частично с некоторыми дорогами, я ознакамливался, мне было интересно, я выезжал туда. Я туда высылал других людей, которым я доверял. Не думаю, что весь райотдел куплен и продан. Но мне все равно докладывали, что ночью кто-то все таки провозил.

- Бывший министр внутренних дел Дзантиев сказал, что не обязательно каждый раз давать приказы начальникам райотдела. Они должны сами выставлять охрану.

- Это заведено, что на 1 сентября каждый год либо приказ, либо распоряжение обязательным порядком оформляется. Другие праздники, массовые мероприятия тоже оформляются распоряжением, указанием либо инструкцией. Видимо его не поняли, или он Ваш вопрос не понял. На каждое мероприятие увеселительное в обязательном порядке издается приказ.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У подсудимого?

- Нет.

- Адвокат?

- Нет.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Один вопрос у меня к подсудимому в связи с допросом свидетеля.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Я хочу уточнить у свидетеля, почему в первой школе не было сотрудников милиции. Почему там не было Рамонова, который расстрелял свой боекомплект, и не известно, где он его расстрелял. Почему, и в других школах наверное не было работников милиции. Тем более, если Вы получали шифротелеграмму.

Свидетель:

- Ваша Честь, я думаю, что по большей части, это недобросовестность тех сотрудников, которые туда направлялись. И руководства, которое их туда направляло. Рамонов на сегодняшний день, я с ним разговаривал…

- Он участковый?

- Так точно. Он сейчас тоже работает.

- Пусть лучше Хачиров бы участковых расставлял в школе.

- Так Хачиров и был освобожден от развода, чтобы он проинструктировал и отправил участковых. Он доложил. Что провел инструктаж и отправил их.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Кулаев, свидетель Айдаров говорит, что прочесывался лесной массив, как со стороны Осетии, так и со стороны Ингушетии. Вот там, где вы ночевали, там прочесывали работники милиции?

Нурпаша Кулаев:

- Пока мы там были, никто ничего не прочесывал.

- А сколько вы там были? Более суток?

- Ночевали только там.

- Сколько часов вы там находились?

- Где-то после обеда нас забрали, потом мы ночевали там и утром уехали.

- И за это время работников милиции ингушских вы там не видели?

- Не видел.

- Нет вопросов.

Представитель потерпевших:

- Можно? Скажите пожалуйста, а кто этот председатель колхоза, который просил закопать дорогу?

Свидетель:

- Я Вам не могу сказать. Местные жители наверное знают. По фамилии я не знаю.

- А почему ему нужны были эти дороги?

- Сельскохозяйственные работы.

- Где, в Ингушетии?

- Нет. Мы перекапывали на своей территории. И сельскохозяйственные поля тоже затрагивались. И он просил именно со ссылкой на срыв сельскохозяйственных работ. Но с другой стороны опять нонсенс. Там сельскохозяйственные работы, и у меня приказ перекапывать. И он просил. Но я ему отказал. Либо шлагбаум, либо перекопано будет.

- А нельзя было шлагбаум ближе к границе поставить.

- Я уже докладывал, и Уртаеву докладывал, что требуется для этого 800 тысяч. Могу больше сказать. У меня даже в поселках не было телефонов.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- А почему такая ситуация? Почему в этом пресыщенном районе, который полон водочными цехами и спирт заводами, почему они не оказывают помощь милиции? Почему раций не было, почему денег не было, чтобы вспахать.

Свидетель:

- Я столько времени там не пробыл, чтобы познакомиться со всеми директорами. Многих я просто не знал.

- Спасибо, можете идти.

- А могу я задать вопрос один?

- Нет. Можете остаться в зале или идти.

Голос из зала:

- Можно вопрос Кулаеву?  Вы говорили, что Вы ехали по плохой дороге.

Нурпаша Кулаев:

- Там не было плохой дороги. Там трасса или асфальт был.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- На трассе плохой дороги не бывает.

- Те, которые находились в машине, ты их на лицо знал?

- Ну, да. Так знал я их в лицо.

- Ну, хорошо, вот вы приехали, там была группа боевиков на втором этаже, ты их знал?

- На второй этаж они нас не пускали.

- То есть, ты там никого не встретил?

- Внутри я не встретил.

- В общем, та группа, которая находилась в школе, они тебя не встретили.

- Я же говорю. На первом этаже только люди с машины были. Может на втором этаже другие были. Я не видел.

- Вот вы приехали. В знак того, что операция удачно прошла, вы даже обнимались.

- Я же сказал, что я зашел туда последний. Когда я зашел, там уже минировали. Вот как говорят, полтора часа, час они минировали. У них готово было все.

- А в машине ГАЗ-66 где ты сидел?

- Рядом с кабиной сидел.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Пригласите свидетеля Муртазова. Дудиева, что вы хотели? Фамилия, имя, отчество.

 

 

- Муртазов Таймураз Бичербиевич.

- Число, месяц, год рождения.

- 7 ноября 1962 года.

- Место жительства.

- Беслан, ул. Сигова, 52, кв. 47.

- Место работы.

- Временно не работаю.

- Таймураз Бичербиевич, суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Представитель потерпевших:

- На момент захвата первой школы Вы где работали?

- В день захвата я находился в должности зам начальника РОВД. 1 сентября где-то в 9 часов я был в кабинете, проводил совещание. В 9.05 послышались хлопки. В кабинете сидели сотрудники, и говорят, что наверное это петарды в первой школе. и когда уже послышался крупнокалиберный пулемет, я без предупреждения спустился вниз. Во дворе, где должен был проводиться развод, половина людей стояла с оружием. Я как зам начальника забежал в ружпарк и взял автомат и 2 магазина. Побежали по дороге. Бегу, за мной сотрудников наверное человек 25 побежали. Спрашиваю: «Что случилось?» Говорят: «Нападение на водоканал» Некоторые кричат, что на школу. Когда забежал за РОВД, навстречу бегут сотрудники во главе с Гамзовым. Они бежали менять магазины. «Захват заложников!» я говорю, что, где, как? Некоторые сотрудники тоже развернулись. Те, которые уже отстрелялись. По дороге объясняют, что так-то, так-то со стороны Коминтерна заехала машина, школьников загоняют в школу. Я говорю: «Быстро, полностью окружаем школу, и не даем, чтобы оттуда кто-то вышел.» У меня была рация в кабинете. Я ее взял, и по каналу говорю: «Доложите обстановку.» Начали докладывать. Со стороны Коминтерна показался ГАИшник. Он находился со стороны интерната, Дзусов Марат. Со стороны заправки находился Озимов. И каждый докладывал, что 66 заехала в школу, где вход школы имеется, туда внутрь загоняют школьников и их родственников. Я когда убедился, что школу полностью окружили, чтобы убедиться какая обстановка, поднялся на 3 этаж. Зашли в одну квартиру, нам не открыли. Потом в другую. Там находилась женщина, она у нас уборщицей работала. Со мной находилось 4 сотрудника. Оттуда уже смотрю, было видно, что боевики бородатые. Вещ мешки здоровые на вид было видно. Они передвигались очень грамотно, один даже на спину ложился. Особенно у них там этот, пулеметчик, с ПК который был, он прицельный огонь вел. Некоторые, чтобы милиционеры не подходили к школе отстреливались. А другие загоняли гражданских в школу. Что интересно, гражданские уже и сами открывали окна, и сами залезали. Прошло время. Было видно, что заставляют школьников ставить на окна стулья, столы, заставляют махать, что не стреляйте. Потом пошла информация, что 66 машина заехала задом и что-то выгружает.

- Вы ее наблюдали?

- Нет. Мне докладывали.

- Рассказывайте то, что сами видели.

- Очевидцем чего я был. значит, когда уже все блокировали, я ни один раз ходил вокруг школы и видел, что они начали строить себе огневые позиции на втором этаже. Сделали для пулемета ДЗОТ. Потом снайпер у них передвигался полностью по школе. Он стрелял и в сторону Коминтерна. По РОВД, в сторону Лермонтова. Особенно они вели прицельный огонь с подствольника в сторону налоговой инспекции. Потому что я еще потом смотрел, думаю, может кто-то их ориентирует. А там прямо оказывается стояла антенна, и может они взяли ориентиром эту антенну большую.

- Из чего стреляли?

- Из подствольника.

- Подствольник – это гранатомет?

- Да. В нас стреляли крупнокалиберным пулеметом, несколько раз выстрелили из мух, не со шмеля, с мух. И сделали выстрел с РПГ в сторону БТРа, который в первый день сразу же выставили с 2 сторон со стороны Коминтерна. Но гранатомет ушел касательно БТРа. Это я сам видел.

- А что Вам было известно в первый день относительно числа заложников?

- Где-то, это были мои сотрудники детской комнаты милиции Кастуев, Кесаева. Их где-то было 7 человек, которым сразу было дано указание определить число заложников. было где-то 1000 человек. это было уже известно где-то в 4 часа. 1 числа знали, что больше 1000 человек находится внутри. Они собрали это пофамильно.

- Вы об этом доложили?

- Я об этом не докладывал, потому что я знал, что эти сотрудники доложили Айдарову. я присутствовал, когда отдавали списки.

- А Вам известно, что в СМИ говорили о числе заложников?

- Нам не было возможности смотреть телевизор, но говорили, что 300 с чем-то. Было видно, я знаю, как захватывают и освобождают. Но была уверенность, что не могут договорится. Потому что через какое-то время со второго этажа выбрасывали трупы. А это говорило о чем? О том, что с ними не могут договориться.

- А договаривались ли?

- Ну, если захват заложников, то о чем-то же должны договариваться. По цепочке пошла информация, что выбросили записку. Ее получил начальник РОВД. Что там написано, я…

- А Вам известно, что велись переговоры, или не велись переговоры?

- Конечно известно. Я видел, как Аушев заходил со стороны Коминтерна в длинном таком плаще.

- Ну, это Аушев.

- По цепочке передавали, что ведутся переговоры.

- а что Вам было известно о требованиях?

- Ну, требования там говорили, политические. Там вывод войск. Ну, они смотрели телевизор, может оттуда знали. А мы не выходили. Там чтобы журналист подошел, это невозможно было. С журналистами никто не общался.

- А Вам сегодня известно, что СМИ говорили 1, 2, 3 числа о числе заложников.

- Да, 340 человек.

- А это правда?

- Неправда.

- Что было 3 числа, после взрыва?

- 3 числа мы целую ночь не спали. Говорили, что под утро в 4 часа что-то ожидается. Я сам находился в РОВД.

- Вы взрывы слышали?

- Да, взрыв слышал. Был глухой взрыв. После этого взрыва где-то в течении 20-30 минут шел сильнейший огонь. Стреляли со всех видов оружия: подствольники, гранаты. Минут через 20 после этого взрыва первыми стрелять начали они с огневых точек. А потом уже наши.

- Боевики стреляли по …

- По сотрудникам милиции. После взрыва, первый кто туда ринулся, это резерв МВД. Спецназовцы подошли минут через 30, не было спецназовцев. Оцеплению-то нельзя было заходить. В резерве был 6 отдел, ОМОН. Первыми они встретили бой. 2 раза эти силы отходили. Когда уже  подошли спецназовцы, они были в касках, нормально вооруженные они начали лезть в окна первого этажа, некоторые в школу заходить.

- А по школе велась стрельба?

- Конечно. С 3 сторон стреляли со шмелей. Это не Альфа, это заранее уже были точки, снайпера, пулеметчики. Эти шмели подвезли 3 числа. Нам докладывали, что стреляли со стороны Лермонтова. Находились на 5 этаже.

- Что такое шмель?

- Шмель – это реактивный пехотный огнемет, который имеет дальность стрельбы 600 метров.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

- Боевики по нам стреляли. А шмеля стреляли где-то через 40 минут. Такие, глухие 3 выстрела. Когда был первый выстрел, то со стороны Коминтерна, там 3 сотрудника находились: Хаев, Кораев и 3-го  не помню, мне доложили, что начал стрелять танк. Я же говорю: «Вы что, там люди. Как может танк?»

- Через сколько это было?

- Через 30-40 минут.

- Около 3 часов?

- Да. Потом они прекратили стрелять. Но где-то под вечер, когда все зачистили, эти танки до утра, не знаю что, отстреливали.

- Значит, днем стреляли, потом вечером, да?

- Да.

- А из гранатометов?

- Из какого гранатомета?

- Который гранаты стреляет.

- Бывает подствольный. Конечно стреляли.

- По школе?

- Да. 

- Кто?

- По школе по любому стреляли, потому что на вооружении у спецназа находятся подствольники, и они их используют во время штурма. У них были новые гранатометы, 5-барабанные. Не знаю, что за вид. 10-зарядные они. Но он стреляет подствольными зарядами.

- А в оцеплении силовые структуры из автоматического оружия по школе стреляли?

- Особенно себя показали там военные. Там даже была опасность, что даже кто-то из своих погибнет. Когда танк начал стрелять, мы сами в подвал спрятались.

- Вы пожар наблюдали?

- Пожар не сразу начался после взрыва. Прошло какое-то время, туда заходили, вытаскивали раненых. Потом начался пожар. Поблизости пожарных машин не было. Я по рации через дежурного попросил дать 1 пожарную машину. А нет, раньше я потребовал БТР. Потому что люди выбегали, и чтобы он их прикрыл. Когда запрашивал пожарную машину, они мне отвечают: «Что, мы здесь руководим пожарными машинами?» Я помощнику Хубаеву говорю: «Иди, сходи, загоняя пожарную машину. Школа горит.»

- А нужны были там пожарные машины?

- Конечно.

- Зачем?

- Во-первых, то, что такое количество оружия было применено по школе, по любому может быть огонь. Особенно если стрелять из шмелей. Их 3 вида. Зажигательный, дымовой и термобаллистический. Дымового там не было. Чтобы под прикрытием уйти. Там дым на 3 километра бывает.

- То есть, там пожар был, и Вы считаете, что нужны были пожарники.

- Да. Но для пожарных не было условий, чтобы они вошли. Негде было встать. Там кому-нибудь надо было хотя бы рекогносцировку провести.

- Кто должен был это провести?

- Это все делает штаб. Даже когда выбегали дети раненые, их таскали без носилок. Хотя в училище загнали 3 машины носилок. Потом где-то палатку медицинскую поставили в училище. Хотя можно было ее поближе поставить, в РОВД. Люди выбегали, хватали воду. Надо же было как-то им помочь.

- А Вам что-нибудь известно о работе штаба?

- 1 числа единственное мы видели там Дзантиева, который бегал там. И все. Я видел еще 3 генералов, которые подошли, и сказали: «Давай выставим солдат вдоль ж/д полотна.» Я говорю: «Там же боевики, обстреливается.» Они говорят: «Ну, тогда идите, проводите рекогносцировку.» Дали 14 человек, провел я сними рекогносцировку и доложил. Я знаю, что это захват заложников. Если бы там штаб работал, этого бы не случилось. А где находился штаб, я вообще  без понятия. Меня никто не вызывал.

- Что значит. Было бы по другому?

- Было бы меньше жертв.

- За счет чего было бы меньше жертв?

- Потому что кто-то должен был сказать, что вы занимаетесь этим, те, другим, МЧС своим делом.

- Насчет переговоров. Были переговоры?

- Переговоры, я не знаю, наверное велись.

- Вам известно или нет?

- Конечно переговоры велись.

- А кто их вел?

- Говорили, кто-то ведет. А кто, не понятно.

- Вам известно. Конкретно кто вел?

- Нет.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Свидетель:

- Есть письма, которые я Вам могу показать. Сланов, который до этого являлся начальником РОВД, неоднократно писал: «Просим Вас выделить людей, чтобы через каждые 300 метров расставить людей.» Уже невозможно было. Пишешь, пишешь, а ответа никакого. Заказали у военных экскаватор, чтобы перекопать. Выделили нам 700 тысяч. Соболев к нам прислал бумагу: «Просим Вас выплатить» Его техника была. Он нам и ответил.

- Почему Вы Соболеву писали. А не Дзантиеву?

- Потому что в системе МВД нет такой техники. А у них есть инженерные войска, где есть такая техника.

- Хорошо. Почему Вы переговоры вели с Соболевым, а не Дзантиев или президент?

- Это нам надо было.

- А Вы перед Дзантиевым ставили этот вопрос?

- Писали в МВД и в администрацию.

- Что он отвечал?

- Нет техники.

- Нет вопросов.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Вы же заместитель. Какие вопросы курировали?

- У меня было 2 зама. 1 отвечал за границу, а другой по общим вопросам. А у меня находилось ГАИ, потреб рынок, дознание.

- То есть, охрана общественного порядка, это Ваши вопросы.

- Да.

- А Вы говорили, что сразу после захвата школы тяжело было подойти к школе, потому что они умело передвигались и захватили позицию. Именно по этой причине нельзя было освободить заложников сразу, в первые минуты?

- Да. Если бы туда вошли, было бы намного больше жертв. Во-первых, нам и не положено осуществлять захват. Да и мы хотели, чтобы мирным путем это все было.

- Ну, конечно. Когда заминировали они всех могли взорвать. А до заминирования? У вас же было время.

- Было. И жертв было бы больше.

- Вас же тоже учат стрелять, оборонять, защищать интересы граждан.

- Во-первых, если бы у меня был в подчинении спецназ, то можно было бы еще на риск пойти.

- Я не о Вас, я о райотделе. Кого не спрашиваешь, все нормально выполняли свои функции, а в итоге. Скажите, Вы говорите о тушении, о спецназовцах и так далее. А почему все так кувырком получилось? Не от того ли, говорят, готовился штурм, не готовился. Вам это не известно. Вы не были в штабе.

- Да.

- А когда взрыв произошел, Вы где находились?

- Я находился во дворе РОВД, в УАЗике. Прикемарил. Произошел взрыв, я выскочил.

- я к тому, что все побежали спасать. Штурм неожиданный был. А как получилось, что не только со стороны боевиков, а еще со стороны штурмующих выстрелы производились, если Вы оцепили школу и оттеснили всех посторонних.

- Со стороны Коминтерна стояли солдаты, со стороны Лермонтова тоже стояли солдаты. Нами-то кто-то командовал. Но у нас не было связи ни с военными, ни с кем. Эти начали стрелять. Мы бежим туда, эти стреляют.

- Команда военным была, не применять оружие. А у Вас какая команда была?

- Конечно, не стрелять. Мы не должны участвовать в захвате.

- А Ваши участковые сотрудники в первые минуты куда стреляли?

- Наши участковые стояли в оцеплении и не стреляли.

- Нет, в первые минуты захвата?

- Ну, они увидели, что боевик оторвался от своих, и расстреляли его.

- А после этого не стреляли?

- Конечно не стреляли. Куда можно стрелять в толпу людей..

- Я имею ввиду 1, 2, 3.

- Не стреляли. Потому что знали, какие последствия могут быть. Вы не поверите, но они даже ругались в течении 150 метров: «Ты не мужчина! Отпусти детей! Куда ты стреляешь?» А они отвечали: «Сейчас будем расстреливать!»

- Вы начальник общественной безопасности. А как случилось, что в школе по указанию МВД должны были быть работники ПДН, психологи уголовного розыска. А там оказалась всего 1 женщина безоружная.

- 25 августа пришла телеграмма: «ПДН и участковым обеспечить общественный порядок по охране школ ко дню знаний.» И где-то 5 пунктом было обеспечить подъезды к школам. Все.

- И ГАИ не было никого.

- Так же пунктом было обеспечить обследование. 25 числа был сделан запрос на Кисиева. Потому что мы кинолога заказываем. Кисиев, он начальник уголовного розыска. Айдаров подписал и отправил. По северной Осетии только 3 собаки, 3 кинолога.

- Первую школу проверяли?

- Потом ко мне подошел один Плиев…

- Я хочу, чтобы Вы сказали только то, что Вам известно. Вот скажите, Вам известно, что там одна женщина без оружия была?

- Почему? Вот Рамонов пришел, он отстрелялся.

- Рамонова не было. Был бы он там, он бы наверное в заложниках был.

- Значит, вот то, что Вы говорите. Но я говорю, что он там был. Во-первых то, что ни к 9 должны были туда люди собраться, к 10 часам. Извините, они когда развод провели, они думали, что вот сейчас подойдем. Они же думали, что в 10 начнется вот это все.

- А что, Вам не было известно, что торжественная часть перенесена на час.

- Во-первых, они даже заявку не подали, администрация. Что у них 1 сентября вот эти мероприятия. Мы сами вышли. Хорошо, что Кесаева оказалась 31 числа на общеобразовательном совещании директоров школ, и вот там узнала, что 1 ожидаются вот такие мероприятия.

- Ну, а она передала кому-то. Вам, руководству?

- Да. Что в 10 часов. А так они должны, каждая школа написать заявку: «просим вас в такое-то время.»

- Что, вы не видели, что дети идет в школу, что ли?! Эта же рядышком была школа с вами, так же.

- Кесаева, это случайно увидела из окна. Тогда уже говорит, что дети идут с цветами. Куда они идут, в первую школу. И тогда уже Дудиева быстро пошла туда. Первой туда Дудиева пришла. Потом пришел туда Рамонов.

- Понятно, что приказ не написали. Там в 10, там в 9. Но мы говорим об охране общественного порядка. О том, что это должно производиться в комплексе, постоянно. Мы говорим еще о том, что должны быть оперативные позиции. Что вы должны знать, кто чем дышит, готовиться, не готовиться теракт. Всю границу не перекроешь, не перекопаешь.

- Я знаю. Согласно службы общественной безопасности, у нас даже доверительных лиц нет. Раньше у нас были доверительные лица. Мы же не уголовный розыск, у кого агентура, у кого связи. Мы получаем информацию со средств, вот там переговорили, там переговорили. А так законных доверительных лиц у нас даже нет. Их отменили 3 года тому назад. А так вот шли мероприятия: «Цунами – 1», «Цунами - 2».

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

свидетель:

- Это потом как выяснилось. Когда Боразгов снял ГАИшников и поставил их на президентское сопровождение, у нас еще есть приказ, чисто офицеры каждый день за исключением воскресенья, стоят на пешеходных переходах около каждой школы.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Да не надо это в общем. Вот Вы сказали, что со стороны Коминтерна был Зусов, был Озимов, вот поясните, где они стояли.

- Озимов стоял около заправки, там еще автобусная остановка, тоже пешеходный переход.

- Ну, это на каком расстоянии от этой школы они стояли?

- 100 метров где-то.

- Вот Вы пояснили, что стреляли и боевики и по ним. А вот по убегающим заложникам, когда после взрывов они бежали, боевики стреляли?

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

свидетель:

- Потому что на крышах стояли уже подготовленные. Там стояли ОМОНовцы со снайперами, спецназ с пулеметами. Они же сразу уничтожали боевые точки.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Свидетель:

- Потом в 99 году была уничтожена группа в Ольгинском из 4 человек. 3 были убиты. В Цалыке 2 человека, которые хотели пройти для захвата заложников тоже были уничтожены.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Голос из зала:

- Нам нужны точные факты, а не так!

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Так находятся или могут находиться? Вы-то ответьте, Вы-то оперативный работник. Вам вопрос задают потерпевшие!

Свидетель:

- Могли находиться, да.

Голос из зала:

- Пусть он мне объяснит! Вот я знаю, что там находится боевик, и я вместо того, чтобы убрать его, поручаю это кому-то другому! Как это, я не знаю.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Прокуратура тоже зачистками не занимается. Давайте не будем! Это обязанности Министерства внутренних дел.

Голос из зала:

- Приняли какие-то меры?! Сколько было рапортов о проделанной работе?! Все виноваты, начиная с нашего министра. А так, все вышли сухие, что один министр, что другой министр!

Свидетель:

- Во-первых, насчет милиции, там ни одного человека не должно быть. Потому что, что ни говори, теракт состоялся и люди погибли. О каких наградах может идти речь?

- Кто забрал трупы боевиков с 3 на 4? С 3 на 4 была вывезена часть трупов боевиков неизвестно в каком направлении. Вот ты находился все это время, всю ночь там или нет? Если нет, то не ответишь, если да, то скажите нам.

- Я во-первых там не находился, там было оцепление ОМОН. Трупы вывезли 4 числа. Загрузили мы их в ГАЗ-53, холодильное устройство. Он даже сопротивлялся, что не надо их сюда. Загрузили их туда, вызвал я патрульную машину ГАИ городское, где им было указание, отвезти туда-то, и все. Отвезли в морг и все.

- С 3 на 4 вывезли...

- Нет. Это я не знаю.

- Плиева. В прошлом году, Айдаров на этот вопрос не смог ответить. В прошлом году с 31 на 1 была у школы патрульная машина?

- Конечно. Каждый год приходит бумага, и школы охраняются.

- С 31 на 1?

- Нет. Мы охраняли только ночью, когда у них последний звонок. И вот когда во время выборов люди в школе находились. А так, если бумаги у тебя нет, мне что туда людей ставить? Потом же меня спросят: «А почему ты людей туда ночью поставил?» Должен же быть приказ, указание какое-то. А у меня был телетайп 25 сентября, где расписано все, какие пункты, что должен был делать. На каждый пункт был ответ, провелась работа.

- По положению Вы не имели право вести обстрел.

- Конечно не имели право.

- А почему же такая стрельба была, столько пулевых ранений.

- Знаете,  я Вас понимаю. Мы тоже за то, чтобы узнать, кто это. Нам предъявили всех погибших, раненых, все дома, которые были обстреляны, как будто, нам все это предъявили. Мы в свое время потребовали, даже переписали со своим адвокатом, 120 человек, у которых по судебной экспертизе имеются огнестрельные ранения. Дайте нам, хоть одну пулю изъяли из погибших? Нам сказали, что ни одной пули нет. А так бы можно было. Потому что все автоматы РОВД в год 1 раз отстреливаются в МВД.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У подсудимого?

- Нет.

- Адвокат?

- Нет.

- Спасибо, можете идти, а можете остаться в зале.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Голос из зала:

- Вот ты террорист, если бы ты сказал сейчас все, что ты знаешь, и поставил наших генералов на колени, вот тогда бы ты действительно был мужчина! Почему ты не хочешь говорить?!

Нурпаша Кулаев:

- Что я буду говорить?

- Да ты все знаешь! Будь мужчиной до конца! Поставь их до конца на колени! Честно скажи, правда это было? Когда Аушев зашел в спортзал, он в плаще был. И один боевик другого спрашивает: «Что он пугается? Ни один из них отсюда живой не выйдет.»

- То, что я слышал, там никто не говорил, что отсюда никто живой не выйдет. Они говорили, что если штурма не будет, здесь ни один человек не умрет. А Аушеву не говорили, они говорили, зависит от Путина, если штурм будет, мы не отвечаем. Я слышал. Боевики, я знаю, никто не говорил, что отсюда никто живой не выйдет. А с Аушевым они на втором этаже разговаривали.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Вопрос в связи с этими показания вопрос можно Кулаеву? Кулаев, это где сказали Аушеву? Полковник сказал такое Аушеву?

Нурпаша Кулаев:

- Я на кассете их смотрел разговор.

- Ваша Честь, я хочу выяснить, где Аушеву Полковник сказал, что если не будет штурма, где он это слышал?

- Я первый из боевиков в школе слышал, но там Аушева нет.

- Где?

- По телефону он говорил. А когда Аушев, я на кассете смотрел.

- Где, в каком месте он сказал?

- Я в кассете там в тюрьме смотрел. Там директор, Полковник, Аушев, все они там были.

- Кассету Вы где смотрели?

- В тюрьме смотрел.

- А, вон оно что. Понятно. Нет вопросов. я думала, он присутствовал там.

Представитель потерпевших:

- Это на ознакомлениях с материалами дела?

- Да.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Фамилия, имя, отчество.

- Дряев Гурам Георгиевич.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор на показаниях Дряева не подавался.)

Голос из зала:

- А в это же время, когда стрелял танк над спортзалом вот так столбом подымался дым. Как вот взрывы. Я насчитала до 8. Вы видели эти взрывы?

Свидетель:

- С той стороны, я ничего не видел.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Я прошу тишину в зале. Прекратите оскорбления сейчас же! Фамилия, имя, отчество.

 

 

- Дзугаев Лев Бартуевич.

- Число, месяц, год рождения.

- 2 сентября 1958 год.

- Место жительства.

- Владикавказ, Джанаева, 67.

- Место работы.

- Временно не работаю.

- Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, в период захвата школы №1 в Беслане Вы где работали?

- Я работал начальником информационно-аналитического управления в администрации президента и правительства.

- Вам что-нибудь известно о захвате школы. Как это произошло? Можете что-нибудь рассказать.

- Я обо всем этом могу говорить только как бы из материалов школы, об обстоятельствах.

- Вы сами наблюдали момент захвата?

- Момент захвата я не наблюдал. Но я находился в районе РОВД в 1о.05 утра 1 числа.

- Вы что-нибудь о действиях боевиков можете сказать 1, 2, 3 числа?

- Только то, о чем я сам информировал СМИ. На основании тех данных, которые…

- Сами Вы наблюдали, я спрашиваю, что творилось в школе и около нее?

- Около нее в 10.05, в момент моего прибытия, была ожесточенная стрельба, плотная. Это было похоже на очень серьезный бой, с использованием крупнокалиберного пулемета, автоматов и гранатометов. По тому, что я слышал, хотя я и не являюсь военным специалистом. Это вот именно в этот момент мы прибыли к РОВД.

- Это с двух сторон?

- Я понимаю. Поэтому я хотел бы сразу поправиться. Стрельба шла со стороны школы. И были попытки со стороны РОВД тоже отвечать. Но они были, насколько я понимаю, очень быстро прекращены.

- 1 числа в 10.05 стрельба по школе тоже велась?

- По школе не велась. Я говорю о том, что я застал, слышал, видел людей с оружием и слышал звуки стрельбы.

- кажите пожалуйста, вот кто Вас уполномочил связываться со СМИ, и давать информацию?

- Насколько я понимаю, это решение руководства штаба. Тех людей, которые в этот момент, 1 числа к полудню находились на месте, из руководителей силовых ведомств, руководителей республики. Именно они передо мной поставили задачу, осуществлять связь со СМИ.

- Кто они?

- Это и Андреев, это и президент республики.

- Это примерно во сколько Вам поручили?

- Я сейчас не могу точно это сказать по времени. Но это произошло после того, как первый анализ происходящего был заслушан на территории профессионально-технического училища. И после этого передислоцировались в администрацию района. Мне было сказано, что мне поручается осуществлять связь со СМИ.

- Это примерно во сколько было?

- Ну, это было в районе обеда.

- Скажите пожалуйста, а кто Вам давал материал? Вам давали информацию, видимо и Вы давали информацию. Правильно?

- Сразу хочу пояснить, что в письменном виде информацию никто не давал. И соответственно я тоже письменно эту информацию не фиксировал, и  не выходил с листочками бумаги. Ситуация была таковой, что приходилось действовать в самом оперативном режиме. Что называется, информация предоставлялась прямо с «колес». И этим это и было обусловлено. Не фиксировалась, не велись протоколы, которые в другой, но не в той ситуации, которая была в то время…

- кому надо, велись ли протоколы? Я Вас спрашиваю, кто Вам давал информацию, а не как.

- Конкретно она исходила от Андреева.

- Андреев Вам давал информацию, которую Вы озвучивали?

- Да.

- скажите, вот 1 числа штаб действовал?

- Я не могу об этом говорить, потому что я занял кабинет главы города, и находился там. И с этого момента отвечал на все телефонные звонки, которые поступали. Это были сотни телефонных звонков, и фактически у меня не было возможности оценивать ситуацию, что происходит на других этажах, какие функции возложены на других людей, находившихся в этом штабе. Я отвечал только за тот участок, который мне был поручен.

- Значит, 1 числа примерно в полдень Вам поручил держать связь со СМИ, кто?

- Еще раз повторяю, это исходило и от президента республики, и от Андреева, начальника УФСБ по РСО-Алания.

- Вы не знаете, какими функциями они обладали?

- Я занимался тем, что мне поручили. И у меня не было оснований сомневаться в том, что они имеют право это поручать.

- Вам о заседаниях штаба что-нибудь известно?

- Нет.

- О решениях, которые принимал штаб?

- Нет.

- Кто входил в состав штаба Вам не известно?

- Я только знаком по публикациям.

- Скажите пожалуйста, а какую Вы информацию давали СМИ?

- То, что конкретно мне передавал начальник УФСБ по РСО-Алания Андреев. Это касается и численности заложников. эта численность и им самим была озвучена. Причем, я хочу обратить внимание, что речь шла о списках, которые составлялись. И в этих списках на тот момент, когда нужно было выходить к СМИ, находилось определенное количество установленных лиц, кто точно находится в спортзале. и именно  эту информацию передали мне. Собственно говоря, уже озвученную самим Андреевым.

- Какую цифру Вы называли 1 сентября?

- 354 человека. Причем, повторяю еще раз, я назвал следующие формулировки: на этот час в списках заложников находится 354 человека. Списки составлялись на основе опроса родственников, соседей Министерством внутренних дел. И насколько я понимаю, этой конкретной работы, как потом я для себя уяснил, занимались представители РОВД района, занимались представители районного отдела образования.

- Скажите пожалуйста, а вы сказали, что именно точный список и состав интересует население, а не общее примерное число заложников?

- Значит, я хочу сказать следующее, что еще в первой половине дня среди людей, в том числе это доносилось и до нас, назывались несколько цифр. Первая цифра. Которая появилась, то, что мне известно, это 120 человек. затем называлось 300-400 человек. затем на одном из плакатов, который был в момент моего выхода к СМИ, было написано, что в школе находится 800 человек. я первым делом, когда занял свое место, и мне дали телефоны, по которым я должен был связываться, я выяснил, что школа рассчитана на 800 человек, что как принято на линейку приходят не только школьники, приходят родители. можно было предположить, что какое-то число людей не пришло. Когда мы подъезжали к школе, мы видели, что из района школы выбегают, выходят люди. Можно было предположить, что часть людей, которые были на линейке, она успела покинуть линейку. К сожалению, когда уже потом стало все ясно, число этих людей, которым удалось убежать, оказалось значительно меньшим, чем хотелось бы. И в этой ситуации, когда такой разнобой цифр, который кстати говоря я могу продолжить, и назвать еще следующие. Даже в момент общения внутри школы директора школы и одного из боевиков, а точнее по прессе проходило, Полковника, директор школы называла 1200 человек, а Полковник, так называемый, называет 1012 человек. насколько я понимаю, что по итогам следственных мероприятий, речь идет о 1128 заложников, а по линии общественного комитета называется цифра 1340 или 1380 человек, которые являются пострадавшими в ходе террористического акта. Я это говорю к тому, что в такой ситуации, в которой мы находились в тот момент, называть какую-то точную цифру не представлялось возможным. Для того, чтобы избежать, как это не парадоксально, этой чехарды с цифрами, было принято решение: насколько это возможно, быстро пройти по самому Беслану, и попытаться выяснить, составить списки тех людей, которые могли бы быть в этот момент в школе. и вот на момент выхода, повторяю еще раз, к СМИ, как мне было сказано, и названа цифра, что в этом списке 354 фамилии. Повторяю еще раз, что я говорил не об общем числе заложников, которые находятся в школе, я говорил о том, что на этот час в списках, которые составляются, 354 человека. И что мы пока можем говорить об этой цифре.

- А почему, Вы имели виде, значит, в списках одно число заложников, а может быть и другое

- Это то, что руководство штабом сочло возможным в этот момент сообщить. Я думаю, что Вам известно законодательство, которое регламентирует действия, обусловленные контртеррористичекой операцией. Я хочу просто зачитать, что ст.15 Информирование общественности о террористической акции: при проведении контртеррористической операции информирование общественности по террористической операции осуществляется в формах и объеме, определяемом руководителем штаба по управлению контртеррористической операцией. И поэтому я хочу сказать, что эта цифра была названа, и я в соответствии с тем поручением, которое мне было дано, должен был озвучить эту цифру.

- А Вам известно, что в уголовном кодексе статья, которая возлагает ответственность на лиц, которые искажают информацию о заложниках, они должны нести уголовную ответственность.

- Я готов пояснить и это…

- Нет, Вам известна такая статья?

- Нет, мне не известно об этом. Понятно тоже, вопрос в связи с чем. Когда 2 числа, сейчас, я закончу, и тогда зададите мне то, на что я могу ответить. 2 числа после того, как освободили 26 человек, и эта информация доводилась до СМИ, и когда уже стало ясно более менее точно, сколько находится в школе, на вопрос корреспондента Российского телеканала Чистякова, когда он спросил, уже все побежали сообщать об этой новости, которая всех воодушевила. Что удалось освободить людей. Он спросил: «Так сколько же всех заложников?» Я ответил, что заложников значительно больше, чем та цифра, которая была озвучена ранее. Я сказал, что более 1000 человек. к сожалению в этот момент новость об освобождении заложников, 26 человек, она была доминирующей, она была главной. И все побежали смотреть, может кто-то из своих вышел из этой школы. Я не понимаю, почему вот эта часть информации не стала достоянием широкой общественности. Эту информацию кроме Чистякова может подтвердить этот факт, и насколько я понимаю, я потом разговаривал, и корреспондент НТВ Березин, это может подтвердить и…

- Что освободили 26 человек?

- Нет, не 26 человек. о том, что 2 числа после 4 часов я называл уже другую цифру. Более того, президент республики, после встречи с родственниками тех, кто оказался в заложниках в школе, и это есть также на ленте, в частности на информационной ленте Росбалт, он называл другую цифру от 800 до 900 человек. поэтому речь вести о том, что кто-то сознательно утаивал численность заложников, мне кажется она контрпродукивной.

- Ну, насчет контрпродуктивности не знаю. Скажите пожалуйста, а Вы верили в эту цифру, 354.

- Я допускал, что число заложников может быть значительно больше. Исходя из того, что мы рассчитывали на 800 человек, я знаю, что такое не только в республике, везде, что такое линейка. И тем не менее, в соответствии с законодательством, я еще раз говорю, я должен был озвучивать то, что озвучивал.

- Скажите, почему Вы не озвучили во в это редакции, что по спискам 354, но я считаю, что может быть гораздо больше.

- Я говорил о том, что это число не окончательное. Это было сказано, и это тоже могут подтвердить.

- Тогда не логично называть цифру 354.

- Нет, логично. Потому что речь шла о том, что на этот час.

Голос из зала:

- На этот час, это 2 сентября! Уже больше суток прошло! Это не был этот час!

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Встаньте пожалуйста.

- Извините пожалуйста.

- Я Вас предупреждаю.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, Вы 1, 2 числа называя цифру 354, правду говорили или нет?

- Я говорил ту информацию, которую получил от руководства штаба, и потом должен был озвучить.

- Я Вас спрашиваю не об этом. Я Вас спрашиваю, правда это или нет?

- Я еще раз говорю, по итогам того, что стало нам потом известно, эта цифра была значительно…

- Ложная.

- Нет, это не ложная информация. Число заложников оказалось больше, чем было названо во время первого…

- Кто Вам дал указание, озвучить цифру 354, конкретно.

- На тот момент, я еще раз повторяю, эта цифра исходила от Андреева.

- Вы сказали, что Вы понимали, что эта цифра не соответствует действительности.

- Что это может быть не точным.

- Вы Андрееву сказали?

- Ну, я об этом говорил. И говорил, что сейчас мы можем говорить о том, что сейчас установлены фамилии 354 человек. поэтому, речь шла ни о том, что в школе находится 354 заложника. А речь шла о том, что в списках на этот час 354 заложника. Мне кажется, что это немножко разные вещи.

- Не зависимо от того, кто составлял списки, и сколько они составляли.

- Если бы я составлял сам эти списки, тогда бы я нес полную ответственность, что они не соответствуют. Если бы я знал, что в этих списках, о которых речь идет, было большее число людей, то поверьте, я бы назвал то число, которое реально было на этот момент в этих списках.

- То есть, Вы верили в эту цифру.

- Я еще раз говорю, речь не идет о том, что я верил или не верил.

- т, речь сейчас об этом идет. Вы верили в цифру, которую называли?

- Дело в том, что говорить об этом сейчас, и говорить об этом в ту минуту, когда речь шла о 1 и 2 числе, это немножко разные вещи. Для того, чтобы судить. Надо учитывать конкретные обстоятельства места и времени.

- Вы считаете, что вы судили о конкретных обстоятельствах?

- Дело в том, что я выполнял в этой конкретной ситуации конкретную роль. Поэтому я в этой связи высказывал свое суждение.

- Вам сказали, Вы озвучили. И Вы не думали о том, правду Вы говорили или нет.

- Я рассчитывал на то, что эта цифра измениться. И тогда уже более точная информация будет передана.

- Скажите, Вам не было известно… Мамитовой можно вопрос? Мамитова, Вы когда принесли информацию о числе заложников?

- 1 числа, когда вынесла записку.

- Это в какое время было?

- Это было где-то пол 12. Я уже тогда говорила, что свыше 1000 человек.

- Скажите, Вам известно об этом?

Свидетель:

- К сожалению мне не известно.

Мамитова:

- Уже 2 числа, я вынесла записку, что там 1300. Но 3 числа, когда мне Полковник включил телевизор, это было ближе к обеду, все равно прозвучало: заложников 354 человека! И тогда Полковник сказал: «Вот отстреляю остальных, оставлю столько, сколько они хотят!»

- Мамитова, кто озвучивал 3 числа 354 человека?

- Он же

Свидетель:

- Я хочу вам сказать, 3 число. То есть эта информация, которая не могла расходиться иначе, как проходя через штаб. Вот здесь написано, что он впервые признал, что в заложниках  могут находиться 800-900 человек. это за 3 число, о котором Вы говорите. Это время 14.50.

- А Мамитова вот говорит, что Вы озвучивали 3 числа 354. Вы же взрослый человек.

- Да, отвечающий за свои слова.

- Если вы называли цифру 354, списки дальше еще составлялись?

- Я не могу об этом судить. Потому что моя информация, с которой я выходил и давал для СМИ, не ограничивалась только численностью заложников. речь шла о том, что делается для того, чтобы освободить заложников.

- Вы о состоянии заложников давали информацию?

- Исходя из того, что мне говорили, что дети живы, вот эта информация, она озвучивалась.

- А кто Вам давал эту информацию?

- Эта информация тоже исходила от руководства штаба.

- От кого конкретно?

- Конкретно от Андреева.

- Андреев Вам говорил, что передавайте информацию о том, что дети живы.

- Некоторые детали, которые на этот момент можно было сказать о том, что происходит, что делается в штабе, они озвучивались для СМИ.

- Это 1, 2. 3.

- Это 1, 2, 3 числа.

- А какую Вы информацию о состоянии заложников передавали? Более конкретно.

- Я говорил о том, что дети все живы, хотя было уже известно, что люди погибли, погибли в момент захвата школы, погибли те, кто отказался строить баррикады, насколько я могу судить, именно так, что были погибшие. Но среди детей погибших нет.  это та информация, которая опять же была доведена до меня, и я должен был довести ее до СМИ.

- Вы говорили о том, что дети могут оставаться в таком состоянии более длительное время?

- Я говорил о том, что не понятно, почему не разрешают передать в школу питание и воду. Потому что для взрослого человека это одна ситуация, для ребенка, другая ситуация. И поэтому речь шла в переговорах о том, чтобы передать в школу, чтобы разрешили передать туда продукты питания и питьевую воду.

- А Вы озвучивали информацию о том, что боевики часть заложников расстреляли?

- Я говорил о том, я назвал цифру, по-моему, 7 человек. и эта цифра тоже была передана. Исходя из того, что тела погибших находились во дворе школы. И в частности ко мне в том числе подходили родственники погибших, и говорили о том, что почему не добьются разрешения, чтобы тела погибших забрали.

- Скажите пожалуйста, Вы озвучивали информацию о том, что заложники в общем-то живы, что ситуация под контролем.

- Я таких слов не употреблял. Я говорил о том, что делается все для того, чтобы освободить заложников.

- скажите пожалуйста, а что делалось для того, чтобы освободить заложников.

- если бы я знал более детально о том, в чем состояла суть переговорного процесса. Я говорил о том, что ведутся переговоры. Меня спрашивали, кто ведет переговоры. Насколько я понимаю, переговорами обычно в такой ситуации занимаются профессионалы. Вот то, что я говорил.

- А профессионалы вели переговоры?

- Это, я думаю, что Вам более подробнее смогут рассказать сами представители штаба, вот кто участвовал непосредственно в переговорах.

- Что Вы имели ввиду под словами: «все делается для того, чтобы освободить заложников.»

- Речь шла о переговорах, насколько я могу об этом судить. Речь шла о поиске политических фигур, которые могли бы вступить в переговорный процесс, и могли бы убедить этих людей, что нужно отпустить хотя бы детей.

- Вы вот в таком виде говорили?

- Нет, не в таком виде.

- Но как, слушатель что должен был понять, что вы все делаете для освобождения заложников?

- В частности 3 числа я говорил о том, что сейчас к переговорному процессу подключатся новые фигуры. И надеемся, что достигнутый вчера результат, освобождение 26 заложников, что мы будем иметь возможность освободить еще людей. Об этом я говорил.

- А Вам известно, что вот Масхадова искали?

- Я знаю, что в контакт с Закаевым в Лондоне вступали. О сути и количестве контактов, я к сожалению не могу сказать. А Закаева, насколько я знаю, искали для того, что бы выйти на Масхадова.

- А зачем нужен был Масхадов? Он был организатором этого теракта?

- Речь шла о том, чтобы повлиять на тех, кто удерживал заложников в школе, попытаться убедить, что никакая цель не может быть достигнута такими средствами, если коротко отвечать.

- А вот что Вам известно о кассете, о требованиях.

- К сожалению, я кассету не смотрел, поэтому не могу об этом говорить.

- Слышали, что кассета была?

- Потом я уже узнал, что после того, как Аушев вышел, его появление в школе, что все это было заснято на кассету, и о количестве заложников там, и спортивный зал там показан. Но это все было потом.

- А кто давал информацию о том, что кассета пустая?

- Речь шла о том, что по-моему об этом говорил и Андреев, и кто-то еще.

- О требованиях боевиков Вам что-то известно? Я имею ввиду, с какой целью они захватили школу.

- Точная формулировка требований для меня стала известна тоже к сожалению после событий.

- То есть, Вы ни 1, ни 2 не знали, чего хотят боевики.

- Я знал содержание первой записки, где речь шла, потом кстати это тоже было доведено до сведения СМИ, где речь шла о том, что если кто-то будет убит, какое-то количество заложников будет уничтожено. Если кто-то будет ранен, какое-то количество заложников будет уничтожено.

- Я спрашиваю о тех требованиях, для чего они захватили заложников?

- Еще раз говорю, что точные формулировки, не мои рассуждения или предположения, а формулировки, которые потом оказалось были написаны на тетрадном листе, о подлинном их содержании я узнал уже к сожалению после событий.

- То есть, Вы считали, что у террористов не т никаких требований.

- Первое предположение, которое было высказано, во время того, что же могло заставить их это сделать, речь шла о возможных последствиях того, что произошло в Назрани, и о тех, кого задержали. И возможно о том, чтобы их освободить. Насколько я понимаю, во время переговоров это им тоже было предложено. Но к сожалению …

- Вы не озвучивали информацию о том, что у боевиков нет никаких требований?

- Я говорил о том, что к сожалению по поводу требований сейчас четко сказать ничего не можем.

- При чем здесь четко, есть требования или нет?

- По поводу записки, по поводу требований, ничего сказано не было. Того, что вывод войск из Чечни, оставаться в СНГ, оставаться в рублевой зоне, наведение порядка на Кавказе. Такие формулировки на тот момент не были известны.

- Вам о них никто не сказал?

- Нет.

- А как боевики относились к переговорному процессу? Хотели они переговоров или нет?

- Мне сложно об этом судить, потому что те отрывочные вещи, которые мне известны, они не могут дать полного представления о том, как проходил переговорный процесс. Я знаю, что связь была неустойчивой, что тот номер телефона, который был указан, по нему не могли связаться. Вот это я знаю.

- А Вам сегодня известно, что боевики требовали контакта, искали переговоров?

- Я сегодня из СМИ, да, имею достаточно подробную информацию, потому что я ни одну публикацию старался не пропускать.

- Вот сотни потерпевших, многие потерпевшие говорят о том, что боевики искали этого контакт, вели разговоры с определенными лицами, и требовали на переговоры каких-то определенных лиц. Вам известно, что они требовали кого-то для переговоров.

- Я знаю что, и это не в первые дни мне стало известно, что они требовали несколько человек. но речь не шла, по фамилиям это стало известно только 3 числа мне.

- Понятно, что Вы были самым мало информированным человеком, оказывается. И чаще всех информировали СМИ о том, что происходит. Вы, может быть, не знали, что Вас уполномочили поддерживать связь со СМИ.

- То, что касается информации об определенных этапах, об определенных изменениях, их можно проследить на информационной ленте. Что говорилось, как говорилось, и так далее. Но те вопросы, о которых Вы говорите , на тот момент могли быть мне не известны.

- Скажите, 3 числа Вы слышали взрывы.

- Я находился у себя в кабинете и слышал этот взрыв. Взрыв был такой мощности, что я понял, что произошло что-то непоправимое. Следом прогремел другой. Через какое-то время началась перестрелка, которая к сожалению…

- О перестрелке Вы что можете сказать?

- Я перестрелку слышал…

- А кто в кого стрелял, Вы можете сказать?

- Нет. Я не находился на линии соприкосновения.

- Вы имели статус члена штаба?

- Я только сегодня могу сказать, кто имел статус члена штаба. Тогда я видел в здании Андреева, министра внутренних дел, видел там секретаря совета безопасности, видел председателя парламента.  Видел там другие фигуры. Там находились военные, спецслужбы, спецподразделения.

- Как Вы расцениваете, что 1 сентября в 11.20 прокурор республики возбудил уголовное дело по факту захвата, и в нем указал, что заложников свыше 600? Он – официальное должностное лицо.

- По этому поводу у меня только один вопрос: если кто-то усомнился в тех цифрах, которые были названы из находящихся в здании администрации, и среди членов штаба, то мне не понятно, почему эта цифра, если была уверенность, что там больше 600 человек, не была доведена до меня. Я еще раз хочу сказать, что никто …

- Вы считаете, что это нормально было?

- Я не считаю, что это нормально было. Но я хочу сказать, что никто не давал команды занижать число заложников. я хочу обратится к Вам, Вам известна какая-нибудь инструкция, какая-нибудь норма, зафиксированная в том или ином законодательстве, где речь идет о том, что 300 человек – это определенные действия тех, кто занимается контртеррористическими мероприятиями. А свыше – это другие действия. То есть, я считаю, что никаких мотивов, никаких оснований, никаких причин для того, чтобы сознательно занижать число заложников ни у кого из членов штаба не было. Если бы у меня на сей счет были малейшие сомнения, я бы просто там не был. Я еще раз говорю, это делалось в определенной обстановке, и делалось для того, чтобы быть максимально корректным. К сожалению, в итоге оказалось, что это не совсем так.

- Лев Бартоевич, мы будем говорить о законодательных и нормативных актах? Ведь есть же еще элементарная сообразительность людей. Не хочу громкими словами говорить, но есть еще долг перед тысячами людей, чьи дети могут быть в школе. я говорю об элементарной совести. Я же не говорю, умышленно. Может, по неосторожности.

- Отвечая Вам на вопрос, я хочу сказать следующее. Что у меня достаточно представлений о том, что в такой ситуации означает говорящая голова. Что все проблемы, которые возникают в такой ситуации, они могут быть в первую очередь возложены на эту говорящую голову. И когда речь идет об ответственности и о долге, я хочу сказать, что ест ситуации, когда кто-то берет на сея ответственность, а есть ситуации, когда он впоследствии об этой ответственности рассуждает. Если бы я сомневался в том, что кто-то сознательно искажает информацию, я бы в этом деле не участвовал. У меня повода для таких сомнений в этой ситуации не возникло.

- Вы же сами говорили, что Вы не верили в эту цифру.

- Я не говорил, что я не верил в эту цифру. Я сказал, что на этот час в списках 354 человека.

Голос из зала:

- не лукавьте!

Свидетель:

- Я не лукавлю. Я говорю еще раз, это разные вещи: называть число заложников в школе, и называть, сколько людей в списках.

Представитель потерпевших:

- Тогда я хочу спросить, почему не называлось число заложников в школе? людей ведь это интересовало.

- Речь идет о том, что ни одна из тех цифр, о которых мы сейчас можем говорить, в том числе, когда я просматривал кадр и видел плакат, где было написано, что в школе 1800 заложников, она, как мы теперь знаем, не соответствовала действительности. И называть цифры 800, 1000. более 1000, менее 1000 – это так же некорректно, как Вы говорите, в случае с 354.

- Ну, что же более корректно. 354 корректно?

- Еще раз говорю, что это было на тот час, кода  выходил к СМИ.

- Я Вас спрашиваю, Вы рассчитывали на то, что люди поймут Вас не так, как надо, когда Вы говорили, что на этот момент в списках 354 человека, Вы лукавили?

- я не лукавил. Я говорил о том, что на этот момент мне было известно. И у меня была убежденность, что тем не менее, несмотря на сложную ситуацию, ее удастся разрядить, удастся договориться. 

- Вы сами понимали, что там не 354 человека, а говорили 354. До последнего. Как Вы расцениваете исход этого теракта

- Это трагедия.

- Это мы все знаем.

- Если говорить о моем личном восприятии, то это моя личная боль. Это боль, которая со мной.

- А почему произошел захват, почему произошла эта трагедия? Вот, Кулаев виноват, про них мы уже говорили. Но Вы считаете нормальным, если завтра опять повториться то же самое?

- Было бы страшно, если бы такое произошло опять.

- Второй вопрос: нельзя было обойтись меньшим числом жертв с Вашей точки зрения и с точки зрения переговорщиков и штабистов.

- К сожалению, я бы очень хотел, чтобы заложники были освобождены. Я еще раз повторяю, я находился там только потому, что надеялся, что смогу этому делу помочь.

Голос из зала:

- Помогли!

Представитель потерпевших:

- Вы у власти были, Вы руководитель пресс-центра, Вы владели ситуацией. А они взяли, захотели захватить более 1000 человек, убили более 300 человек, сто с чем-то сожжено, и так далее. В чем причина?

- Причин много. Мы все об этом хорошо знаем. Что речь идет и о дезинтеграции союзного государства, и структура государственной власти оказалась на определенном этапе. Мы столкнулись с коррумпированностью системы правоохранительных органов. И много причин, которые приводят к такого рода преступлениям.

- А Вы в дни трагедии нашу прессу читали?

- У меня не было возможности читать. У меня постоянно был включен телевизор, я видел, что происходило в новостных каналах. У меня была другая задача, я должен был комментировать происходящее событий для десятков, десятков СМИ.

- Был ли переговорный процесс с террористами и кто его вел?

- Из того, что мне известно, я считаю, что был. Речь идет о том, что те цели, которые были поставлены…

- Кто вел переговоры?

- мне не известно, кто вел переговорный процесс. Насколько мне известно, в соответствии с инструкциями, этим занимался специальный орган.

- Вам известно, что Рошаль говорил с террористами.

- Я знал, что Рошаль прибыл. Я об этом говорил в СМИ. Я говорил, что Рошаль предлагал себя, предлагал пойти в школу, предлагал передать детям хотя бы воду. Это мне было известно, и я об этом говорил.

- А Вы слышали его информацию, что ребенок может в этих условиях 7-8 суток выдержать.

- Я на эту его информацию не обращал внимание. речь шла о том, что мы надеялись, что удастся развязать ситуацию в более короткие сроки, и не доводит до штурма.

- Вы не можете сказать, к штурму готовились?

- По тому, что я знаю, ни к какому штурму не готовились. Ставка делалась на переговоры. Об этом говорил и президент республики, об этом же свидетельствует такое количество жертв среди спецназовцев, которые были вынуждены буквально с колес бежать во двор школы и пытаться спасти тех, кого можно было спасти. Это и свидетельство того, что в этот момент штурм не готовился. Поскольку я понимаю, такой задачи в этот момент не стояло.

- Это не является признаком чьей-то самоуверенности, что не готовились к штурмую.

- Ну, я думаю, что вопрос надо адресовать спецслужбам. Потому что если там находились спецслужбы, если там находилась Альфа, если там находился Вымпел, если там находилось специальное оборудование, т они находятся там ля того, чтобы в случае, если необходимо осуществлять силовую акцию, чтобы они были к этому готовы. Но на этот момент по тому, что мне известно, никакого штурма не планировалось. Это лишний раз меня убеждает в том, что то, что произошло с этими взрывами, что это случайность. Я еще раз говорю, что спецслужбы, наверняка у них были свои планы, свои задачи, когда и что надо было делать. Но в этот момент они этого не планировали.

- Если, Вы говорите, погибло большое число альфовцев, и штурм не готовился, это же означает что это одна из причин таких жертв?

- Это означает, что они вынуждены были в конкретной ситуации начать операцию по освобождению заложников, хотя они к этому не готовились.

- Вам известно что они опоздали.

- Мне этого не известно.

- Вам известно что их только 3-го число послали на отработку взаимодействия.

- Я не могу судить о действиях спецслужб. Я говорю о том, что в той информации которая у меня есть, речь шла о том что ставка была сделана на переговорный процесс, в расчете на то, что появлении новых людей в переговорном процессе позволит освободить заложников.

- Но переговорного процесса не было!

- Ставки на штурм никто в этот момент не делал.

- Рошаль когда разговаривал, Гуцирив разговаривал, кто-то еще разговаривал, а переговорного процесса же не было? Потерпевшие говорят, что террористы бесились, зверели от того, что с ними никто не идет на контакт.

- Мне сложно говорить о той ситуации когда Рошаль предлагал войти в школу, и когда он же потом комментирует, что ему ответили: «Вы нам один не нужны.»

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Лев Бартоевич, Вы сказали, что списки о количестве заложников составляли работники РОВД со слов родственников. Как производился этот опрос?

- Я не могу говорит о методике, я знаю только, что они, сотрудники РОВД,  и отдела образования, они занимались этой проблемой.

- Вы сказали, что Вы видели, что школа рассчитана на 800 человек. Вы где это выяснили?

- В этом же здании, где мы находились, находился руководитель отдела образования, у которой я это выяснил.

- Руководитель отдела образования, Бургалова, говорила Вам, что если школа рассчитана на 800 человек, то почему вы называете цифру 354.

- Нет.

- Бургалова здесь допрашивалась и говорила что она громогласно говорила но Вы это слышали, но не отреагировали.

- Я такого не помню.

- Нет вопросов.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У потерпевших есть вопросы?

-  Можете объяснить, для чего нужны были точные поименные списки заложников.

- Я исхожу из того, что когда нужно было выйти и для СМИ, в этот момент там уже находились десятки камер. Мы можем дать сейчас вот эту информацию. Поэтому речь шла о 354, не 300, не более.

- 15 статья, которую Вы нам зачитали, подпункт о недопущении распространения информации. Вы с ним знакомы?

- Да.

- До 2 сентября штабом никто не руководил. Нам Андреев заявил, что его приказом назначили в 14.00 2 сентября. Эта злосчастная цифра для Огоева не имела злого умысла, для Вас тоже, как я послушала. И никто не подумал, что эта цифра заниженная раздражала бандитов. Вы еще какую-то статью называли, говорили, что руководители штаба что-то анализировали, почему наши дети 3 дня остались на свих анализах. Кто понесет ответственность. Все говорили, и Рошаль и другие, что все будет нормально. А 2-го сентября 2-е мамаши уже сидели с бездыханными телами своих детей, прижимая их к своей груди, скрывая, что их дети умерли. И никого ничего не беспокоило. Все шло нормально. Какие Вы осетинские мужчины. У вас и правда сердца нет.

- Я могу сказать, что эта цифра не была безразличной. Но поймите, лично я передаю свои ощущения. Разве 354 человека это не повод для того, чтобы ужаснуться. Разве эта цифра не заставляет всех нас впасть в состояние, когда мы должны содрогнуться. Лично мои ощущения, когда я только появился в Беслане, я понял, что произошла страшная трагедия. И когда мне говорили, что если ты сможешь, говори спокойно, чтоб насколько это возможно в этой ситуации успокоить людей. А что касается раздражения боевиков, я могу сказать, что я глубоко сожалею об этом. Но если внимательно посмотреть то, что я говорил, то мне приходилось контролировать себя, и я ни разу не назвал террористов террористами. Ни разу не называл бандитов бандитами. Мне даже журналисты говорили, мол, почему Вы их называете «лица, удерживающие заложников.» Я делал это, чтобы насколько это возможно не осложнять ситуацию в школе.

Представитель потерпевших:

- Многие потерпевшие говорили, что террористы были готовы выпустить детей дошкольного возраста. Они даже составляли списки. И когда они услышали из СМИ ваши цифры, они заявили: «Вы скоты, вы никому не нужны. Они говорят, что вас 354. мы вас не только не выпустим, а доведем до этой цифры.»

- Я понимаю, что при определенном истолковании данной цифры можно довести ситуацию до самого страшного конца. Но мое ощущении было направленно на то чтобы попытаться помочь.

- А ложь сыграла свою роль.

- Такую цель, чтобы лгать, я не преследовал и никто ее передо мной не ставил.

Голос из зала:

- Вы сами видели этот пресловутый список из 354 заложников, где с ним можно ознакомиться?

- Мне сказали, что есть списки, где такое количество человек. я сам их в руках не держал.

- Когда был первый взрыв, Вы вышли в эфир и говорили, что ситуация под контролем. Чем вы это аргументировали.

- Я в этот момент никаких интервью не давал. В новостном ряду могли выйти в эфир кадры, которые были сняты ранее.

- Взрыв и Ваше интервью вышли одновременно. Минута в минуту.

- Ваша Честь, мне трудно что либо сказать. Это могут подтвердит, что в момент взрыва я находился в кабинете, несколько человек.

- Из ваших уст прозвучала роковая цифра. 331 погибший. Можно сказать, что Вы ее накаркали. Как после всего этого, с какой совестью вы стали министром культуры. Какое отношение Вы имеете к культуре.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Можете не отвечать.

Голос из зала.

- Где вы находились все это время?

- С 10.05 1 сентября до вечера 3-го сентября, как все это произошло, я вынужден употребить эти слова, МЧС и другие вышли из школы, я находился в здании администрации. 2-го числа утром я выехал, чтобы сменить свой не подобающий ситуации костюм.

- А Вы не пытались хоть раз выйти в массы и узнать, что там происходит?

- Я выходил регулярно.

- Вот 1-го вечером вы были в районе ДК?

- Да.

- А Вы знаете, что та с 3-х часов дня стали составлять списки заложников, предположительно находящихся в школе. списки зачитывали где-то до 9 вечера. Как вы думаете, сколько было произнесено фамилий за 6 часов? Вы что не слышали? 2-го числа вы ездили переодеваться.

- Я хочу учесть, что речь не идет просто о выходах к СМИ. Речь идет о десятках других интервью отдельным телекомпаниям.

- А Вы помните себя 2-го числа после обеда, когда Вы давали эту информацию. Я Вас помню. У вас сейчас такое же как тогда холодное расчетливое лицо. Кому вы хотели тогда помочь, если вокруг вас было более 3000 родственников. И вы зная, что на детьми издеваются, не дают им воду. Вы обязаны были эту информацию давать? Вы обязаны были выполнять приказ Андреева?

- Если бы списки, которые были составлены, были, то они были бы озвучены.

- Вы обязаны были эту информацию давать? Кроме Вас не было человека? Скажите, да или нет.

- Если бы от меня требовали лгать, я бы этого не делал.

- Вы должны были прежде всего, перед тем как сказать, убедиться. Это же не шутки. Вы не могли хотя бы гражданскую позицию какую-то придерживаться. Вы могли хотя бы поинтересоваться у простых людей. Вы обязаны были эту информацию давать?

- Если бы речь шла о том, что передо мной ставится задача занижать, лгать, я бы этого не делал. В той ситуации я верил штабу.

- Перед тем, как Аушев выпустил 25 человек видеокамера записала мой крик, не ври, 354, там больше 1000. я это кричала и многие люди кричали. Но мы для тебя не авторитет. Для тебя авторитет тот, которого ты сейчас выгораживаешь. И если он сейчас не хочет фамилию называть, кто его сейчас уполномочил выходить и обманывать, давайте возбудим уголовное дело против таких, Дзугаевых. Они нас обманывали. Из-за них людей убили. Уголовное дело против него.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Успокойтесь. Вы не на улице.

- Кому он помогал.

- Но он же отвечает.

- Не отвечает он. Кому он помогал, оглашая эту цифру.

Свидетель:

- Для меня задача была сформулирована так: для СМИ давать информацию.

Голос из зала.

- Он сказал в своих показаниях, что он хотел помочь, злого умысла у него не было. Кому он хотел помочь.

- В первую очередь речь шла о заложниках.

- Вам, как мужчине в тот момент легче было отказаться. И жить со спокойной душой. Вы лгали нам тогда? Честно скажите.

- Поскольку цифра 354 воспринята, как число заложников в школе, то получается, что я был неправ. Если бы в тот момент я сомневался, что в штабе делается неправильно, я бы этого не делал. Есть неистребимая боль. Есть ощущение, что сделано что-то не так. Я все это время, каждый день эти 3 дня вспоминаю. Я думаю о том, что же я не так сделал. когда я шел сюда, я несколько раз хотел прийти и в Комитет. Те кто пострадал, среди них есть очень много моих знакомых. Есть родственники, есть друзья. Я понимаю ту боль, которую испытывают родители. эту боль нельзя приглушить. Но я хочу, чтобы меня тоже поняли. Все то, что я говорю, это все речь идет о конкретном месте и времени. О той задаче, которая была поставлен. Ощущение того, что что-то было сделано не так, безусловно присутствует.

Голос из зала.

- Я хочу ему пару слов сказать по-осетински. Сукины дети вы все.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Объявляется перерыв до 1-го декабря