55 заседание Верховного суда Северной Осетии по делу Кулаева

26 января 2006 г.

 

 

 

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Постановление о рассмотрении заявления об отводе. Город Владикавказ, 26  января 2006 г. Судья верховного суда Агузаров с участием государственных обвинителей заместителя генерального прокурора России на Северном Кавказе Шепеля, 1-го заместителя прокурора РСО-Алания, старшего советника юстиции Черчесова, старшего прокурора управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе, старшего советника юстиции Семисыновой, подсудимого Кулаева, защитника, адвоката коллегии адвокатов Плиева, представившего заявление от 3 мая 2005 г., пресс-секретаря Кохан, а также потерпевших Кесаевой, Дудиевой, Бзаровой, Хамицевой, Сидаковой, Туаевой, Балаташвили, Гадиевой, Кочиевой, кокоевой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти, Савкуева, Дзуцевой, Кусаевой, Бугуровой, Дзгоевой и их представителей Чеджемова, Кочиева, действующих по доверенности от 29 января 2005 года, адвоката Ткаченко, действующего на основании ордера от 4 января 2005 года. Рассмотрев заявление потерпевших Кесаевой, Дадаровой, Бзаровой, Сидаковой, Дудиевой, Туаевой, Балаташвили, Гадиева, Кочиевой, Кокоева, Габисовой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти об отводе председательствующему Агузарову по уголовному делу в отношении Кулаева Нурпаши Абургкашевича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 Уголовного кодекса Российской Федерации, установил, Кулаев обвиняется органами предварительного расследования в совершении преступлений, предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 УК РФ. В судебном заседании потерпевшими Кесаевой, Дадаровой, Бзаровой, Сидаковой, Дудиевой, Туаевой, Балаташвили, Гадиева, Кочиевой, Кокоева, Габисовой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти заявлен отвод председательствующему судье Агузарову по тем основаниям, что председательствующий судья рассматривает дело Кулаева односторонне, по указанному прокуратурой направлению, отклоняет ходатайства, принятие которых способствовало бы более точно раскрыть действия Кулаева и других участников вооруженного нападения. Обвинение потерпевших, председательствующий систематически нарушает их права и не дает ответов на отклонение по их ходатайствам. При создании видимости законности, всесторонности, объективности в процессе рассмотрения дела, суд односторонне подходит к выяснению обстоятельств, имеющих существенное значение для установления истины по уголовному делу и принятию законного обоснованного решения. Судом не удовлетворено ни одно ходатайство по вызову свидетелей, владеющих важной информацией по делу, имеющих к нему непосредственное отношение. При этом председательствующий не называет причины отклонения ходатайств. Из заявления потерпевших просматривается, что они сомневаются в объективном и правдивом отражении хода судебного разбирательства, в протоколе судебного заседания. Кроме того, по мнению потерпевших, в действиях председательствующего наметилась недобросовестность и отсутствие беспристрастности, что проявилось в ходе допроса свидетеля Дзасохова. Как заявили потерпевшие, председательствующим в их адрес допускается грубость и неуважение, что препятствует их реализации в полной мере прав на защиту своих интересов. Из заявления потерпевших также следует вывод о заинтересованности в ходе данного уголовного дела, что указывает на намерение суда о принятии решения выгодное определенным правительственным кругам. Потерпевшие Кесаева, Дадарова, Бзарова, Сидакова, Дудиева, Туаева, Балаташвили, Гадиева, Кочиева, Кокоева, Габисова, Цомартова, Бетрозова, Кокойти, участвовавшие в судебном заседании также просили удовлетворить указанное заявление. Потерпевшие Балаташвили, Кусаева, савкуева, представители потерпевших Чеджемов, Кочиев заявление об отводе судьи не поддержали. Представитель потерпевших Ткаченко, подсудимый Кулаев и его защитник адвокат Плиев разрешение вопроса об отводе оставили на усмотрение суда. Государственный обвинитель Шепель пояснил, что председательствующий осуществляет участие в ходе судебного разбирательства по данном делу в рамках полномочий, предоставленных УП законом, и действует в соответствии с функциями председательствующего, никакой личной заинтересованности в исходе дела не имеет, и не показывает. Отвод является необоснованным. Гос обвинители Черчесов и Семисынова просили в удовлетворении заявленного отвода отказать. Проверив обстоятельства, послужившие основанием для заявления отвода, выслушав мнения сторон, суд пришел к выводу о том, что заявленный отвод удовлетворению не подлежит. В ходе судебного разбирательства председательствующим не было совершении никаких действий, которые бы свидетельствовали о его предвзятости к потерпевшим или другим участникам судебного разбирательства, нарушение охраняемых законом их прав, желание угодить органам государственной власти. Оснований для исхода Ч.1 ст.161 УПК РФ, препятствующих председательствующему судье участвовать в судебном производстве не имеется. Обстоятельства, которые давали бы основания полагать, что судья лично прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела также отсутствуют. Доводы потерпевших, об имевшим по их мнению место нарушениях со стороны судьи, выразившихся в устном отклонении ходатайств о вызове в суд свидетелей без какой-либо мотивации, не состоятельны. В соответствии со ст.256 УПК все ходатайства, заявленные участниками судопроизводства обсуждаются сторонами. После чего, на основании ч.2 ст. 256 разрешается председательствующим, с указанием мотивов принятого решения, что полностью отражается в протоколе судебного заседания. Не соответствует действительности заявление потерпевших о том, что они лишены возможностями знакомиться с изготовленными частями протокола судебного заседания. Поскольку никто из заявивших отвод не принимал никаких действий для того, чтобы фактически ознакомиться с протоколом судебного заседания. Заявленное ходатайство о предоставлении права быть ознакомленными с ним по Меере его изготовления, председательствующим было удовлетворенно. Утверждение потерпевших о том, что председательствующий по делу выполняет функцию защитника допрашиваемых в судебном заседании свидетелей, несостоятельно. Поскольку все действия судебного заседания совершаются в установленных законных процессуальных формах, направленных на обеспечение защиты охраны прав и свобод участников уголовного процесс не зависимо от их процессуального положения. И не могут расцениваться как свидетельства необъективности судьи. Никакого проявления бестактности и грубого отношения к потерпевшим председательствующим судьей не допускалось. Все его действия находятся в рамках регламента судебного заседания, а также направлены к принятию мер по обеспечению порядка в зале судебного заседания. На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 61, 65 УПК РФ постановил, заявление потерпевших Кесаевой, Дадаровой, Бзаровой, Сидаковой, Дудиевой, Туаевой, Балаташвили, Гадиева, Кочиевой, Кокоева, Габисовой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти об отводе судьи Агузарова отклонить. Настоящее постановление может быть обжаловано в Верховный суд РФ в течении 10 суток со дня его вынесения. Постановление понятно?

Постановление о рассмотрении заявления об отводе. Город Владикавказ, 26 января 2006 года. Судья верховного суда Агузаров с участием государственных обвинителей заместителя генерального прокурора России на Северном Кавказе Шепеля, 1-го заместителя прокурора РСО-Алания, старшего советника юстиции Черчесова, старшего прокурора управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе, старшего советника юстиции Семисыновой, подсудимого Кулаева, защитника, адвоката коллегии адвокатов Плиева, представившего заявление от 3 мая 2005 г., пресс-секретаря Кохан, а также потерпевших Кесаевой, Дудиевой, Бзаровой, Хамицевой, Сидаковой, Туаевой, Балаташвили, Гадиевой, Кочиевой, кокоевой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти, Савкуева, Дзуцевой, Кусаевой, Бугуровой, Дзгоевой и их представителей Чеджемова, Кочиева, действующих по доверенности от 29 января 2005 года, адвоката Ткаченко, действующего на основании ордера от 4 января 2005 года. Рассмотрев заявление потерпевших Кесаевой, Дадаровой, Бзаровой, Сидаковой, Дудиевой, Туаевой, Балаташвили, Гадиева, Кочиевой, Кокоева, Габисовой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти об отводе государственного обвинителей Шепеля, Семисыновой, Черчесову по уголовному делу в отношении Кулаева Нурпаши Абургкашевича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 Уголовного кодекса Российской Федерации, установил, Кулаев обвиняется органами предварительного расследования в совершении преступлений, предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 УК РФ. В судебном заседании потерпевшими Кесаевой, Дадаровой, Бзаровой, Сидаковой, Дудиевой, Туаевой, Балаташвили, Гадиева, Кочиевой, Кокоева, Габисовой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти заявлен отвод государственным обвинителям Шепелю, Семисыновой, Черчесову. По тем основаниям, что гос обвинители Шепель, Семисынова, Черчесов систематически нарушают их права как потерпевших, не дают письменного ответа на их ходатайства при создании видимости законности, объективности, обоснованности в процессе рассмотрения дела они односторонне подходят к рассмотрению обстоятельств, имеющих существенное значение для установления истины по уголовному делу и принятия законного обоснованного решения. Ни одно из ходатайств по уголовному делу не удовлетворено. Были заявлены ходатайства о вызове в суд свидетелей, имеющих непосредственное отношении к рассматриваемому делу. Но государственные обвинители ничего об этом слышать не хотят. Потерпевшие Кесаева, Дадарова, Бзарова, Сидакова, Дудиева, Туаева, Балаташвили, Гадиева, Кочиева, Кокоева, Габисова, Цомартова, Бетрозова, Кокойти, представители потерпевших Чеджемов, Кочиев, участвовавшие в судебном заседании, заявление потерпевших об отводе гос обвинителей поддержали. Представитель потерпевших Ткаченко, подсудимый Кулаев, его адвокат Плиев, разрешение заявленного отвода оставили на рассмотрение суда. Гос обвинитель Шепель пояснил, что обвинители осуществляют участие в ходе данного уголовного дела в рамках полномочий, предоставленных им УП законом, и действуют в соответствии с функциями гос обвинителя. Никакой личной заинтересованности в исходе дела никто не имеет, а заявленный отвод является необоснованным. Гос обвинители Черчесво, Семисынова просили в удовлетворении заявленного отвода отказать. Проверив обстоятельства, послужившие основанием для заявления отвода, выслушав мнения сторон на ходатайство, заявленный отвод удовлетворению не подлежит. В ходе судебного разбирательства гос обвинителями Шепелем, Семисыновой, Черчесовым не было совершено никаких действий, которые бы свидетельствовали о предвзятости к потерпевшим или другим участникам судебного заседания, нарушение охраняемых законом их прав. Основания предусмотренные ч.1 ст. 61 УПК РФ, препятствующих гос обвинителям Шепелю, Семисыновой, Черчесову участвовать в судебном производстве не имеется. Обстоятельства, которые давали бы основания полагать, что гос обвинители лично прямо или косвенно заинтересованы в исходе данного уголовного дела также отсутствуют. Довод потерпевших, об имевших место нарушениях закона со стороны гос обвинителей, выразившиеся отклонением ходатайств вызванных в суд свидетелей без какой-либо мотивации и в устной форме, не состоятелен. Поскольку, в соответствии со ст.256 УП закона, все ходатайства, заявленные участниками судопроизводства обсуждаются сторонами, после чего, как предусматривает ч.2 указанной статьи, с учетом мнения сторон, мотивированно разрешается председательствующим, но не гос обвинителями, что полностью отражается в протоколе судебного заседания. Утверждения потерпевших о том, что гос обвинители не дают им письменных ответов на ходатайства, также не состоятельны, поскольку на основании ст.271 только суд может рассматривать ходатайства, заявленные участниками процесса, а гос обвинитель не обязан давать на них письменные ответы. Обсудив доводы потерпевших, суд приходит к выводу, что данное ходатайство не подлежит удовлетворению ввиду необоснованности, так как указанные потерпевшими обстоятельства не соответствуют действительности, и не являются основанием для отвода. На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 61, 65 УПК РФ, суд постановил, заявление потерпевших Кесаевой, Дадаровой, Бзаровой, Сидаковой, Дудиевой, Туаевой, Балаташвили, Гадиева, Кочиевой, Кокоева, Габисовой, Цомартовой, Бетрозовой, Кокойти об отводе гос обвинителей Шепеля, Семисыновой, Черчесова отклонить. Настоящее постановление может быть обжаловано в Верховный суд РФ в течении 10 суток со дня его вынесения. Председательствующий Агузаров.

Прошу садиться. Постановления по данным отводам вы можете получить после окончания судебного заседания. Порядок их обжалования разъяснен. Продолжаем рассмотрение уголовного дела в отношении Кулаева Нурпаши Абургкашевича, обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных статьями 209 ч.2, 205 ч.3, 30 ч.3, 206 ч.3, 105 ч.2 пунктами: а, в, д, е, ж, з; 30 ч.3, 105 ч.2, пунктами: а, в, д, е, ж, з; 317, 223 ч.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. Пожалуйста, секретарь, доложите о явке лиц, вызванных на судебное заседание.

Секретарь:  

- На судебное заседание вызывались свидетели Аушев, Гуцириев. Явились свидетели Попов, Гайденко, Зангионов.

- Так, пригласите пожалуйста свидетеля Попова. Фамилия, имя, отчество.

 

- Попов Владимир Николаевич.

- Число, месяц, год рождения.

- 24 июня, 1959 года.

- Место жительства.

- Владикавказ, ул.Августовских событий, 13, кв.11

- Место работы.

- МВД РСО-Алания.

- какую должность занимаете.

- Заместитель министра.

- Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, как точно называется Ваша должность?

- Заместитель министра по административным границам.

- И что входит в Ваши обязанности?

- Организация деятельности подразделений органов внутренних дел обеспечивающих охрану административной границы в прилегающих населенных пунктах, расположенных вблизи административной границы.

- Вы не могли бы вкратце рассказать, что Вами было сделано до совершения теракта по охране административных границ.

- За какой период?

- За месяц, за 2. Очень кратко.

- все действия подразделений, задействованных на охране административных границ и расположенных в зоне административной границы целиком и полностью отвечали требованиям, принятых приказов, распоряжений и указаний МВД Северной Осетии, управления по ЮФО, требованиям, распоряжениям МВД России. Согласно требованиям 303 приказа ежемесячно на протяжении нескольких лет утверждался и предпринимался к исполнению расчет сил и средств, задействованных на охране обеспечения безопасности в зоне административной границы. После событий, произошедших в республике Ингушетия, МВД республики продолжало несение службы в усиленном варианте. Чем предусматривалось усиление постов в зоне границы по направлению деятельности на определенную численность. Данное усиление было произведено, все эти изменения, дополнения внесены в расчет сил и средств боевого численного состава, который был утвержден на июль и на август, и на сентябрь месяц.

- какие конкретно действия, конкретные мероприятия были совершены, чтобы граница была укреплена. Я понимаю, она укреплялась для того, чтобы не прорвались террористы и прочие бандиты, да?

- Да.

- Так вот, меня интересуют не расчеты, а реализация этих расчетов. Что конкретно было сделано. Вы знаете, что террористы через границу проехали.

- Знаю.

- Но это вот после ваших расчетов этих самых. А вот что конкретно было сделано, чтобы они не проникли. Меня интересуют действия, а не решения, которые писались.

- Численность личного состава.

- Вот где боевики проехали, вы там были?

- И там был.

- Ну, расскажите, в чем выражалось усиление постов, Вы сказали. Усиливали, усиливали.

- Если в обычном режиме численность личного состава, который привлекался к обеспечению охраны административных границ, который у нас составляет 657 км в республике, из которых 212 км – это граница с республикой Ингушетия, то численность личного состава была увеличена на этих постах в 1,3 раза. С целью выставления от стационарных постов и опорных пунктов милиции различных видов нарядов, включающих в себя секреты, засады и маневренные группы. Это раз. Второе, непосредственно в зоне административной границы в горной, лесистой местности подразделениями управления по границе проводились поисково-разведовательные мероприятия с привлечением личного состава 49 бригады внутренних войск, развед подразделений 58 армии и 44 погран отряда. Возможные пути проникновения на территорию республики, прохода, были определены, и на них были выставлены дополнительные виды нарядов. За время проведения…

- Наряды на самом деле были? На бумаге или на границе.

- Наряды были на границе.

- вы это проверяли?

- проверяли. Существует специальное подразделение, которое занималось непосредственно проверкой деятельности…

- Я спрашиваю о Ваших лично действиях.

- Проверял.

-  Вот Вы знали, что там через границу провозят нефтепродукты. Об этом вся республика знала. А вы знали об этом?

- Что провозят нефтепродукты, конечно знали.

- И что вы сделали, чтобы их не провозили? Вы допускали наверное мысль, что там, где провозят нефтепродукты, там провезут и бандитов. Провезут я говорю, не пройдут.

- Мысль такая конечно допускалась. То, что касается незаконного провозы ГСМ и нефтепродуктов за этот период и далее, за период, который Вы говорите, после событий в Назрани, задерживались неоднократно в больших количествах нефтепродукты. Все материалы, все те наливники и нефтепродукты, которые задерживались сотрудниками наших подразделений, передавались в райорганам по территориальности для принятия соответствующего решения.

- То есть, эти нефтепродукты провозились, да?

- Естественно, если они задерживались, конечно они провозились.

- А где они провозились?

- Те, кто занимался нефтебизнесом, в основном конечно это  провозились по объездным дорогам, которые периодически приводились в негодность. Потому что постоянно это делать невозможно, для этого не было и технических средств, для этого не было и материальных средств. Когда определялись, когда поступала оперативная, иная информация, когда проводилось обследование в зоне административной границы и выявлялись эти дороги объездные, временные, так называемые, которые были на тот момент, принимались меры по приведению их в соответствующую негодность для того, чтобы невозможно было по ним проехать транспортным средством.

- копают окопы, они их зарывают. И нет результата.

- практически эти мероприятия проводились ежемесячно.

- одни выкапывали, другие закапывали, и ничего нельзя было сделать. И там секреты, засады, посты.

- выставляли. Но я хочу еще раз повторить, что той численности личного состава, которая была в подразделении должном обеспечивать безопасность границы, не хватало для полного перекрытия 212 км непосредственно границы с Ингушетией. Или же 657 км всех административных границ.

- Может я чего-то недопонимаю. Я же говорю о том, что проезжали там, вся граница, которая граничит с Ингушетии,  на всех этих 212 км можно проехать?

- Нет.

- Я говорю о том, где проезжали. Там таких мест мало. Так вот речь идет именно об этих участках. Там посты были, засады были.

- Секреты, маневренные группы, да.

- Скажите пожалуйста, а почему же, Если в Осетии штаты укомплектованы, говорят, как негде в России, штаты МВД, Вы зам министра, да?

- Да.

- Если была опасность со стороны вот этих восточных соседей, северо-восточных, если всего несколько участков, по которым могли проехать террористы, не смогли обеспечить. Это я не понимаю. Как оценивать работу вот Вашу и Ваших подчиненных. Вы знаете, что они беспрепятственно, спокойно, свободно проехали? Вы не могли бы сказать причину, почему это случилось? И кто виноват в этом? Я не спрашиваю Вас о границах с Грузией, там с Дагестаном или с кем угодно. Опасность-то все понимали там, да?

- И там тоже.

- там террористы в основном, оттуда приехали. Как это случилось? Кто в этом виноват? Мы о Кулаеве не говорим, об этих бандитах не говорим. Они составляли план, они готовились, они выясняли наверное, где можно проехать, где нельзя. А вы разве не должны были заниматься этим? До Вас доводилась информация, докладная или рапорт руководителей Правобережного РОВД о том, что необходимо выкопать траншеи. Они ставили этот вопрос, они так говорят. Знаете об этом?

- Знаю.

- Для этого нужно было сколько денег, не помните?

- Значительная сумма нужна была. Потому что…

- Вы считаете, значительная сумма?

- считаю, значительная.

- И вот Вы лично добивались получения этой суммы? Или как Вы добивались того, чтобы траншеи выкопать хотя бы на 2-3 месяца. Вот как мог из-за 700 тысяч повиснуть этот вопрос?

- К сожалению, подразделение, которым я руководил, не располагало не финансовыми средствами, не имели своего счета и финансов от вышестоящих подразделений мы тоже не получали, хотя неоднократно отправляли им заявки для технической укрепленности постов, проведение необходимых мероприятий. Направляли в Ростов, направляли в Москву. К сожалению мы этих финансовых средств не получили.

- Поэтому граница осталась неукрепленной?

- Нет, я отвечаю в части того, что Вы говорите, надо было выкопать траншею.

- Не я, руководители РОВД.

- Вы сейчас об этом сказали. То что касается именно траншеекопателя. Те подразделения армейские, которые находились на территории нашей республики, мы обращались с такими просьбами.

- Кто, мы? То есть, вот Вы к кому обращались из руководства.

- По вопросам я лично обращался к руководству.

- Вот по этому вопросу.

- Да. К руководству и 49 бригады внутренних войск.

- К Дзантиеву обращались? Он министром был.

- К Дзантиеву обращался. Дзантиев тоже обращался и в 58 армию, и в 49 бригаду. Они ссылались на то, что в настоящее время вся техника, которая находится здесь неисправна, другая находится в Чеченской Республики. Поэтому военную технику мы привлечь не могли.

- А тогда при чем здесь 700 тысяч рублей?

- Ну, запросили у райотдела, потому что райотдел обратился с такой просьбой. Там были гражданские организации, которые тоже привлекались к этим мероприятиям.

- Какие гражданские?

- В Правобережном районе вот этот так называемый ров копали гражданские организации. Автобат 1 раз туда только привлекался. Находили трактористов, просили их и выкапывали.

- Я не понимаю, если Соболев просил 700 тысяч у руководства райотдела, то для чего он просил 700 тысяч. Значит, у него была техника? Вы зам министра, Вы должны все это…

- Я Вам говорю, что на наши обращения, нам поясняли, что техника в неисправном состоянии. Если Соболев 700 тысяч попросил, значит на тот момент у него какой-то из этих или был восстановлен ли же они провели замену в Чечне.

- Я дилетант в этих вопросах. Но правильный вывод сделал, что не нашли 700 тысяч ни МВД, никто. Поэтому боевики свободно проехали, поэтому, из-за отсутствия 700 тысяч? А у нас есть целые подразделения, к сожалению, которые владеют солидными суммами. Из-за 700 тысяч, которые не зам министра, ни министр не нашли. А перед президентом ставили Вы этот вопрос?

- Я перед президентом этот вопрос не ставил.

- А кто ставил?

- Не знаю.

- Вот Дзасохов мне сказал, что он понятия не имел о том, что существовала такая проблема. Я его так понял, и я уверен даже в этом, если бы перед ним поставили этот вопрос, то нашли бы эти деньги. Почему же вы не кричали, зная, что это очень важно. Это важно было?

- Конечно.

- Почему же так спокойно. Нет денег, ну и ладно. В Беслане не копают, где полно спирт заводов и прочих предприятий. Они наверное тоже нуждались в охране. ну и ладно. Расскажите пожалуйста, Вы где были эти 3 дня. Вы знаете, что руководителей Правобережного РОВД привлекли к уголовной ответственности за халатность.

- Да.

- Как Вы считаете, это правильно?

- Я не вправе давать эту оценку. На это есть органы прокуратуры, на это есть суд. Я не правомочен.

- А Вы оценку своим подчиненным не вправе давать?

- Подчиненным вправе.

- А они не подчинялись Вам?

- В оперативном подчинении находились.

- Ну, сточки зрения оперативного подчинения, Вы считаете правильно их привлекли к ответственности?

- Я не знаю всех моментов. Поэтому делать какие-то выводы не могу.

- Ну, вот их в частности обвиняют в том, что они не обеспечили закрытость границ. То есть, то, что и Вы не обеспечили. Как Вы считаете, вы обеспечили закрытость границ?

- Настолько, насколько это возможно при той численности личного состава, да.

- А в чем выразилась эта охрана границ я знаю, что она открытая была, вот бандиты проехали. А в чем же закрытость? Насколько Вы их закрыли? Я понимаю, если бы прошли пешком боевики, через перевалы какие-то проникли. А когда свободно ездят, возят бензин или керосин, или что, я не знаю. И спокой1но ездят на огромных машинах по дорогам. А вы не считаете себя виновным в том, что граница эта осталась открытой?

- Конечно считаю.

- А в чем вы считаете себя виновным?

- Я думаю, что скорее всего в недостаточном контроле. Это чисто что касается должностных инструкций. А чисто по человечески, конечно морально тоже считаю себя виновным. Потому что любая смерть, одна даже, она на любого человека возлагает ответственность.

- А почему же Вы недостаточно контролировали? Надеялись на авось, да?

- Да нет, не надеялись.

- Вы думали, что там только бензин будут возить?

- К сожалению, на это есть объективные причины. И действительно той численности, я еще раз повторяю, той численности личного состава, которая выполняла задачу охраны границ, ее естественно не хватает.

- Понятно. Сколько должна быть численность, чтобы дороги перекрыть. Сколько нужно было людей, чтобы дороги перекрыть? Вы знаете, до меня не доходит, я поэтому спрашиваю. Нефть возят, дороги есть. Их выкапывают и закапывают. Проблема есть. 700 тысяч рублей только нет и людей нет. так сколько людей надо было для того, чтобы дороги закрыть. Вы же понимаете, если бы пешком прошли даже 40 человек, то беды такой бы не случилось. Они по-моему и не могли бы пройти. Я говорю о дорогах. Непонятно. Скажите, что вы делали эти 3 дня? В Беслане были?

- Никак нет. я не мог находиться в Беслане, потому что я выполнял приказ, находился в совершенно другом направлении. Выполнял задачи там.

- А какой был приказ, если не секрет.

- Не секрет. Приказ министра внутренних дел. Я с личным составом подразделений своих и частью армейских подразделений находился на прикрытии Камгаронского, Тарского, Черменского участка административной границы все это время.

- Может быть Вам надо было на том участке стоять на прикрытии?

- Я выполнял приказ, и осуществлял выполнение задачи, которая была передо мной поставлена.

- Попов, скажите пожалуйста, в чем Вы видите причину вот этой трагедии?

- Причины? В том, что на сегодняшний день к сожалению существуют террористы, это основная причина.

- Ну, это ясно. А в чем причины того, что они существуют. Я больше спрашиваю, а в чем причины того, что они успешно действуют? Вот в данном случае я имею ввиду, данный теракт. Они виноваты. Но мы же не можем ограничиваться тем, что террористы убивают, ну, они и виноваты. Будем сидеть и ждать. К обсуждению приказов в министерствах. Вам что-нибудь известно о приказе №500 Вашего министерства.

- Конечно известно.

- Вы наверное имели какое-то отношение к его разработке.

- К его разработке я отношения не имел. А известно мне об этом приказе стало потому, что об этом приказе меня спрашивали после этих трагических событий. Это приказ я ознакомился с этим приказом, когда находился на службе.

- Понятно. А почему этот приказ написали, и он остался на бумаге. А в Правобережный РОВД он не поступил.

- К сожалению на этот вопрос я Вам навряд ли отвечу, потому что к делопроизводству я не имею никакого отношения. Почему он не поступил, в какое время поступил, я не могу вам ответить на этот вопрос.

- Я не о делопроизводстве. Я спрашиваю, что же это за уровень работы руководства министерства, которое пишет приказы важные, нужные. При чем на основании приказа МВД России, правильно?

- Так точно.

- А до подчиненных эти приказы вовремя не доходят, или вообще не доходят. Чем же занималось руководство, когда пишет приказы. Для чего оно их пишет, если подчиненные их не получают. А ведь если бы этот приказ наверное получил, Вы милиционер высокого уровня, если бы приказ в МВД получили, может быть они бы почесали немного затылок и что-то сделали. Как Вы оцениваете, кто же здесь виноват? Здесь руководство виновато или технический секретарь виноват? Что это за постановка, что за организация работы руководства, приказы которого до подчиненных не доходят. Здесь руководство, я считаю, виновато. А Вы как думаете?

- я не знаю причин, поэтому не могу ответить на этот вопрос.

- у меня нет вопросов.

Представитель потерпевших:

- Владимир Николаевич, в момент совершения теракта 1 сентября, что Вам было известно о количестве заложников?

- в момент совершения теракта о количестве заложников мне было известно только то, что было известно и другим. Потому что 1 сентября я находился в Чермене. С 30 вернее августа я находился в Чермене, 1 сентября также находился в Черменской ср/шк №1, потому что там возникла конфликтная ситуация, которая могла потом привести к нежелательным последствиям. И опять таки повторяю, я выполнял прямое указание своего руководства. О том, что произошло в Беслане я узнал, находясь в Чермене. Прибыв в Беслан, узнав о том, что захвачено значительное количество , число заложников, прошу прощения, мне там в течение 20 минут была поставлена министром задача, и я убыл на ее выполнение. В последующем я прибыл в Беслан лишь 4 числа утром.

- Значительно число, это  какое число? Можете пояснить?

- Не могу, потому что я цифрами, вернее, когда мне ставилась задача, я эти цифры не слышал.

- После до вас не доводили, какое число заложников?

- Когда после?

- 2, 3.

- 2, 3, 4 числа я находился в Комгароне.

- То есть, с руководством своим больше…

- Я своему руководству докладывал только об оперативной обстановке в зоне ответственности, где находился.

- Спасибо. Нет вопросов.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У потерпевших есть вопросы?

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- У меня есть. Скажите пожалуйста, сейчас есть такая должность, зам министра по защите административных границ?

Свидетель:

- Сейчас она есть еще, да.

- А силы есть и средства?

- К сожалению, в настоящее время силы такие же как и были прежде, потому что тот вопрос, который поднимался о создании сокращенного в 2003г. полка, который непосредственно обеспечивал охрану административных границ, он до настоящего времени не решен. Полк не сформирован, так как под это не выделены деньги. Сейчас МВД республики формирует батальон оперативного назначения численностью в 500 человек. если численность тогда была 1000 заложена то, что просили в МВД России, то что МВД России просило в правительстве России, этот вопрос остался без решения к сожалению. Сейчас формируется батальон численностью в 500 человек. плюс к тем силам и средствам, которые были задействованы на границе. По штатной численности сейчас предусматривается этому подразделению выделение и бронетехники, и др. техники, спец видов оружия.

- Вот позиция федерального министерства это.

- Нет. Это позиция МВД нашей республики.

- А где деньги брать?

- Местный бюджет.

- Но уже есть договоренность, включили в бюджет?

- Есть договоренность. Часть подразделений приступили к боевому слаживанию и обучению. И скорее всего, определенная часть этого батальона приступит к выполнению задач где-то в марте месяце.

- И еще вопрос. Вот Вы лично в курсе, маршрут, которым добрались боевики к школе Беслана.

- Ну, конечно. Тот маршрут, который стал известен в последующем.

- Ну, а как вот все таки можно было сделать проселочные дороги, понятно, что ГАЗ-66 пройдет и по бездорожью. Но как можно обеспечить в будушем, вот пока Вы будете зам министра.

- Такая возможность есть. Я может быть опять повторюсь, и буду повторяться. Полностью подготовлены все расчеты. Все единственно упирается в численность личного состава.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Скажите пожалуйста, в том направлении, откуда прибыли боевики, там были посты?

Свидетел:

- Конечно были.

- Сколько постов, сейчас можете сказать?

- В том направлении в непосредственной близости было 2 КПП, 1 ОТМ, от которых выставлялись определенные виды нарядов.

- По утверждению Кулаева, нигде не встретили работников на постах, нигде их не останавливали. Вот более конкретно все таки, какой дорогой они могли ехать, чтобы не встретить посты, о которых Вы говорите, что там должны были стоять.

- По дороге, которой они проехали, к сожалению.

- Но они по дороге только ехали?

- Нет, они ехали по пересеченной местности, по полям. На дорогу они выехали потом. Это дорога, которая идет между Батако и Цалыком.

- Вы пояснили, что 4 числа вы прибыли из Комгарона. Вы в Беслан прибыли или на свое место работы.

- 4 числа по команде министра я прибыл вместе с подразделениями в Беслан.

- Вы принимали какое-либо участие в чем-либо?

- Нет. подразделения передал в подчинение сотрудников, которые занимались проведением мероприятий, сам получил задачу от министра и начальника УВД по ЮФО, и убыл.

- Один вопрос еще к Вам. Скажите, а перед 1 сентябрем было усиление вообще по МВД?

- Знаете, практически в этом режиме МВД работало и до 1 сентября, и в августе, и в июле. Потому что постоянно шла информация, о тосм, что возможно, возможно, возможно. Практически у нас усиление постоянно было.

Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:

- Вы сказали, что численности личного состава было недостаточно. А какой личный состав на тот момент был?

Свидетель:

- Непосредственно в управлении по границам было 53 человека. После сокращения полка часть личного состава была передана в районное управление внутренних дел и в райотделы. И исходя из этого, ежесуточно на обеспечении безопасности границ задействовалось более 400 сотрудников милиции в круглосуточном режиме. В усиленном варианте эта цифра в порядка 1,3 раза увеличивалась.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- А скажите, вот полк, его упростили. Вам известно о причинах?

Свидетель:

- Известно.

- Почему? Это федеральная была служба?

- Никак нет. это был полк, он создавался наподобие полков патрульно-постовой службы с соответствующей техникой, с соответствующим количеством личного состава. Этот полк был численностью 1000 человек, был сокращен из-за отсутствия финансирования. Финансировался из средств местного бюджета.

- В каком году?

- В 2003.

Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:

- И еще один вопрос. Вот вы говорили, что применяли военную технику для выкапывания траншеи.

- До этого применяли.

- Как часто надо было это обновлять. И что это за ров был. Можно ли было его засыпать вручную. Реально этот ров какое-то препятствие создавал?

- Временное.

- Что имеется ввиду? И вообще, что там за параметры этого рва?

- Там в зависимости от того, сколько раз пройдет допустим эта техника. В глубину где-то метр, в ширину может быть 50-70 см. Это другая немножко техника. Это не противотанковые рвы. Для грузовика по ширине и по глубине достаточно.

Представитель потерпевших:

- А Вы ни разу не попытались установить людей, которые закапывают эти рвы. Вы можете сказать, что это за люди?

Свидетель:

- Ну, устанавливали кого-то.

- Ну это-то можно было узреть.

- Я Вам фамилии назвать сейчас не могу.

- Но вот кто они?

- Откуда? Будем говорить так, жители и правобережного района тоже. Жители нашей республики.

- То есть, Вы знали, да, их?

- Я всех не знал.

- Но часть знали. И почему меры не принимали?

- Почему не принимали? Принимали соответствующие меры.

- Какие?

- Конкретно на этот вопрос я вам ответить не могу, потому что я не помню фамилии, и к кому какие меры были приняты, тоже не помню. Но в райотделе естественно все это известно, все это зафиксировано.

- В райотделе все зафиксировано. Но назовите, какие возможные меры могли быть предприняты. Вы принимали меры или райотдел?

- Нет, мы не принимали. Если их задерживал к примеру райотдел…

- Нет, вы задержали.

- Мы передавали по территориальности. Это основной принцип. Любой задержанный передается в территориальный отдел.

- Мы говорим о терроризме с вами. Вы зам министра, который должен был обеспечивать охрану границ.

- вы мне говорите о людях, которые закапывали.

- Вот я и говорю. Почему Вы тогда не нашли этих людей, не выяснили, почему это они делают, как они это, кто за ними стоит.

- Ну, скорее всего они это делали с целью достижения, и у них были свои какие-то интересы. Те же, о которых Вы говорите. Тот же самый незаконный нефтебизнес, и другой бизнес.

- Ну, так я и говорю, они что сильнее МВД оказались? Или кто-то был заинтересован в том, чтобы эти дороги были?

- Я не знаю таких людей, которые были из числа сотрудников МВД в этом заинтересованы. А преступники естественно в этом заинтересованы были и будут.

- А в чем же тогда были заинтересованы сотрудники МВД? Чтобы границы закрыть, они оказались открыты.

- В недопущении совершения преступлений.

- И Вы лично это как обеспечили охрану этих границ? Вот граница оказалась открытой, а Вы отвечаете за закрытость этих границ. Правильно? Вы лично это как обеспечили закрытость границ? Одних судят, а другие продолжают сидеть на месте на высоких креслах.

- Я в кресле не сижу.

- Вы считаете это нормальным?

- Что повышают в должности?

- Да.

- Этот вопрос видимо к тем, кто повышает в должности.

Представитель потерпевших:

- Можно вопрос?. Владимир Николаевич. Вы сейчас зам министра внутренних дел по административной границе?

- В настоящее время – да.

- Сегодня если такие же террористы как Кулаев захотят приехать в Беслан, они смогут это сделать?

- Во всяком случае…

- Смогут или нет. Уже полтора года прошло после теракта?

- ……

- Ваше молчание как понимать? Вы должны ответить.

 Я не могу Вам ответить на этот вопрос однозначно. Во всяком случае, я знаю одно, что возможные меры принимаются. Смогут, не смогут, не знаю.

- То есть Вы здесь сегодня не можете людям сказать, что обеспечиваете сегодня безопасность границ? Вам с работы надо уйти.

Голос из зала:

- Есиев. Как зам министра МВД, я Вам вопрос такой задаю. Не как по должности, а как честный гражданин, почему вы не подали в отставку после того как по Вашей вине произошел теракт? Почему? И второй вопрос. Если те, нелюди которые проехали через леса, они же выехали на Цалыкскую дорогу. Где же ваша охрана была там. Где же посты были. Они же выехали на центральную федеральную трассу. Где была охрана. Ладно, вы леса не охраняете. Ответьте пожалуйста. Кто наказан из-за этого? Вы меня поняли?

Голос из зала:

- Интересно, дети ему не снятся?

Свидетель:

- Я понял вопрос. Если они проехали по этой дороге, значит далее, на Цалыкской трассе, постов не было. Если они проехали так.

- Почему?

- На границе посты были выставлены. В населенных пунктах почему не было выставлено постов, и на федеральной трассе, я на этот вопрос Вам ответить не могу. Я не знаю, я не министр.

- А на первый вопрос? Я его задавал и Владимиру Владимировичу Путину, если он виновен, то почему не ушли в отставку виновные. Вы мне не ответили. Виновные люди должны были покинуть свои посты. Почему вы не подали в отставку? Трудно ответить?

- Я Вам могу сказать одно, что после того как это случилось, мною был подан рапорт об отставке, буквально на второй день.

- Кому?

- Министру, Дзантиву.

- Он не принял отставку?

- Мною рапорт был подан. На сегодняшний день я работаю, значит отставка не была принята.

-Еще один вопрос. В настоящее время вы продолжаете выполнять ту же работу. Когда вы в последний раз объезжали границу?

- В настоящее время я эту работу не выполняю, эту работу выполняет зам министра Баскаев. Мною был подан рапорт об отставке 3 месяца назад. Я нахожусь в распоряжении.

- Вас отстранили?

- Пока нет. Приказ еще не пришел.

- А за что тогда зарплату получаете?

- Мною был подан рапорт об отставке 3 месяца назад. Приказ еще не пришел из МВД России о моем увольнении.

- Вы считаете себя виновным? Лично Вы. Мы ищем виновных в гибели наших детей. Поэтому я требую, чтобы руководство республики, МВД признали себя виновными. И они должны сидеть вместе с райотделом Правобережного района. Спасибо за внимание.

Голос из зала:

- Дудиева. Вы говорили, что заявляли в Ростов и в Москву, о нехватке технических средств, о нехватке людей, которые должны были быть в распоряжении Вашего ведомства. Вы получали ответы? У Вас были письменные заявления?

- Да.

- Ответы были вам?

- Мы не всегда получали ответы на это.

- Непосредственно до теракта на Ваши крики не было ответов?

- Нет.

- Значит мы можем предъявлять претензии и к руководству Южного Федерального округа и к Федеральному руководству, что на Ваши заявления не реагировали? Они, значит, должны разделить с Вами ответственность? Я правильно понимаю?

- Это Ваше право.

- Как Вы считаете, Вы один должны нести ответственность за то что граница была открыта?

- Она не была открыта.

- Она была открыта, потому что проехали беспрепятственно. Если Вы постоянно перекапывали границу, а ее опять закапывали, значит, Вам это было выгодно. Или назовите кому.

- Я не знаю кому. Но мне это нигде не было выгодно.

- Но как тогда понять, что вы никого не ловили, кто закапывал ее опять? Значит, кто-то сводил насмарку вашу работу. А вы не принимали меры.

- ……

- Вы молчите, потому что не знаете, как отвечать? Руководство Южного Федерального округа и Федеральное руководство тоже должно сейчас отвечать?  Вы отвечаете за этот участок дороги даже раньше, чем министр внутренних дел.

- Я ответил, что это их право, предъявлять претензии.

- А  Вы к ним не предъявляете претензий?

- Мы не получили ответ на свой вопрос.  Продолжали работать теми силами и средствами, которые у нас имелись.

- Может это Вас устраивало? Я хотела бы Вам сказать, Попов Владимир Николаевич, после Вашего сегодняшнего выступления в суде, я считаю, что вы должны нести ответственность, за то что, произошло. Мы долго Вас ждали в суде. Я не знаю, какое заключение потом будет выносить прокуратура, общественность, но я считаю, что по Вашей вине непосредственно, произошло это все в Беслане. Это все Ваша безответственность,  бездействие и халатность, преступная халатность.

Голос из зала:

- Владимир Николаевич, из Вашего сегодняшнего выступления я поняла, что погранотряды не были технически укреплены. Говорили о нехватке сил и средств. В МВД РСО-Алания более 7000 сотрудников. Почему они не были задействованы в усиленном режиме. И кто прозевал эти посты. Кто понес наказание?

- Что касается нехватки сил и средств, это я буду повторяться. А кто понес наказание, у нас находилась бригада прокуратуры, и ряд сотрудников, я не буду называть какие, но более 20 человек было наказано. Некоторые были уволены.

- За что?

- Я сейчас формулировку не буду называть.

- Нам говорили что был звонок дежурному райотдела Правобережного РОВД, что отбывает Дзасохов в Нальчик, надо посты все снять и выставить на трассу. Кто автор этого звонка?

- Я Вам на этот вопрос ответить не могу. Эти подразделения мною в этот момент не курировались. ГИБДД ко мне не относиться, и к тем постам, которые стоят на границе, они не имеют отношения.

- Царахова. У меня такой вопрос, скажите пожалуйста, Вы же уже знаете, где проехали боевики, да? Они не по лесу, не по полю проехали. Я могу сейчас спросить у Кулаева. Они ехали по дороге. Вот именно в этом месте пост должен был стоять на границе или нет?

- Я отвечал на этот вопрос.

- Вы не ответили точно. Должен был там стоять пост или нет.

- В Цалыке должен был. А наверху должны были выставляться засады, маневренные группы.

- Они стояли там? Вы говорите, что Вы постоянно проверяли посты. Стояли там на посту люди или нет?

- Там и сейчас находится пост, от которого выставляются определенные виды нарядов. Должны были находиться там.

- Значит, не было их там. Должны были, это на бумажке понятно, что должны были. А были они там или нет.

- Да, я как мог, я ответил. В этой зоне находится у нас пост, от которого должны были выставляться.

- Должны были. Да или нет. черное и белое.

- если проехали, значит, не было.

- А кто за это отвечает?! Агузаров, Шепель или вот этот милиционер? Кто за это отвечает?! Или Кулаев, который беспрепятственно приехал! К прокуратуре можно обратиться? Я заявляю и ходатайствую, или как это называется и требую, чтобы вот этого, и по его вине проехали бандиты! И убили наших детей! Я требую, чтобы против него возбудили дело уголовное! Лично против Попова, я требую, Царахова, потерпевшая! Сожгли моего сына, я требую! Кто еще требует?!

Голоса из зала:

- Все! На нем кровь наших детей. Пусть смоет эту кровь с себя. Мы прекрасно знаем, как вы можете на границах действовать.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Царахова, если у вас есть ходатайство, пожалуйста, обратитесь в письменной форме к прокуратуре.

- Привлечь Попова к уголовной ответственности за халатность. За преступную халатность! По вине которого 3 дня 1300 человек были в аду, и из них 331 не вышли оттуда, не просто погибли, а сгорели заживо.

Голос из зала:

- И вместе с ним Дзантиева тоже привлечь. Кулаев говорит, я его слова цитирую «мы по границе метра бы не проехали, если бы нас не сопровождали. - Кулаев, ответь, ты говорил так в показаниях своих.- Нас сопровождали ваши люди» Ты говорил так.

Нурпаша Кулаев:

- Сопровождали я не говорил.

Голоса из зала:

- Говорил ты, сопровождали!

- Нет, я говорил, если бы не сопровождали, невозможно пройти было бы машине через эти границы.

- Кто это мог быть по Вашему мнению. Он говорит, что «не смогли бы проехать по вашей земле, если бы ваши люди нас не сопровождали.»

- Я не знаю, кто сопровождали.

Свидетель:

- Я не знаю, кто сопровождал их.

Голос из зала:

- Бугурова.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вы допрошены в судебном заседании?

- У меня есть постановление. Нет, не допрошена.

- А почему вы не допрошены?

- Я недавно взяла постановление.

- Вы вопрос хотите задать?

- Да. Попову. Скажите пожалуйста, в это проклятое утро, 1 сентября, я в начале 9 проезжала по ул.Коминтерна. и вот трасса, которая, и параллельно вот так шли дети гурьбой, и ни одного милиционера там не стояло. В обычные дни стояли. И около переезда никого не было, и там не было. Почему не было постов?

- Он ответил на этот вопрос уже.

- Я даже удивилась, столько детей проходят по этой дороге. Вот до сих пор я удивляюсь. И я видела, как боевики подъехали, когда обратно я ехала с поликлиники, боевики близко подъехали, и вот выходили. Я далеко плохо вижу. Я хотела выйти, у меня там внук и внучка были, сестра с дочкой там. Я хотела, и что-то меня не пустило, потому что я на работу спешила. И минут 20 десятого, уже дети почти не шли, они вот тогда подъехали.

- Бугурова, мы Вас допросим в качестве потерпевшей. Вы сейчас показания даете. Мы допросим Вас.

- Скажите пожалуйста, вы говорили, что неоднократно выкапывались эти вот ямы. Вот я хочу знать, назовите нам хотя бы 1 человека, кого вы поймали. Как он был наказан и какую ответственность он понес. Я хочу знать.

Свидетель:

- Я на этот вопрос уже отвечал, я извиняюсь конечно. И повторяю еще раз. Я не помню фамилий, не могу сказать и какую ответственность понес тоже.

- Вы говорите, что неоднократно это засыпалось. Почему Вы не интересовались, кто этим занимается и какую ответственность они несут. Может 1 бы 2 наказали, и уже бы другие боялись туда ходить и закапывать эти ямы. Значит, Вам это тоже выгодно было. Я тоже настаиваю, чтобы привлекли его к уголовной ответственности.

Голос из зала:

- Из вашего выступления, мне стало ясно, что Ваше ведомство проявили не просто халатность. Где-то можно ее назвать целенаправленную наверное халатность. Погибли наши дети, я присоединяюсь к сказанному Цараховой. Прошу привлечь к уголовной ответственности.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У Вас вопросы есть к свидетелю.

- Нет, выводы.

- Я же сказал, пожалуйста, ходатайства, заявления передадите прокурору.

- Кесаева. Вот Вы сказали, что посты были выставлены на дорогах, а террористы проехали через поля, да?

Свидетель:

- Я сказал, что посты были выставлены в зоне административной границы. Я не говорил, что они стоят на дорогах.

- Вы говорили, что они не через ваши посты проехали, через поля.

- Да, говорил.

- А можно вас спросить, Вы живете в доме или в квартире?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос не имеет отношения…

- Нет, нет, имеет.

- Вопрос снимается.

- Я закончу. Он считает, что не через его пост. Значит, террорист должен был проехать через пост, который его ждал, а не там где поля? Вы охраняете только свою дверь, или Вы все таки думаете, что воры могут пролезть и через окно и через еще что-то другое?

Свидетель:

- Я отвечал на этот вопрос, и еще раз повторяю. Непосредственно понятие пост, от поста выставляются различные виды нарядов. Такие как дозор, секрет и маневренные группы, посты наблюдения. Это не просто пост, который стоит, вот в одном домике сидят они и смотрят друг на друга. У них там есть определенная зона, участок, за который они несут ответственность. И задачи ставятся к прикрытию участка границы, а не непосредственно какого-то бугорка или дороги.

- Значит, абсолютно все охранялось, да? Любой бугорок, полянка, все охранялось вашими людьми.

- Нет, потому что это невозможно было, охранять каждый метр этой границы. Охранялись возможные направления, которые были определены, и возможные пути проникновения. Каждый метр не было возможности, не было такой численности личного состава.

- Еще раз повторяю. Значит, Ваши люди ждали там, они считали, что там должны пройти, не в других местах. После того, как случился этот теракт, Вы узнали фамилии тех людей, которые стояли на посту?

- Конечно. Это все есть в постовых ведомостях.

- Назовите их.

- Я сейчас не назову эти фамилии Вам.

- Почему?

- Потому что могу ошибиться. Нужно взять ведомость, там фамилии будут.

- Почему Вы идя сюда, для дачи показаний на суде, не знаете фамилий, не подготовились, и не узнали.

- Я не знал, что вы зададите вопрос именно касающийся непосредственно фамилий сотрудников.

- А о чем вас должны были здесь спрашивать тогда?! Если не о постах. Скажите, какая у Вас зарплата?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос снимается.

- Нет, это важно.

- Я еще раз говорю, вопрос я снял, Кесаева.

- Я поняла, не кричите на меня.

- Вы тоже не кричите.

- Я закончу. 700 тысяч вам не хватало для того, чтобы перерыть. Вы и все ваше подразделение наверняка получаете эти 700 тысяч. Для чего вы нужны были? Вы и ваше подразделение?

Свидетель:

- В отношении этих денег я уже сказал то, что знал.

- Исходя из Ваших ответов на вопросы, наверное всем понятно, что вы не знаете фамилии людей, которые стояли. Не знаете, стояли ли эти посты, не предприняли никаких мер, чтобы эти деньги достать. Еще раз повторяю, Вы считаете себя ответственным за Вашу вот эту преступную халатность.

- Ответственным за исполнение своих должностных инструкций, я себя считаю, да.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Все у Вас, Кесаева?

- Да.

- Подсудимый.

- Нет.

- Кто сейчас занимается границей? С какого времени Вы не занимаетесь границей?

Свидетель:

- С того времени, когда ушел с должности.

- Я не знаю, когда это было.

- С октября месяца. С конца октября.

- На октябрь 2005 года вот та злополучная траншея, на которую не было денег, она вырыта была или нет?

- Был проведен ряд других мероприятий, и с привлечение внутренних войск. Там и укрепленность техническая проведена. Сейчас оснащена граница где-то на порядок выше, чем была. Потому что было задействовано большое количество техники и сил и средств.

- И последний вопрос. Кто-то понес ответственность за то, что в ночь с 31 августа на 1 сентября в ночь по границе, где они проходили службу, проехали террористы. За это наказаны они?

- Насколько мне известно, они наказаны, ваша Честь.

- Каким образом.

- Часть из них была уволена, часть были приняты меры дисциплинарного взыскания.

Голос из зала:

- А Вы лично как наказаны были? В административном порядке. Ответьте пожалуйста. потерпевшая Бетрозова, я извиняюсь, Ваша Честь.

Свидетель:

- Приказ о моем наказании был подписан зам министра внутренних дел России в сентябре 16 или 18.

- Что за приказ?

- Приказ о моем наказании.

- Суть этого приказа. В крайнем случае, какое наказание Вы понесли, лично Вы. Я не говорю, что Дзантиев ушел на повышение, он в своих генеральских погонах уйдет на пенсию. А Вы лично.

- Строгий выговор.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Сторона обвинения полагает, что достаточно собрано доказательств для того, чтобы завершить следствие. Однако 24 января мы обговорили ряд позиций с потерпевшими, и я пообещал, что мы доставим ряд свидетелей сюда, в зал заседаний. Я поэтому прошу допросить, они прибыли сюда Зангионова, это переговорщик, и Гайденко, бывший начальник Правобережного отдела ФСБ. И прошу, пусть зайдет Зангионов, поскольку он сейчас находится на лечении.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Что, Кесаева?

Голос из зала:

- Мы ходатайство подготовили о вызове не только тех, кто пришел. Чтобы я сегодня его зачитала.

- А кто Вам когда не дал возможности зачитать Ваше ходатайство?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Суд постановил допросить в судебном заседании в качестве свидетелей Зангионова и Гайденко. Пожалуйста, пригласите свидетеля Зангионова. Фамилия, имя, отчество.

 

- Зангионов Виталий Георгиевич

- Число, месяц, год рождения.

- 9 июля 1961 года

- Место жительства.

- Владикавказ

- Место работы.

- Управление ФСБ по РСО-Алания

- Я вас прошу, дайте возможность спокойно допросить свидетеля. Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  Являться на допрос со своим адвокатом. В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Вам предоставляется право дать показания по существу дела.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Расскажите о событиях 1-3 сентября, какую роль Вы выполняли. Здесь вот потерпевшие говорят о том, что велся, не велся переговорный процесс. Какие на Вас были задачи возложены, как Вы их выполняли. С самого начала, как Вам стало известно о захвате заложников.

Свидетель:

- 1 сентября рабочий день у нас начинается в 8.45. В 9.35 приблизительно мне позвонил начальник управления, пригласил меня в кабинет. Я могу ошибиться где-то минут 5-10, могут быть неточности. Сказал, что в Беслане захвачена школа неустановленными преступниками. И мы в составе операитвно0следственной группы выдвинулись в Беслан. Есть ситуация такая, это оперативная работа, я являюсь штатным переговорщиком, на тот момент являлся, по управлению. Прошел подготовку на базе высших курсов КГБ СССР, потом на базе внешпроф подготовки, проходил ФПК по той же проблематике. Таких переговорщиков в управлении 2. На тот момент оказался я на месте. Я приехал вместе с Андреевым в Беслан, где мне была поставлена задача установить контакт с преступниками. К моему приезду была записка уже, где бы указан телефон. Сам записку я не читал. Но суть короткого совещания, которое провел Андреев, на этом совещании присутствовал и я. Он сказал, что они требуют 4, если мне память не изменяет: Аслаханова, Рошаля, Зязикова и Дзасохова. Или может быть Аслаханова не было. Я вот эту деталь немножко не помню. Потому что потом, в разговоре они требовали Аслаханова тоже, но саму записку я не видел. Мы начали пробовать звонить по этому телефону. Телефон молчал, он был выключен. Это было может быть часов в 10 1 сентября. Вместе сом ной эта задача была поставлена сотруднику прокуратуры, сотруднику МВД. Мы привлекли к установлению контакта еще и муфтия республики, с тем, чтобы они обращались на разных языках к ним. Мы подогнали близко очень к школе машину ГИБДД. На каждое обращение на чеченском, на арабском языке домовладение, я не помню фамилию парня, в дом которого загнали машину, обстреливали. На контакт не выходили. Где-то в районе 15 часов мы не покидали эту зону, мы подошли к саманному дому прямо напротив школы, спортзала. И со стороны школы бежала женщина. Вот она бежала, наискосок к этой женщине бежал мужчина, Мамитова по-моему. Сотрудник прокуратуры был ранен уже там, но он не ушел оттуда, и забрал записку он. Он передал эту записку мне. В этой записке было написано следующее: «Наше терпение на пределе. Если вы не свяжитесь с нами, мы расстреляем сейчас 20 человек.» в промежутке между тем, как я получил записку и со школы вышла женщина, прозвучало в школе 2 хлопка и была стрельба внутри школы. Промежуток 20-25 мин. Максимум. Я оттуда прямо связался с преступниками, назвал себя представителем руководства республики, это по легенде. Речь шла о том, что мы не можем с вами до сих пор установить контакт, потому что номер телефона, который передали не работает, заблокирован. На что в грубой очень форме с матом был следующий ответ, мат был трехэтажный, было сказано: «Вот сейчас я расстрелял 20 человек, и еще 20 взорвал в классе. Если в течении 3 часов вы не представите нам, - и называет, - Аслаханова, Рошаля, Зязикова и Дзасохова, то я расстреляю еще 20 человек. времени у меня много и заложников тоже.» Я им говорю, что речь идет о том, что мы не были готовы к такому развороту событий, этих людей здесь на месте нет, их надо собирать. Они говорят, что «у нас есть много времени. Мы дня 3 будем ждать, когда вы соберете их.» я в ходе этого звонка предупредил их, попросил их не причинять вреда заложникам, выдвинуть какие-то требования. Мне сказали: «Никаких требований у нс нет. у нас есть одно требование, это, - повторили еще раз, - Аслаханов, Зязиков, Рошаль и Дзасохов, и больше никаких требований.» Потом мы выдвинулись оттуда, приехали, я доложил своему руководству. У меня в функциональных обязанностях как переговорщика есть одна задача, установить психологический контакт, выяснить требования, установить хотя бы приблизительно, составить психологический портрет преступников, воздействовать на них как на людей, на граждан не допускать преступных деяний, не совершать их, выдвинуть требования и подождать решения. Это мои функциональные обязанности. Но к великому сожалению за 2 дня скажем, или 3 дня, которые я звонил, пытался установить психологический контакт, установить его не представилось возможным. Потому что на любые предложения, которые были мною им переданы, в том числе и коридор, в том числе и деньги, в том числе и живой щит, они в грубой форме отправляли матом разговаривали, оскорбляли, унижали, и говорили, что они приехали сюда не за деньгами, они приехали сюда не за тем, чтобы их шантажировали, что-то предъявляли. И единственное что они просили, это вот этих 4, и все. Никаких требований они не выдвигали. Было 2 момента, когда было им предложено, чтобы они приняли. В одном случае, Дзасохова, в другом случае, Рошаля. И на то и на другое предложение они ответили следующим образом, я даже процитирую: «Нам нужны все 4, если он придет один, мы его расстреляем.» Прибыл Рошаль, было дано указание дать возможность Рошалю пообщаться с преступниками. Я позвонил тому, кто со мной общался. Он представился мне в самом начале шахидом. Я ему сказал, что вот есть возможность пообщаться с Рошалем, если Вы не против, я  ему передам трубку. Речь идет о том, что это было уже ночью, 2-ды там гроза была сильная, прерывалось, связи не было. Он говорит: «Мы будем разговаривать с Рошалем, но если еще один раз прервется связь и не будет света, мы расстреляем весь зал, взорвем их» Начало разговора с Рошалем.

Рошаль, цитирую: «Милок, подожди расстреливать людей»

Он в ответ ему сказал, послал его, и говорит, наговорил ему кучу гадостей.

Он ему повторяет: «Милок, ну не разговаривай со мной так»

Представитель потерпевших:

- Мы о Рошале сейчас говорим.

- Я цитирую, я сказал.

- Ответы террористов ему Вы тоже цитируете?

- Да, потому что была громкая связь. Речь идет о том, что Рошаль тоже предложил им прийти, что он придет, принесет лекарство детям.

«Я врач»

Ему ответили: «Придете один, мы вас расстреляем.»

Он говорит: «Ну, я приду с сумкой.»

«Никаких сумок.»

«Ну, я принесу детям лекарство, осмотрю и ваших. Может у вас кто-нибудь больной»

Нет. тоже отказались от того, чтобы он пришел один. Всех 4 к сожалению собрать на тот момент до взрыва не представилось возможным.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Это 1 сентября, да?

- Так точно.

- Дальше.

- Мы пытались установить с ними психологический контакт через представителей СМИ. Мы думали, что они пойдут на контакт, выдвинут какие-то требования. Там были представители Аль-Джазиры, там были представители наших СМИ, центральных. Мы предлагали им на выбор кого угодно. Но они отказались. Была такая вещь, что ко мне подошли и сказали, что есть представитель Ингушетии, преступный авторитет, который может с ними связаться и с ними поговорить. Была тоже такая попытка. Через 5 минут мне перезвонили, и сказали следующее: «Если нам еще кто-нибудь кроме Вас позвонит, мы расстреляем еще 20 человек. вы нас не будете шантажировать, и нам ничьи звонки не нужны.» То есть, установить все таки контакт не представилось возможным. На любые наши просьбы, скажем так, передать детям воду, еду, они говорили, что они сами добровольно изъявили желание голодать и поддерживать их: «Они не хотят воды и пищи.» В принципе до момента взрыва минут за 15-20 до взрыва был последний сеанс связи. И сразу после взрыва в школе был еще один сеанс связи. За 20 мин. был разговор такого характера, что к вам поехала машина, сейчас будет забирать трупы. Было рассказано в какой они одежде, на какой машине и т.д. Через может быть 2-3 минуты после взрыва я снова набрал этот номер, ответил человек, я говорю: «Что вы наделали» Он говорит: «Я выполнил приказ своего командира и свой долг.» Вот такой ответ я получил.

- Я у них был Ваш телефон?

- Да.

- А какая была договоренность о связи. Они ведь тоже выходили к Вам, они звонили когда хотели, или как?

- Нет, речь шла о том, что я должен был звонить через каждый там скажем 30-35 мин. Просто позвонить. А они мне звонили, когда им что-то не нравилось.

- Но Вы звонили через каждые 30-35 мин.

- так точно.

- Всегда на связь они выходили?

- нет, не всегда. Один раз был, я ж говорю, вот гроза когда была, не было просто связи. Это был форс-мажор, это были технические…

- Это в ночь с 1 на 2.

- Так точно.

- Вот по поводу грозы там тоже разговор состоялся.

- Да. Они сказали: «Если выключите свет, мы взорвем зал»

- А отключали свет?

- Нет. свет не отключали. При мне было дано указание, я не знаю, кому эти указания давались, я был в конкретном определенном кабинете. И там было  дано указание сделать все, чтобы в школе не был отключен свет. Причем у меня с ними была достигнута договоренность, если вдруг в связи с грозой отключится свет по какой-то причине, дайте нам 10 минут, чтобы решить это. Они сказали: «3 минуты» То есть, договаривались, они дали 3 минуты на то, чтобы свет, если погаснет, был. «А иначе взорвем весь зал»

- А по части требований, был разговор о каких-то еще требованиях?

- Я ни о записке не знал, о каких-то требованиях, о выводе войск. У них не было никаких требований. Это мы им предлагали. Я их спрашивал, мне была поставлена задача, выяснить из требования, что они хотят. У них было 1 требование, вот 4 человека они назвали. А так на все наши предложения, и вертолет, и деньги, и автобусы, и живой коридор, и живой щит, они на все отвечали очень непристойно и некрасиво.

- И я еще раз хочу сказать, что Вы свидетель, чтобы не было рассуждений таких раздумчивых. Что вы знаете. Я хочу спросить, что Вам известно о работе штаба оперативного. И какая роль Вам, кроме того, что вы сказали, отводилась в его работе.

- Дело в том, что…

- Кто руководил штабом. Вам известно это?

- Во-первых, я и о функциональным своим обязанностям не должен знать.

- А кому тогда вы подчинялись.

- Я подчинялся своему начальнику управления, который ставил задачи.

- А когда Вы узнали, что он штаб возглавил.

- Я могу ошибаться, вы сказали, что мне надо говорить то, что я знаю. На второй день после обеда я во всяком случае слышал этот разговор, что Андреева утвердили указом руководить штабом. Но с самого первого дня я выполнял указания своего руководства. Работал этот штаб или не работал, я об этом судить не могу. Но если мне ставились задачи, если я организовывал переговорный процесс, или пытался его организовать, значит работал штаб. Я там понимаю. Кто им руководил, я не знаю.

- А вот переговоры Гуцириева, когда они состоялись, кто принимал решение Вы или руководитель штаба.

- У меня выделен был кабинет. Я сидел в отдельном кабинете. У меня был с центрального аппарата тоже сотрудник, который тоже является психологом. Он меня, скажем, поддерживал в этой ситуации. И все, и больше рядом никого не было. То, что касается Гуцириева и всех остальных, я их и не видел, и не общался с ними.

- А вот то, что Вы говорили, что по 1 человеку не заходить, что Дзасохов хотел там разговаривать, с ним не стали. Вам об этом что-то известно.

- Нет, я не могу сказать.

- Вообще через Ваш телефон они не связывались.

- Речь идет о том, что они могли. У Андреева же был телефон, в смысле номер телефона. Не только наверное у Андреева, а у всего штаба. Они же располагали номером телефона. Они не с моего аппарата могли звонить.

- То есть, Вы говорите то, что Вам известно.

- Так точно.

- Хорошо. Вот переговоры якобы нашли жену одного из террористов, потом оказалось, что это ошибочно. Вам об этом что-то известно?

- Вечером, когда ее якобы привезли, я ее не видел. А потом…

- Вечером 1 или 2 числа?

- я не могу сказать. Я ее не видел просто. Но я в разговоре с тем же шахидом с насмешкой он мне говорил о том, что вот «нас пытаются шантажировать через какие-то вещи, перестаньте, пока я сейчас опять не расстрелял кого-то» Вот тогда мне стало известно.

- Что Вам известно о переговорах Аушева 2 сентября.

- Я не в курсе, я не знаю ничего.

- То есть, это уже команду давал Андреев как начальник штаба.

- наверняка. Я не могу об этом ничего сказать. Единственный человек, которого я в принципе инструктировал, с кем я работал, это Рошаль.

Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:

- Скажите, вот по телефону разговорили с 1 человеком или с разными?

Свидетель:

- Нет, с одним и тем же человеком.

- А вот кем он себя называл, если называл. И кем он, по Вашему мнению, был. Руководитель, не руководитель.

- Я думаю, что это был руководитель. Назвал себя шахидом, он представился как шахид.

- А за последний разговор. Якобы выполнил свой дол. И все он сообщил?

- Он сказал, что он выполнил приказ своего командира и свой долг. Это его ответ.

- Что касается взрывов, да?

- Так точно.

- В момент взрыва вы сами где находились?

- В штабе.

- События после взрывов.

- После того, как произошли взрывы нас всех подняли, ну, во всяком случае меня подняли к Тихонову. И состоялся небольшой такой брифинг, или Яне знаю, что это такое. Они пытались составить на тот момент еще какой-то психологический портрет. Я так понимал потом. Для действия.

- В школе сами не были.

- Нет, в школе я не был.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Скажите пожалуйста, Гуцириев вел переговоры с террористами.

Свидетель:

- Вы знаете, Я не могу об этом сказать.

- Вот там, где Вы вели переговоры, с какого устройства, он не пользовался этим устройством.

- Это устройство был сотовый телефон. Он им не пользовался.

- Скажите пожалуйста, если Вам известно, как была достигнута договоренность о вывозе убитых.

-- Это мне стало известно через 20 минут после того, как была достигнута договоренность. Ко мне туда зашел Андреев и сказал: «Свяжись с ними и скажи, что через 15-20 минут подъедет автомашина такая-то, с таким-то количеством людей, с открытыми бортами» И так далее. Для того, чтобы забрать людей. У них достигнута договоренность, что заберут трупы. Вот и все.

- То есть, этот вопрос был решет без Вас.

- Так точно. Меня поставили в известность, это точно.

- А известно, кто договорился.

- Мне, нет. не называлась фамилия никакая. Кто договорился я на тот момент тоже не знал. Попозже я узнал, что договаривался якобы Гуцириев.

- Скажите пожалуйста, вот предложения, которые Вы им делали. Вами делались эти предложения, или тот, кто вступал с ними в контакт.

- Это ставилась мне задача. Я с ними разговаривал. Ставилась задача предложить им варианты какие-то. Если они на наши вопросы: «Какие ваши требования?» никаких требований не выдвигали. Никаких абсолютно. Мы им предлагали, и больше 3-4 минут сеанса ни одного не было. Пытался разговаривать с ними о том, что бы они хотели. Освободить заключенных каких-нибудь там, вывести войска, еще что-нибудь. Никаких не было требований. Во всяком случае по телефону.

- Скажите пожалуйста, а вот те люди, которых они требовали туда прийти, как они к этому относились?

- Вы знаете, мне тяжело об этом говорить, потому что я с ними не общался на эту тему.

- Нет вопросов у меня.

Представитель потерпевших:

- Скажите пожалуйста, Вы как профессиональный переговорщик, как считаете, с террористами нужно вести переговоры по поводу их требований или нет?

Свидетель:

- С террористами нужно вести переговоры, а иначе переговорщиков и не было бы.

- А для чего нужны переговоры?

- Для того, чтобы установить контакт психологический, чтобы попытаться отговорить их от преступных деяний, для того, чтобы выяснить, что они хотят, чтобы найти возможность компромисса может быть.

- Торговаться надо, да, наверное.

- Торговаться с ними нельзя. Знаете, речь идет о том, что как только начинается торг…

- а что Вы имеете ввиду тогда, вот поиски компромисса.

- Речь идет о том, чтобы заставить их отказаться от преступных деяний.

- Речь о конкретном случае.

- Я считаю, что с любыми террористами надо начинать переговоры для того, чтобы попытаться их отказаться от преступных деяний.

- Или полностью, или частично.

- Да, совершенно верно, затягивать.

- Тянуть время, выяснить обстановку, выяснить где снайперы, да?

- Конечно.

- Скажите пожалуйста, вот в этой ситуации велись такие переговоры?

- Однозначно.

- Кем они велись?

- Мною.

- И какой результат?

- Результат никаков, потому что они не пошли ни на какие переговоры.

- Тогда как вы говорите, велись переговоры. Предлагались переговоры, но они, я Вас понял так, не пошли на переговоры. Они что требовали.

- Они требовали 4 человек.

- Поясните, что значит, они требовали.

- «Мы будем вести разговор только с ними.2

- Значит, Вы переговоры как таковые с ними не вели.

- Если я с ними в течении 3 суток через каждые 35 минут связывался, как Вы считаете, вел я с ними переговоры или нет?

- Если Вы говорите, что они на контакт не пошли, то я считаю, что нет. если на контакт не пошли, то какие же это переговоры? Извините меня, если Вы даже не знаете, оказывается Вы один из немногих, кто не знал об их требованиях. Если Вы даже не знали об их требованиях, то о каких переговорах идет речь?

- Эти требования появились значительно позже.

- Ваша Честь, можно Мамитовой вопрос задать? Мамитова, скажите пожалуйста, Вам известны были требования боевиков?

Голос из зала:

- Да.

- какие требования?

- Вывести войска из Чечни. Эти требования точно также знал и Дзасохов, он на суде сказал, то были требования.

- Подождите. Значит, требования были. Вы выносили эти требования из зала.

- Я это словесно говорила, но в записках этого не было.

- Словесно Вы говорили когда?

- 1 числа.

- Во сколько?

- Это было часов в 11-12, я вынесла первую записку.

- Ваша Честь, можно, я буду то ему задавать вопрос, то ей? Вам что-нибудь о кассете известно, которую выбрасывали террористы.

Свидетель:

- Никак нет.

- Мамитова, Вам что-нибудь известно о кассете.

Мамитова:

- Нет, о кассете я ничего не знаю. Я потом узнала, что якобы кассета какая-то была выброшена.

- Мамитова, а кто-нибудь еще в первый день, вы можете сказать, знал о требованиях террористов?

- В зале говорили, что вот у нас вот такие требования.

- Я имею ввиду Цалиеву. Может быть она с кем-то говорила.

- Конечно. Цалиева знала.

- И говорила об этих требованиях кому-то по телефону?

- Я?

- Цалиева.

- Не знаю. Она первый раз, когда 2-го они пошли звонить, она сказала: «Никто не поднимает трубку, никому не могу дозвониться.» Потом 3-го мы пошли, дозвонились до штаба.

- Мамитова, Вы 1 числа что сказали о требованиях тому, кому передавали записку? Вы сказали требования боевиков?

- Что нас очень много, что мы заминированы, что требуют вывести войска. Я просто быстро говорила. Мне не разрешали разговаривать.

- Вам о требованиях боевиков ничего не было известно.

Свидетель:

- Ничего не было известно.

- О выброшенной кассете ничего не было известно. Вам не было известно о том, кто и как вел переговоры относительно трупов. Правильно я Вас понял?

- правильно.

- То есть, Вам информацию, нужную для ведения переговоров, это наверное нужная была информация, не давали.

- Для меня вот информация, что договорились о вывозе трупов, не нужна была. Потому что передо мной стояла другая задача. Мне надо было людей, с которыми я общался, затянуть в разговор. Хотя бы в разговор изначально.

- Но не затягивались они в разговор.

- Да, они не затягивались. И если вы задаете вопрос о том, выдвигались какие-то требования или нет, я Вам еще раз повторяю, я общался с человеком с той стороны, который мне сказал, что у них нет никаких требований.

- Значит, Вы не владеете. Оказывается, один мог говорить Вам, что нет требований, а многие говорили, что есть у них требования. Но Вы об этом не знали. скажите пожалуйста, вот Рошаль утверждает, что он 2 дня говорил с террористами. Это правда. Нет?

- 2 дня? Он участвовал в 2 или 3 разговорах.

- Он имел возможность с ними общаться. Правильно? И у Вас была возможность с ними общаться. И Гуцириев с ними говорил. Но они стояли на своем. Правильно я Вас понял?

- Да.

- Скажите пожалуйста, а почему же те, кого они просили, эти лица не пошли на переговоры. Вот с кем они хотели вести переговоры, почему же эти лица не пошли?

- Я уже пояснял эту ситуацию. Я еще раз повторю на момент взрыва к великому сожалению этих людей не представилось возможным собрать в Беслане. Я говорил это. И когда прибыль Рошаль….

- Аслаханов был в Беслане.

- Аслаханов прибыл туда уже к сожалению после трагических событий.

- И Зязикова не могли найти.

- не могли найти, да.

- А как Вы считаете, я по другому поставлю вопрос, эти 4 должны были идти на переговоры с террористами. Вы же профессиональный переговорщик, Вы считаете, что переговоры нужны.

- Речь идет о том, что, Вы ставите вопрос в контексте, который немножко не правильно звучит. Я к этому добавлю, если Вы не против.

- Нет, добавлять не надо.

- Тогда, ваша Честь, я считаю, что это нетактичный вопрос. Я объясню, 5 секунд, если Вы хотите. 4 человека должны были пойти на переговоры.

- Они должны были или нет?

- Вы же мое мнение спрашиваете.

- Да.

- Я утверждаю, и я в этом абсолютно уверен, что как только эти 4 человека пришли бы, они бы их просто расстреляли.

- Почему Вы так считаете?

- Я объясню почему. А почему они одного Рошаля не принимали? Хотели расстрелять. Почему одного Дзасохова не принимали? Хотели расстрелять. А вместе они бы их приняли, для чего?

- Может, чтобы был состав делегации посолиднее. Кто решил, что их расстреляют?

- Никто не решил. Вы меня сейчас спросили, это же мое мнение.

- То есть, не должны были?

- Наверное должны были, если бы собрались. Они и собирались идти 3 числа. они ждали Аслаханова. Речь шла о том, что как только Аслаханов прибудет, они 3 пойдут без Зязикова, если бы Зязикова на тот момент бы не нашли Поэтому Аслаханов и летел.

- Зангионов, значит, Вы считаете, что эти 4 должны были вести переговоры с террористами.

- Да.

- Скажите пожалуйста, а что было у вас предметом переговоров с террористами. Вы о чем с ними вели переговоры.

- Я во всяком случае с самого начала пытался их отговорить от каких-то деяний противоправного характера. Уже когда они захватили школу, не расстреливать детей, родителей, не причинять вреда детям.

- А они в это время расстреливали.

- Они к тому времени да, уже расстреляли.

- А Вы продолжаете их уговаривать.

- А я все продолжаю уговаривать их не расстреливать.

- Это и 2 сентября было.

- И 2 сентября. И каждый мой звонок я продолжал.

- Они выставляют требования, о которых все знают, а Вы об этих требованиях не знаете.

- Речь не идет о том, знал я о требованиях или нет. к тому моменту, когда эти требования попали уже, как я потом выяснял, там уже совершено другие пошли процессы.

- Какие?

- Пока рассматривали вопросы, что за требования. Наверное, это наверное.

- Взрыв произошел.

- Произошел взрыв.

- Я правильно понял ситуации, что требования боевиков так и не обсуждались с боевиками. Потому что не могли обеспечить Аслаханова, Зязикова.

- Так точно.

- Требования боевиков так и остались висеть так сказать в воздухе, и с ними никто переговоров по ним не вел. Правильно я Вас понял?

- Во всяком случае я, как переговорщик, по этим вопросов переговоров с ними не вел.

- А потом Вы узнали, велись переговоры по этим вопросам? Вы же узнали потом о требованиях.

- Ну, да. Узнал.

- Вы узнали, что не велись переговоры по ним.

- Есть процедура определенная по переговорам. Яне знаю, как это все происходило, кто принимал решения. Во всяком случае это был не я.

- Скажите пожалуйста, вы не обижайтесь, нам надо выяснить. А это хорошо, если не велись переговоры по поводу выдвинутых террористами требованиям. Вы вначале сказали, что должны вестись переговоры. Это хорошо или плохо? Сработал хорошо штаб или кто там, что не повел переговоры по поводу этих требований.

- начнем с того, что промежуток времени, который имеется ввиду, получили эту бумагу с требованиями и взрыв, слишком маленький.

- Почему маленький? В такой ситуации. Я понимаю, террористы виноваты, что они поторопились. А может быть виноват кто-то, кто не успел. У меня такой вопрос, как вы считаете, а можно было вместо Рошаля дать трубку телефона Дзасохову, которого требовали. Чтобы он хотя бы поговорил с террористами.

- По-моему, этот вопрос обсуждался. Я не знаю, может он и говорил с ними.

- Не говорил он с ними.

- Тогда не знаю.

- Ну, а Вы считаете, это правильно, если человека просят, если в течении 2 дней, Вы сказали, отвергали любые требования, и говорили: «Дайте нам на переговоры вот этих» Вот эта ситуация обязывала кого-то из этих 4 явиться?

- Я думаю, что этот вопрос не мне надо задавать.

- Да нет. я Ваше личное мнение спрашиваю.

- Я сказал, что есть возможность, может пойти к вам Дзасохов. Это я предложил этому шахиду.

- Я Вас не об этом спрашиваю. Я не профессиональные оцениваю Ваши качества. А я Вас спрашиваю о том, лично Вы как считаете, мог Дзасохов взять трубку сам, не вы, а сам, и сказать: «Шахид, ты меня просишь, зачем я тебе нужен?» Может он и пошел бы на этот самый контакт психологический, о котором Вы говорите, и начал бы с ними разговаривать, и начал бы с ними, вы мне, я тебе, а что вы хотите, давайте подождем Аслаханова, мы его  ждем, он должен прилететь и т.д. Вы считаете, вот это не дало бы результат?

- Можно только гадать, но это по ситуации не правильно.

- Но в штабе тоже гадали.

- Есть ситуация, я отвечаю на Ваш вопрос. Мы можем гадать, могло это или не могло, сейчас от этого никому не легче. Но ситуация на тот момент, и вообще то, что предписывает и нормативный акт, все что качается моего скажем профессионального…

- Зангионов, нам Дзасохов и другие члены штаба все время твердили, что переговоры должны вести профессиональные переговорщики. Я например не понимаю. Если ведут не профессионалы Рошаль, Гуцириев, а если профессионалам не дают информацию, необходимую для ведения переговоров, то я соглашаюсь с тем, что этих переговоров и не было. Претензии не к Вам. У меня нет вопросов.

Представитель потерпевших:

- Виталий Георгиевич, вот такой вопрос, как сотруднику ФСБ. Может быть такое, что 2 такие политические фигуры, как Аслаханов и Зязиков могут исчезнуть, и их в течении 3 дней не смогут найти.

Свидетель:

- Очень интересный вопрос конечно, но я не знаю. На этот вопрос как я могу ответить.

Голос из зала:

- Ситуация еще интереснее. Ваша гражданская позиция.

- Я могу ответить на этот вопрос конкретно Дудиевой.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Ответите Дудиевой, когда она Вам вопросы будет задавать. Пока отвечайте на вопрос представителей.

Представитель потерпевших:

- По оперативному штабу, что Вы можете сказать. Кто был членом оперативного штаба.

Свидетель:

- Знаете, я еще раз повторяю, что есть руководитель оперативного штаба, который наверное по приказу. И есть какие-то ранги, уровни, специалисты, которые приглашаются и являются членами оперативного штаба. Я членом оперативного штаба на тот момент не являлся. И меня водили туда как переговорщика для того, чтобы я установил контакт с преступниками. В принципе, худо бедно к концу дня этот контакт был установлен. Знаю, что там был и Дзантиев, и Андреев. Но я боюсь ошибиться.

- А что вы можете сказать о количестве заложников. вот Вам говорили о количестве заложников.

- Я разговаривал кстати о количестве заложников, речь идет о том, что специально никто не обманывал по заложникам. Заблуждались о количестве заложников. первичная информация такая была. По той информации, которую до меня довели, что была линейка, ворвались и многие с линейки смогли убежать, и потом по количеству учащихся, могла быть такая ситуация, что заблуждались люди.

- А сам шахид Вам не говорил.

- Я его спрашивал, много людей. Был ответ один: «Достаточно» то есть, вести разговор о том, сколько там людей, ответ был такой: «Достаточно.»

- Допрашивали многих потерпевших, и они говорили, что террористы пришли в бешенство, когда услышали цифру 354. И в 1, и во 2 день они злились, что по СМИ передают 354. Вам что-нибудь известно от этого шахида по этому поводу.

- Мне эта цифра не называлась. Вы имеете ввиду террористами?

- Да, террористами.

- Нет, террористы эту цифру не называли. Когда я задавал этот вопрос, сколько там находится детей, может быть когда разговор шел о том, чтобы они отпустили хотя бы часть детей, сколько там детей, там же есть и дошкольного возраста дети, и т.д. вот тогда было сказано: «У меня достаточно людей, и не столько, сколько вы передали по телевизору» «А сколько у вас людей», - я спрашивал, и эта задача стояла тоже. Ответ был один: «Достаточно, но не столько, сколько вы объявили по телевизору»

- Но Вы передали руководству.

- Конечно передал. Это было передано руководству.

Представитель потерпевших:

- Андреев говорил Вам цифру перед началом переговоров?

- нет, не было разговора о количестве заложников перед началом.

- Вы собираетесь вести переговоры, и не знаете.

- Речь идет о том, что я пошел устанавливать контакт за 3 км от того места, где мы начали разговаривать. Мне была поставлена задача в администрации, а я устанавливал контакт около школы. Я начал вести переговоры самостоятельно около школы. Потому что в записке было написано: «Если в течении 3 минут, - или скольких-то минут, - не будет звонка, мы расстреляем еще 20 человек.» Поэтому первый звоном мною был сделан именно с того места, где я получил записку.

- Зангионов, Вы ведя переговоры знали, Вам назвали число заложников. вы как можете вести переговоры, не спросив у того же Андреева, сколько заложников там.

- Вы спрашиваете, я отвечу. Мне например никакой разницы не было 10 там человек или 15, потому что какая разница, погибнет 1 или 15 человек. если в этом есть разница.

- Как нет разницы.

- вы мое мнение спрашиваете не как профессионала, а человека. Мне никакой разницы нет.

- нет разницы, погибнет 300 человек или 100.

- Моральная ответственность какова, 1 ребенок погиб или 100.

- Я не об ответственности говорю. Значит, вы считаете, что если бы в результате переговоров или других каких-то действий сократилось число жертв хотя бы до 100, нет разницы, да?

- Конечно есть разница. Но это совершенно уже в другом ракурсе вопрос поставлен.

- Это в том самом ракурсе и стоит вопрос.

- как только я начал переговоры, я не знал о количестве. Впоследствии я конечно узнал сколько там человек приблизительно.

Представитель потерпевших:

- Впоследствии, это когда?

- Это может к середине второго дня.

- От кого Вы узнали?

- От шахида.

- Передали Вы начальству.

- Я же сказал, да. Речь шла о том, что конкретно количество не было сказано. Сказано одно: «Достаточно.»

- В соответствии с законом о борьбе с терроризмом, кто должен вести переговоры, можете пояснить.

- Есть вот ситуационные вещи. Определяется переговорщик по этому плану. И вот в этом плане переговорщиком являлся я в тот момент.

- То есть, тот факт, что помимо вас кто-то вел переговоры еще, это является нарушением этого закона.

- Нет, не является.

- То есть, любой, у кого есть номер, мог позвонить террористам.

- Нет. Речь видимо немножко не о том идет. Речь идет о том, что привлекали, оперативный штаб привлекал людей, которые могли бы оказать какое-то давление на террористов на тот момент.

- Но специалист должен был хотя бы контролировать, как вести эти переговоры.

- Речь идет о том, что зная менталитет, а они это хорошо знают, они не нуждались в консультациях.

- То есть, в связи со своим менталитетом…

- Я еще раз повторяю, это не нарушение. Это принимает руководитель оперативного штаба решение, может привлечь к переговорам дополнительно.

- О действиях Аушева что вам известно 2 числа. вы знали, что он заходит в школу.

- Да, после того, как он вошел, я уже знал, что Аушев вошел в школу. Когда принималось это решение, я не знал о том, что готовят Аушева для школы.

- А кто сообщил террористам о том, что Аушев будет заходить в школу.

- Аушев сам связывался с ними. Я так полагаю, я не знаю конкретно. Я же сказал, что о переговорах Аушева и Гуцириева ничего не знаю. Я об этом говорил.

- Спасибо. Нет вопросов.

Голос из зала:

- Потерпевшая Дудиева. Виталий Георгиевич, я вначале скажу, что в тек дни, 1-3 сентября Вы являлись единственным человеком для нас, который был связующим звеном между свободой и заточением наших детей. Все надежды наши возлагались на Вас даже больше чем на Дзасохова и на всех остальных. Я не знаю, будет наверное для вас оскорбительно сейчас, я вижу, что ни штаб с Вами не считался. Потому что переговоры помимо вас вели еще и другие какие-то люди.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Дудиева, заявления выразите за пределами этого зала.

- Хорошо. И как я вижу, террористы не особо считались. Ответьте пожалуйста, Проничев и Анисимов заходили к вам в ту комнату, где Вы вели переговоры?

Свидетель:

- Ко мне в эту комнату заходил только Андреев и все. Кроме него ко мне в этот кабинет никто не заходил. И Рошаль. Мамсуров заходил, Дзасохов заходил. Но они заходили не с рекомендациями, с вопросами.

- Скажите, Дзасохов хоть раз пытался взять трубку и поговорить с террористами.

- Ко мне он не подходил с такими просьбами.

- скажите пожалуйста, вот все эти дня, 1, 2, 3 сентября штаб собирался для какого-то совещания, и вот какие-то вопросы обсуждались. Вот то, что Вы уже услышали от них, или какие-то вам рекомендации штабом давались. Или вот каждый занимался своим делом.

- Вопрос по существу. Я после каждого разговора докладывал Андрееву ситуацию. Проводили совещание, и после совещаний давались мне конечно же рекомендации. После каждого моего разговора.

-Рекомендации Вам давались после каждого разговора с ними. А то, что Вы видели, что мер никаких не предпринималось.

- Вы знаете, принимаются эти меры или не принимаются, я не мог видеть просто физически.

- Вы же видели, что переговорный процесс не идет. И люди те 4 не заходят, и к телефону никто из 4 не подходит. Вы же видели, что операция на грани провала. Все Ваши попытки не увенчались успехом, и не увенчаются.

- Я же говорил о том, что они сказали, что у них времени много, они будут ждать дня 3. Поэтому речь шла о том, что люди подходят. Прилетел Ршаль, прилетел Аслаханов, найдут Зязикова, и он подъедет. Мы ждали, что они все соберутся. По 1 человеку их никто не принимал.

- Еще последний вопрос. Велась аудиозапись Ваших переговоров. Вы говорили, что была громкая связь. Запись велась?

- Вы знаете, что такое сотовый телефон, да?

- Знаю.

- Вот в связи с тем, что я разговаривал по сотовому телефону, во всяком случае, я не вел аудио записи. Это после каждого разговора я доводил до сведения секретаря и руководителя оперативного штаба.

- А не предполагается, когда ведутся переговоры, в ситуации теракта, чтобы была или стенографистка, или какая-то запись велась, чтобы фиксировался ваш разговор. Это не предполагается?

- Нет, это не предполагается. Стенографических записей не предполагается.

- Так никогда не бывает, да? Потому что мы хотим знать. Это должно быть или этого не было?

- Во всяком случая я на практике еще не видел, чтобы стенографировали во время переговоров.

- Можно еще спросить, были у Вас еще такие случаи, где вы выступали переговорщиком.

- Да. Были.

- Можно назвать где, как.

- На территории сопредельных республик. 2 еще прецедента такого характера.

- Но там были спасены заложники?

- Да. В одном случае, да. В другом была силовая акция, потому что заложников уничтожили сразу после начала переговорного процесса.

- вы считаете, Вами было сделано все, и сделано было удовлетворительно? Вами и штабом.

- То, что касается штаба, я не могу отвечать на их месте. Потому что не являюсь руководителем штаба. А то, что касается попыток установить психологический контакт и попытаться хотя бы дать время людям предпринять что-то там, собрать людей, начать какие-то действия скажем активные. Это я считаю, что было сделано все. Мною во всяком случае.

- Но вы же видите, психологического контакта не было.

- Если был бы психологический контакт, если бы они пришли разговаривать, он бы был. Но в связи с тем, что они не пришли разговаривать…

Представитель потерпевших:

- Они пришли разговаривать с другими, я извиняюсь.

Свидетель:

- Ну, это ваше предположение.

Голос из зала:

- Они, это кто? Они хотели Дзасохова, Зязикова, Аслаханова и Рошаля. Но потому, как их не было, все попытки. Я понимаю, что Вы  наверное из кожи вылазили, но дальше себя не выпрыгнешь, если остальные не идут, не идут те,  кто нужен.

- Вы знаете, единственное о чем я сожалею, что я не Бог, в этом случае. А все остальное, что касается, делали члены оперативного штаба все, что могли для того, чтобы спасти детей. Нет, не по уничтожению детей, а по спасению детей. Это я могу сказать, что они все делали все правильно и грамотно. И все решения, которые принимались, оттянуть время, дать возможность этому эмоциональному первому взрыву погаснуть, начать разговор и т.д. Это все было сделано.

- Еще вопрос. Скажите пожалуйста, если бы в час 3 сентября не прогремел взрыв, к 4 часам эти 4 зашли бы туда?

- Я абсолютно в этом уверен почему-то, не знаю. Потому что мне было сказано, готовить все для того, чтобы они ждали этих людей.

- Есиев Виктор. Как переговорщик вы работник ФСБ, вы подчиняетесь руководителю ФСБ Андрееву. Я хочу вам задать вопрос. Он вам ставил задачи на переговорах, как руководитель вашего ведомства или как руководитель штаба.

- Ну, в данном случае наверное это рассматривать надо, как руководитель оперативного штаба. Потому что…

- Задаю вопрос следующий. По всем доказательствам и тем более руководителем государства было сказано, что неофициально с 1 до 2 сентября до 14.30 штаб возглавлял Дзасохов. Как Вы на это дело смотрите?

- Я еще раз повторяю, что Дзасохов мне не ставил задачи. Мне ставил задачи руководитель моего ведомства Андреев. Поэтому сказать, руководил оперативным штабом Дзасохов или не руководил, я не могу.

- Я хочу знать, Андреев с 1-го числа руководил штабом или нет? Вы как переговорщик должны это знать.

- Во всяком случае, я чувствовал это, что руководит оперативным штабом Андреев. Я эту ситуацию для себя так понимаю. После того, как мне ставили задачу, я ведь заходил с какими-то предложениями и вопросами. И я видел, что он руководит. Указания давал Андреев.

- Я Вам ставлю конкретный вопрос. Как переговорщик, вы получали от Андреева, как от руководителя штаба или как от руководителя Вашего ведомства. Я не слыхал конкретного ответа. Я тоже слышал, что Андреев руководил штабом с 14 часов 2 сентября.

- Я как сотрудник ведомства, которое вы назвали, являлся подчиненным Андреева на тот момент. Мне задачу проставил Андреев. И он мне не сказал, как он мне ставит задачу, как начальник управления, или как начальник оперативного штаба. Как я могу на этот вопрос ответить?

- То есть, Вы не знаете, был ли он руководителем штаба или нет.

- Я знаю, что он был руководителем оперативного штаба.

- Я Вам говорю, что глава государства мне сказал, что Андреев был руководителем штаба со 2 сентября. А Вы мне опять утверждаете, что с 1. Тогда Дзасохов какую роль выполнял. Все ясно.

Голос из зала:

- Дзуцева. С 31 августа по 1 сентября была нарушена административная граница, была нарушена безопасность граждан и республики в целом. Вы, как работник службы безопасности, в беседе с нами сказали свое мнение, что было одно единственное требование. Неужели это требование было невыполнимо в течение 52 часов. 4 экземпляра вы не могли им преподнести, и поменяли их на 330 жизней.

Свидетель:

- Речь идет о том, что мне никто не говорил о том, что если мы соберем этих 4 человек, они отпустят заложников. ведь был задан этот вопрос. И я его даже задавал. «если мы приведем этих 4 человек, вы выпустите заложников?» На что был ответ, что разговаривать по этому поводу они будут только с ними. Речь не шла, что приди эти 4 человека,  и они выпустят заложников.

- Но учитывая вашу спецподготовку, почему всегда все с Рошаля начинается? Он москвич, а в заложниках были наши дети. Неужели в Осетии не было ни одного порыва  патриотического. Почему? Вы работник ФСБ, и вы сейчас не правильно ответили, что 1 числа было короткое совещание  с Андреевым. Значит, он 1 уже руководил. Вы не хотите этого доказать. Он документально только со 2 числится.

- 1-го это совещание было проведено в рамках СОГ, это следственно оперативная группа ФСБ.

- Потерпевшая Гагиева. Вы сказали, что нельзя веси торг. В то же время Вы сказали, что использовали все методы, чтобы наладить с ними контакт. А почему нельзя было метод торга использовать?

- Что значит, метод торга?

- Это один из методов переговоров.

- То, что мы предлагали, это можно назвать торгом, но это неправильное определение. Речь идет о том, что если мы предлагали взрослых вместо детей такое же количество. Это же торг. Мы предлагали собрать всех взрослых, которые в зале и отпустить детей. Это торг?

- Да, торг. Но они  не этого требовали.

- Я как переговорщик этому шахиду ставил требования, и спрашивал его о том, какие ваши требования. На что вы можете пойти в обмен на заложников. как Вы думаете, как он мне отвечал? Если речь идет, что со мной не считались, как с переговорщиком, то ни одни переговоры еще такого не было, чтобы кто-то с кем-то считался. Как может террорист считаться с заложником. Может быть психологический контакт можно найти какие-то точки соприкосновения. Но считаться, они не с кем не считались. И Вы это прекрасно понимаете. Не с матерями детей, ни с отцами, которые готовы были прийти и умереть за своих детей. И даже руководство страны, которое пыталось прийти, если бы оно пыталось.

- Вот вы утверждаете, что Зязикова невозможно было найти. Я лично читала его интервью, где он сказал, что ждал, когда его позовут. Но ему позвонили, и сказали, что в нем нет необходимости.

- Это не правда.

- Туаева. Я все это время находилась в зале. До того, как все это случилось, я не знала, ведутся ли какие-то переговоры. Потому что все это время они говорили: «Вы никому не нужны, вы стадо баранов. Никакие переговоры не ведутся, никто на связь не выходит.» скажите пожалуйста, как Вы сейчас сказали, было какое-то определенное время, через которое вы должны были выходить на связь. Вы всегда выходили на связь.

- Я отвечал на этот вопрос. Я всегда выходил, но не всегда связывался.

- Я например узнала, что переговоры велись уже после того, как пришла в себя. Все в зале знали, что переговоры не ведутся. То же самое нам говорила директор школы. 2 числа в обед директор школы вышла, чтобы хоть каким-нибудь образом с кем-то связаться из руководства. Она потом в своем выступлении здесь говорила, что связалась с Мамсуровым. А вы сейчас сказали, что 1 числа в 16 часов у вас уже состоялся разговор. Это мне не понятно. Как это так, что ни один человек не выходит на связь, как нам говорили в зале, а вы в 16 часов 1 числа уже с ними разговаривали. Причем я все время наблюдала за тем человеком, который был с телефоном. Он говорил, что он по нашей вине, потому что мы не можем успокоиться, не может связаться. Например я уверена, что никакие переговоры, это не для того, чтобы Вас оскорбить, не велись. У меня к вам вопрос. Вы только что сказали, что в переговорный процесс руководитель штаба может вовлечь всех людей, которые могут принести пользу. То же самое Вы в своем выступлении сказали, что они вас предупреждали, что если кроме вас еще будут звонки, то они будут принимать какие-то меры. Вы это доложили в штаб.

- Нет, Вы временные отрезки слили воедино. Это же не происходило в течение 20 минут. Речь идее о том, что Гуцириев и Аушев пришли тогда, когда уже с ними разговаривал Рошаль вместе со мной. Я не противоречу себе. У меня тоже дети есть. Я поклялся перед тем как начал давать показания. В 16.00 была установлена связь с террористами. И  последний раз звонок был в 13 часов после взрыва.

- Я может неправильно поняла. Значит, переговоры велись до того, как террористы сказали, чтобы им никто больше не звонил.

- Нет, речь идет о том, что до того момента пока прибыли Гуцириев и Аушев для ведения переговоров были звонки со стороны авторитетов из Ингушетии и Чечни. Мне перезвонил этот шахид, и сказал следующее: «Если мне еще кто-нибудь позвонить кроме Вас и будет шантажировать, я взорву и расстреляю еще человек 20.»

- Тогда мне не понятно, если они самовольно звонили, он же не дурак, и знал, что это не с вашего согласия. И как Вы могли на это повлиять. наверное он имел ввиду наших, которые им звонили.

- Нет, я еще раз повторяю. Было 2 звонка, эти звонки зафиксированы, мы знаем, кто звонил.

- Вы их знаете, но вы же их не просили звонить. Они из Чечни и Ингушетии звонили?

- Из Ингушетии.

- Но не по Вашей же просьбе.

- Насколько мне известно, это были звонки по просьбе руководителя республика.

- а, вот это я и хотела уточнить. Я думала, они сами по себе звонили. И еще один вопрос. Вы когда с ними разговаривали, вы не интересовались состоянием детей.

- Я начинал с этого, и заканчивал этим.

- А Вы это до Рошаля довели?

- Довел. Поэтому Рошаль и говорил, что он пришел оказать помощь детям.

- Поэтому он лгал, что дети 5-8 дней могут продержаться.

- Я не могу  отвечать за то, что говорил Рошаль. Но если он так говорил, то наверное просто вселял надежду в отчаявшихся.

- А Вы считаете, что он был в курсе.

- Мы владели ситуацией на тот момент такой, что уже 3-й день в зале грудные дети, которым не дают воду. Поэтому мы предполагали, в каком они состоянии.

- Царахова. Вы как профессионал, как работник ФСБ, ответьте на такой вопрос. Пришли в таком количестве бандиты и с таким большим арсеналом. Для чего, чтобы захватить школу? Если у них никаких требований не было. До простого человека не доходи. Вы профессионал, ответьте пожалуйста. убить Дзасохова, Зязикова они могли и по одиночке.

- Могу назвать несколько версий. Первая, оказать давление на власти, удовлетворит какие-то свои корыстные цели, решить какие-то вопросы, какой они в данном случае вопрос решали, этот вопрос надо задать террористам.

- Кому задать?

- Здесь, по-моему, есть обвиняемый.

- Кулаев, скажи, для чего вы пришли.

Нурпаша Кулаев:

- Для чего пришли, я не знаю. Но то, что  они говорили требования, я знаю.

- Какие требования?

- требования знаю, вывод  войск, и то, что он говорит последние слова Полковника, я сам слышал, при мне он разговаривал. Что ему сказал, не знаю, но он говорил, что вы натворили. Потом он сказал: «Ваш снайпер снял человека.» Это его последние слова были. Он потом телефон разбил.

- Вот видите, даже простому бандиту известны их требования. А профессиональному переговорщику это неизвестно. Кстати, Басаев на кассете то же самое говорит, что у них только эти требования были. Были требования у них?

Свидетель:

- Ваша Честь, можно к этому вопросу к Кулаеву добавить еще один вопрос?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Потом зададите.

Голос из зала:

- Насколько мне известно, профессиональный переговорщик должен был людям любыми методами, даже если бы там 1 ребенок был, а тут 1300 человек, торговаться за  каждого и идти на все. Так делают в других странах, более могущественных странах.

Представитель потерпевших:

- Можно вопрос? Вы сказали, что предлагали такое же количество взрослых. А кто Вам позволил такое предлагать. Вы с кем-либо согласовывали? 

Свидетель:

- Да, это было согласовано с руководством штаба.

- А там же было сотни детей. Вы нашли такое количество взрослых?

- Так точно.

- Но они же могли погибнуть.

- Так точно.

- А вот взрослые, которые согласились идти вместо детей, среди них были Дзасохов и Рошаль.

- Я Дзасохову этот вопрос не задавал, и Рошалю тоже.

- Вы же говорите, согласовали с руководством, что есть взрослые люди. Если Вы готовы сказать, что были 700 человек вместо детей, то почему они не могли, уважаемое ФСБ, 4 послать, тех, кого требовали, вместо того. Чтобы 700 человек предлагать.

- Вы мне это как переговорщику задаете, или как руководителю?

- Как переговорщику, который говорит, что это решение приняли руководители.

- Было принято решение предложить террористам взамен детей взрослое население.

- Вы предлагали террористам?

- Да, я предлагал. Но не лично принимая решение. Я не принимал это решение. Мне это было рекомендовано в числе других предложений: деньги, коридор, вертолет.

- Вы говорите, нашлись бы эти взрослые. Я вас как человека спрашиваю. А не лучше ли было вместо сотен людей, которые могли и погибнуть, послать 4, которых требовали террористы.

- Быстро не нашли Зязикова, не было на месте Аслаханова.

- Если Зязикова не смогли найти, т о чем уж говорить, на что способно ФСБ?

Голос из зала:

- Такой вопрос, запись переговоров не велась, как я поняла.

Свидетель:

- Ну, секретарша не сидела, и не записывала.

- а в общем они записывались, чтобы взять и почитать их? Вопрос – ответ. Такой документ есть?

- Мы для себя этот оперативный документ составляли. Он докладывался руководству.

- Все тогда.

- Этот документ составлялся не стенографически.

- Когда Вам стало известно о первых трупах.

- Как только начали выбрасывать из окна.

- В какое это было время.

- Я боюсь ошибиться.

- Приблизительно.

- Не могу сказать.

- 1 числа ночью выбросили 4 трупа. Мне об этом снайпер доложил. И чего они еще ждут? Он меня спросил. Еще, Вы говорите, что взрослые были у вас под рукой, чтобы они пошли и встали вместо детей. Я еще раз говорю, что были мужчины с ул.Коминтерна 2 числа. они после 12 пришли к вам туда, и сказали: «Разрешите нам прийти к этим террористам, чтобы они нам доложили, за что наших невинных детей держат» Вы им в ответ сказали, что в совершенстве владеете обстановкой, и в их помощи не нуждались, и вернули их. 2 числа утром я уже по радио слышала, что вот была вчера  записка. Но в этой записке был телефон, который заблокировали, и мы не можем связаться с террористами. Когда террористы мне говорили, когда я их упрашивала вынести записку, они мне говорят: «Они все прекрасно знают.» Я поняла, что у них осведомители там, внутри. По какому телефону вы с ними 1 числа связались?

- По телефону, который вынесла женщина из спортзала.

- Вот это я выносила.

- Во сколько Вы выносили?

- Это было в 11-12. Больше, кроме меня записки никто не выносил.

- Батагов Алан, человек с Беслана был вместе со мной, и записку вынесли в 15.30 со школы.

- Это было после взрыва, в коридоре который произошел. По времени я не знаю. По этому телефону никто не связался, потому что я…

- Через 3 минуты лично я.

- Рядом с ним стояла, и он все говорил, что «видишь, никто не связывается.» Потом я утром 2 числа слушала наше радио, которое наши передавали. Что вот вчера была записка, но там телефон заблокирован, не могут связаться.

- Это первая записка.

- Так по какому же тогда Вы телефону связались?

- Было 2 записки.

- Правильно. А вторую 2 числа в обед я вынесла.

- Нет, это было 1 числа вечером.

- 1-го никто не связался.

- Я вынесла 2-го, это 2-го числа Вы связались. И тут же стали звонить. Я была рядом с ним, и я все это слышала. Я Вам поэтому говорю. 1-го Вы никак не могли.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Это 1-го числа было, ну вспомните. Мы Вас допрашивали. Это 1-го числа было.

- Он неправильно говорит.

Свидетель:

- Я был вместе с Аланом Батаговым.

Голос из зала:

- Есиев. Я хотел уточнить у Вас, задать вам вопрос вот какого характера. По вопросу Дзасохова, Зязикова и т.п. их 4. Дзасохов говорит, что он хотел идти к ним, но приказано было его арестовать. Что-нибудь Вы знаете по этому поводу?

- Да, я знаю эту ситуацию, я могу это сказать. Не в оправдание Дзасохова, не в ущерб чему-либо. Это было 2-го числа, ко мне зашел Мамсуров и спросил меня: «Есть ли такая возможность, чтобы ты связался с террористами и спросил, может ли Дзасохов прийти вот сейчас.» Я связался с ними, и мне был ответ такой: «Он нам один не нужен. Нам нужны 4 человека.»

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Голос из зала:

- …Пришедшего руководителя отпустят по 150 человек. было такое?

Свидетель:

- Не было такого. Если Кулаев говорит, и Кулаеву верите, я могу тогда просто больше не отвечать на вопросы. Потому что, речь идет о том, что мне лично об этом ничего не известно. Не знаю, где Кулаев слышал, и кому говорил, что он по 150 человек отпустит за каждого из них. Не было такого разговора. И откуда это все пришло, я не знаю. И потом, вот этот Кулаев, который говорит о том, что он случайно там оказался, знает такие вещи, которые мог сам Хучбаров не знать. И мне интересно, откуда ему приходят мысли, давать такую информацию.

Нурпаша Кулаев:

- То, что я говорил, у меня в показаниях все записано. Там смотрите показания. Я не сказал, что Дзасохова одного, я сказал, что за них каждого по 150 выпустят, а не по одному зайдет туда.

Голос из зала:

- Значит, по одному, Дзасохов заходит, и 150 выходят.

- За каждого человека говорил, по одному заходит и по 150 отпускает.

- Вы сказали, что по легенде Вы не могли…

Свидетель:

- Я по легенде представился представителем руководства республики. А на связь мы выходили. И телефон, который они дали в первой записке был заблокирован.

- Она говорит, что второю записку вынесла 2-го числа.

- Я говорю, что 1 числа в 16.00. Алана Батагова ранили 1 числа в 16.00.

- Ваша Честь, если она давала показания, пусть откроют. Можно? Где она давала показания. Им там будет написано.

Заместитель генерального прокурора России на Северном Кавказе Николай Шепель:

- Кулаеву на его ответ, что он давал показания на следствии. Я очень внимательно читал. Кулаев, а ты скажи, вот 4 часа почти ты рассказывал о семье, о жизни. Ты правду говорил? Нормально кстати общались, на русском языке. Ты говоришь: «Я настолько пешка маленькая, которую привезли туда, то конечно, вы представьте, кто такой Хучбаров, кто такой я. Я ничего не мог знать о планах Хучбарова.» Твои слова?

Нурпаша Кулаев:

- я не говорил, что я Хучбарова планы знаю. Кто сказал? Я говорил, что он при мне, при всех говорил по телефону. Это заложники, все они знают. После взрыва я рядом с ними находился.

- А ты же говорил, что находился в столовой. Еще парламентской комиссии говорил.  Ты говорил так?

- Я не говорил. Мои показания читайте. Там я говорил, когда взрыв был я от спортзала метров 4-5 стоял в коридоре. У меня в показаниях это есть.

- Ваша Честь, уважаемые потерпевшие, он может лгать, говорить неправду.

- Ваша Честь, есть показания, которые я давал. Вы можете взять и почитать. С первого дня, которые я говорил, то, что я говорил, это в показаниях есть. Я стоял рядом со спортзалом когда взорвал. Полковник что говорил по телефону, я это все в 6 отделе говорил. Мои показания там есть, можете почитать. Если там есть вообще, что я говорил.

Голос из зала:

- Гражданин председательствующий, вот этот вопрос, который сейчас задает Есиев в отношении Кулаева,  я  ему задавала. Потому что Семисынова спросила: «Какой религии придерживаете?» Вы ответили, Кулаев, что ислама. И  тебе задавала вопрос, если такой исламист, почему не спас 1 ребенка, этим бы искупился. Ты сказал: «а что бы, если бы я 1 ребенка спас? За ваших 4 давали по 150 детей.» Твои слова.

Голос из зала:

- Кулаев, отвечай. Говорил ты или нет?

Нурпаша Кулаев:

- То, что я говорил, да, я говорил. Я говорил то, что я не смог никакого ребенка спасти. Я не говорил вам, что он по телефону говорил кому-то, что по 150 отпускает. Он там в школе говорил, я знаю, при всех заложниках. То, что я говорил, можете в показаниях смотреть.

- Гуцириев с Вами вел переговоры? Вы не слышали, после взрыва, после первого, как он сказал: «Что вы наделали?»

Свидетель:

- Речь идет о том, что я позвонил, и я спросил: «Что вы наделали?» я спросил.

- А террорист, с которым Гуцириев вел переговоры.

- Этого я не знаю. Я вел переговоры с шахидом.

- Ну, если Вы не знаете, что говорил Гуцириев, значит за то, что Гуцириев сказал не отвечайте.

- Я не отвечаю.

- Допрашивали Вас на предварительном следствии прокуратура?

- Да.

- Вы попросили террористов не причинять вреда. Вы считаете себя очень авторитетным человеком, что Вашу просьбу должны были террористы исполнить?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос снимается.

- Если бы к ним обратились более высокопоставленные переговорщики, был бы толк больше?

Свидетель:

- Никакого толка не было б.

- Вы считаете себя супер профессионалом, все сделали, что от вас зависело. Да?

- Я считаю себя достаточно подготовленным.

- Вам на помощь были обещаны переговорщики из сотрудников ФСБ.

- Со мной рядом, я уже говорил об этом, был такой же переговорщик из центрального аппарата ФСБ России.

- Кто?

- Что кто?

- Фамилию назовите.

- Я его не спрашивал.

- А Вы точно уверены, что это сотрудник с центрального аппарата. Откуда вы это знаете?

- Мне сказал об этом руководитель штаба.

- Андреев?

- Да. По-моему он.

- Вам кто-то сказал, вы не знаете кто? Значит, вы не знаете, кто там находился, кто с Вами находился.

- Нет, почему. Я знаю, что там находился сотрудник центрального аппарата. Я об этом сказал. Психолог. Переговорщик. Он имеет опят работы.

- А как вы с ним общались? Как его имя?

- Андрей.

- Это кличка?

- Я не знаю, кличка ли это. Но он так представился.

- Мне нужны фамилии, но никто не знает фамилий. Ни Попов, ни Зангионов ничего не могут сказать, и тем самым они их покрывают. Еще один вопрос. Вас консультировали Проничев и Анисимов?

- Нет.

- Вы их не видели?

- Я их видел, но они меня не консультировали.

- В Ваш кабинет они не заходили?

- Никак нет.

- А телефон по которому Вы звонили они тоже знали?

- Руководитель штаба знал, они тоже могли знать.

- Значит помимо Вас могли и Проничев и Анисимов вести переговоры? Есть такая вероятность?

- Не знаю.

- Почему Вы говорите, что требование было одно, здесь показания давал Андреев, он сказал, что требования носили политический характер. Вызов Дзасохова это политическая причина?

- Я не готов ответить. Этот вопрос надо Андрееву задать.

- Лучше сказать, что Вас ознакомили только с одним требованием.

- Не лучше сказать, а честно сказать.

- Вам ставили кроме Андреева еще кто-то задачи?

- Я отвечал уже.

- Хорошо. К нам вечером выходил Сикоев. Он не вел переговоры, но наверное с Ваших слов сказал, что фамилии боевиков уже известны. Что вы на это скажете?

- Я как переговорщик такую информацию оперативному штабу не давал.

- А откуда он тогда это взял.

- Вопрос к Сикоеву.

- Сейчас Вы как можете охарактеризовать, это были затягивания или это были переговоры?

- Это были переговоры.

- Вы считаете, что террористы говорили с вами по существу?

- По существу чего?

- По существу того что они хотели. А Вы им что предлагали?

- Я уже говорил об этом.

- Они вам одно, вы им абсолютно другое предлагали. Вы задумывались о том, что этих 4-х надо было быстро собрать, и завести? По какой причине Аслаханов только 3-го числа появился.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- В ваши обязанности входило собирать этих людей?

Свидетель:

- Никак нет.

Голос из зала:

- А Вас террористы не спрашивали, почему Аслаханов не приходит?

- Требовали. Я это требование передавал, потом поставил их в известность.

- А Вы не спрашивали Андреева, почему они не выполняют.

- Не только я, и Андреев делал все, чтобы этих людей собрать.

- А вы что делали? Что Вы говорили Андрееву?

- Я не помню, что я ему говорил.

- Вы его просили, нашли этих?

- Конечно.

- по докладу Кесаева были приглашены старейшины из Ингушетии. Вы об этом знаете?

- Знаю.

- А кто именно там был приглашен?

- Я не знаю фамилий.

- А почему их не запустили? Они не захотели.

- Их не запустили террористы.

- Телефон им нельзя было дать.

- Пытались им дать трубку, но сторона террористов не захотела.

- Кроме Андреева Вы ни с кем не общались.

- Я общался со многими людьми, но выполнял указания только Андреева.

- С кем именно Вы общались?

- С мамой, с папой, с детьми.

- Вы издеваетесь.

- Нет. Вы мне задаете вопрос, я отвечаю.

- Он не назвал ни одной фамилии кроме Андреева. Выходит, что он был закрыт в этом помещении, и только Андреев к нему заходил. Вам не приходило в голову, что вы не справляетесь со своим обязанностями.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Кесаева, потише разговаривайте.

- Шепель пусть не разговаривает. Я вам скажу коротко что вы делали. Вы морочили голову террористам и морочили головы нам. Вы затягивали время. Вы мучили наших детей.

- Чем они их мучили.

- Своими переговорами. Я вспомнила из свидетельских показаний генерала Соболева, что после взрывов танки им были переданы ФСБ.

Свидетель:

- Я еще раз говорю, танками управлять переговорщик просто не может. Передавались эти танки Соболевым кому либо или нет, я не знаю.

Голос из зала:

- Зангионов, Вы самый профессиональный переговорщик в Осетии. Тогда какой бывает самый плохой.

- Я плохой.

- За каплю воды не договорились. Сказал бы мы нашли бы другого переговорщика.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- подсудимый есть вопросы?

- Нет.

- Скажите, когда был сделан последний звонок и о чем шла речь?

Свидетель:

- Последний звонок был сделан сразу после взрыва. Разговор был очень короткий, я его спросил, что вы натворили, он сказал, что они выполнили свой долг.

- Присаживайтесь. Объявляется перерыв.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Пригласите свидетеля Гайденко. Фамилия, имя, отчество.

 

 

- Гайденко Олег Николаевич.

- Число, месяц, год рождения.

- 28 декабря 1967 г.

- Место жительства.

- Владикавказ, ул. Мордовцева 6.

- Место работы.

- УФСБ по РСО-Алания.

- Олег Николаевич Суд допрашивает Вас в качестве свидетеля. В соответствии со статьей 56 УПК РФ разъясняю Ваши права. Вы вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинений, давать показания, отказываться свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников, представлять доказательства, заявлять ходатайства. Приносить жалобы на действия и бездействия суда.  В соответствии с ч.5 ст.184 УП закона. Ходатайствовать о применении к Вам мер безопасности в соответствии с УП Законом. Кроме того, Вы предупреждаетесь в соответствии со ст. 307, 308 УК за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Пожалуйста, дайте суду подписку. Пожалуйста.

Заместитель прокурора РСО-Алания Аслан Черчесов:

- Олег Николаевич, скажите, какую должность вы занимали 1-го сентября 2004 г. как вы узнали о захвате и дальнейший ход событий. И перед началом скажите, какой срок занимали должность.

Свидетель:

- На 1 сентября я занимал должность начальника отдела ФСБ в г. Беслане. На эту должность назначен в мае 2004 г. 21 сентября я находился на рабочем месте. В 9 часов утра проводил совещание со своими сотрудниками. Через некоторое время услышал выстрелы. Сразу позвонил начальнику милиции для уточнения происхождения этих выстрелов. Он сообщил, что выстрелы доносятся со стороны первой школы. После непродолжительного промежутка добавил, что школа захвачена террористами. После этого я незамедлительно доложил начальнику управления о захвате школы. Оставил 1 своего сотрудника в отделе. С остальными сотрудниками выдвинулся в сторону первой школы. На пер.Школьный встретился с начальником РОВД. Там уже было много людей. Я его спросил те же вопросы, которые задавал по телефону. Он подтвердил, что школа захвачена террористами. После этого мы с ним приняли решение в соответствии с планом, который у нас разработан о блокировании школы дабы не допустить проникновения каких-либо дополнительных групп боевиков, либо выхода боевиков из школы. Мы постарались провести рекогносцировку в районе школы. Провести не смогли, так как велся плотный огонь. Вынуждены были вернуться обратно к магазину «Арктика». После этого я с офицерами войскового спецназа через частные дворы со стороны пер.Хатагова также пытался провести рекогносцировку с целью уточнения факта захвата школы, уточнения количества боевиков. И уточнения количества заложников. по прибытии начальника управления, я ему доложил все, что мне было известно. В дальнейшем я выполнял его указания. По его указанию я направился для выявления возможных пособников в окружении школы. Кроме этого, в течение всех дней, пока проводилась контр террористическая операция, мои сотрудники выполняли задачу по выявлению пособников, а также по проверке информации, которая поступала как по техническим, так и по оперативным каналам.

- Значит, по дням. Расскажите, что Вы делали.

- 1 сентября мне была поставлена задача по прибытии начальника  управления. Он разместился в расположении отдела в Беслане. И до конца находился там.

(Техническая неисправность в зале суда. Звук на монитор подавался с перебоем.)

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Мария Семисынова:

- Стреляли в сторону школы? Когда и из какого оружия.

Свидетель:

- Я в районе школы не находился.

- Скажите, а вот Вы пояснили, что на заседании антитеррористической комиссии докладывали, что недостаточно средств, чтобы оборудовать эту границу. А Вам известно что-нибудь о нефтяных потоках со стороны Ингушетии в Правобережный район.

- Конкретно, нет с учетом недолгого нахождения в должности. Но я такую информацию получал. Знал, что такое есть. Но конкретной информации не было.

- С участием начальника отдела Вы не выезжали на границу?

- Я уже говорил, что на границе я был.

- в ходе судебного заседания некоторые потерпевшие говорили о том, что я якобы …

(по техническим причинам некоторые вопросы и ответы слышны не четко)

Свидетель:

- Там, где находился я и мои сотрудники, этого не было.

- А в другую сторону.

- Я не могу это сказать.

- Скажите, у Вас есть информация, что какая-то часть боевиков прорвалась и убежала.

- У меня нет такой информации.

- Не имею вопросов.

Представитель потерпевших:

- Что входило в задачу вашего отдела?

Свидетель:

- выявление, предупреждение и пресечение преступлений самых разнообразных. В том числе экономических и по борьбе с терроризмом.

- Что вы сделали для выполнения задачи, которая была возложена на Ваш отдел?

- Я считаю, что мы справились с задачей 1 сентября. С той задачей, которая на нас была возложена.

- Свою работу с МВД координировали?

- Конечно.

- Что Вы конкретно сделали для предотвращения проникновения боевиков через границу.

- Я уже говорил об этом. Это вопрос не к органам безопасности. ФСБ не охраняет границу. Мы занимаемся оперативно-розыскной деятельностью. Террористы, насколько мне известно, дислоцировались не на территории Северной Осетии. Не на той территории, за которую отвечаем мы.

- Вы работаете.

- С мая 2004.

- Вы довели до сведения руководство района, да?

- так точно.

- а что надо было сделать, чтобы границы были закрыты.

- Мы не можем с вами закрыть административную границу. Это не государственная граница.

- А для бандитов Вы обязаны закрывать границу, чтобы они сюда не ехали. Вы обязаны принимать решения, чтобы граница была закрыта.

- Я же сказал, наша задача собирать информацию.

- А что, у вас там информатор есть?

- Одной из задач органов безопасности является доведение информации по оперативной обстановке в том числе. Мы это выполнили.

- То есть, хотите сказать, что была опасность проникновения террористов, граница была в плохом состоянии, и вы должны были только информацию дать.

- А по Вашему, как это называется, довести информацию.

- Это Вам виднее. Вы обо всем докладывали, а они взяли и спокойно проехали. И никто их не заметил. То есть, я так понимаю, отдел ФСБ никакой ответственности не должен нести за то, что на вашу территорию спокойно проехали террористы.

- Я Вам сказал, что мы неоднократно обследовали территории. Но органы безопасности не отвечают за это.

- Где Вы пособников искали?

- В зданиях и сооружениях, которые могут быть потенциально использованы пособниками и бандформированиями для укрытия.

- Гайденко, эта группа проехала на автомашине. А вы дороги видели, что по ним могут проехать. Все население республики знало, что нефтепродукты кто как хочет везут. Вы знали, что там на дороге взрывались машины?

- Мне об этом докладывали, и я об этом докладывал сам.

- И что же сделали?

- Это должна делать администрация, но они этого не делали.

- А вы там для чего?

- я Вам уже говорил.

- Зачем там держать отдел ФСБ, если вы не можете выловить террористов. Вы считаете, что это должен был делать отдел совместно с администрацией? Вы знаете, что привлечены к уголовной ответственности начальник РОВД и его подчиненные.

- Знаю.

- Правильно они привлечены?

- Это решает прокуратура.

- Я знаю, кто это решает. Я спрашиваю, привлекли правильно?

- Я Вам ответил.

- Вы знаете положение в районе. Вы считаете правильно их привлекли?

- Я сказал уже. Если прокуратура привлекла, значит, правильно.

- А Вам что-нибудь известно о приказе №500 МВД.

- Нет. мне не известно ничего.

- ФСБ и МВД располагали данными, что повысилась угроза терроризма. МВД принимает меры какие может, или им хотелось принимать меры. А Вам об этом даже ничего не известно. У Вас были такие приказы, что нарастает опасность?

- Они постоянно поступали. Но приказ МВД мне не известен.

- Странно. МВД знает, а вы не знаете. Что Вы конкретно сделали. Вот сколько дорог, по которым могут проехать террористы?

- Достаточно большое количество дорог.

- Да что Вы говорите. Сколько?

- Я не могу говорить точно.

- там что, трассы? Там 2 или 3 тропы, по которым могут проехать.

- Я не готов сказать, по каким дорогам там можно проехать.

- Почему?

- Потому что там по полям надо ехать. За исключением селения Старый Батако.

- Но там закрывали дорогу? Можно увидеть, едет машина или нет.

- Я думаю, что можно.

- Ваши сотрудники были мобилизованы, чтобы упредить вылазку террористов.

- конечно.

- В чем это выражалось?

- Я не могу это здесь оглашать. Это сведения об оперативно-розыскной деятельности.

- Секретные сведения оставьте при себе или подарите их террористам. Кому нужны ваши секретные сведения? Какая цена вашим сведениям. Извиняюсь, можно Кулаеву вопрос? Кулаев, вы по какой дороге проехали?

Нурпаша Кулаев:

- Я не знаю.

- Вы где-нибудь закапывали дорогу?

- Не закапывали.

- Проехали нормально?

- Да.

- как Вы оцениваете, кому нужны Ваши секреты? А кем вы сегодня работаете?

Свидетель:

- Начальником отдела.

- Какого?

- В управлении.

- В каком управлении?

- ФСБ РСО-Алания.

- Нет, у отдела есть название?

- Конечно. О защите конституционного строя и борьбе с терроризмом.

- то есть, вы работали 1 сентября начальником отдела. Правильно?

- Да.

- А после захвата школы Вас сделали начальником отдела по республике.

- Меня назначили на эту должность в мае прошлого года.

- Но после теракта.

- Да. Через 7-8 месяцев.

- А руководителей правобережного РОВД к уголовной ответственности привлекли. Вы не чувствуете свою вину?

- Как офицер, как начальник отдела, я конечно несу вину. Я ее чувствую и всегда буду чувствовать.

- За что?

- За то, что это произошло.

- не за то, что вы сделали.

- Я считаю, что то, что я должен был сделать, я выполнил. Но раз это произошли при мне, то какая-то моральная ответственность есть и на мне.

- Что Вам известно о требованиях боевиков.

- Я называл приблизительные требования, которые мне были известны 1 сентября, я говорил их.

- А как по вашему, для чего они захватили школу?

- Я думаю, прежде всего, чтобы оказать давление, запугать население. Можно предполагать, что этот теракт мог привести к обострению межнациональных отношений. Но это всего лишь предположения.

- а какое вы видели решение этого теракта лично. Силовой вариант или переговоры.

- Я считаю, что прежде всего надо было предпринять меры по освобождению заложников.

- Каким образом?

- Прежде всего переговорами.

- А Вы можете сказать, велись они или нет.

- Мне известно, что велись.

- кем?

- Сотрудниками ФСБ.

- Кем конкретно?

- Мне не известно.

- вы говорите, что контактировали с работниками РОВД. Руководство Правобережного РОВД заявляло, что они ставили вопрос, чтобы вырыть траншею. Но у них для этого не было денег. Они требовали 700 тысяч рублей. Вам что-нибудь об этом известно?

- Да. об этом докладывал начальник РОВД 6 августа.

- О деньгах тоже докладывал?

- Да. он докладывал, что видимо потребуются немалые средства.

- А вы им помогали?

- Да. Я обращался в администрацию. К Уртаеву.

- Ну, и что?

- Обещали помочь в силу тех средств, которые находились в его распоряжении.

- А повыше вы не шли с этим вопросом?

- Об этом должны обращаться администрация и органы внутренних дел.

- А вы. Ведь по этим дорогам могли проехать террористы. Вас это не касалось?

- Почему не касалось.

- У Вас какое образование?

- высшее.

- Какое высшее.

- Я закончил военное училище.

- Последний вопрос. Кто вам сказал о числе заложников?

- Об этом мне сказал, я сейчас уже точно не помню какая цифра называлась, 354. Эту цифру я слышал из СМИ.

- Я Вас хочу спросить как человека, как вы отнеслись к этой цифре. Поверили или нет.

- Я не мог тогда не верить. Цифра была названа, я ее воспринял. Могу предположить, что там количество заложников несколько больше. Но тогда, что было достоверно известно, та цифра и называлась.

- А сегодня Вам известно, сколько было заложников?

- да.

- Как Вы считаете, людям лгали тогда? Я спрашиваю потому, что 2-го все уже знали, что там больше 1000.

- Я не думаю, что здесь была ложь. Почему. Я не могу на этот вопрос ответить.

- То есть, Вы утверждаете, что не было злого умысла. Тогда Вы это должны чем-то другим объяснить. Почему Вы считаете, что не было злого умысла. Вам кто-то говорил это?

- Нет.

- А почему вы тогда так считаете.

- Это мое личное мнение.

- Если прокурор республики 1 числа уже в 11 часов знает, что там свыше 600 человек, то рядом стоящие с ним другие руководители не знали?

- вся информация стекалась в оперативный штаб.

- Нет вопросов.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- У потерпевших есть вопросы?

Голос из зала:

- Олег Николаевич, я убедилась в том, что в конце августа 2004 года во дворе своего дома возле пер.Школьного я видела Ходова. Этого убийцу. Он спокойно гулял. Я видела фото недавно в прокуратуре. Нам показали их фотографии при жизни. И я убедилась на все 300%, что это был он. И как он мог свободно разгуливать, когда находился в федеральном розыске. Вы знаете, должностные лица ставят нам в укор, почему же вы не проявили бдительность. Так извините, в 50 м от меня МВД, в 100 м ФСБ и прокуратура. Я думала, я защищена. Не я, а наши дети. Тем более, первая школа находится рядом с этими ведомствами. Теперь у меня к вам вопрос. Что можно было упредить, если такой преступник гулял на свободе? Как вы к этому относитесь?

Свидетель:

- Негативно. Если вы его видели, могли бы на тот момент и обратиться. Но поставить сотрудника ФСБ на каждый угол невозможно. Я сожалею о том, что эту информацию не знал ни я, ни мои сотрудники, ни органы внутренних дел. Уверяю Вас, приняли бы все меры.

- Просто, по прошествии этого времени вот у меня создалось впечатление, что обыватели наверное лучше бы охраняли своих детей, если бы не было таких органов, как ФСБ и МВД. Потому что все, кто к нам приходит сюда давать показания, они четко, порой не четко говорят о том, что все было сделано согласно должностным инструкциям. Как Вы работаете? Поставьте вот себе оценку сами. Имеете ли Вы право теперь работать там, от работы которой зависят жизни нас, наших детей.

- Я считаю, что выполняю свои задачи в силу возложенных на меня обязанностей. Решать, работать или нет, это решать руководству.

- Олег Николаевич, я тоже опознала в последние дни августа по прижизненной фотографии и убитого террориста, которого опознали потом как Ходова. Мы обращались к вам, что видели Ходова, и говорили, что Ходов был с нашим соседом, Казиком Цахиловым, наркоманом, который проживал в доме по пер.Школьному, 39, кв.2. Сейчас мы опять Вам, как начальнику отдела по борьбе с терроризмом заявляем, Цахилов на свободе, Ходов жил у него. Какие меры принимаются? Может готовится еще один теракт!

- Я помню Ваше обращение. И вы помните, мы с Вами нашли Цахилова. Я Вам об этом сообщал. Мы знаем, где он сейчас проживает. Но у нас нет  доказательств в причастности его к этой банде.

- Но мы свидетели. Вы проведите очную ставку. Вызовите нас. Мы не боимся. Просто, когда человек заблуждается, он скажет, если что-то не так, я готова извиниться перед каждым. Но пусть проверят каждого, кого мы подозреваем. Мы видели, мы его опознали. Ну, пригласите нас, мы будем отвечать за каждое свое слово. Но пусть и человек отвечает. В этом заключается борьба с терроризмом. Точно так же мы сообщили это прокуратуре. Всем, и следователи, который и в прошлом году вел, Айлярову я сама лично говорила. Потом мы говорили Криворотову, говорили и Ткачеву, что мы видели, что там находится. Говорили, что заявляли ФСБ. Все на том же уровне, все так же. Ничего не сдвинулось с места. Есть много жителей нашего двора, которые тоже видели. Вот на прошлой неделе в субботу нам предоставили прижизненные фото убитых террористов. И мы опознали там людей, которые находились в Беслане. Я опознала человека, который был у нас в кафе, опознала Ходова. Но другие люди опознали еще кого-то. Я считаю, что в этом заключается работа. Но никто ни на что не хочет реагировать.

Голос из зала:

- Можно? Царахова. Насчет фотографий у меня. Во-первых, если бы эти фото до 1 сентября где-то повесили или по телевизору, то наверное мы бы Ходова узнали, и других террористов тоже. Во-первых, этого не было проведено. Во-вторых, как я поняла для нас наши военные и остальные структуры, темная лошадка. Вот я хочу такой вопрос задать, вот МВД и ФСБ они друг к другу как-то относятся или подчиняются?

- Нет.

- А сотрудничают вместе.

- Да, конечно.

- Вот, например, сейчас идет дело по МВД Правобережного района. И точно я конечно не помню текст. Но там вам были, даже не одна телефонограмма, а несколько было, что в районе Малгобекский, или какой он, я точно не помню, собирается вблизи границы с Осетией, бандформирование и готовится террористический акт наподобие Буденовска. Будут нападать на места, где находится большое скопление людей. Такая телефонограмма Вам знакома?

- Нет.

- Если вы сотрудничаете с МВД, как она Вам может быть не знакома.

- Это надо спросить у МВД.

- А ваша тогда служба для чего, если вас не информировали об этом.

- Это вопрос к МВД.

- Еще такой вопрос. Вы говорите, что Вы границу проверяли, местность вблизи границы. А с ФСБ Ингушетии вы сотрудничали?

- Да.

- Значит, они тоже проверяли?

- Это мне не известно.

- А как вы тогда сотрудничали. Если вы не сотрудничали в поисках бандитов вокруг этой местности, то как вы сотрудничали. Вот это до меня не сотрудничает. Вы переписывались, или как?

- Я отвечаю за ту территорию, на которой нахожусь. За территорию Ингушетии, нет

- И за границей этой находится ФСБ Ингушетии для того, чтобы нормально работать. Вы же должны были с ними сотрудничать.

- Да, конечно.

- Как Вы сказали, это не заграница, а территория России.

- Совершенно верно.

- Значит, вы должны были с  ними сотрудничать.

- Да.

- И совместно проводить операции.

- И это проводилось и неоднократно проводилось. Они со своей стороны проводят. У них своя территория. У нас своя территория.

- Значит, вы знали, проводили они операцию или нет.

- Насколько мне известно, они тоже проводили со своей стороны.

- А еще насчет того, что Вы говорите, там выбежал один, первый сбежавший со школы, да? Если вы говорите о Даурове, то он всем говорил, что там не менее 900 человек.

- Я не знаю фамилию. Это был первый человек, я его помню в лицо. Этот человек, который сказал, что он сбежал не со спортзала, а он сумел скрыться с места захвата заложников, в момент захвата. Это совершенно другой человек.

- Значит, вот телефонограммы и вообще документы по террористическим группам, в МВД которые попадают, у вам такие телефонограммы не приходят?

- Я получил информацию из управления.

- Насколько мне известно, даже в МВД, по-моему, такая информация попадает из ФСБ. Как же тогда к Вам такая информация не попала. И что Вы вообще делали. Вы работали в Беслане 90 дней, не зная. Непонятно для чего нем это ФСБ нужно. Лишние деньги получать.

Голос из зала:

- Потерпевшая Гадиева. Олег Николаевич, скажите пожалуйста, до вас кто возглавлял вот отдел, который Вы н сегодняшний день возглавляете по борьбе с терроризмом?

- Сотрудник управления.

- А как фамилия?

- Я не могу называть здесь фамилии. Но Вы должны знать, если интересуетесь.

- Именно республиканский отдел кто возглавлял по борьбе с терроризмом.

- До меня не было начальника отдела.

- А Вам не кажется странным, что в республике с повышенным риском террористических актов никто не возглавлял отдел по борьбе с терроризмом и конституционному надзору. В принципе, наши права ущемлены. И кто теперь должен за это ответить?

- Не было начальника отдела, но исполнял обязанности его заместитель. Поэтому задача, которая была поставлена перед отделом, она выполнялась.

- Вы считаете, достаточно?

- Я считаю, что то, что он должен был делать, он делал.

- Все делали, что должны были делать. А в результате произошел страшный теракт. Вот на сегодняшний день Вы возглавляете этот отдел. Конституционный надзор, это Ваше ведения. Мы к Вам обращаемся. Я еще раз повторяю, наши права попраны, и вы должны, как глава этого отдела тоже помогать нам в том, чтобы как-то облегчить нашу ситуацию.

Голос из зала:

- за вашу короткую работу начальника УФСБ правобережного района по вашему докладу, то, что я слышал, я считаю Вашу работу неудовлетворительной, как гражданин России. Но у меня вопрос. Какую работу за это короткое время Вы сделали по предотвращению террористических актов в Правобережном районе.

Свидетель:

- Я на этот вопрос уже отвечал. Полностью я докладывал.

- Я не слышал конкретно. Я сказал, что лично Вы какой вклад внесли.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Потерпевший Есиев, этот вопрос выяснял представитель потерпевших.

Голос из зала:

- А вот по укреплению так сказать границ прилегающих.

Свидетель:

- Я отвечал на этот вопрос.

- Но Вы поняли, что я сказал, что Ваша работа неудовлетворительная в глазах моих, как гражданина России.

- Я это понял.

- И Вы должны отвечать за ту работу, которую Вы не проделали.

Голос из зала:

- Я еще дополню. Вы в показаниях сказали, что когда произошли взрывы, то Вам поставили задачу, чтобы из школы не просочились боевики, да?

- Да.

- Вот уважаемая прокуратура, я не знаю, уважаемая это, не уважаемая, это не первый военный человек, который говорит о том, что после взрыва им была поставлена задача, чтобы боевики не просочились из школы. А кому же была задача дана спасать людей, заложников, спасать детей?! Вот это не пора выяснить прокуратуре. Всем военным была задача дана не выпускать боевиков! А кому была дана задача, спасать заложников? можно у вас спросить, прокуратура. Не пора ли в этом разобраться?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Сидакова, присаживайтесь.

- не к вам? Правильно, не к вам. У вас одна цель в этой жизни, выгородить всех этих военноначальников. А себя, чтобы на своем месте остаться.

Голос из зала:

- Кесаева. Из того, что вы сказали, можно сделать вывод, что Вы ничего не видели, вы ничего не слышали, Вы ничего не знаете. 1 числа в обед около вашего офиса начали разгружать Вымпел или Альфа, ну, военные. Было так?

Свидетель:

- что разгружать? Там были военнослужащие.

- Я подошла и начала их просить идти спасать наших детей. Вы меня слышали?

- Вы меня просили?

- Да.

- Я Вас 1 сентября не видел. Помню, 5 сентября у Вас дома.

- Потом я зашла к вам в кабинет, села за стол и начала чертить вам, Вы попросили меня начертить вам схему школы. Я сказала, что я училась в этой школе с 1 класса. Я уже осмотрела почти все близлежащие дома. И видела, что ничего, никаких военных внутри нет.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Это какого числа было?

- 1 числа. я уже это все осмотрела, и побежала в администрацию, чтобы упросить, и я не знаю, на коленях, чтобы они шли спасать детей. И я сидела у него в кабинете. Он сказал, что снайпера уже расставлены. Я говорила Вам, что это не правда, никого там нет, никто не спасает людей. Вы мне ответили, что там снайпера.

- вы ее помните?

Свидетель:

- Я ее не помню 1 сентября. В кабинете тем более.

Голос из зала:

- То, что Вы ничего не видели, ничего не знаете, мы уже поняли. Я Вам говорю, что было на самом деле. Я вам начертила схему первой школы. Я вас умоляла, чтобы вот эти военные, которые развалились на поляне, чтобы Вы их подняли, чтобы Вы шли, как начальник Правобережного района, чтобы что-то делали для спасения наших детей. Их только захватили, их можно было еще спасти. Еще мины не развесили. Вы тянули время, вы ничего не хотели сделать. Я это видела.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Подождите, Кесаева, дайте ему ответить. Было это или не было.

Свидетель:

- Во подскажите пожалуйста, во сколько Вы подходили и видели военнослужащих. В какое это время было.

Голос из зала:

- Это было в обед.

- Во сколько.

- Я не знаю во сколько .это было в обед. Я успела пробежаться по Октябрьской, в дом Хуцистовой. Посмотрела, что там никого нет. потом пошла к Дзгоевым около школы. Тоже никого нет. и побежала к Вам, в администрацию. Единственное, что делали военные, это окружили, и не пускали население, женщин не пускали. И все, больше ничего Вы не делали.

- Группа Альфа, которая располагалась первоначально возле моего отдела, она прибыла в 17 часов. И в обед Вы это не могли видеть. Там больше других не было. Только Альфа располагалась.

- А кто тогда разгрузил на поляне, военные с мешками. Они разлеглись.

- Я ответил. В 17 часов прибыла группа Альфа.

- Нет, это было не в 17 часов. В 17 часов мы были в ДК. К нам вышел Хадиков и Кесаев. Он обманывает.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Кесаева, задайте вопрос и получите на него ответ.

Голос из зала:

- Понимаете в чем дело, просто начальник УФСБ Правобережного района, бывший начальник. Теракт совершился на его территории. Мы с такими усилиями добились, чтобы вы пришли сюда, и вы здесь говорите нам, что ничего не видели, ничего не знаете. Для чего Вы там нужны были? Я и Зангионову говорю. Нам удивительно, что один за другим приходят, и говорят, что ничего не видели, ничего не знают. Это значит, вы покрываете. Свое бездействие, свою халатность, и еще кого-то наверное. Неужели после того, что вы недоглядели, и на территории Вашего контроля, захватили заложников, Вы ничего для этого не сделали. И сейчас тут стоите, обманываете нас.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Кесаева, не надо делать выводы.

Голос из зала:

- Напротив меня сидел еще другой сотрудник ФСБ.

- Она вам чертила схему школы?

Свидетель:

- Я ее не помню. Но схему школы я искал. Для этого я просил множество людей, в том числе, кто там когда-то учились, чтобы хотя бы нарисовали, как она расположена.

- Ее невозможно не заметить было.

- 1 числа нарисовали со слов тех, кто там учился, кто знал расположение в этой школе. это было несколько человек.

Голоса из зала:

- повернитесь, посмотрите на нее.

- Я ее хорошо знаю. Я уже сказал, 5 сентября я с ней познакомился.

Голос из зала:

- 5 сентября, можно я дословно расскажу, что было. 5 сентября мы похоронили уже своих детей. И я приехала с похорон. Я увидела, что Дзасохов выступает по телевизору. Он мне дал телефон, если что случиться. 1 сентября он меня отправил так: «Мы все делаем, идите домой.» Отправил меня домой, дал телефон, если что, позвонишь. Я позвонила ему. Пусть уйдет этот Дзасохов, говорю, его показывали по телевидению с его вот этой непробиваемой гордостью. И я сказал, если Дзасохов не уедет отсюда, я с ним что-то сделаю. Через минут 20 он приезжает ко мне во двор. И увидел меня, и говорит: «А, это ты» Было такое?

Свидетель:

- Нет. вы позвонили мне 4 сентября в 19 с чем-то. 5 сентября утром я был у Вас.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Кесаева, у вас есть вопросы?

Голос из зала:

- Он лжесвидетельствовал. Он должен нести ответственность хотя бы за это. Я закончу. Что Вы обманываете, это ясно. Вы говорите, что это была административная граница, но не государственная. Значит, административную надо охранять не так, как государственную. А Вы свой дом охраняете?  Мой вопрос, административную границу охраняют не так хорошо, как государственную, да? И он сознательно уже знал, что это административная, ее особо не надо охранять. Он сам так сказал.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Он не говорил, что ее не надо охранять.

- Нет, он сказал, что это административная. Хотя знал, что на административной есть логово. На вопросы не отвечает. Не знаю, не видел. Нет, я продолжаю. Вы сделали выводы, что граница не охраняется и поставили в известность кого? Уртаева. Еще кого?

Свидетель:

- Ваша Честь, мне отвечать на этот вопрос?

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Он же ответил, что поставил этот вопрос на заседании антитетррористической комиссии.

Голос из зала:

- Вы знаете, вот эти безликие рассуждения. Наверное ответственность несут конкретные лица, а не администрация, ни районное управление. Конкретные лица.

- Кесаева, когда задают вопросы другие, Вы никого не слушаете. Вы занимаетесь совершенно другим делом. А потом задаете те же вопросы. Я буду снимать ваши вопросы, как повторные. Потом не говорите, что я предвзято к вам отношусь.

- Он говорил, что сообщил это администрации, но фамилию не сказал. Кроме Уртаева он больше никого не сказал.

- Начальнику милиции. А больше там никого и нет.

Голос из зала:

- вы знаете, какие требования выдвигали террористы?

Свидетель:

- Я уже отвечал дважды на этот вопрос.

- Я не слышала и микрофон не работал.

- Я знаю, слышал требования, которые были в первой записке 1 сентября в первой половине дня. Я ее не читал. Могу сказать только со слов: «за каждого убитого, 50 убьем, за каждого раненого – 20, выключите свет - 10» И что-то еще было. Все. О других требованиях мне не известно.

- Весь Беслан знал, что они требуют Дзасохова. Про Дзасохова, Аслаханова, Зязикова он не знал ничего, да? Вы видели прижизненные фото террористов?

- Нет, не всех.

- А когда вы их видели?

- Прижизненные?

- Да.

- Я сейчас точно уже не скажу. Но это было естественно после теракта. И тоже не все, часть. Ходов в первую очередь.

- А 1 сентября вечером около 10 часов зам министра Сикоев вышел к нам в администрацию и сказал, что уже известны имена некоторых боевиков. Вы не знали в тот момент об этом?

- Нет.

- А откуда они тогда знали?

- Я не знаю. Это вопрос к нему.

-

- Я выполнял задачи, которые передо мной были поставлены.

- вам не кажется странным, что вы видели не все прижизненные фото террористов. Может Вы их видели…

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Вопрос снимается. Он ответил уже на этот вопрос.

Голос из зала:

- Скажите пожалуйста. а списки пострадавших…….

Свидетель:

- На какой период?

- 5-6 сентября.

- Мы собирали уже 5-6 и последующие дня собирали эти списки, которые уточнялись. И с министерства образования получали эти списки.

-

- Да.

- Вы с этой задачей справились?

- Считаю, что да. Мы не выявили на тот момент никаких пособников в Беслане.

- А потом?

- В настоящий момент нет таких сведений о пособниках в Беслане.

-

- Эта информация проверяется. И я не имею права здесь разглашать ее.

- Цахилова мы Вам его на блюдечке поднесли. Вы же не проверяете. Скоро год, как мы Вам эту информацию предоставили. Как рыбы об лед бьемся, и такое сопротивление. Вы же для нас это делаете, чтобы мы жили в мире, растили наших детей. Ваша же служба для этого. Так почему Вы это не делаете. Нам удивительно, почему вы это не делаете. На бумагах все четко ясно. И у МВД, и у ФСБ и у президента. До того все четко. А в жизни совершенно по другому. Почему? Я этот вопрос не только вам задаю. Я и генералам их задавала.

Я отвечу на Ваш вопрос. Эта работа выполняется и есть конкретные результаты. Но оглашать здесь я просто не имею права.

- Я согласна, не оглашаете, они мне не нужны. Дайте нам результат этого. Что вот в этом месяце вот то-то, вот то было ликвидировано. Мне удивительно, у террористов так все четко, слажено, может у них поучиться кое кому, как действовать оперативно. Я не понимаю уже этого. Олег Николаевич, ну ответьте нам, почему они более подготовленные, что под носом у 3 ведомств такой чудовищный теракт провели. Нам не понятно бывает, объясните нам. Дайте ему ответить на вопрос.

- Я отвечу на вопрос. Не все возможно предусмотреть, как я уже говорил. Но та работа, которая выполняется, и Вы об этом тоже знаете, это неоднократно освещалось и в СМИ, работа, которую проводит ФСБ, результаты, которых она достигла за 2005 год. Это было освещено в СМИ. Другой информации я здесь оглашать не имею права. А работа ведется, она продолжается, не останавливалась ни на минуту. И сотрудники органов безопасности работают чуть ли не в круглосуточном режиме. И Вы знаете это не хуже меня.

- Ваша Честь, хочу вопрос задать. Он как руководитель УФСБ Правобережного района. И в его районе произошел теракт. И 4 числа вывозили оттуда все доказательства. Как руководитель ФСБ он знает об этом? И кто дал указание.

- Мне не известно, кто дал указание. Это неизвестно.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- А что вывозили, Вам известно.

- Я узнал уже после того, как вывезли. Но там речь не шла ни о каких доказательствах. Там вывозили что, кто давал команду, я не знаю. Я же сказал.

Голос из зала:

- Царахова. Должность, которую Вы сейчас занимаете, она выше, чем была?

- Я и там был начальником отдела, и здесь начальником отдела.

- Выше должность?

- Ну, статус несколько выше.

- А можно вас спросить, а за какие заслуги Вас повысили после 1 сентября?

- Это вопрос к моему руководству.

- А Вы не удивлены были, когда Вас повысили? Мне просто удивительно. Он сам признал, что плохо поработали, и поэтому произошли теракты.

- Я сказал, что  мы выполнили все функции, которые были возложены на нас.

- За плохую работу что, повышают?

- Я хочу спросить. Моего ребенка, я говорю за ребенка сейчас только, за то, что осталась одна. Вас за что наградили, мне интересно?

- Меня не награждали.

- Скажите пожалуйста. я тоже работаю в школе. и когда выговор бывает или награждают, я тоже спрашиваю, за что? Мне интересно. Вы не спросили, когда Вас выше рангом поставили или Вы постеснялись. За что? За то, что детей убили. Вам не стыдно?! Ответьте на вопрос. Вам не сняться дети эти, на крови детей. Ответьте на вопрос! Вам не  стыдно?!

- Детей убили террористы. А я выполнял свой долг.

- Какая разница. Вы не спасли. Почему не забежали в школу, Вы же работник службы безопасности. Я знаю таких работников! И мы должны Вам доверять, что ли?! Военный, Вам должно быть стыдно. Вы сейчас уйдете оплеванный, как Вы интересно уснете дома?! За моего ребенка ему дали награду! И большие деньги будет получать.

Тамерлан Агузаров, председатель Верховного суда Северной Осетии:

- Все, достаточно. Присаживайтесь.

- не достаточно! Еще бы меня убили бы.

- Я попрошу в зале судебного заседания соблюдать тишину. Не надо. Объявляется перерыв.