2.3. Создание и действия
оперативного штаба (ОШ) по освобождению заложников (штаба по управлению
контртеррористической операцией)
Установлено, что в середине дня 1
сентября 2004 года по указанию Президента Российской Федерации в соответствии с
распоряжением Правительства Российской Федерации от 01.09.2004 года № 1146-рс
по согласованию с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти
и организациями Федеральной службой безопасности был определен состав
оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией, который
возглавил начальник Управления ФСБ России по Республике Северная Осетия-Алания
генерал-майор Андреев В.А., в его состав вошли:
- первый заместитель руководителя
антитеррористической комиссии Республики Северная Осетия-Алания, начальник
группы оперативного управления МВД России по РСО-А полковник внутренних войск
Цыбань Александр Александрович;
- командующий 58-й армией
генерал-лейтенант Соболев Виктор Иванович;
- начальник Главного Управления
Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным
ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий по Республике Северная
Осетия-Алания Дзгоев Борис Азаматчериевич;
- министр образования Республики
Северная Осетия-Алания Левитская Алина Афакоевна;
- руководитель Центра
"Защита" Министерства здравоохранения и социального развития
Российской Федерации Гончаров Сергей Федорович;
- заместитель директора департамента
информационных программ "Вести" ТРК "Россия" Васильев Петр
Всеволодович.
Как видим состав второго штаба,
возглавленного В.Андреевым, включал 7 человек, и только трое из них были
членами первого штаба. Странно, что В.Проничев и В.Анисимов ни в одном из
штабов не состояли. В штаб Андреева не вошел А.Дзасохов, являющийся
руководителем антитеррористической комиссии Республики Северная Осетия-Алания,
первоначально руководивший операцией по спасению заложников.
Наряду со штабом А.Дзасохова и
сменившим его штабом В.Андреева были созданы как бы ведомственные штабы,
обязанные исполнять распоряжения главного штаба.
О бросающейся в глаза разобщенности
деятельности штабов говорит и их месторасположение. В здании АМС г.Беслана
образовалось следующее расположение находившихся там структур и должностных
лиц.
На первом этаже (левое крыло) - ФСБ
(генералы Андреев В.А. и Калоев Т.). Рядом на этом же этаже с 15 часов
разместился Проничев В.Е. и другой заместитель директора ФСБ В. Анисимов. На
третьем этаже, в левом крыле здания, находились Президент республики
А.С.Дзасохов, Председатель Парламента Т.Мамсуров, Полномочный представитель
Президента РФ в Южном федеральном округе В.Яковлев, а также группа депутатов
Госдумы во главе с Рогозиным Д.О. В правом крыле третьего этажа приступили к
своей работе руководители спецподразделений "Альфа" и
"Вымпел" во главе с генералом Тихоновым А.Н.
И все же самой закрытой и загадочной
была структура, расположившаяся в южном крыле первого этажа АМСУ, тщательно
хранившая детали своей работы даже от членов вышеупомянутых штабов. Там
находились так и не вошедшие ни в одну официальную штабную структуру
заместители Н.Патрушева - В.Проничев и В.Анисимов, а также М.Паньков, Т.Калоев
и другие.
Не менее загадочной являлась и
структура, расположенная на втором этаже в центре здания АМС. Это был своего
рода "идеологический штаб", где, как теперь становится ясным,
готовилась (редактировалась, цензурировалась и т.д.) информация перед ее
официальным обнародованием. Именно здесь, скорее всего, родилась пресловутая
цифра о числе заложников - 354, имевшая хорошо всем теперь известные
последствия.
Именно туда вызывали 2 сентября 2004
года "на проработку" заместителя Председателя Парламента Республики
Северная Осетия-Алания С.Кесаева, все эти дни находившегося на месте событий и
выполнявшего поручения Президента Республики Северная Осетия-Алания
А.С.Дзасохова, где господин, представившийся членом штаба, пытался внушить ему,
что называть следует цифру заложников, установленную в штабе.
Дополнением к сказанному может быть
то, что командарм-58 В.Соболев разместил свой командный пункт вне здания АМС
района. Б.Дзгоев, находившийся, по его собственному выражению, "в
резерве", также располагался вне здания АМС. Как и министр внутренних дел
РСО-Алания, почему-то не вошедший в ОШ, но продолжавший исполнять свои
обязанности. Общепризнанным также является, в случае с Бесланом, что система
ГрОУ не сумела решить поставленные задачи и делегированные полномочия.
О формальном характере назначения
В.Андреева руководителем ОШ можно судить по общеизвестным фактам. Глава УФСБ по
Республике Северная Осетия-Алания покидал штаб и терял, таким образом, нити
управления операцией десятки раз: выступая перед жителями Беслана вдали от ОШ,
встречаясь с журналистами, сопровождая 2 сентября Р.Аушева до школы или же
группу МЧС 3 сентября до первого кольца оцепления и т.д. Мог ли поступать
подобным образом генерал, от действий которого зависела жизнь сотен людей? Это
или исключено, или же, напротив, вполне возможно, если за В.Андреева принимали
решения (фактически руководили) его непосредственные начальники - В.Проничев и
В.Анисимов, а возможно и глава УФСБ ЮФО Т.Калоев.
Есть основания полагать, что приказы
и распоряжения В.Андреева документально не оформлялись, заседания ОШ не
проводились, все решалось в ходе рабочих встреч с представителями различных
ведомств посредством устных указаний. Об этом можно судить из высказываний
Цыбаня, Дзгоева и Цомартовой.
Назначение руководителем ОШ В.Андреева
могло обернуться казусами в случае распространения операции за территорию
Республики Северная Осетия-Алания, что было вполне реально с учетом состава
банды и выдвинутых ею требований.
Создается впечатление, что ОШ под
руководством В.Андреева как бы метался из одной крайности в другую: с одной
стороны, не озвучивая требований террористов, искал (или делал вид) под эти
требования посредников, а с другой стороны, постоянно заявляя о недопустимости
силового варианта решения проблемы, должен был его не просто иметь в виду, но и
постоянно прорабатывать.
Только этим можно объяснить
исключительно вайнахский вариант переговорщиков (Аслаханов, Аушев, Гуцериев,
Масхадов, наконец!), постоянные и неисполненные обещания физически и
интеллектуально вымотавшемуся за эти дни единственному профессиональному
переговорщику (офицеру ФСБ) найти ему если не замену, то подмогу. Или едва не
приведшее к усугублению ситуации злополучное "учение" в школе с.Фарн
и приведшее к неоправданно высоким потерям вступление в бой "с марша"
спешно отозванным с "очередного учения" из п.Спутник
"альфовцев" и "вымпеловцев".
Возникает вопрос, как сами бойцы и
руководители этих подразделений оценивают результаты проведенной операции.
К исходу второго дня на переговоры
с террористами не вышел ни один из значимых федеральных чиновников, в
компетенцию которых хотя бы отчасти входило обсуждение выдвинутых боевиками
условий. Все больше убеждаясь, что обсуждать их требования никто не намерен и
темой переговоров остаются обеспечение заложников пищей и водой, освобождение
малолетних детей и немощных стариков, т.н. "коридор" от Беслана до
Чечни и тому подобное, террористы ужесточают режим содержания заложников. Что
касается разрешения вывезти тела двух десятков убитых, находившихся во дворе
школы и у фасадной стены, то оно, судя по всему, было вызвано желанием боевиков
устрашить население и сделать более сговорчивыми членов штаба. Нетрудно
представить, какое впечатление на родных, близких и всех остальных произвел бы
переполненный трупами грузовик МЧС.
Неполная информация о ходе и
содержании переговоров с боевиками, неясность с переданной в штаб кассетой
также оставляют безответными многие вопросы. Все это не позволяет объективно
оценить степень готовности штаба как к силовым, так и к несиловым вариантам
освобождения заложников.
Существует мнение, что самый
реальный из последних мог быть связан с именами Масхадова и Закаева, к
которым в те дни обращались не как к виновникам или организаторам
происходившего, а как к посредникам. Предполагаемое время их появления в
Беслане - вечер 3 сентября. Степень вероятности приезда Масхадова никто бы
тогда не взялся определить. Хотя очевидно, что самыми заинтересованными в этом
были, конечно же, заложники и их родные, а также… сам Масхадов, т.к. возможный
успех его миссии позволил бы Масхадову получить репутацию миротворца и
повысить, тем самым, вероятность своего диалога с федеральным центром в
качестве легитимного лидера Чечни, в свое время признанного Москвой.
Не использовались предложенные
услуги и технические возможности журналистов телекомпании
"Аль-Джазира". Они, в отличие от А.Аслаханова, были более
перспективны в плане установления и поддержания доверительной атмосферы между
сторонами. Журналисты "Аль-Джазиры" были готовы организовать прямой
эфир с помощью спутниковой связи, что позволило бы, как минимум, избежать
странных накладок и неясностей с переданной боевиками видеокассетой.
В сообщениях о числе заложников
поначалу фигурировали цифры от 150 до 500. На второй день странным образом
пришли к цифре "354". Есть основания полагать, что члены основного
штаба знали примерное число заложников уже после первого контакта с
террористами. Знали, но не озвучивали реальную цифру. Следствием их
непонятного упорства, скорее всего, стал расстрел двух десятков заложников,
демонстративно выброшенных со второго этажа. Тем самым террористы хотели
убедить власти в серьезности своих намерений и подтолкнуть их к обсуждению и
принятию выдвинутых требований. Как показал дальнейший ход событий, ожидаемого
эффекта убийство части заложников не произвело.
Возвращаясь к официально заявленному
числу заложников, нельзя согласиться с озвученным впоследствии мнением, что эта
цифра, якобы, не имела принципиального значения ("Если даже в заложниках
всего один человек, его жизнь бесценна"). Все это верно, но площадь
спортзала и число находившихся в нем заложников обуславливали такое понятие,
как плотность, то есть число последних на единицу площади. Для спецназа
этот показатель является одним из определяющих успех или неудачу при попытке
проведения спецоперации. Высокая плотность изначально обрекает на провал
спецоперацию и превращает ее в армейскую. Это трудно не понимать. И еще. Из
показаний руководителя центра "Защита" С.Ф.Гончарова явствует, что
первоначально ему в ОШ была озвучена цифра 354, исходя из которой он начал
планировать свою работу, дав соответствующие распоряжения. И только после
общения с Р.Аушевым, после его выхода из школы, узнав о реальном количестве
заложников, вынужден был перестраивать свою работу, корректировать ранее
принятые решения. Кто теперь возьмется утверждать, что нехватка на завершающем
этапе операции спасателей, врачей, карет скорой помощи, смертность от
несвоевременного оказания квалифицированной медицинской помощи и т.д. не есть
результат обозначенного действия, правильная квалификация которого влечет за
собой непростые правовые последствия.
Не оспаривая принцип неисполнения
требований террористов, хотя в ФЗ "О борьбе с терроризмом" говорится
о принципе минимальных уступок террористам, представляется куда более
естественным, если бы его исполнение брали на себя федеральные власти, к кому
обращены требования террористов, а не поручали эту проблему региональным
чиновникам или даже детскому врачу. Очевидно, что любые обещания
региональных чинов, не подкрепленные гарантиями высших чиновников государства,
не могли вызвать доверия (если об этом с ними приходится говорить) террористов,
а значит и обещанный "коридор безопасности", не был воспринят ими
всерьез. Да и пришли террористы, ясное дело, не для того, чтобы тут же
вернуться обратно!
Интересна в этом плане
"эволюция" рангов персон, возглавлявших переговорные процессы с
террористами за последнее десятилетие: в Буденновск звонил премьер-министр
В.Черномырдин, а в самом городе находились руководители всех силовых
структур России; в Кизляре диалог с террористами по поручению Москвы вел председатель
Госсовета Дагестана М-А.Магомедов; в Беслане же руководителем штаба сразу
же определили главу ФСБ РСО-Алания В.Андреева.
По сей день остается в тени
юридический статус пребывания в Беслане В.Проничева и В.Анисимова впрочем, как
и факт пребывания в Осетии Н.Патрушева и Р.Нургалиева. Также остается
непонятной позиция Совета безопасности России. Так и не были названы имена
"новых заметных фигур", готовых, по словам А.С.Дзасохова, вступить в
переговоры. Это заявление было сделано 2 сентября уже после включения в
переговорный процесс Р.Аушева.
В результате проведенных переговоров
террористы впустили в здание школы Р.Аушева, который освободил 26 заложников из
числа женщин, преимущественно, с грудными детьми. Кроме того, боевики передали
с Аушевым Р.С. записку, где излагались требования террористов к Президенту РФ о
выводе федеральных войск с территории Чеченской Республики, членстве Чечни в
Содружестве Независимых Государств, сохранении в рублевом пространстве,
подписанную Басаевым (записка изъята и находится в распоряжении следствия). По
информации Аушева Р.С., со слов общавшегося с ним Р.Хучбарова (клички
"полковник" и "Расул"), банда подчиняется Басаеву, а все
переговоры необходимо вести с Масхадовым. Обстоятельства встречи Аушева с
террористами были зафиксированы ими на видеокамеру, в частности, и категоричное
заявление Хучбарова о возможности ведения переговоров только с лидером
бандподполья Масхадовым. Видеозапись осмотрена и приобщена к материалам
уголовного дела.
3 сентября 2004 г., примерно в 11
часов 10 мин., бандиты согласились на эвакуацию тел расстрелянных заложников -
мужчин. В 12 часов 40 минут сотрудники МЧС РФ Скоробулатов А.В., Копейкин А.Н.,
Замараев В.В. и Кормилин Д.И. выдвинулись для выноса тел убитых заложников с
территории, прилегающей к школе. Из показаний сотрудников МЧС РФ Скоробулатова
А.В. и Копейкина А.Н., оставшихся живыми, один из бандитов вышел из школы и
стал наблюдать за их действиями. Сотрудники МЧС РФ стали переносить трупы
погибших к автомобилю для их последующей транспортировки, но неожиданно для
всех произошел взрыв внутри здания школы, который оказался неожиданным и для
самого террориста. В результате начавшейся со стороны террористов стрельбы
погибли В.Замараев и Д.Кормилин.
Исходя из складывающейся ситуации
руководитель оперативного штаба Андреев В.А. в 13 часов 10 минут отдал боевой
приказ ЦСН ФСБ России приступить к проведению боевой операции по освобождению
заложников и нейтрализации террористов.
Прежде чем приступать к выводам
данного раздела, хотелось бы высказаться о понятиях "операция по
освобождению заложников", "контртеррористическая операция" и
"операция по нейтрализации террористов", употребляемых здесь.
Независимо от смещения акцентов, смысл должен быть один и отвечать требованиям
закона, а они таковы: цели борьбы с терроризмом, защита личности, общества и
государства (см. ст.5 ФЗ № 130 "О борьбе с терроризмом"). Следовательно,
руководствуясь законом, вряд ли можно считать, что ОШ, возглавляемый
В.Андреевым, достиг поставленной цели.
Далее