"Никто не признает ответственности"
Интервью члена федеральной парламентской комиссии Юрия Савельева
Член федеральной парламентской комиссии, депутат Госдумы из фракции «Родина» Юрий Савельев рассказал корреспонденту «Власти» Виктору Хамраеву, что найти ответы на главные вопросы парламентариям до сих пор не удалось.
- Можно ли было не допустить трагедии?
— Вы спрашиваете про то главное, что, собственно, не выяснено до сих пор. Ведь так и остается неизвестным, что именно послужило причиной взрывов, спровоцировавших штурм. Нет ясности как по первому взрыву, так и по второму, из-за которого обрушилась крыша, унеся жизни большинства тех, кто погиб 3 сентября. Информация, которой располагает комиссия, очень противоречивая. Следствием пока не установлено, почему сработало взрывное устройство, которое боевики подвесили под потолком в центре зала. Мы опросили двух свидетельниц, которые были заложницами и видели, как один из боевиков прицелился и выстрелил в подвешенную взрывчатку. В то же время единственный схваченный террорист Нурпаша Кулаев сообщил суду, что взрыв якобы произошел потому, что по взрывному устройству выстрелил снайпер, который находился вне школы. Есть показания, что взрывное устройство приводилось в действие педалью, на которую надавили боевики, как только им показалось, что начался штурм.
- Но зачем комиссии знать, каким способом взрывали? Разве задача парламентского расследования в этом?
— И в этом тоже.
- Многие депутаты считают, что цель расследования -- установить прямую связь между событием и действиями властей.
— Мы этим как раз и заняты -- пытаемся выявить прямую связь. Вот есть у нас показания очевидцев о взрыве. Но есть у нас и другие показания -- о применении против террористов огнемета. И взрыв, и огнемет могли стать причиной того, что школа рухнула -- или от взрывной волны, или от пожара. При этом официальным следствием установлены два обстоятельства. Большинство людей погибли потому, что были погребены рухнувшей крышей -- это во-первых. А во-вторых, большинство погибло от ожогов, а не от удара взрывной волны.
- Выходит, огнемет применялся?
— Комиссия склонна считать, что применялся. Теперь наша задача -- ответить на вопрос о правомерности применения таких огнеметов. И мне кажется, это станет единственным ответом на те вопросы, которые не перестают задавать нам жители Беслана при каждой встрече.
- А какие это вопросы?
— Жители уверяют, что в августе во время ремонта школы шли подготовительные работы к ее захвату. В частности, были завезены ящики с оружием и замурованы в двух местах -- под сценой в актовом зале и под полом в библиотеке. Ворвавшись в школу, боевики вооружились. Следствие это категорически отрицает. Очевидцами были четыре мальчика, фамилии которых нам сообщил Комитет матерей Беслана. Но показания дал только один, другие отказались. Он рассказал, как боевики повели их в актовый зал, как взламывали доски, приказывали парням лезть под сцену и доставать ящики. Рассказал он, как потом террористы вскрывали ящики, подробно описал их содержимое.
- Сколько лет мальчику?
— Маленький мальчик -- 11 лет.
- Его показаниям можно верить?
— Судите сами. Нас было трое членов комиссии. Беседовали мы с мальчиком в присутствии его отца. Точнее, беседовал в основном член Совета федерации Валерий Федоров, бывший замминистра внутренних дел, и беседу провел по всем правилам допроса. Он то и дело переспрашивал парня, просил по нескольку раз повторить один и тот же эпизод, сознательно путал его. Но мальчик просто рассказывал то, что видел, не замечал профессионально расставленных ловушек и ни разу в них не угодил. Самое любопытное, что Нурпаша Кулаев дал на суде показания, что оружие он получил в школе.
- В чем еще сомневаются жители Беслана?
— Они не верят, что 32 террориста смогли приехать на одном автомобиле ГАЗ-66. Наша комиссия просила Генпрокуратуру провести следственный эксперимент. Но, к сожалению, никого из жителей не пригласили, мотивируя тем, что тайна следствия не допускает присутствия посторонних лиц.
- Что показал эксперимент?
— Мы располагаем официальным заверением, что 32 человека в полной амуниции могут разместиться в одном ГАЗ-66, если есть две скамейки по бортам. Но жители не верят. Как не верят, что боевиков было всего 32. В Беслане утверждают, что свыше 20 боевиков ушли из школы живыми. И на мельницу сомнений воду льет ряд фактов, у которых до сих пор нет четкого объяснения. Например, почему утром 3-го спецназ вместе с военными 58-й армии уехал за несколько десятков километров для отработки совместных действий. Так путь из школы в сторону железной дороги оказался разблокированным. Жители подозревают, что это было сделано специально, чтобы боевики могли скрыться. Прямых доказательств нет, но нет и фактов, которые развеяли бы эти подозрения.
- Но почему вообще бесланцев беспокоят такие детали -- сколько точно было боевиков, на чем они приехали?
— Понимаете, люди не верят власти -- ни местной, ни верховной -- и потому остро реагируют на любые неточности, неясности, на неполноту информации. Все, что вам кажется несущественными деталями, для жителей Беслана -- признак неискренности власти. Не случайно те, кто сейчас участвует в суде над Кулаевым, просят его, чтобы он говорил только правду, и обещают за это походатайствовать о помиловании.
- А как власти действовали во время теракта?
— В первый день никаких слаженных действий не было. Тогдашний осетинский президент Александр Дзасохов пытался что-то предпринять своими силами, региональное подразделение МВД действовало самостоятельно, ФСБ и 58-я армия -- тоже. Только в час дня 2 сентября поступило распоряжение правительства, согласованное с директором ФСБ Николаем Патрушевым и президентом, и появился объединенный штаб во главе с руководителем регионального УФСБ Валерием Андреевым. Прибыли консультанты -- генералы Владимир Анисимов и Владимир Проничев (заместители директора ФСБ.-- «Власть»), имеющие опыт проведения антитеррористических операций. В частности, Проничев руководил операцией по освобождению заложников в «Норд-Осте» осенью 2002 года. Но объединенный штаб должен был появиться сразу же 1 сентября, как того требует закон о противодействии терроризму.
- Откуда же задержка более чем на сутки?
— Пока не знаем. Выясняем.
- Удалось ли вам выяснить, к чему готовился штаб -- к штурму или к переговорам?
— У меня сложилось впечатление, что перспективы штурма в штабе не обсуждались. Там отрабатывалась возможность предоставить боевикам коридор, чтобы они могли уйти, оставив детей. Знаю, что Михаил Гуцериев (президент НК «Русснефть».-- «Власть») вел об этом переговоры по телефону с террористами, имея на то разрешение штаба.
- Почему же все закончилось штурмом?
— Неясно. Комиссия не получила внятных объяснений причин первого взрыва. Высказывается версия, что от жары ослабла изолента, которой было закреплено взрывное устройство у входа в школу, что и привело к взрыву.
- После недавней энергоаварии в Москве глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс сразу взял на себя ответственность за ЧП, Генпрокуратура возбудила дело. Против руководства силовых ведомств после Беслана дел не заведено. Признал ли кто-нибудь из них свою ответственность, давая показания комиссии?
— Мы побеседовали со всеми, кроме президента, встреча с которым еще предстоит. Никакая структура власти не признала и не признает своей ответственности за то, что произошло. Во время одной из встреч депутат Госдумы генерал Аркадий Баскаев, не выдержав, предложил лично просверлить силовикам в мундирах дырки под ордена за Беслан.
- Лично вас что-нибудь поразило в ходе расследования?
— Поразила чудовищная жестокость террористов. Поразило то, что ни одного боевика не взяли в плен. Кулаев был пойман и остался жив случайно. У нас есть показания одного очень уважаемого человека, который утверждает, что в Беслане, как и в «Норд-Осте», был дан приказ: ни одного террориста живым не брать. Казалось бы, надо наоборот: возьми живьем, чтобы провести расследование. И еще поразила легкость, с которой все грехи списываются на международный терроризм. Ну какая, скажите, мотивация была у международного терроризма в бесланской школе? Да никакой! Боевики даже требований никаких не смогли выставить.
- Вы удовлетворены работой комиссии?
— Нет. Потому что люди в Беслане останутся крайне недовольными. Они хотят знать правду. И правда для них только в одном вопросе: кто виноват, что у матери убили ребенка? А вот на этот вопрос наша комиссия ответа, наверное, не даст.
Коммерсантъ-Власть, 20 июня 2005 г.
